Что-то неуловимое.

Волны лениво лизали песчаный берег у ног Соломенной Шляпы. Солнце медленно поднималось на небо. Рассвет. Луффи внимательно вглядывался в лицо Хэнкок силясь понять, что же происходит. В императрице что-то изменилось. Изменилось что-то совсем неуловимое и незаметное. Когда-то Луффи мог смотреть так только на мясо. А сейчас, видя перед собой лик Императрицы Пиратов, Мугивара ощущал то, чего никогда не чувствовал ранее. Не понятно было, что же за чувство поселилось в его теле, но оно с такой силой давило на грудную клетку, что в иной раз сложно было удержаться от содрогания. Тогда лицо Хэнкок выражало неподдельное беспокойство, от этого Луффи становилось еще хуже. Просто замкнутый круг какой-то. И ведь причина не ясна. Хэнкок не еда, ничего примечательного в ней нет. — Ты что-то сделала? — спросил Луффи, обегая Императрицу Пиратов кругом и внимательно разглядывая ее вдоль и поперек. — О, Луффи-сан, — девушка, тронутая таким интересом со стороны возлюбленного, мечтательно приложила руки к груди. — Запах новый? — Соломенная Шляпа принюхался. — Да нет, вроде. Луффи остановился. Он приблизился своим лицом к лицу Хэнкок и прищурился, внимательно его изучая. Не найдя видимых изменений, он отодвинулся и спросил еще раз: — Что ты сделала с собой? — Я не нравлюсь Луффи-сану! — девушка трагично вскинула руки. Соломенная Шляпа сдвинул брови и озадаченно почесал затылок. Ответа на свой вопрос он не получал, и происходящее стало волновать его еще больше. Да, Луффи много чего не понимал в своей жизни, но никогда это «много» так его не беспокоило. Решив, что лучше думается сидя, Мугивара скрестил ноги на песке и посмотрел на Хэнкок снизу вверх. Задача не решалась. И бросить бы ее к морским дьяволам, да вот только продолжить с этим жить будет невозможно и Луффи, к сожалению, это осознавал. Солнце поднималось все выше, ситуация все больше раздражала. Хэнкок испуганно смотрела на возлюбленного, опасаясь, что с ним что-то произошло. Ее всегда веселый и энергичный Луффи поник и молча сидел на песке, постоянно меняя выражение лица. Мимику Мугивары повторить было невозможно. Соломенная Шляпа предпринял последнюю попытку построить более-менее логичную цепь: — «Хэнкок кажется другой, а значит в ней что-то изменилось. Так? Так. В ней что-то изменилось, но она об этом не говорит. Значит, это что-то плохое. Или она сама не знает, что произошло. Выходит, Хэнкок на вопрос не ответит. Это уже и так было ясно… Может, преобразилось что-то не внешне, а внутренне? Но как? Не органы же местами поменялись». Луффи начал вглядываться в девушку еще активнее, будто пытался увидеть ее насквозь: — «Определенно ясно одно: это непонятное чувство очень сильное. Такое же сильное, как пятый гир. Если не сильнее. И это не чувство к накама». Но Мугивара устал думать. Когда-нибудь, возможно, он доведет эту мысль до конца. Но не сейчас. — Луффи-сан, что-то случилось? — Ага, — Соломенная Шляпа скорчил жуткую мину и промямлил, — есть хочу.