Все на своих местах

      Маленькая чайная ложечка со звоном упала на пол, выложенный недорогой плиткой, отчего на всполошившуюся девушку и её школьную подружку обратила внимание большая половина зазевавшихся клиентов. Смартфон в кармане пальто нашарить так и не получилось, сказывалась то ли излишняя поспешность, то ли бредовость намерений. Она спешила. Жутко спешила. Сбивая со своего тернистого пути чуть ли не всю добрую половину Петербурга, нарушая всевозможные правила этикета и дорожного движения, а в голове тем временем вихрем проносились страшные картинки. А вскоре с осознанием произошедшего себя не заставили ждать и плохие мысли, накатываясь всё новой и новой волной к и без того воспалённому разуму. Сердце билось, то пропуская ритмичные удары, то стуча, как на американских горках. То вовсе останавливалось. Адреналин бурлил в крови, подталкивая русоволосую, и так было всегда. Чтобы и в данный момент достигнуть цели — нужно лишь понять, что он вновь попал в какую - то передрягу или схлопотал пулю. Неужели без этого никак? Она не помнила не то, как добралась до больницы на окраине, не то, как кричала на медсестру, которая ни вкакую не хотела пропускать дерганую барышню в операционный блок, не то, как вообще нашла в себе силы подняться на нужный этаж. Какой - то парадокс получается, отключи человеку возможность мыслить здраво, как он сразу же становится беспомощной человекоподобной массой. А в голове билась одна единственная мысль «Лишь бы жив, лишь бы…». И не жалко слёз, что лились не переставая, наровя затопить не только коридоры больницы, но и многочисленные улочки города, когда - то давно принадлежащие императору Петру I. И не стыдно за эту слабость, потому что глубоко плевать на то, что подумают сослуживцы и друзья в одном лице, да и подумают ли? Они ведь не слепые, давно догадываются о их… О них. А она вся такая сильная и независимая, просто кремень, а не лейтенант Мурашова, и расплакалась. А как можно быть сильной, когда, совсем небезразличный тебе человек сейчас на грани? На той самой, где заканчивается Жизнь и начинается полная противоположность вышеупомянутой. Вероятно, правду сказал кто - то очень давно, что даже очень сильным порой нужен кто - то, кто сильнее их вдвойне, а может и втройне. И сейчас нашлись таковые. Физик, который прижал её к себе и обнял, так не проронив ни слова. Прекрасно понимая, что сейчас слова будут сказаны как - то неправильно, лживо и пафасно. Нужна банальная надежда. Вот только откуда ей взяться? Женя никогда не верила в мистику, магию и тому подобное, а в преславутое «девять жизней» и подавно. Но повстречавшись с Котом и присущей ему «везучестью», поверила. Как маленькая, стала верить в то, что кто - то там на верху постоянно оказывается на стороне молодого человека, и порой даже, что за его плечами стоит очень сильный Ангел - хранитель. И сейчас Женя, сидя на стульчике в насквозь пропахшем медицинскими препаратами коридоре, вдруг поняла. Поняла то, как она была глупа и неблагодарна по отношению к Васе. То, какой дурой она была всё это время. И то, как ей дорог этот мужчина. Зачем бежать от Судьбы, если всё равно всё присущее вернётся на круги своя? Зачем, если попытки напрасны и бессмысленны? Зачем, если понимаешь, что любишь? И больше тебе никто не нужен. Ни один мужчина на свете не заменит его. Его небесно - голубые глаза, его самодовольно - притягивающую улыбку. Его крепкие обьятья до хруста косточек, до одури пьянящие поцелуи, его тепло. Глупо бежать, надеясь на… А на что? На что она надеялась, сводя все его попытки хоть какого — то ухаживания на «нет»? Чем думала, когда специально флиртовала с мужчинами, случайно попадавшими в её чары? Думала, что он вечно будет бегать за ней, как преданная собачонка? Как бы не так. Вася — человек. Вася, в первую очередь, любимый мужчина, а потом уже командир, «везучий» капитан лейтенант и товарищ по оружию. Из омута невёселых мыслей её вывел звенящий скрип двери. На этот раз сердце, кажется, вовсе ухнуло в пятки, продолжая оттачивать своё надоедливое «тук - тук». Мура с крайней осторожностью открывала дверь в его палату, намеренно растягивая время, будто чего - то опасаясь. Когда же в комнате, окутанной полумраком удалось разглядеть силуэт парня, девушка осуждающе покачала головой и, нахмурив тонкие бровки, лучезарно улыбнулась. Кажется, совсем позабыв о том, что ещё пару минут рыдала взахлеб, кстати, в какой - то степени по его вине. — Тебя недавно прооперировали, а ты уже уходишь? — она была готова поклясться, что Кот вздрогнул, ощутимо так, и удивлённо выпучил глаза, а левая рука так и застыла у плеча, потому как до прихода Муры каплею, по - видимому, надоело валяться на больничной кушетке, и ничего лучше, как улепетывать из этого обителя, сверкая пятками, он не нашёл. — Женя? — сейчас Вася был похож на ребёнка, но не на того, который разбил любимую мамину вазу, а на того, чьи глаза загорелись чуть ли не щенячьим восторгом. Неужели он настолько рад её видеть? — Как видишь, — пожала плечами она, отмахнув назад сбившуюся прядку пшеничных волос, и поддалась вперёд, уткнувшись носом в его шею, но не спешила обнимать, прекрасно помня о ранении. Ионов замер, словно перед ним стояла не Женька, а призрак с звенящими кандалами на ногах и руках, а девушка тем временем не спешила отстраняться, продолжая вдыхать аромат родного человека. — Я так испугалась, — с её губ сорвался жалобный писк, пальцы невольно вцепились в край его футболки, и она была безумно благодарна себе за то, что не решила включить свет, когда вошла. — Вась. — Всё же обошлось, к тому же мне намного легче. Тут он, разумеется, лукавил. Недавно отошёл от наркоза, и тут же волной накотились сонливость и слабость, хотелось вновь вернутся в ту спасительную темноту, лишь бы не чувствовать боль, режущую многострадальное плечо. Но взвесив все «за» и «против», решил, что самым оптимальным решением для него будет поскорее смыться с горизонта госпиталя, за что позже он непременно отхватит от Багиры и Бати. — И поэтому ты решил быстренько сбежать отсюда, да? — Нет, — на лице парня появилась глупая улыбка, которая, надо признать, обеззаруживала и умоляла забыть о проступке этого молодого человека. Так улыбаться может только он, — честно. — Если убежишь, я Бате расскажу, — угрожающе предупредила русоволосая, по удобнее устраиваясь на здоровом плече, на минутку прикрыв глаза, дабы наконец - таки убедить себя в том, что всё вновь обошлось и что, можно спокойно выдохнуть. Он рядом, а значит, всё будет хорошо. — Ябеда, — в привычной манере хмыкнул Кот. — Карябеда, — также ответила та. — Младший лейтенант Мурашова Евгения Валерьевна, — новенькая протянула ладонь для рукопожатия реально ради приличия. Потому как, ну не гоже стоять подобно истуканам и переглядываться с молодым человеком, по всей видимости не очень - то радым её присутствием, да и вообще похоже существованием. Каплей же не разделял инициативы девушки, поэтому и обошёл её, безразлично пожав плечами, и как можно равнодушнее произнёс: — Капитан лейтенант Ионов. Что такого она конкретно этому офицеру сделала, Женя так и не поняла. Кроме всего прочего, парень и дальше продолжал показывать своё недовольство вновь прибывшей, извиваясь как можно профессиональней: то зыркал на неё сверепым взглядом, то прикрикивал, неустанно продолжая повторять о её оплошности, и что именно из - за неё пропал всеми любимый Физик. Она ещё тогда подумала, что, мол, неужели все парни в армии относятся к противоположному полу именно так, как это искусно делал Ионов, но на деле же оказалось немного по другому. Не все старались показать своё превосходство и доказать, что женщинам в целом и Муре в частности, на службе не место. — Вот чего ты на меня тогда взьелся, м? — Женя шутливо толкнула парня вбок, а в лазурных глазах заиграли знакомые ему хитринки, но Мурка изображала наигранное негодование, прибавив ко всему этому зловещее сопение. — Не знаю даже… — задумчиво выдохнул Кот, укрыв от девушки настоящую причину, если бы он вечно говорил правду, то наврятле у него вообще были друзья. Иногда ведь нужно врать. Совсем чуточку. Так даже полезнее… и безопаснее, сугубо для него. Тем более Вася не хотел нарушить воцарившийся между ними хрупкий мир. Хотелось искренне верить в то, что после этой ночи он не услышит чуждое ей «ты — командир, я — подчинённая» или то же «мы на работе». Хотелось. Чертовски хотелось верить. Всю ночь напролёт они болтали обо всем на свете: Женя делилась всеми потрясениями и открытиями детства, юности; Вася вспоминал смешные и не очень моменты, будучи Стажёром ещё в Тайфуне. Первое боевое задание, знакомство с коллективом, первые нарушения и пребывание на гауп — вахте и всё — всё, о чём только мог сказать и рассказать. А потом как — то машинально, что ли, они переключилась на «сейчас». Парочка вспомнила всё, кроме только… Кавказа. Женя упрямо уходила от этой темы. Нет, ей не было стыдно или что - то ещё в этом роде. Просто… Нет. Кажется, даже она не знает внятного ответа на этот вопрос. А Ионов, наверное в первые за их встречу, не настаивал, возможно, понимая девушку. Они оба в мельчайших подробностях помнили « приключения» на Кавказе. В мельчайших. Расслышать что - либо было весьма сложно, так как грохот водопада заглушал, кажется, абсалютно все: от их рваного дыхания вплоть до громких криков. Замечательная новость о том, что они наконец - таки нашли воду после трехдневного блуждания по кавказской местности заставляла чуть ли не пританцовывать, искренне радуясь внезапному благоговению, снизашедшему на их «грешные» души. Но оставив все эти формальности, Мура с визгом кинулась в бурлящую реку. Коту не оставалась ничего, кроме как последовать примеру сослуживицы. Надо признать, красивой сослуживицы. А сейчас было плевать и на Устав с его вечными запретами и на ранее недопонимания. Появился шанс — забыть о недавних происшествиях, которые, разумеется, включали в себя и подрыв вертолёта, в котором находился Батя, и то, что глючила связь с КТЦ и о смерти Борисова, от которой до сих пор тресло, и о вине во всём этом. Женя, как показала практика, оказалась не такой уж несломленной. А тут подвернулся шанс — мгновенье, на которое можно благополучно выкинуть всё из головы, оставив лишь мысли о нём, о злющем капитане - лейтенанте, который с недавних пор стал все реже и реже покидать девичью голову. Жене вовсе не хотелось уходить, а начинать этот нелёгкий для себя разговор было сложнее вдвойне. — Вась, — она зажмурилась, будто съела с десяток килограмм лимона, ровно на одну короткую секунду, вероятно, собираясь с мыслями. Что ж она ведёт себя как пятнадцатилетняя девица?! — М? — Кажется, парень расслабился и понемногу начинал проваливаться в сон, ибо голос был тих и ели слышен. -… я тебя люблю. — Что? — аккуратно поинтересовался Ионов, приподнявшись на локте, но тут же потерпел фиаско, боль в плече так не вовремя дала о себе знать. Сейчас ему по настоящему казалось, что все происходящее — сон, ну или больной плод его разыгравшейся фантазии. — Люблю тебя, дурак. Девушка решила взять инициативу в свои руки, поэтому удивляться, охать и поражаться своей вмиг полюбившейся везучести Кот отказался. Точнее забылся, почувствовав на своих губах требовательный поцелуй, развеющий жалкие остатки разума. Тоненькие пальчики запутались в ёжике волос, и Мурашова не заметила того момента, когда оказалась прижата к больничной простыне сильным мужским телом. А потом… Потом они упали, чудом не сбив с прикроватной тумбочки положенные медицинские инструменты. И расхохотались. Звонко, как - то немного по - детски и очень искренне. — Ты серьёзно? — Он не верил своим ушам, ему, наверное, нужно было крикнуть, что бы наконец до него дошло, что Мурашова сейчас не шутит. — Как никогда, — мягко улыбнулась девушка. Нужно сказать всего какие - то простые три слова, и человек становится самым счастливым на свете. Если он уже когда - то признался в своих отнюдь не дружеских чувствах, то кажется настало время и для неё. Может хватит реветь ночью в подушку, не зная где он, что с ним, с кем он? Может настало время почувствовать себя счастливой, и в кой - то веке кому - то нужной? — Женька. Он вновь потянулся за поцелуем, но Мура ловко ускользнола от него и приструнила, обломав кайф. — У тебя прострелено плечо! Не дай Бог, закровоточит. Ложись спать. Каплей обречённо вздохнул, кое - как поднялся с паркета и вполголоса сетовал на то, что Мура — та ещё зануда. И что он ещё намучается с ней за те годы, что она будет его женой. Женя застыла, а сердце кажется вторило состоянию девушки. С этим человеком недолго и какое — нибудь кардиологическое заболевание подхватить. Ей послышалось или он и вправду обмолвился словами о её скором замужестве? — И я серьёзен, Мур. Как никогда раньше, — поспешил оправдаться парень, заметив её явное недоумение на лице. — Слышишь? — А? Что ты говоришь? — вышла из прострации русоволосая, кажется окончательно потеряв всякое чувство ориентации. — Это предложение? — Оно самое. Я правда серьёзно, — слова прозвучали так, что повода усомниться у неё не возникло. Но на всякий «пожарный» девушка попросила её ущипнуть, дабы до конца развеять ненужные домыслы и сказала чуть слышно: — Я так боюсь, что всё это сон. И что завтра, когда я проснусь, рядом с тобой вновь окажется какая - нибудь другая девушка… Договорить ей не дали, резко перебили. — Что ты несешь? Я, кажется, давно дал тебе понять, что мне, кроме тебя одной, никто не нужен. — Прости, — на лице промелькнула тень улыбки, и, слегка обняв парня, Женя коснула его щетинистой щеки робким поцелуем, словно извиняясь на деле. — Неисправима, — усмехнулся Вася, — и за это я тоже тебя люблю. — Я завтра зайду, — Мурашова поздно вспомнила о дозволенном времени возможного посещения, и засобиралась также резко, как сменила интонационные нотки в голосе, — но помни: Я люблю тебя любым.