Малиновый Рыцарь

- Знаешь, я всегда мечтал построить дом из одеял и подушек... – мальчик завороженно смотрел на просторный диван у стены небольшой светлой комнаты, прижимая к груди тонкие ровные руки. - Ну так чего ты ждешь? Давай построим его вместе! – мужчина обнял мальчика за плечи и легонько покачал из стороны в сторону, словно хрупкую фарфоровую куклу, трепетно прижимая к широкой груди. - А... можно? – мальчик запрокинул голову, вопросительно и неуверенно мерцая голубыми глазами. - Конечно можно, малыш. Теперь все это... наше. Близилось Рождество, а за ним и Новый Год. Наемники обеих команд уже давно планировали сделать Тому и Джерреми, этой восхитительной паре и примеру для всеобщего подражания, грандиозный и щедрый подарок – отремонтировать восточное крыло базы красных и оборудовать разрушенную комнату под уютную квартиру. Демомэн взял на себя самую тяжелую роль – отвлекать внимание скаута и снайпера от глобального ремонта своими задушевными беседами. Свою задачу - не допустить будущих новоселов до готовящегося ремонта, Тавиш понял так буквально и взялся за дело так рьяно, что просто изматывал обоих пространственными разговорами, а иногда засыпал пьяной кучей у дверей в трейлер снайпера, да так ловко, что ни мальчишка ни его партнер не могли выйти наружу до самого утра. Солдат шумно и с размахом руководил работами, мешая больше, чем принося пользы. Инженер тихо взял на себя проектную часть, вечно занятого Стэфана удалось привлечь к общему дизайну, Хэви с радостью согласился услужить своей силой. Даже поджигатель промычал туманное обещание сложить камин в гостиной. Только Ганс отнесся к идее с квартирой равнодушно, но обе команды прекрасно знали, что немец не пошевелит своим холеным бледным пальчиком ради благополучия Джерреми и Тома вне рабочее время. Слишком памятен был случай появления скаута на красной базе и попытка доктора завладеть мальчишкой. Так что ремонтная лихорадка вполне планомерно обошла доктора стороной. Наконец все было готово. Обе команды заключили временное перемирие, и ничего не подозревающие обладатели новенькой двухкомнатной квартирки на втором этаже Восточного Крыла, были с почестями доставлены к её дверям. Поначалу снайпер и скаут обомлели, застыли в восхищении и немой благодарности на несколько долгих секунд, а потом завертелось шумное веселье, с потоком благодарностей, с крепкими объятиями и счастливыми, по-детски искрящимися глазами Тома. Демомэн по праву считал себя звездой вечера и шумно хвастался неоспоримыми заслугами и непревзойденным мастерством убалтывания (и засыпания в неподходящем месте в подходящее время.) Наемники счастливо улыбались, глядя на потерявшую дар речи пару, на их немного растерянные и такие счастливые лица. Новоселье устроили в этот же день, принеся еду с кухни и разорив Тавиша на несколько бутылок виски, которые он самолично приволок и щедро поставил на общий стол. Переехать новоиспеченные владельцы квартиры решили завтра же. На самом деле, жить вдвоем в тесном трейлере было хоть и уютно, но несколько проблематично. Трейлер загнали под навес и сдали под присмотр инженера. - Знаешь, я всегда мечтал построить дом из одеял и подушек... – Том составил коробки с вещами на стул в комнате и теперь прижимал у груди руки – смешной и трогательный жест, который так умилял снайпера. - Ну так чего ты ждешь? Давай построим его вместе! – Джерреми притянул к груди маленькое тельце и обнял, утыкаясь носом в мягкие завитки волос у виска. - А... можно? – Том высвободил руки и почесал курносую переносицу, неуверенно поднимая глаза. - Конечно можно, малыш. Теперь все это... наше. – Джерри обнял своего мальчика крепче и принялся тискать, рыча на ухо, - Давай построим дом скорее, или я съем тебя прямо сейчас! Скаут расхохотался, пытаясь втиснуть костлявое плечо между своей щекой и щекочущим голосом снайпера. - Вот уж спасибо! С чего это ты собрался меня есть? - С шеи, - не долго думая ответил снайпер и попытался укусить нежную шею мальчика, на что жертва немедленно заверещала и предприняла попытку к бегству. - А вот поймай сначала! – Томас запрыгнул на диван и показал язык, - Я утка, милый мой, и я сижу на дереве. - Кто же тогда я? – Джерри хищно улыбнуться, ища пути наступления. – В чьем облике мне начать утиную охоту? - Ты? Ты большой серый волк. И... эй! Вот тебе! – снайпер попытался было вскарабкаться на диван, но получил оглушающий удар мягкой подушкой в лицо. Мужчину смело на пол и с дивана послышался победный вопль: - Утка схватила облако и огрела им нерадивого волка! Ха! Джерреми красноречивым жестом снял подушку с лица и уже собрался было идти и мстить заливающемуся счастливым смехом скауту, как вдруг заметил под кроватью какой-то предмет. Небольшой и плоский. Он протянул руку, нащупывая что-то твердое и матовое на ощупь. - Что там? – смех скаута мигом оборвался и он свесился с дивана, все ещё шумно дыша. - Это книга, малыш. – Джей разглядывал трофей. – Это... сказки. Это действительно была книга сказок. Потертая, пыльная, с выцветшим узором на обложке и гранеными буквами. - О, Джей, давай прочтем её! Ну пожалуйста! – мальчик спустился на пол и теперь тянул к себе книгу за растрепанный край. - Подожди, малыш. Может эта книга кого-то из наемников... Хотя, я с трудом представляю, что кто-то из наших друзей может читать сказки. - Ну, тем более! Мы прочтем её и вернем владельцу, если таковой объявится. Давай, Джей! Я так люблю слушать твой голос! – Том уже завладел книгой и теперь сидел на полу, поджав под себя ноги и читая оглавление. Снайпер сдался. В конце концов, они действительно могут вернуть книгу владельцу в любой момент. А заманчивая идея провести вечера в тихом чтении, когда его любимый малыш лежит под боком и неотрывно рассматривает снайпера своими лучистыми глазами... - Хорошо. Мы почитаем её. Хочешь начать прямо сейчас? - Хочу! – реакция Тома была такой, какой её предсказывал Джерреми. Юнец залез на диван, хлопая ладошкой рядом с собой. Снайпер коротко вздохнул и лег рядом. - Ну, тогда слушай. Сказка первая. Жили-были... Сказки в книге были незамысловатые, но, как и положено сказкам, волшебные. Книга оказалась сборником историй со всего света. И каждый вечер Том окунался с головой в тихий и мягкий голос Джерреми, который читал неторопливо и выразительно, с какой-то неуловимой доверительной интонацией, которая уносила мальчика то в племена индейцев, то поднимала вверх, к холодному звону звезд, то низвергала в пучину вод, где тонут пиратские корабли и машут прозрачными хвостами недотроги-русалки. Скаут слушал, затаив дыхание и каждая сказка становилась для него желанным путешествием. Сегодня была история народа Англии, про принцессу, рыцаря и злого дракона, который, как водится, украл принцессу у недотепы в латах. История была совершенно предсказуемая, но Джерри так забавно рычал, когда читал реплики дракона, и так сладко звал рыцаря голосом Прекрасной Принцессы, что Том просто покатывался со смеху и мешал снайперу, постоянно влезая в сюжет со своими поцелуями. - ...И спас рыцарь Прекрасную Принцессу, и жили они долго и счастливо. – Джерреми захлопнул книжку и схватил мальчика за щеки. - А кто-то не может набраться терпения и дождаться окончания истории! Том засопел, так как ладони Джерреми мешали ему дышать и пробормотал сквозь сжатые губы: - Я твоя Прекрасная Принцесса, правда? А ты мой Малиновый рыцарь! – мальчик втянул носом аромат, исходящий от рук стрелка. Джерреми и правда любил малину. Малиновый чай он заваривал почти каждый вечер, добавляя сушеные листья и ягоды, которые собирал за лето. - Слушай, рыцарь, скоро Новый Год и наемники непременно устроят карнавал! Я не хочу снова быть мумией, я хочу быть... – скаут остановился и улыбнулся так широко, что снайпер скривился. - Ну ладно тебе, ты будешь моим Рыцарем, я даже сам смастерю тебе доспехи! Джерреми засопел. - Ну да, я буду в платье... Но это будет длинное целомудренное платье, милый, и я буду рядом с тобой. Снайпер выразительно выгнул бровь. - Дракон? – расшифровал Том этот красноречивый жест. – Ну... дракона я не обещаю, но мы можем заменить его на злого волшебника! Вторая бровь Джерреми взлетела ко лбу. - Мишель может быть волшебником! Ему и одевать ничего не надо, только мантию сделать и брови нахмурить страшно. Ну давай, Джей, это же праздник! Мы можем приготовить сценку. Снайпер фыркнул и сдался. В конце концов, почему нет? Наемники сроднились за столько лет работы бок о бок. Почему бы не повеселить ребят в короткие дни отдыха и праздника? Самой большой проблемой оказалось уговорить Мишеля участвовать в этой затее. Нежный француз сумел обуздать свои чувства к скауту и крепко сдружился и с ним и с Джерреми, охотно участвуя во всех сумасшедших проектах. Но в этот раз спай уперся и ни в какую не желал быть злым волшебником. - Ну тогда ты можешь быть вампиром! – от всей широты души предложил скаут, который уже устал выдумывать подходящие случаю роли. - Оденешь свой костюм, мы уложим тебя в гроб... - ...В белых лакированных туфлях... - И в ответственный момент ты вылезешь, отшлепаешь Рыцаря туфлей и похитишь луноликую меня. Мишель обозвал хохочущих соперников дурнями и поджал губы, которые тоже ползли в улыбку. - Мишель, ну прошу тебя. – Том коснулся холеной руки француза прохладными пальцами и шпион сразу же стал готовым на все. – Ну как мне уговорить тебя? Ну хочешь я сейчас преклоню колено, позову обе команды и скажу, что я... - Труп. – Закончил за него Мишель. - Только попробуй так сделать и ты труп. Ладно, черт с вами, я буду волшебником. Скаут издал длинный переливчатый вопль, коротко обнял растаявшего француза и работа закипела. Джерри нашел на складе выгоревшее красное знамя, которое с трудом отвоевал у солдата, назвавшего тряпку «священной хоругвью» и ни в какую не желая отдавать её на платье. Это недоразумение было решено с помощью дипломатичного инженера, который в два счета объяснил, что «хоругвью», на самом деле, некогда прикрывали турели и даже показал пару пятен машинного масла на ней. Ткань посветлела от солнца и с большой натяжкой могла называться розовой. Томас сшил из нее грубое и угловатое платье, склеил из тонких листов жести изящную диадему и латы для Джерреми. Снайперу латы понравились, но он жаловался, что в зеленых лосинах он похож на Робин Гуда. Мишель оказался менее придирчивым, достал из закромов строгий черный костюм и самолично нарезал старую майку Тома на лоскутки, из которых получилась кудлатая борода. Последние дни перед Новым Годом ушли на то, чтобы придумать и разучить компактную сценку, где в итоге каждый играл свою роль просто блестяще. Новый Год прошел на ура! Сценка имела оглушающий успех: Джерреми вполне реалистично стрелял в Злого Волшебника из лука, шпион витиевато ругался и изящно грозил кулаком, а Том причитал высоким и чистым голосом, картинно падая в обморок в нужных местах. Актеров вызывали на бис дважды, пока они, усталые и довольные, не махнули рукой на все и не присоединились к всеобщему пиру. На следующий день Мишель зашел за Томом ранним утром – ещё вчера он попросил у мальчика оказать ему честь поиграть в первые снежки в новом году. Томас встретил друга заспанный, в пижаме и немедленно убежал умываться, а спай успел в это время нацарапать краткую записку для все ещё спящего Джерри: «Твоя принцесса похищена как минимум до обеда! Злой Волшебник». Как следует наигравшись в снежки, намокшие и довольные началом дня, оба наемника поднялись в комнату к Мишелю, который обещал устроить для Тома так же и первое в этом году чаепитие. - Малыш, вот чайник и чашки. Подожди меня, я возьму с кухни пудинг, Август готовил, и сразу вернусь! Том кивнул, прекрасно освоившись в комнате шпиона, во всю орудуя чайником и разливая по чашкам ароматный чай. - Тебе с молоком? – донесся напоследок звонкий голос до спая. - С молоком, малыш. Я скоро! Мишель вышел и спустился на первый этаж, кутаясь в домашний халат и растирая друг о друга горящие после снега ладони. Пудинг стоял в холодильнике нетронутый. Шпион подхватил тарелку, развернулся, и нос к носу столкнулся с Джерреми. Снайпер тер глаза и отчаянно зевал, молча потрясая перед Мишелем его запиской. - Ну и рыцарь... – Мишель насмешливо по цокал языком, - так всех принцесс разворуют, пока ты спишь. Идем, попьем чай вместе и забирай даму сердца, я даже возмущаться не стану разнообразия ради. Твоя Принцесса сегодня сделала меня всухую, в нашей снежной войне. - Подожди, француз, я пить хочу, - Джерри здорово перебрал вчера и сейчас мучился похмельем. Он залез во вражий холодильник, выслушал от соперника предупреждение: «Не трогать сэндвич Ивашки» и взял бутылку воды. Бесконечная череда жадных глотков и Джей почувствовал себя значительно лучше. - О, да... То что нужно. А теперь я готов к чаю! – снайпер заметно повеселел. – Тебе помочь с пудингом? - Сам донесу, - спай вежливо оттер снайпера локтем и первый поднялся по лестнице к своей комнате. - Том, твой рыцарь пришел, налей и ему чашку. – Спай распахнул дверь, широко шагая в комнату и поднимая улыбающиеся глаза цвета снега в тени. Комната была пуста. Совершенно пуста, а на полу лежала разбитая фарфоровая чашка. «Разбитая на шесть кусочков, вместе с ручкой» - механически посчитал Мишель. Джерреми удивленно вздохнул за спиной и положил крепкую ладонь на плечо француза: - И что это за шутка? - Никаких шуток, рыцарь, - пробормотал Мишель, оглядываясь на друга. Прекрасную Принцессу действительно похитили. Три, четыре, пять. Я иду искать опять. Прекрасным Принцессам самое место в темных подвалах, среди тусклых капель воды и шепота паутины. Прекрасным Принцессам самое время надеть чудесное платье, осветить грубую ткань и заставить сиять диадему из меди и жести. Прекрасным Принцессам на роду написано сделать королевский подарок, облагодетельствовать своей жертвенной ручкой того, что так и остался - В тени. - Что за черт, француз?! - Я не знаю, что именно за черт тут побывал, но более чем уверен, что это дело рук человека. - В наших командах восемнадцать человек! Кому понадобилось... боже, это просто бред какой-то! Кому понадобился Томас?! – снайпер метался по комнате, как разъяренное животное, время от времени наступая на осколки фарфора подошвой сапог. Шпион каждый раз морщился от мелодичного хруста, но не терял самообладание. - Во-первых, давай успокоимся... – он вытянул руки, осторожно обнимая разъяренного австралийца за плечи, словно ребенка, и усаживая на кровать, - никто не сможет причинить наемнику настоящего вреда. Возможно, это чья-то шутка, не более. Тем более что все наемники ещё спят в своих кроватках после вчерашней попойки. Мы найдем твою принцессу в два счета, обещаю. Низкий бархат голоса Мишеля действительно заставил Джерри опустить напряженные плечи и глубоко вздохнуть. Медовые глаза австралийца переметнулись на лицо товарища, молча и вопрошающе ожидая продолжения. - Вот умница, вот хороший снайпер... – казалось, ещё мгновение, и Мишель достанет сахарок из кармана и угостит мужчину за хорошее поведение. – Подожди меня здесь пару минут, я обойду наших ребят и соберу информацию. Мишель ушел и Джерреми закрыл глаза, опускаясь на безукоризненно застеленную кровать. В самом деле, что он разволновался? Наемника нельзя убить. Их база – слишком небольшая, что бы долго прятать на ней вырывающегося и сопротивляющегося мальчишку. Скорей всего, это и правда чья-то глупая шутка, наскоро состряпанная на пьяную голову. Вот сейчас вернутся Мишель и приведет за руку его малыша, и все снова будет... - Джей. – Мишель действительно вернулся, но в одиночестве и со сведенными бровями. – У меня странные новости. Джимми говорит, что видел Ганса на базе. Вашего медика. - Ну конечно! – Джерреми сорвался с кровати, словно спущенная пружина. – Этот ублюдок истекает слюнями при виде Тома с тех пор, как малыш появился на базе! - Но все не так гладко. – Мишель скрестил руки и покачал головой. – Я позвонил Гансу, который вполне внятно и доходчиво объяснил мне, что заходил к демо с микстурой от головной боли. И это чистая правда, так как Август лежит у себя мертвой тушкой, тихо стонет и проклинает русскую водку, которую вполне охотно распивал вчера в компании Мит’и. Джерреми выдохнул так, что француз мог поклясться – между ровных зубов австралийца мелькнуло оранжевое пламя. - Тогда я сам сейчас пойду к Гансу и набью ему рожу. - Ты не можешь. – Мишель встал на пути снайпера непоколебимой скалой и напомнил одно из главных правил их сосуществования: - Наемник не может причинить физический вред товарищу по команде, ни в рабочее, ни в мирное время. Если ты набьешь ему морду – тебя будут судить, Джерреми. А чем заканчиваются подобные разбирательства? - Меня отключат от системы респауна... – снайпер опустил голову и бессильно сжал кулаки, - и найдут мне замену. - Я рад, что ты помнишь правила. – сухо кивнул француз. – А сейчас идем к Гансу, я помогу обыскать его подвал. Обыскать! Без рукоприкладства! Джерреми только сдержано кивнул и первый направился к выходу. Мишель опустился на колено, перед дорожкой в снегу почти сразу, как покинул помещение. - Джерреми, смотри. – Мужчина указал на свежую цепочку следов, которая шла от красной базы к синей, расчерченная зеркальными следами в обратном направлении. - Сегодня у нас побывали три человека из вашей команды: ты, Том и Ганс. Вон там следы мои и следы мальчика, в одном направлении. Свежий снег хорошо сохранил отпечатки туфель шпиона и легкие, почти незаметные отпечатки ножек разведчика. - Вот твои следы. В это следы обуви Ганса, видишь, отпечатки железных подков на его обуви? Джерреми были глубоко ненавистны и сам Ганс и следы его тяжелых ног, но он все же склонился над спаем, внимая тихим словам. - Смотри же. Сюда Ганс шел налегке, хотя и торопливо – слишком большое расстояние между следами. А обратно... – рука француза в тонкой перчатке переместилась, проводя невидимую линию по снегу, - обратно он бежал, и нес груз на плече! Видишь, отпечатки более глубокие. Мишель распрямился, удовлетворенно кивая: - Лучшего времени забрать мальчишку он просто не мог подобрать. Наемники спят, камеры слежения отключены на время праздников. Это точно он, Джей, идем, навестим вашего доктора. Джерреми ограничился ещё одним кивком и молча пошел к родным баракам, чувствуя рядом плечо друга. На сердце снайпера было неспокойно. В самом деле – неужели Ганс такой дурак, чтобы вот так бездарно и глупо похитить мальчишку? - Я не собираюсь доказывать свою невиновность. Докажите мою вину! – Ганс холодно выслушал стройные обвинения и улыбнулся, гостеприимно распахивая дверь в свой неуютный подвал. - Вы оба, можете обыскать здесь каждый сантиметр. Хотя, искать особенно негде. Разве что я спрятал мальчишку в чайнике или аптечке. Прошу, господа! Мишель схватил снайпера за руку, молча напоминая о нерушимом правиле. Ганс и сам прекрасно знал, что Джей не имеет права нанести ему хоть малейший физический вред, а Мишель слишком благородный и воспитанный, чтобы за просто так дать в зубы без вины виноватому. Ганс скрестил руки и со змеиной улыбкой наблюдал, как наемники честно обшаривают каждый шкаф, заглядывают под каждую ширму и занавеску. Подвал доктора и вправду был небольшим, отвращающий своей неухоженностью и запущенностью. Засохшие пятна крови на стенах и на полу, инструменты в ванночке с мутной водой, - в рабочее время доктор был обязан содержать свой кабинет (и лазарет по совместительству) в идеальной чистоте. Но Ганс давно отошел от этого правила, лишь изредка прося пулеметчика прибраться здесь за небольшие плотские услуги. Стол у стены, заваленный книгами, с горой грязных чашек, пустое ложе для операций посреди комнаты, шкафы, набитые книгами и небольшой закуток с туалетом и душевой. Спрятать мальчика было действительно негде. Мишель брезгливо оглядывался, досконально проверив свой фронт работ. Джерреми тоже не нашел никаких улик и не обнаружил ничего интересного, кроме нескольких подозрительно больших костей под умывальником и гнезда пауков под ванной. Не удивительно, пауки любят сырость и темноту. - Убедились? – каркающий голос немца сочился ядовитой насмешкой. – А теперь, господа, прошу очистить помещение, у меня много работы. Очень много работы. – Повторил он с нажимом, выпроваживая незваных гостей и хлопая тяжелой дверью. - Идиоты. – Ганс процедил себе под нос, сладко потягиваясь и аккуратно снимая халат. – Ваша глупая Принцесса все это время была на самом видном месте, на алтаре, в центре комнаты, которая станет храмом на ближайшие часы. Но вы слишком глупы и самоуверенны, что бы обратить внимание на столь очевидное. Мужчина подошел к операционному столу и протянул руку, снимая нехитрое устройство. Плащ и кинжал, который давным давно вышел из строя и Стэфан, шпион красных, выбросил вещицу, выпросив у руководства новую. Но Ганс не дурак, Ганс подобрал прибор и отнес инженеру. Делл в тот день был слишком занят своими дорогими турелями и отказал с починкой. Но Ганс не дурак, он сам проектировал свои лечебные пушки, свои малышки с острыми иглами и смертельными лезвиями. Он смог восстановить сломанный прибор, реагирующий только на движение, проводя вечера за паяльником и кропотливой работой. И новой игрушке нашлось достойное применение. Неподвижное тело Тома замерцало и стало видимым. Мальчик действительно лежал в центре комнаты, заботливо накачанный снотворным и укрытый старенькой простыней. - Спрячь вещь на видном месте - и никто не найдет ее! – Ганс наклонился над бледным личиком, облизывая свои тонкие губы. – Новогодние желания должны сбываться. И если они не желают сбываться самостоятельно, я найду способ воплотить их в реальность. Он и не собирался держать у себя тело Тома слишком долго. Но дня, или даже несколько дней, в течении которых наемники будут обшаривать каждый закуток базы, - будет достаточно, что бы наиграться с мальчишкой, удовлетворив все самые потаенные желания, которые мучают немца уже долгое время, заставляя просыпаться в горячем поту, с мокрыми пятнами на хрустящих, накрахмаленных простынях. А заодно нащелкать по носу, унизить выскочку снайпера, которому глупый юнец пожелал отдать свое любящее сердечко. Итак, Ганс имеет сутки или больше в своем распоряжении. И в этот короткий период медик хочет себе послушного Тома, Тома, который беспрекословно выполнит любое его желание. Бессонные ночи за медицинскими справочниками и объемное темное прошлое немца не прошло даром. Он неторопливо проверил тугие засовы на дверях и приступил к работе, насвистывая нежную мелодию. Волосы на висках мальчика были сбриты и небольшое колесико, покрытое алмазным напылением, противно зажужжало в руках мужчины, вгрызаясь в тонкую кожу подопытного и спиливая височные доли. Ганс не боялся за сохранность здоровья и рассудка парня. Даже если тот умрет в ходе эксперимента – то возродится снова, прежним. - Проводок сюда и сюда. А это мы отрежем, mein kind, и сделаем тебя послушным, отзывчивым, готовым на любое безумие. – Ворковал доктор, забираясь пальцами под тонкую пленку, скрывающую под собой розовый мозг мальчика. – Ах ты черт, откуда взялся?! По столу пробежал паук, размером с небольшую монету, черный и мохнатый. Ганс отдернулся и прихлопнул гадкое насекомое ватным диском. Ядовитый или нет, доктор на дух не переносил отвратительных восьминогих созданий и сильно подозревал, что в его подвальчике имеется целое гнездо, рассадник этих тварей. Через час Ганс вытер лоб тыльной стороной руки и не без удовольствия облизал окровавленные пальцы – он даже не потрудился надеть перчатки, приступая к работе. - Wie schön! Какая прелесть! А теперь, мой маленький киндер, подними правую руку? Неподвижное тело Тома, заранее одетое в грубое платье, которое Ганс ловко умыкнул из комнаты недотепы снайпера в его отсутствие, вздрогнуло и бледная рука безучастно поднялась в воздух, слабо шевеля хрупкими пальчиками. Глаза разведчика открылись, пустые, как окна сгоревшего дома, смотря перед собой и ничего не видя. Ганс едва не захлопал в ладоши, восхищенный удавшимся экспериментом. Участок мозга, отвечающий за осознание выполняемых действий, был удален и теперь гадкий мальчишка будет слушаться всех команд, выполняя их, пусть без удовольствия и сопутствующих эмоций, но это и не требовалось. Послушание, вот чего жаждал немец. Мужчина приблизился к безжизненной марионетке перед ним и, жадно целуя приоткрытые губы парня, принялся кое-как прикрывать кусками марли зияющие раны на его голове. Даже если киндер откинется через несколько часов после операции, никто и ничего не скажет доктору. Не посмеет. Медики обеих команд имели право идти в обход правил, ставя эксперименты на сослуживцах и изобретая новые способы лечения или атаки. А то, что Том не дал на это разрешение доказать будет практически невозможно. - Славно, славно... – Ганс опустил перемазанные в крови руки и нетерпеливо завозился с ремнем брюк. - Начнем исполнение моих желаний. Томас, встань и иди ко мне. Мальчик повиновался, угловато и неровно двигаясь, поднялся на негнущихся ногах и покорно шагнул в распахнутые объятия доктора, шелестя подолом своего королевского платья. Джерреми вертелся на вышке, сам не свой после бессонной ночи, проведенной в бесплодных поисках. Тома так и не нашли, но Джерреми знал, что он у Ганса, чувствовал это спинным мозгом, но доказать не мог. И вынужденное бессилие выводило обычно уравновешенного австралийца из себя, сказываясь на точности выстрелов. Наемники обеих команд были удручены не меньше потерей маленького разведчика, а потому миссия не клеилась – синяя команда хмуро пыталась протащить вагонетку с тикающим устройством, а красная не менее мрачно отражала атаку. Холодный воздух звенел от всеобщего напряжения. На пятнадцатой минуте тягучего, как остывшая манная каша, боя, Мишель пробрался к инженеру, ловко прилепляя жучки на турели и выходя из режима невидимости, собираясь в очередной раз воткнуть узкое лезвие в спину южанина. Делл, пребывающий в мрачной прострации, неожиданно вскочил и, наплевав на скрежещущие турели, которые мерцали и неумолимо превращались в дымящиеся груды металла, завопил, подскакивая к оторопевшему французу: - Вспомнил, я вспомнил! – коротышка схватил шпиона за отвороты пиджака, встряхивая так, что у того дробно защелкали зубы. – Ганс! У него Плащ и Кинжал! Приносил... мне... на починку... нашел... Стэфана... Том... точно... там. Турели рушились на бетонный пол, но Мишель смог разобрать торопливый говор мужчины, который от волнения, ко всему прочему, сбился на дремучий техасский акцент. Спай только коротко кивнул трудяге и, оставив врага наедине с грудами металлолома, понесся к вышке Джерри. Снайпер свесился вниз, услышав, как кто-то часто дышит и с витиеватыми проклятиями поднимается вверх по лестнице. - Если ты думаешь, что я от горя лишился осторожности и дам себя прирезать – ошибаешься, - криво улыбнулся снайпер, но подал руку и втянул задыхающегося мужчину к себе на вышку. – Что? Мишель уперся руками в колени, унимая рвущуюся боль в груди и выдохнул: - Ганс! Томас у него... Под Плащом и Кинжалом... Забрал у Стэфана, сломанный, и починил... скорее, пока Ганс на миссии, иди... Снайпер побледнел и скатился с вышки в рекордное время, со всех ног бросаясь к базе красной команды, кубарем скатываясь в подвал и пинком открывая двери. Ничего не изменилось с прошлого визита, но мужчина уже знал, где искать. Какой же он дурак, его малыш был на самом видном месте, в центре пустого с виду стола. Дрожащие пальцы нащупал контуры тела, переметнулись на тонкую руку и сняли злосчастное устройство. И Джерреми отшатнулся, увидев то, что предстало перед его взором. На столе лежал Том, а разорванном местами платье, с дорожками крови, застывшими черными подтеками на висках и щеках, со страшными провалами по обеим сторонам головы. Из провалов торчали пожелтевшие от сукровицы куски марли и какие-то проводки. Снайпера замутило и он опустил взгляд, безучастно отмечая синяки и укусы на нежной шее своего возлюбленного. - Мальчик мой... Что с тобой сделали... – Джерреми широко шагнул, приподнимая почти невесомое тельце и прося дрожащим голосом, - очнись, малыш, прошу тебя. Очнуться. Погруженный в забвение мозг скаута немедленно отреагировал на прямой приказ и он открыл глаза, смотря в потолок. - Господи, Том! – Джерреми вздрогнул и поежился, проглатывая тугой комок в горле, - Томас, скажи что-нибудь. - Ты пахнешь малиной, - голос хриплый, как их старого патефона. И все тот же взгляд, уходящий за пределы комнаты, за пределы этого мира. Проводки в голове и коровье послушание – не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что именно доктор сделал с юнцом. - Малыш... – Снайпер обвел затуманенным взглядом комнату и только сейчас заметил книгу на краю операционного стола. Ту злополучную книгу сказок, которую кровожадный маньяк прихватил вместе с платьем. Книга была открыта на той самой сказке, про Принцессу и Рыцаря, на последней странице истории. Большинство текста было безжалостно заляпано кровью, а последние слова доброй детской повести про «жили они долго и счастливо» грубо зачеркнуты. Рядом соседствовал ровный и стройный почерк немца: «... И поднял рыцарь руку на свою Принцессу, и убил её, чтобы возродить вновь. И отключили Рыцарю систему респауна за нарушение правил, ха-ха!» Бестолковое завершение наивной сказки, от которого так и разит ядовито-насмешливым пафосом сумасшедшего. - Малыш. Малыш, ты должен сделать это сам. Ганс все просчитал. Джей не убьет Тома, нет. Но долгими ночами он будет ломать себя, вспоминая это мгновение. Он не убьет мальчика своими руками, он просто отдаст приказ. Всего несколько слов. Спасительных и губительных одновременно. - Малыш, вытащи... черт.. подними руки и вытащи бинты, которые в твоей голове, - волнение исказило фразы Джерреми до косноязычия и он напряженно смотрел, как Томас потянулся пальцами, выдергивая ткань с неприятным чмоканьем и хныча от боли. Куски марли уже успели приклеиться к разрушенному мозгу и теперь нервные окончания забились, сигнализируя мальчику о смертельной опасности. И каждый мелодичный звук его голоса острыми ножами резал сжавшееся сердце снайпера. Том, тем временем, взялся пальцами за провода и медленно потянул. Глаза мальчика закатились, а изо рта клочьями пошла пена. И Джерреми смог, сдавленный отчаянием и болью, прохрипеть последний приказ, из двух коротких слов: - Убей. Себя. Томас, продолжая скулить, сунул тонкие пальцы в провалы. Голос мальчика оборвался на шипящей ноте, и теперь был слышен только хлюпающий и булькающий звук, с которым кровь вновь начала толчками покидать точеную голову. Томас не жаловался и больше не проронил ни слова, - не было приказа облегчить свою душу. Маленькое тело молча опало на протянутые в немом жесте руки Джерреми, замерцало туманно и исчезло. Но снайпер все ещё видел перекошенное от боли лицо любовника, и знал, что это лицо будет преследовать его долгие годы, принося с собой ночные кошмары и видения. - А, забрал мою игрушку? – снайпер вздрогнул и обернулся. Он не знал, сколько просидел здесь, с пустыми руками, утопленный в свои мысли. Наверняка миссия уже закончилась, не важно, в чью пользу. И Ганс стоял, прижавшись плечом к дверному проему, улыбался довольно и почти нежно: - Сообразили быстрей, чем я предполагал, молодцы. Но я достаточно позабавился с моей маленькой марионеткой, она мне больше не нужна. Джерреми вскинулся так порывисто, Что Ганс испугано отшатнулся, но тут же снова расслабился: - Ты не можешь убить меня. – Самодовольная улыбка стала шире. - Я – нет. – Снайпер уже знал, что делать. Он сильный сейчас, вся вера Тома в его Малинового Рыцаря сконцентрирована в пылающей груди мужчины. Джерреми молниеносно схватил немца за руку, крутанул так, что у того хрустнули кости и завалил на операционный стол, стягивая тело ремнями. Ганс продолжал улыбаться, вопросительно, но уже не так спокойно. - Что ты собираешься делать, стрелок? - Убить тебя. Но не своими руками. Джерреми оскалился и отправился в ванную, где он заметил в свой прошлый визит рассадник мохнатых существ с ядовитыми жалами. Чудесных маленьких паучков, с болезненными укусами – подобные твари жили в Австралии и снайпер с детства знал, что их укус не убьет, но доставит массу хлопот. Обеспечит недели судорог и галлюцинаций. А если этих малышей будет несколько десятков? Он опустился перед чугунной ванной на колени, собирая паучков в свою шляпу и скоро возвращаясь к притихшему Гансу. - У меня для тебя роскошный подарок. Снайпер дернул ремень на штанах немца и опрокинул шляпу, стряхивая насекомых на нежную кожу. Узкие зрачки доктора мгновенно расширились от ужаса и он открыл рот, собираясь заорать, но Джей молча и ловко впихнул туда носовой платок, проталкивая пальцами к самому горлу. Ганс замычал и задергался бешено, скрипя кожаными ремнями и мотая головой. Пауки, потревоженные активными действиями, уже впились в тонкую кожу, большинством своим переползая на живот и направляясь к груди, к шее, к лицу обездвиженного доктора. - Мне все равно, умрешь ты от голода или от концентрации яда. – Снайпер склонился над лицом немца, по которому стекали холодные струйки пота, и ровно проговорил, - Я никогда не был жестоким. Но ты должен знать – добро всегда побеждает зло. Всегда. Пальцы снайпера подцепили шпионские часики, надевая на дрожащую руку немца и последнее, что он увидел – были полные животного ужаса, голубые глаза мужчины. Джерреми поднимался по ступеням подвала, чувствуя себя измотанным, выжатым, и постаревшим на пару сотен лет. А сверху уже лился звонкий и радужный голос любимого: - Джей, мой Малиновый Рыцарь, где же ты? Миссия кончилась, Мишель зовет нас пить чай!