Любимый братик...

      Вновь большое ведро, наполненное мерзкими чернилами. Вновь жуткая боль, пронизывающая всё тело: от кончиков ног до самой макушки. И вновь я чувствую, как эта мерзость убивает меня изнутри.       И самое печальное то, что я никак не могу вылечится, ведь за всё время, которое мы путешествуем, мы не продвинулись в поисках запчастей. Не нашли даже одну маленькую часть!       Может… мне уже не спастись? Неужели всё было зря? Неужели… Борис останется совсем один… Нет! Я должен продержаться, хотя бы ради Бориса…       — Ах-х… — пронзительный стон боли вырвался из меня. И я сразу ухватился за живот. Сильная и резкая боль прошлась по всему телу с новой силой. Я уже не мог сдержать своих слёз, которые уже текли по моим щекам вниз.       — Всё будет хорошо!.. Н-не волнуйся! — мой младший сидел рядом и старался успокоить и себя, и меня. Но от этого лишь сильнее хотелось плакать. Ещё раз взглянув на него грустным взглядом, я слабо улыбнулся. Боль сильно мешала.       Он улыбнулся в ответ, но это явно была фальшивая улыбка. Из его глаз потекла новая порция горьких слёз. Мне это совсем не понравилось и я потянулся к нему, дабы вытереть слёзы с его детского личика. Но он схватил её налету и положил её к себе на щеку. При этом немного придвинувшись ко мне.       — Я… всё в порядке… Борис… — прикрыв свои глаза, Борис молча рыдал над моей умирающей тушкой, — ах!.. — на этот раз боль просто пронзила меня всего. Казалось, будто меня разрезают изнутри. С меня стремительно начала стекать чернильная мерзость. Я до конца не понимаю: откуда она? Почему я обречён страдать вечными муками до самой смерти? За что?..       Свет в комнате начал с некой быстротой мутнеть, или же это у меня в глазах? Я видел только маленькие жёлтенькие шарики. И ещё милое лицо Бориса. Оно было так близко.       — Мне жаль… прости?.. — прошептал я, прикрыв глаза.       — За что?! Я не злюсь на тебя… и никогда не злился…       Слёзы, снова они потекли с моего лица. Мне было так больно, не только из-за болезни, а из-за того, что я могу умереть и оставить моего маленького братишку. Был бы у меня выбор, я бы никогда не оставил его… никогда… В миг, перед собой я увидел яркий желтоватый свет. Не похоже, чтобы он исходил от обычных лампочек. Он такой тёплый и манящий. Я умираю? Приоткрыв один глаз, я взглянул на своего любимого и единственного брата и произнёс нежные слова, которые говорю не очень-то часто:       — Я люблю тебя… — уткнувшись носиком в его мягкую щёчку, я ожидал его ответа. Ждать долго не пришлось.       — Тоже… я тоже люблю тебя! — он нежно приобнял меня. В этот момент внутри меня что-то щёлкнуло. Нет, это была не боль, возможно, это было что-то большее чем братская любовь? Но… почему я осознал только сейчас? Или я просто что-то напридумывал?       — Люблю больше всех на свете… Даже девушки не нужны, главное, чтобы ты был рядом… — я почувствовал, как тёплый свет стал немного ближе и теплее. Это немного напугало, но я был уже готов, — мне пора… прощай… — вновь я улыбнулся и расслабился. Боль понемногу стала отступать, тело стало легче.       Борис почувствовал, как я расслабился и лишь сильнее прижал меня к себе.