— Как она? — Ей холодно без тебя. — Хорошо. Она когда-то говорила, что ненавидит жару.
холод и тишина пронзают нервы, хотя… было бы что пронзать. конечно же, он это начал первым, ему нечего — ведь — терять. он без привычки к прошлому, без оглядки идёт вперёд. что на шаг от него — заморожено, он никогда никого не ждёт. и ты, лоб рассекая об лёд, дрожишь, не способная с корнем выдрать эту важную — главную — часть души, сколько боли на это не трать, похоронив под собой всю королевскую конницу, всю королевскую рать, но, как водится, она все ещё дышит и бьётся под ребрами вместо сердца, а может — для. и ей уже не согреться — не для него и не для тебя. он оставил тебе свёрток стужи. он один. он всегда один, а ты — нет. и пустоты укрывает не хуже горстка пепла и боли плед. ты одна посреди пустыни. жара убивает. он в спасители — пас. весь песок — осколки твоей гордыни. он ушёл. ну, а холод — спас.