стены

В каждом человеке присутствует какая-то особенность которая привлекает к нему других людей. Однако, в большинстве случаев сами обладатели могут этого не замечать, но всегда находятся люди, которые раскроют эту «изюминку». В прочем, это не всегда срабатывает, везде есть свои «исключения из правил». Такие люди слишком скрытны, предпочитают одиночество веселым компаниям с наркотиками в карманах. Такие люди разочарованны, убеждены, что одиночество - это выход в мире, где ты крайне «обычен» среди «уникумов». Они предпочитают убивать себя в одиночестве, устраивая бесконтрольные истерики в пустой квартире, затем курить в открытое окно, пытаться успокоить свое нутро, пообещать, что все наладиться и еще найдется свой человек. Говорить - это уже так неубедительно, что остатки истерики берут верх. В итоге снова прислоняешь горячий окурок к уже далеко не девственной коже. Но ведь они не всегда были такими? Люди, подобные этим, стали теми, кем они есть лишь из-за социума, что не замечает их «изюминки». Одним из таких людей и был Кирилл. Одиночество стало занимать в его жизни слишком много места. Настолько много, что доверие к людям совершенно испарилось. Лежа ночью в своей кровати, размышляя, что же он сделал в своей жизни не так, где же он оступился, чувствуя, как подкатывает истерика, берет пачку сигарет и идет на кухню. Для него самоуничтожение - выход, выход из той пропасти, куда он так стремительно падает, не зная, правда, куда в итоге он попадет — на дно или получит пинок, что вытолкнет его наружу. Он смотрит на свои руки, что покрыты шрамами, и крайне недоумевает почему он так делает, не понимает их надобности когда находится в сознании, но завладевшая им истерика диктует свои правила. Он не понимает, как так получилось, что гуляя по ночному Питеру, кутаясь в безразмерный свитер скрывающий его руки, нашел человека, которому было интересно с ним разговаривать. В его голове не укладывалось, что с ним тоже такое может быть. Они встречали рассвет, сидя на берегу Невы, любовались, как солнечные лучики танцевали по воде. Они очень долго разговаривали о музыке, фильмах и книгах. Кирилл все так же продолжал кутаться в свитер чтобы случайно не выдать себя, но Толю это насторожило. Осторожно взяв руку Аюева в свою, слегка приподнял рукав и ужаснулся: рука была испещрена шрамами вперемешку с ожогами. Борисов боялся посмотреть на обладателя этой боли, чувствуя всю его неловкость и трясущиеся пальцы в собственной ладони. Пересилив себя, он аккуратно опустил рукав обратно и поднял взгляд на Кирилла. Не зная что сказать, Толя просто прижал к себе хрупкого человечка, гладя по голове, и почувствовал, как собственная одежда намокает из-за катящихся слез из таких прекрасных глаз. Толя прекрасно понимал, что тот чувствует не понаслышке, но все что он мог делать - это прижимать к себе его тело и гладить. Они сидели на том берегу еще долго, спрятанные в зарослях от любопытных людишек и прижимаясь друг к другу. Взяв ладонь Кирилла в свою, он повел его к себе домой. Ему было плевать что они знакомы буквально пару часов, он чувствовал что этот прекрасный человечек нуждается в помощи, и он сделает все, на что способен, чтобы помочь ему. Кирилл же чувствовал долгожданное облегчение и… радость? Ему было на редкость спокойно находиться с этим человеком, и то, что они по сути друг друга не знают, ему не мешало. Он наконец почувствовал что нужен кому-то, что в нем нашли ту самую особенность. Он чувствовал чужие губы на своих и его это приводило в высшую степень умиротворения, потому что он чувствовал что нужен, что его любят. Что он больше не одинок. Он с рвением отвечает на поцелуй, сминая чужие губы и показывая свою благодарность. Борисов чувствует это, прижимая к себе теплое тело, и пытается показать Аюеву, что тот больше не один, что его любят. Что он чертовски особенный.