Одолжи свой красный шарф

«Ночь» — Не забудь взять с собой шарфик, он может пригодиться, — съехидничала Имир. — Не забуду, но у меня для тебя тоже совет: Не трахайтесь на моей кровати и может тогда, я оставлю тебя в живых, — ну, а что? Кто знает, что взбредёт в голову этой «парочке». А про личную гигиену никто не забывал. — Буду знать. Ну, удачи нам. — Шатенка вышла и наверняка направилась за своей девочкой. И как ей удалось так быстро закадрить Кристу? Хм… нужно что-то взять с собой помимо шарфа, всё-таки это мой первый… чёрт, реально ведь первый. Интересно, а у неё был уже кто-то? Я иду к Микасе, в моих руках бутылка молодого вина, обмотанная её шарфом, чтобы скрыть от лишних глаз. Эту миленькую бутылочку я украла совсем недавно у алкашей-наставников. Им вредно, а мне поможет притупить чувства. В коридоре я услышала лёгкие женские стоны. По голосу это была Криста. Они не могли дойти до комнаты? Фу, а где стыд? Прошла чуть дальше и… эта парочка зажимается прямо рядом с дверью комнаты Микасы… — Кхм кхм, — привлекла я их внимание. Имир посмотрела на меня, улыбнулась, взяла Кристу за руку и наконец-то они ушли. Так… нужно собрать волю в кулак. Я уже на пороге, осталось лишь постучать и зайти. Раз, два… ТРИ! — ДОБРОЙ НОЧИ! — передо мной стоит Микаса и опирается о дверной косяк. Она ждала пока я сама пойду или хотела открыть мне дверь? Хотя… бля… «доброй ночи?» Серьёзно Энни? — Обычно доброй ночи желают, когда человек ложится спать, но… я не намерена отдыхать сегодня… — Микаса схватила меня за ворот рубашки и потянула на себя. Я в её комнате. Теперь она закрывает дверь. Я стою прямо посередине спальни и вижу, как она, одетая только в рубашку, не торопясь подходит ко мне. А она точно девственница? — Эм… Аккерман… — Тсс… — брюнетка приложила свой палец к моим губам. Наверняка это выглядит очень убого, ненавижу краснеть, но она заставляет меня заливаться румянцем. — Хм.… А что у тебя с собой? — она берёт бутылку с шарфом из моих рук. Кидает шарф на пол и открывает вино. Мне просто интересно… у неё папа был штопором, что она так быстро справилась с пробкой, которую я не могла открыть (и так и не открыла) два битых часа. — Прости, бокалов у меня нет. Потому можно только из горла, — неловко отвечаю я, на что она коварно ухмыляется и отпивает немного из бутылки. — Ух… а оно крепкое, я никогда раньше не пила, — девочка, откуда ты взялась? Тут почти все бухали с горе-наставниками, даже я, чего уж скрывать. А это вино — детский лепет. Ему даже двух лет нет. — Эм… Энни, — о нет, она покраснела. Просто… что ты такое? Сначала насилуешь, потом стесняешься. — Что-то случилось? — ну, нужно же проявить заботу к любимой. — Понимаешь… я… эта… — Девственница? Это я давно… — Пассивка. — … — просто… что? Что? ЧТО?! Чёрт… нужно что-то ответить. Откуда она вообще знает такие слова? — Оу… — единственное, что я смогла ответить и то выдавила с трудом. Она начала злобно смеяться, да так, что в дрожь бросило. Какого хрена? — Вхахахах! — она начала вытирать слёзы и схватилась за живот. У неё начался ярый приступ смеха. Но через пару мгновений она успокоилась. — Ахах… прости… не удержалась, такое выражение лица. Это была ложь, самая настоящая. Я люблю сверху, — она провела пальцем по моему уху. Демон. — Но для тебя я могу сделать исключение, — прошептала она и укусила моё ухо. Это так приятно и немного больно одновременно… Ах, что я несу? Это я должна её кусать, а не наоборот. — Таааак… девочка Микаса, не стоит кусать старших, — вырвав у неё из рук бутылку, я набрала в рот вина и потянула брюнетку на себя. Наши губы вцепились друг в друга. Её щёки залились алым румянцем, а наши языки чувствовали вкус молодого вина, которое в тот миг казалось таким терпким. Медленно, едва шевелясь мы начали подходить к её кровати, не отодвигаясь друг от друга ни на сантиметр. Мы упали на простынь, пропитанную её обвораживающим ароматом. Моя тёплая подружка медленно начала вырисовывать узоры на спине, а позже, мы стали раздевать друг друга. Точнее… она начала раздевать меня, это так неловко. Пусть я и решила быть над ней, но всё-таки это страшно (Чёрт, для меня Микаса сейчас — древний демон, пожирающий девственниц). — Э… Энни... — её красненькое личико отвернулось в таком смущении. У неё наверняка что-то не в порядке с выражением чувств, но это так миленько, я сейчас расплачусь. — Ты… Не хочешь раздеть меня? — она прикрыла ладошкой лицо. Чёрт… теперь и я покраснела. — Да… сейчас... — пуговица за пуговицей я обнажила её тело и вскоре рубашка полетела на пол. Аааа… что мне делать дальше?! Так, без паники. Она в том же положении, что и я. Но чёрт, без одежды всё так тяжело, у меня учащается дыхание и голова закипает, что делать?! — Спокойно, Энни… тут ничего страшного, да? — ох, лапочка моя с резкой переменой настроения, конечно, ничего страшного, но… КАК ЭТО ДЕЛАЮТ ДЕВУШКИ! Надо было у Имир раньше спросить, какая я дура. — Дай мне свою руку, — брюнетка посмотрела мне прямо в глаза. Взгляд полон решимости, будто я перед Леви стою, а не перед Микасой… Но всё же я протянула руку. Она резко схватила её, потянула меня на себя и мы вновь поцеловались, только этот поцелуй настолько робок… Но вскоре Микаса исправила это положение, она поднесла мою руку с своей груди и заставила меня прощупать её, как следует. Чёрт… такие идеальные, мягонькие… понятно почему парням они так нравятся. — Ты так и будешь стоять столбом? — холодно и дерзко одёрнула меня мой «миленький» комочек ласки… Я уже начинаю привыкать. — Прости… я тебя наверное смущаю, — вновь прощебетала она. — Знаешь, это меня уже бесит, — наконец мой рот соизволил открыться. — Хм? Ну так выдай всё зло на меня! — ЧТО ЗА НАХ!!! Вновь повторяюсь я у себя в голове. Но тело меня, увы, не слушает и уже учащённо массирует её мягонькие сисечки, в которых мечтает покопаться каждый мужик этого лагеря. (Но они только мои, хехехе) Она пытается направлять меня. Но мне не нужны её наставления! — Теперь ты протяни мне руки, Микаса! — командирским тоном говорю я, на что она смиренно повинуется. Хм… мне нравится. Я беру её красный шарф и связываю её кисти, чтобы они не мешались. О, а вот и её первый стон, хотя… этого мало. Поглаживаю её подтянутый животик, на нём нет ни одного изъяна. Целую её грудь и постепенно подключаю язык, она ворочается и скрещивает ноги, хм… я её так возбудила? Приятно. — Я точно не знаю, но… вроде тебе может быть больно. Но не бойся… я тоже переживаю. Будем делить волнение на двоих, ладно? — на мой вопрос Микаса коротко кивает и расслабляет ноги. Шикарную речь я толканула в самый разгар нашего секса? Из меня вышел бы прекрасный оратор! Ой, блин, она ждёт… как вводить эти колья в этот нежненький цветочек… ладно, была не была. Медленно ввожу указательный палец в неё, так тяжело входит, чёрт… туго. — Всё хорошо? — она вновь кивает и отворачивается от меня. Ох… это наверное больно. Нужно было подстричь ногти. Вот я сволочь. Ух… наконец я ввела палец полностью. Медленные, плавные движения внутри Микасы заставляют её стак сильно потечь, теперь мне проще двигаться внутри. Можно ввести и второй, но что она делает? — Эй… развяжи меня, руки затекли, — она снова включила Леви? Ей пофиг, что внутри неё осиновый кол в виде моего пальца? Кровососущее создание. — Нет. Я тебя не развяжу. Тебе больно внутри? — брюнетка ухмыляется, коварность так и хлещет. — Думаешь, я это в первый раз делаю? Криста долго колебалась перед Имир, вот я и помогла… — ЧТО?! Ты… ТЫ! — чёрт… я так зла. Я ввела в неё ещё один палец, из её уст сорвался лёгкий крик. Что-то явно порвалось внутри Микасы. Ох чёрт… Что я наделала… хотя я счастлива, ведь её первой стала я. — Блять! Это так больно! Чёрт… Ну ты и садистка… лишила девственности, только из-за лёгкой шуточки? — она может говорить после такого? Ух… сколько силы в ней… — Ты думаешь это лёгкая шуточка? Микаса, я вообще-то ревную, но если ты не возражаешь… — я начала делать нежные движения внутри неё. Она начала вертеться и стонать. Обожаю, когда подо мной кто-то кричит… Её мышцы стали так сокращаться, пальцы стали двигаться в более частом ритме. Вдруг, я резко вытаскиваю пальцы, оставляя её истекать от неудовлетворённости. — Почему ты остановилась?!! — Аккерман сверлит меня гневным взглядом, а её ноги всё так же дёргаются от моих ласк. — Я просто хочу растянуть удовольствие… — высказала я и прильнула губами к её сокровенному месту. Она ещё громче стонет от моего языка, какая лесть в мой адрес. Я хочу, чтобы так она кричала лишь для меня. Проведя ещё один раз вокруг её клитора языком, я поняла, что и сама на пределе… ох, как я хочу, чтобы и меня вот так… — Энни! Прошу… нежнее… — я отрываюсь от неё и ухмыляюсь Микаса Аккерман говорит такие пошлости, как возбуждает… — Ты слишком много говоришь… Думаю, это отвлечёт тебя, — я легла на неё в позе 69 и о чёрт… такая невинная, но она сводит меня с ума такими движениями… где она этому научилась? Хотя и мне не стоит давать ей отдохнуть. Нужно довести её, я хочу услышать ещё её крики. Она стонет, я, как ни странно тоже. Ох… мои кончики пальцев, они уже начинают трястись, она доводит меня до оргазма?! Хотя… хм… о да, она тоже вся трясётся. Ах, какая же она горячая, в ней будто разожги десять костров. — Энни! — крикнула она и её бёдра так задрожали, как и мои. Это так приятно, когда человек, которого ты так любишь, что готова отдать всё, что есть, кричит твоё имя. Я встаю и развязываю её руки, на них видны следы от шарфа, ох, наверняка было действительно больно. — Эй! — Вновь кричит она, я смотрю в её глаза и вдруг… — За что?! — Аккерман дала мне пощёчину, чёрт, а это больно… Неудивительно, что парни не в восторге. — Только попробуй ещё раз меня связать. А хотя… у меня есть иной способ тебе отомстить, — этот хитрый взгляд пугает меня. — В следующий раз, я тебя свяжу. — В следующий раз? — интересно, а когда она надумает такой секс опробовать ещё раз… мне как-то не особо хочется, чтобы меня лишали невинности… Как-то эгоистично, но чёрт… Это ведь больно! — Завтра я жду тебя здесь снова, только попробуй не прийти, поняла? — Микаса вновь включила Леви. Но всё же она разрешила мне поспать рядом с ней… на полу. Милашка с садистскими наклонностями…хотя уже не важно, ведь её девственность принадлежит мне!