"Игра"

В большой просторной комнате горит лишь пара свечей, но исходящее от них слабое тепло не спасает - оно слишком далеко. Холод бетона на полу намного сильнее, отчего по хрупкому телу проходят волны дрожи. Фигурка обхватывает себя тонкими ручками, пытаясь хоть немного согреться, но сделать этого не позволяют. Цепкие пальцы грубо хватают предплечья, больно сжимая и заламывая их за спину. Для чего это, ведь фигурка, будучи такой хрусткой и слабой, не смогла бы и удара нанести. Уже через какую-то минуту руки стягивают тугие верёвки, обвивающиеся словно змеи вокруг пальцев, запястий и локтей. Но больше пугало не это, а доносящиеся из ближайшего коридора чужие шаги. По такой походке можно было сказать о многом. Например о том, что это уже вовсе не прислужник Мафии. Сам Глава. -Ох, Юрий. - именно этот слащавый голос, эхом пронесшийся по комнате, заставил корчащуюся фигурку вскинуть голову. Золотистые пряди, которые частично потеряли свой цвет из-за присутсвующей пыли, осевшей на волосах, все также были разметаны по лицу Юрия, а на лице выступила гримаса гнева, страха, боли и крайнего удивления. Губы юноши сжались в тонкую нить, а сердце, до этого отбивавшее бешенные чёткие ритмы, на секунду замерло. Дыхание сперло, от чего Плисецкий согнулся пополам, не успевая разглядеть лицо мафиози. Хотя это было и не нужно. Он знал черты его лица наизусть. Прямой нос, острый подбородок, впалые щеки, изогнутые в вечной усмешке губы и, пожалуй самое привлекательное в нем, платиновые волосы, теперь уложенные в причёску. Он помнил даже запах, когда-то исходящий от мужчины. Запах чёрного крепкого чая и одеколона с нотками бергамота. Этот запах часто бывал крышесносен для юного фигуриста, но не теперь. Сейчас эти приятные благовонии были хуже запаха стухающей плоти. Шаги становятся ближе, а когда и вовсе прерываются в десяти сантиметрах от лица светловолосого мальчишки, тот дергается, пытаясь сжаться в клубок размером с горошину и исчезнуть. И Плисецкий был уверен в том, что у него это получилось, пока в чувство его не привели тонкие холодные пальцы, касающиеся его острой скулы, на которой был ярко обозначен синяк. Пальцы мафиози продолжали осторожно отодвигать золотистые пряди с лица мальчишки, бережно касались поврежденной кожи, которая больше не была превосходного молочного оттенка, и даже казалось, что мужчина был готов жалеть его и извиняться, но вся эта ласка закончилась тогда, когда со стороны Юрия раздался недовольный рык. -Не прикасайся ко мне, Никифоров. Ты по-прежнему останешься грязным чудовищем. - эти слова были пропитаны ядом и явно задели Виктора за живое, поскольку Плисецкий за это поплатился. Руки Никифорова в момент исчезли, а на смену им пришёл заряженный пистолет, который был приставлен к затылку парнишки. Тот вздрогнул, прерывисто выдыхая, но большего он сделать себе не позволил. Сейчас было действительно страшно. -Наконец-то заговорил. - с явной насмешкой произнёс мужчина, перемещая дуло пистолета. Подхватив подбородок юнца затвором оружия, Виктор удивился тому, как юный заложник послушно сел, опуская взгляд в пол, но это вовсе не устроило мафиози. Он хотел видеть хрустальные глаза возлюбленного и этому способствовал не сильный удар по челюсти, что не принёс каких-либо дополнительных повреждений. -Обычно я сплю очень крепко. Но этой ночью была гроза и я вспомнил о своем котёнке. Просил тебя найти. Ты ведь тоже по мне скучал, Юрий? - на последних словах Никифоров приблизился к мальчишке непозволительно близко, но неужели такая мелочь будет волновать Главу Мафии? Конечно же нет. На губах мафиози расцвела довольная улыбка, чего не скажешь о Плисецком, который всякими способами пытался отстраниться, не смотря на то, что вторая рука Виктора сжимала волосы на его затылке, не позволяя этого сделать. Снова неповиновение. -Боишься. Что ж. Так даже интереснее. Пальцы Никифорова надавливают на нижнюю челюсть с обоих сторон и Виктор, заставив губы Плисецкого разомкнуться, погружает дуло пистолета в рот юного фигуриста. Тот дрожит. Пытается хватать ртом воздух. И впервые за долгое время его пробирает на холодный пот. Сапфировые глаза с частичкой изумрудного блеска расширяются и наполняются слезами, но Виктор не даёт хрустальным крупинкам скатиться с его щек. Хлопок. Не даёт скатиться слезинкам пока сердце мальчишки бъется. Никифоров опускает оружие на бетон, обхватывает холодными ладонями лицо возлюбленного, утирает слезы и вместо слов извинения касается своими губами уголка губ Плисецкого, ощущая металлический привкус крови. -Мой маленький котёнок. Не забывай как сильно я любил тебя.