Ты можешь с телом, хоть что делать... ©
I*
А целует он так, как будто за этим поцелуем и нет ничего больше. Нет сил сосуществовать с самим собой в этой космической кунсткамере — быть видом вымирающим и весьма занятным — пресно, тем более — не ново. И она отвечает ему наступающим адом, пустым напоминанием: «мы в ответе за тех, кого приручили».*
Между тем, уплывающее сознание пугает его своей покорностью — внутренний голос не твердит больше бессмысленное, бесконечно повторяющееся «не ты - не ты - не ты», а просто воспринимает как данность: ты — местоимение вымышленное, фантомное.*
Беллами больше не борется с зависимостью — курс лечения временной жвачкой успешно пройден. В свою очередь, одни люди заменились другими: чуть менее нужными — чуть более реальными.*
Эко выгибается ему навстречу и глухо стонет в шею. II*
Чёрное одинаковое утро стреляет в спину.*
По обыкновению уставший человек в зеркале разговаривает с ним на языке предков: «У тебя на Земле сестра».*
Беллами в бессилии хватается за голову и беззвучно воет, умоляя Всевышнего вернуть его во вчерашний вечер, туда, где он имел смелость думать, что справился.*
Тщетно было надеяться увидеть сегодня в зеркале себя вместо непрекращающегося диафильма под названием (читай: именем) —*
— Кларк. fin