***
Мамору стоял на балконе и курил. Он делал это очень редко. Ему было сложно даже вспомнить, когда он делал это в последний раз. Вдыхая ночной воздух, перемешанный с дымом от сигареты, Мамору размышлял обо всём, что происходит. «Почему я так верю этим снам? Почему я отказываюсь от любви из-за них? — Перед глазами тут же всплыло, как Усаги умирает на его руках, а голос говорит, что это произошло по его вине. — Нет… — юноша зажмурил глаза. — Я не могу этого допустить! Только не Усако!» Выкинув сигарету, Мамору зашёл обратно в квартиру. В сравнении с их с Усаги квартирой, здесь было пустовато и одиноко. По ночам ему не хватало любимой рядом. Просыпаясь, он автоматически проводит рукой по второй половине кровати, чтобы ощутить тепло родного тела. Но там пусто и холодно. Проверив будильник, Мамору лёг спать. Сон долго не приходил. Но когда он пришёл, юноша очень пожалел, что это был не обычный его кошмар, который он видел на протяжении долгого времени. Он увидел тот же сон, что и Усаги. Только на том моменте, когда Усаги проснулась, Мамору увидел, что из темноты появилась мужская фигура. Мужчина был одет в белое, только плащ был чёрный, чтобы отделять белые волосы. Третий глаз, которым он гипнотизировал Усаги, был у него во лбу. Что-то не позволяло ему подбежать к любимой и защитить её от этого мужчины, будто что-то специально удерживает его. Мужчина бросил на Мамору уничижительный взгляд, усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать Усаги. — Нет! Усако! Мамору резко проснулся и сел на кровати. Тяжело дыша, он посмотрел на будильник. На дворе всё ещё ночь, день всё ещё сегодняшний. И он находится в своей квартире. Но что это был за сон? Почему он был настолько реальным? Что это всё значит? И почему этот голос был ему так знаком?***
Как только Усаги вышла из больницы, то сразу же окунулась с головой в работу. Всё то время, пока она валялась на больничной койке, все остальные готовились к благотворительному концерту. Теперь у неё было всего два дня, чтобы всё подготовить, а главное, привести саму себя в норму. Мысли о Мамору не давали покоя. Сидя в своей комнате, в храме Хикава, где её добродушно приняла Рей после возвращения из больницы, Усаги сосредоточенно держала занесённый карандаш над нотным листом. Ей ничего не приходило в голову. Казалось, что всё вдохновение куда-то ушло. Потерялось. Со злости спалив карандаш вместе с нотной тетрадью, девушка подошла к окну. Она слышала мелодии в голове, знала, что и как ей нужно записать, что и куда добавить… Но ничего не ложилось на бумагу. Полностью погрузившись в раздумья о том, что же может быть не так и почему у неё ничего не получается на носу этого самого благотворительного концентра, Усаги не заметила, что в комнату вошли. В голове у неё были миллион и одна мысль. Девушка смотрела, как за окном лил дождь. Капля за каплей падали на землю, разбиваясь в миллионы капелек, образуя лужи. Где-то они стучали по трубам, где-то по окнам, где-то по бочке с водой… Это была музыка дождя. И Усаги слышала эту музыку. Она чувствовала, что могла бы её сыграть, пальцы сами готовы были бежать по клавиатуре… — Усаги… — тихо позвала Рей, которая всё это время стояла у двери. — Я почувствовала, что ты… Но она не договорила, так как увидела горку пепла на столе. Поняв, что не ошиблась, Рей подошла ближе к подруге, чтобы та обратила на неё внимание. Рей очень хотела помочь ей, но не знала, как именно это сделать, потому что вернуть Мамору она не могла. Один раз Рей попробовала с ним поговорить, но ничего хорошего из этого не получилось. Девочки думали, что после случая в больнице, Мамору вернётся к Усаги и они снова будут вместе. Но он всё ещё продолжал её игнорировать. — Уса… — Рей положила руку на плечо подруги. — А? — Усаги резко повернула голову в её сторону. — Прости Рей, я не слышала, как ты вошла… — Зато я почувствовала, что ты здесь кое-что сожгла, — подруга указала на пепел. — Уса, что происходит? — обеспокоенно спросила Рей. — Мы видим, что тебе очень плохо, но не знаем, чем помочь… Усаги посмотрела в глаза подруги. Она понимала, что девочки прекрасно видят её состояние. Но они действительно ничем не могли ей помочь, потому что ничем нельзя залечить ту травму на сердце, которую нанёс самый любимый, родной и дорогой человек. — Рей… — Усаги на секунду запнулась. — Я знаю это. Но вы тут ничем не поможете. — Она вновь посмотрела в окно. — Эту боль просто так не унять. — Но ведь что-то можно сделать?.. — А что тут сделаешь? — девушки вернулись к столу. — Мне тяжело хранить её внутри… — Уса… — Рей сочувственно посмотрела на подругу, но внезапно её посетила идея: — Я знаю, что делать! — Усаги вопросительно посмотрела на неё. — Ты всегда говорила, что музыка — это лучшее лекарство, так? — Да, — подтвердила девушка. — Тогда почему тебе не воспользоваться этим лекарством? — Что ты имеешь в виду? — не могла понять Усаги. — Выплесни все свои чувства в музыку, — ответила Рей. — Создай такие песни, которые будут отражать твоё состояние, с помощью которых, ты сможешь выплеснуть всё, что у тебя накопилось на сердце. Усаги задумалась на какое-то время над словами подруги. Она сама всегда и всем давала такие советы, потому что считала, что музыка — это универсальное лекарство ото всего. Почему же сейчас она отказалась от этой самой мысли? Почему ей самой не пришло это в голову? Ведь именно это Усаги может сделать, чтобы сбросить весь свой груз и хоть как-то выговориться И как только она это осознала — мысли рекой полились в сознание, всё проблемы разом решились. Теперь всё то, что ей никак не удавалось, казалось таким простым. — Спасибо тебе, — Усаги подняла глаза на Рей. — Мы всегда рядом с тобой и готовы помочь, — улыбнулась подруга. Рей встала и пошла к выходу. Она больше ничего не сказала, это было не нужно. Они поняли друг друга. Теперь Рей была спокойна и за Усаги, и за сохранность своего дома. Оставшись наедине со своими мыслями, Усаги спокойно взяла новый листок бумаги и ручку. Слова сами полились, из глубины сердца. Всё, что она так давно старалась скрыть, всё, что она старалась никому не показывать. В горле стоял ком, который ей никак не удавалось проглотить. Но оно этого стоило. Посмотрев на получившиеся наброски, девушка быстро собрала вещи и схватила свой мобильный, набирая номер телефона единственного человека, который готов ей помочь в любое время суток. — Алло… — послышался в трубке сонный голос. — Сэйя, прости, что разбудила, — тараторила Усаги, — но мне нужна твоя помощь. — Что случилось? — его голос тут же стал серьёзным. — Я сейчас поеду в студию, сможешь туда подъехать? — Без проблем, куколка, — ответил Сэйя и сбросил вызов. В этот момент Усаги хотела в очередной раз сказать, чтобы он так её не называл, но было поздно. И тут ей в голову пришла мысль, что она не так уж и против этого. Они с Сэйей так давно не разговаривали и не виделись, что на мгновение девушка остановилась на пороге, придумывая, что ему сказать. «Ты боишься встретиться с Сэйей?» — Усаги удивилась сама себе.***
Как только Усаги зашла в тёмную студию, она почувствовала себя дома. Ей нравилось жить у Рей, и она была очень благодарна за временный приют. Но почему-то именно сейчас, стоя в проёме двери, Усаги поняла, что пора возвращаться в свой дом. Надо перестать бояться своих воспоминаний и начать жить. От этих мыслей стало легче. Девушка включила свет и стала готовиться к записи нескольких песен. Погрузившись в атмосферу творчества и работы, Усаги не слышала, как пришёл Сэйя. Он зачарованно смотрел, как она суетится и подготавливается к работе. Ему всегда нравилось издалека за ней наблюдать. Братья уже стали посмеиваться над ним, как бы ему в маньяка не превратиться. Но он ничего не мог с собой поделать. Сэйе нравилось в Усаг абсолютно всё: волосы, глаза, походка, аромат… Теперь ему было ещё труднее сдерживаться, зная, что Усаги и Мамору расстались. Юноша в очередной раз восхищённо посмотрел на Усаги и решил, что уже надо бы дать знать о своём прибытии. — Куколка, я мчался к тебе на всех парах, — Сэйя постарался сказать это как можно веселее. Девушка тут же повернулась к нему, на её лице сияла улыбка. Сйя знал, что сейчас опять получит за то, что назвал её «куколка», но ему нравилось смотреть, как Усаги, шутя, злится. — Когда ты запомнишь, что мне это не нравится? — Прости, но мне никогда не надоест тебя так называть, — подмигнул юноша. — Что стряслось в столь поздний час? Усаги на мгновение растерялась. За то недолгое время одиночества в студии, ей удалось забыть, что сейчас ночь, и что она позвала сюда Сэйю, чтобы он помог ей записать всё для благотворительного концерта. — Верно… — несколько задумчиво произнесла Усаги. — Мне нужна помощь в записи. Я только сейчас подготовила всё… — Усаги, ты же знаешь, что я всегда твой, в любое время дня и ночи… — Сэйя осёкся, понимая, что его начинает нести не в ту сторону. — Я всегда готов прийти тебе на помощь, куколка. Усаги улыбнулась. Ей было приятно, что Сэйя так к ней внимателен. Только теперь внутри было ещё какое-то странное чувство. Оно возникло впервые, когда Усаги собиралась выходить из дома Рей. От этого хотелось глупо улыбаться, смеяться над всеми его шутками и… даже было приятно слышать, как он называет её «куколка». «Да что же это со мной? — не понимала Усаги. — почему я так себя веду?» На минуту задумавшись об этом — ответ нашёлся сам собой. Усаги долго откладывала эту мысль. Сэйя ей нравился. Она и раньше видела в нём замечательного человека. А теперь, когда Сэйя предстал перед ней не только, как друг, а ещё и как парень… «Нет. Сейчас я должна думать о записи, — твердила себе Усаги. — Тем более, я не знаю, хочу ли отношений, свиданий, романтических вечеров…» Хотя в глубине души был червячок, который твердил, что она хочет всего этого. Только с Мамору…***
Мамору сидел на кровати и смотрел на фотографию Усаги, а в руке вертел мобильный телефон. Он никак не решался позвонить или написать ей. Ему очень хотелось вновь услышать любимую, прижать к себе, объяснить свои чувства и поступки. Но перед глазами вставал сон, кошмар… «Я не могу всю жизнь бежать от Усако. Я люблю её и должен всё объяснить». Мамору встал с кровати и уже потянулся к куртке, лежащей на кресле, как перед глазами вновь встала картина смерти Усаги. Он закрыл лицо руками и сел в это самое кресло. Хотелось кричать от этой безвыходности… Внезапно в дверь позвонили. Мамору нахмурился и посмотрел на часы. Кто мог прийти к нему так поздно? В душе зародилась надежда, что это Усаги. Но на пороге стояла Минако. — Привет, — робко поздоровалась девушка. — Я могу зайти? — Что? А, да, проходи, — Мамору отошёл в сторону, пропуская Минако в квартиру. — Что-то случилось? — Да, то есть, нет, — быстро ответила Минако. — С чего ты так решил? — Иначе ты не пришла бы в такое время. — Да, ты прав. Но это не касается наших врагов, — заверила Минако, видя, что Мамору начинает сильно беспокоиться. — Я так больше не могу! — выкрикнула девушка. Мамору в недоумении смотрел на неё. Он видел, что в её глазах застыли слёзы и боль. Ему было сложно понять, что же такое произошло и почему Минако пришла именно к нему. В голове крутились тысячи мыслей. — Минако, что случилось? — Еле выдавил из себя юноша. — Я пришла, потому что больше не могу чувствовать эту боль, — ответила девушка. — Каждый день я чувствую вашу боль, — Минако указала на фото, где Усаги и Мамору вместе. — Сколько это ещё может продолжаться? Я чувствую ваши мучения. Зачем всё это? — Минако… — вздохнул Мамору. — Ты сейчас лезешь не в своё дело, — ему не хотелось быть грубым, но по-другому не получалось. — Нет, это моё дело! — вспылила Минако. — Усаги моя подруга, и я не могу оставаться в стороне, когда чувствую её боль! Мамору отвернулся. Он не хотел сейчас всё объяснять Минако. Ему нужно было поговорить с Усаги. Но сделать этого пока не удавалось из-за собственной нерешительности и боязни, что всё это права, что Усаги действительно может умереть из-за него. — Минако, — Мамору старался, чтобы его слова были как можно более отстранёнными, — это наше с Усако дело. Ни тебе, ни остальным не следует в это лезть. — Мы не можем в это не лезть, — ответила Минако. — Я чувствую абсолютно всё, что происходит. Ты мучаешься, Усаги сама не своя… И после того нападения в больнице мы думали, что вы будете вместе… Минако замолчала. Её глушила боль Мамору. Она чувствовала, что ему очень плохо, что его сердце готово разорваться на части. Но его сдержанность и контроль поражали. Девушка не понимала, как Мамору может быть так себя контролировать, когда в его душе идёт неимоверная война чувств. — Мамору… — Минако подошла к нему ближе. — Ты не сможешь больше спрятаться от меня за маской своего контроля. Я знаю, что ты всё ещё любишь Усаги. И она любит тебя. Не надо терять такую любовь из-за того, что мучает тебя… Девушка не понимала толком, о чём говорит, но она решила довериться своей интуиции. Новая сила позволяла ей плыть по течению своих ощущений. А реакция Мамору дала понять, что Минако идёт в правильном направлении, его задели её слова. Она мысленно сосредоточилась на том, что хочет сказать и добавила каплю своей новой силы, чтобы разбудить сердце Мамору. — Значит, тебя что-то мучает, — уже уверенно сказала Минако. — Пойми, Усаги готова тебя выслушать. Подумай об этом… С этими словами Минако ушла, оставив Мамору наедине со своими собственными мыслями. Он стоял и смотрел в окно на ночной город. Слова Минако крутились в голове. Ему нужно поговорить с Усаги. Мамору достал из кармана Золотой Кристалл. Он постоянно через него наблюдал за своей любимой. А сейчас ему было необходимо узнать, где она находится. — Покажи мне Усако…***
Сэйя довёз Усаги до храма Хикава. Она его поблагодарила и, не дождавшись его вопросов или начала какого-либо разговора, вышла. Ей не хотелось так поступать, но было ощущение, что именно так и следовало поступить. Войдя в свою комнату, Усаги не сразу включила свет, ей вообще не хотелось этого делать. Сначала она положила все вещи на тумбочку, стоящую около входа, расстегнула куртку и сделала пару движений руками, чтобы в комнате зажглись свечи. — Нам нужно поговорить… Усаги резко обернулась, тяжело дыша. В кресле, в углу сидел Мамору. От испуга ваза, стоящая рядом, разлетелась на кусочки. Она несколько раз быстро поморгала глазами, чтобы убедиться, что это не сон и он действительно тут. — Прости, — Мамору встал с кресла. — Я тебя напугал… — Он указал на вазу. — Ничего я всё уберу… — еле-еле выдавила Усаги, тяжело сглотнув. — Не надо, — Мамору провёл рукой с кристаллом над вазой, и она вновь стала целой. — Усако… — он подходил к ней всё ближе. — Нам нужно поговорить. Сердце Усаги трепетало. Слова застряли где-то в горле. В голове была только одна мысль: «Мамору здесь!» Она даже не могла пошевелиться, боясь, что всё это может оказаться лишь сном. — Я слушаю… — Девушке приходилось выдавливать из себя слова. — Усако… Я… Мамору подошёл к ней вплотную. Сердца у обоих бились где-то в горле. Слова никак не хотели выговариваться и произноситься. В головах была каша из мыслей, которые нужно было бы высказать друг другу. — Мамору… Но он не дал Усаги сказать, приложив палец к её губам. Они смотрели друг другу в глаза. В одну секунду между ними пролетела искра. Одно мгновение и пара уже страстно целовалась, произнося слова прощения и любви.