Нечто большее

Его разбудили громкие голоса из соседнего номера, а оглушительный хлопок дверью поставил окончательную точку на возможности выспаться этим утром. Какая-то парочка после бурной ночи, видимо, успела разругаться, и теперь девушка спешно покидала отель, уверенно выстукивая прощальную дробь по дешевому паркету в коридоре. Зато его партнера, кажется, разбудить не могло ничто. Ну, да, сон у него всегда был крепкий. Тем более что ночь они провели весьма бурно и по этой части мало чем уступали только что рассорившейся парочке. При этих мыслях Секикава улыбнулся, скосив взгляд в сторону на спящего рядом Шинджо. Тот, такой властный и ненасытный ночью, сейчас умудрялся занимать меньше половины кровати, скромно уступая Секикаве все остальное, чтобы тот мог расположиться с наибольшим комфортом. Светлые пряди разметались по подушке, дыхание ровное, лицо спокойное и умиротворенное, тело расслабленное, но одну руку Шинджо все же закинул Секикаве на грудь, чтобы чувствовать, что тот точно рядом. Глядя на него сейчас, и не скажешь, сколько страха одним своим видом он наводит на большинство окружающих. Когда-то даже Секикава его боялся, а потом за внешней суровостью разглядел, каким он может быть на самом деле мягким и ранимым. И то, как он сорвался, когда появился Кавато и их праздная жизнь изменилась, лишь сильнее доказывало его уязвимость и страх потерять привычное и дорогое. Наверное, именно поэтому Секикава нашел в себе силы простить Шинджо то, что тогда он обрушил свою боль именно на него.* А еще, любовь ведь не выбирают? И пускай это самое злополучное «люблю» они никогда друг другу не говорили, Секикава знал, что находится сейчас в этом дешевом love-отеле** не просто потому, что ему нравится трахаться с Шинджо Кеем. Хотя ему действительно нравилось. Нравилось чувствовать, как Шинджо своими большими ладонями обхватывает его тело, скользит по спине ниже, по-собственнически сильно сжимает ему ягодицы, а потом, слегка раздвигая их, проводит пальцами между и легко проскальзывает внутрь. Нравились быстрые жадные поцелуи-укусы, нравилось слышать сбивчивое дыхание, когда, закинув ноги Секикавы себе на плечи, Шинджо двигается в нем уверенными рывками и от переполняющих в этот момент ощущений сознание затуманивается. Секикава оглядел себя и тут же приметил несколько следов, оставленных на память о прошедшей ночи: небольшой синяк на бедре и засосы на груди и животе. Давно их не было так много. По первости секс у них был весьма жесткий, торопливый и неумелый, поэтому засосы и синяки были вечной проблемой. Но потом они научились чувствовать друг друга лучше, и подобные метки стали просто частью игры и оставлялись редко и скорее с осторожностью, чем по случайности. Правда, после примирения Шинджо вообще был аккуратен и нежен настолько, что Секикава не выдержал: — Слушай, я все же не девчонка, и мне не нужно так много прелюдий. На попытку возразить ему он повалил Шинджо на спину и, оседлав, довел его до такого оргазма, что они еще долго просто лениво валялись в постели, прогуляв два урока. Сегодня они это повторили. Да и не только это. В номере было душно, видимо, кондиционер отрубился, а может, и вовсе не был включен. Секикава повертел головой в поисках пульта, но не заметил его в пределах досягаемости. На лицо ему упала прядка волос, и в попытке откинуть ее назад он лишь запутался пальцами в остальных. После их с Шинджо ночного марафона от тщательно уложенного ирокеза не осталось и следа. Нужно было сходить в душ и уложить все по новой. Кажется, у него в сумке была баночка с воском. Но стоило попытаться вылезти из кровати, как, казалось бы, еще секунду назад крепко спавший Шинджо сгреб его в объятия спиной к себе. — Так и знал! — воскликнул Секикава, стараясь скрыть улыбку. — И тебе доброе утро, — чуть хрипловатым со сна голосом отозвался Шинджо, пытаясь прижаться еще сильней. — Ну! И так жарко ведь! — продолжал мнимо возмущаться Секикава, тем не менее не делая никаких попыток вырваться. — Неужели? А по-моему, еще недостаточно, но мы можем это исправить. Уверенным движением Шинджо скользнул рукой вдоль его тела к низу живота. — Да иди ты! — Секикава перехватил его руку. — Благодаря тебе я сегодня и так ходить буду с трудом, а Ания на тренировке наверняка будет нас гонять до седьмого пота. — А ночью ты не жаловался, — усмехнулся Шинджо и поцеловал его в шею, а затем перевернув на спину, навис сверху. — Утренний минет никому еще не вредил. — Я и сейчас не жалуюсь, — шумно выдохнул Секикава, слегка вздрогнув от легкого укуса за сосок. — Но тебе не кажется, что... Ой, бляяяяя. Дальше связно говорить он уже не мог. Кровь от головы прилила совсем в другую сторону. Если Шинджо что-то решил, он мог быть очень настойчив, а еще он прекрасно знал, как и что нравится Секикаве. Поэтому сейчас он умело ласкал его член губами, то легко прикасаясь к головке, то заглатывая почти полностью. Похоже, на тренировку они сегодня все же опоздают. Эпилог — Эй, Секикава, ты чего сегодня такой медленный?! На тебе что, всю ночь пахали? — не выдержал Ания после того, как тот уже в который раз не успел добежать за мячом. — Нет, просто... не выспался немного, — слегка смущенно ответил Секикава, почесывая затылок и упорно делая вид, что не видит, как, прикрывшись перчаткой, смеется Шинджо.