Так решили звезды

Этот показ еще долго будет сниться ему в мучительных кошмарах. Такое не стирается из памяти. Не забывается. А остается на всю жизнь острой режущей занозой, гноящейся, и причиняющей боль. И какое там творчество? Какие эскизы? Об этом и речи не может быть. Когда шок не прошел даже к утру… Милко сидел в своей мастЕрской и задумчиво разглядывал стену, на которой вновь и вновь мелькали картинки вчерашнего вечера. Суета. Модели еще не готовы, а показ начнется уже через считанные минуты. Нет ни сил, ни терпения справляться одному. Захотелось закричать на всех, устроить скандал, чтобы все тут же бросились его утешать, чтобы хоть немного успокоили уязвимые расшатавшиеся нервы, чтобы получить хотя бы капельку тепла и участия. Чтобы стало чуточку легче. Настолько, что можно было бы предполагать, что все эти люди немножечко тебя любят, и, возможно, даже уважают. И их громкие похвалы его «гения» - не пустая лесть, чтобы успокоить и заставить открыть показ, а что-то значат, на самом деле. Очень хотелось в это верить. И он верил. До тех пор, пока не появился этот мУжлан со своим дружком, и не начал командовать в его святая святых, и кислым выражением лица портить всем настроение. Милко его выгнал. Почти сразу. И сам все подготовил. И замер в ожидании вступительного приветствия, музыки и первых аплодисментов - бальзама для измученных нервов. Но что-то пошло не так… Аплодисментов не было. Был смех. Громкий. Даже оглушительный! Милко выглянул из-за занавески и чуть не провалился под землю от ужаса. Там была ОНА. Кошмар и ужас во плоти - нелепая, нескладная страшилка со странными глазами. Большими. Проницательными. Словно рентген. Она ползала по сцене, высоко подняв голову и шаря руками в поисках чего-то. Как оказалось – очков. Затем напялила их себе на нос. Испуганно отшатнулась, увидев покатывающийся со смеху зрительный зал и яркие вспышки фотоаппаратов. Схватилась за ногу Жданова и потянула его вниз. Андрей с мрачным лицом попытался ее приподнять, но это недоразумение в мешковатой одежде сопротивлялось. - Дамы и господа! – в растерянности обратился Жданов к зрителям, приподняв таки это чучело от пола, и крепко прижав к себе. – Эта девушка не довольна своей внешностью… - зал еще громче взорвался смехом. – Окружающие считают ее не красивой. Но я с этим не согласен. Не красивых женщин не существует. Я в этом уверен абсолютно. И докажу всем вам! – зал притих, внимательно слушая. - Немного макияжа, другая одежда. И перед вами предстанет совершенно другой человек. Но это будет в завершении показа, а пока наслаждайтесь шедеврами величайшего творца - прекрасного Милко Вукановича! – подхватил недоразумение на руки и под громкие аплодисменты ушел со сцены. Но Милко уже ничего не видел. Все плыло перед глазами… Это же подстава! Это же подлая подстава! Все надежды на признание рухнули, как карточные домики. Бессонные ночи, муки творчества – все напрасно! А из-за чего? Из-за нее! Да как Жданов только посмел принести эту пакостнИцу прямо к нему?! Зло настолько бушевало, что Милко с бледнеющим лицом и пылающими гневом глазами готов был даже на убийство пойти. Раздавить эту серую букашку! Растоптать! Эту виновницу не сбывшихся надежд! Его первого провала… - Милко, срочно нужна твоя помощь! – закричал Андрей. – Подбери ей одежду… Она должна выйти в конце показа на сцену. - Нет! – запротестовала серая моль, испуганно замахав руками, почти как крылышками. Желание ее прихлопнуть еще не прошло. И стоило огромных сил сдерживать себя в руках. – Андрей Палыч, не надо… Это бесполезно. И давайте вместо меня выйдет кто-то другой, - пролепетала она. - Катенька, выйдете вы. И никаких возражений! – заявил Жданов, буравя Милко глазами. - Я дажЕ пальцЕм не пошевелю! – сложил руки на груди и гордо отвернулся. - Милко, так надо! Чтобы все поверили, что так было задумано. И ты ведь еще больше прославишься! Все только и будут говорить, какой ты мастер! Как ты чудесно смог преобразить девушку! – произнес Жданов елейным голоском. - Не надо меня преображать! – снова запротестовала хулИганка. – То есть… - испуганно вытаращила свои страшные большие глАзы. – Я хотела сказать, что это бесполезно… Не возможно… - Катюш, неужели вы думаете, что Милко не справится? – хитро прищурился Жданов. – Если даже я смог бы вам подобрать наряд… - мечтательно задумался, и вдруг, опомнившись, остро стал нуждаться в объемной папочке. - Ты? – засмеялся Милко. – Ты сЕбя периоценивАешь! - Ну, неужели это так сложно? Ты же такой талантливый! Так тонко чувствуешь красоту и гармонию… - нужные и желанные слова были сказаны. Они успокоили разверзшиеся раны. - Я пОпробую… - недовольно пробубнил Милко. - Замечательно! – Андрей улыбнулся и пододвинул Катю ближе маэстро. - Андрей Палыч, вы не понимаете… Нельзя этого делать… - Катя в панике попятилась к выходу. Но Милко схватил ее за руку. - СтОять! НЕльзя… НЕльзя выглЯдеть вот так! Андрей еще раз посмотрел на нее пристально, затем нехотя развернулся и выбежал прочь. Ему и так очень многое пришлось пережить за последние минуты. А тут еще Катенька! Рядом… Сначала Андрей метался, покоя себе не находил. Ну, не мог он допустить, чтобы Катя страдала от усмешек и позора. И в последний момент плюнул на все. И решил не втягивать ее, не звонить, а отправиться самому и взять все, что нужно. Но вбежав в свой кабинет, обнаружил там пустоту. Катерины не было. Словно исчезла куда-то, испарилась. Неужели ушла домой? Андрей послонялся среди моделей, и, когда пришло время, вскочил под знакомый свет софитов и начал объявлять новую, но все же уже старую, коллекцию. И тут вдруг на подиуме появилась Она. С криком «Андрей Палыч» направилась прямо к нему. Споткнулась, потеряла очки… И начался кошмар. А потом он придумал про это преображение. Совершенно случайно… Ну, бред же это все! Зачем он так поступает? Ведь, если Катя сейчас изменится, то и дальнейшие события тоже могут поменяться… Хотя и так все – по-другому. И повторить, как оказалось, ничего не возможно. Это не выстроенный в определенной последовательности мираж, это не запрограммированная компьютерная игра! Это реальность! Самая настоящая! Значит, не стоит даже пытаться повторять свое поведение, все равно это бесполезно. Нужно сосредоточиться на Катерине. Она – самая главная цель. И все силы нужно пустить на то, чтобы... А что, если Катя, изменившись, влюбится в кого-то другого? - эта мысль неприятно обожгла Андрея. Изменится, все увидят ее настоящей - красивой, чистой, неповторимой. И появятся поклонники. Как тот волосатый из клуба. Настойчивый такой и наглый. Или поваренок из ресторана... И что ему тогда делать? Отбиваться от них папочкой, прижатой к телу? Андрей в испуге заметался по коридору. Хотел войти и сказать Милко, что не надо ничего менять. Но потом подумал, что если вдруг там Катерина не совсем одета… Это же будет настоящий взрыв. Не стоит рисковать. Решение уже принято и объявлено зрителям. Нужно успокоиться. И справляться с проблемами по мере их поступления. Милко же покой утратил напрочь. С тех самых пор, как остался наедине с НЕЙ. - Милко, - пролепетала, хлопая большими глАзами. – Не слушайте Андрея Павловича… Не утруждайте себя… - Для мЕня творчЕство – не труд, а пОлет дУши! – обиженно заявил он, прикидывая, с чего бы начать «преображение». - Я знаю… Для вас это способ жить дальше, дышать. У вас столько всего внутри! Такого, что распирает вас, заставляя выплескивать это наружу… - Точно, - удивленно пробормотал и потрясенно задумался. – Кто ты? – спросил он вдруг, пристально вглядываясь в эти самые глАзы, такие бездонные, что можно утонуть. - Я – Катя. Катя Пушкарева. - Где-то я Уже это слышал… КажЕтся, ЖданОв про тЕбя говорил… Когда грохнулся в мОей мастЕрской… - пробубнил он. – Он Еще утвЕрждал, что ты преЗи… - Милко, пожалуйста, не надо ничего изменять... во мне! – взмолилась она, не дав ему договорить. – Этого нельзя делать. Я не хочу. - Что значит не хОчу? На кОго ты пОхожа? ПосмОтри на сЕбя! – пододвинул ее к зеркалу. - Я все прекрасно знаю и понимаю. Но это мой выбор… - Ты спецИально сЕбя Уродуешь? – недоверчиво присмотрелся. - Так сложились обстоятельства… Пусть вместо меня выйдет какая-нибудь модель! - Нет. Мне Уже даже интЕресно! ЗначИт, спецИально… - хлопнул в ладоши. – Я разгАдаю твой сЕкрет! Где-то здесь было тАкое платье… - принялся копаться среди вешалок. А Катя обреченно присела на стул... Когда она вспомнила, что должна снова пройти позор на сцене, то даже представить себе не могла, что в этот раз все обернется таким образом. Но самый главный вопрос, который ее мучил – это почему Андрей был так уверен в том, что она сможет преобразиться и стать почти красивой? Ведь в прошлый раз он ее даже и не замечал вовсе. Считал чем-то вроде предмета интерьера. А сейчас смотрит по-другому, говорит по-другому и действует тоже по-другому… Милко появился с целой стопкой платьев. Глаза его горели. Видимо, он и впрямь был заинтригован. Быстрыми движениями прикладывал к ней цвета. Что-то отбрасывал в сторону за ненадобностью, что-то оставлял под рукой. А потом отправил ее на примерку, вручив белое и судя по размерам обтягивающее платье. Катя мысленно закрыла лицо руками, но все же послушалась и поплелась переодеваться. - ВыхОди! – потребовал Милко спустя несколько минут. И она вышла. Медленно. С прямой спиной и спокойным гордым взглядом. Все, как учила Юлиана. И не зря учила! Милко мгновенно выпал в осадок. Так и замер с чуть приоткрытым ртом. А потом подскочил на месте. Постучал кулаком себе по голове. - Ты Убийца! – крикнул он. – ЗАчем убИваешь вот это? – нарисовал в воздухе очертания ее фигуры. Затем перевел взгляд на лицо. – СнИми Очки! – потребовал он. И Катя беспрекословно послушалась. Милко посмотрел в эти глАзы, ничем не прикрытые, и снова почувствовал, что начинает тонуть. Вздрогнул, отвернулся. - Дай сЮда Очки! – потребовал он, не глядя ей в лицо. Затем выскочил наружу, подбежал к курьеру Феде, подсматривающему показ из-за занавески. – Возьми эти аквАриумы! И принЕси вместо них линзы! И побЫстрее! У тЕбя пять мИнут! - Вот так вот работаешь, работаешь. А тебе ни слова «спасибо» или «пожалуйста» не скажут! – «обиженно» заворчал Федя. - Я тЕбе сЕйчас тАкие слОва скАжу! – крикнул Милко, и Федор Коротков тут же поспешил скрыться с грозных очей маэстро. Чтобы войти в свою же собственную мастерскую, Милко потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя, собраться с силами. Он остановился, медленно вдохнул воздух, словно перед прыжком в ледяную воду. И вошел. Но едва увидел ее, тут же снова впал в ступор. - Нужен ВалЕрик! – пробормотал он. - Не нужен… Я сама, - обреченно прошептала Катя. – Мне бы только косметику… - Вон там, на стОле… Ты точно справИшься сАма? – недоверчиво переспросил он. - Точно, - кивнула Катя. - Ну… Если что, зОви! – и тут же выскочил обратно наружу. В зале звучали аплодисменты. Восторженные зрители кричали «Браво!». А он впервые не слышал этого. Не обращал внимания. Впервые за много лет нашлось что-то, что обеспокоило его больше славы и признания. Он почувствовал себя десятиклассником, спешащим на День рождения к понравившейся девочке, мальчишкой, сжимающим скромную красную розу в замерзшей руке. И с затаенным сердцем, мечтающим о том, как подарит подарок, признается ей в своих чувствах, и она тут же бросится к нему на шею… Но тогда это так и осталось только мечтами. Глупыми и наивными. Мечтами... Эта девочка предпочла ему другого – богатого, красивого Макса. Это был не просто удар в спину, ведь Макс был его другом, это была катастрофа вселенского масштаба. И он тогда впервые придумал эту историю, которая стала впоследствии реальностью, придумал, чтобы отомстить. И ему. И ей. Выдумщик! Глупый мечтатель... Отомстить захотел... Милко тогда заявил всем, что они с Максом не просто друзья, что их связывает нечто большее - они встречаются, как возлюбленные. Это была не просто новость, бомба, взорвавшаяся на многочисленные осколки, причинившие вредоносные травмы всем. Вся школа стояла на ушах. Директор, учителя, родители... Они ругали, совещались, вызывали на допрос... Одноклассники смеялись, показывали пальцами. Но месть удалась. Макс уехал в другой город. А девочка та перевелась в другую школу. А Милко остался. Один. Вернее, один на один с этой ложью, которая стала правдой… И вот теперь тот же трепет и восторг вызывают эти глАзы. Становится и страшно, и захватывающе восхитительно от бушующих в душе чувств. И в то же время сознание охватывает полное смятение. И страх. В общем, нервная система Милко давала сбой и постепенно выходила из-под контроля… Андрею тоже было ничуть не легче. Сомнения разрывали его на части. Он безумно боялся ошибиться. Испортить свой единственный шанс, так щедро предоставленный самой судьбой. И если бы не Кира, вполне мог сойти с ума от подобных размышлений. Кирочка, как обычно сумела привести его в чувство, обострить злость и раздражение, и вернуть, таким образом, к реальности. - Андрей, ты зачем выставил эту уродку на всеобщее обозрение? – с ходу закричала она. - Кирочка… Родная… Это не моя идея, - соврал он, даже глазом не моргнув. Все-таки многолетняя практика что-то, да значит. – Это все Милко! - Милко? А зачем ему это? Она испортит весь показ! Ты только представь завтрашние заголовки газет! «Мода споткнулась о подиум современности» или «В «Зималетто» произошли не только кадровые перестановки», «Новый тренд сезона - сквозь призму круглых очков», - схватилась за голову в полном ужасе. - Не преувеличивай… Все будут рады сюрпризу с преображением! – отмахнулся Андрей, мечтая улизнуть сейчас к Катерине. Она ведь уже наверняка переоделась… - А с чего ты взял, что ее можно исправить? Андрюша, тебе надо сходить к психологу. Ты в последнее время ведешь себя странно. - Кирочка, мне надо бежать. Сама все увидишь, и поймешь… - приветливо улыбнулся ей напоследок и рванул с места. Влетел в гримерную и в первую секунду даже не узнал ее. Эта прическа с завитыми длинными локонами шла ей гораздо больше короткой стрижки. А нежное голубое платье не просто подчеркивало фигуру, оно словно поднимало в воздух, подобно маленькому облачку, над которым сама Катюшка была солнышком, озаряющим все вокруг, даже Милко, который вел себя на удивление покладисто и довольно странно, прятал глаза, суетился, и ни одного каприза не устроил. Чудеса, да и только! Андрей с трудом вышел из оцепенения, отметив про себя, что Катя его взгляд успела заметить и мгновенно засмущалась, покраснела. Неприязни она, судя по всему, не испытала и это такое счастье! Снова видеть ее такой. Тихой, застенчивой, и готовой ради него на все. - Ну, что, Катенька… - сдавленно прохрипел он. – Пойдемте? - А может не надо? – в панике прошептала она. - Надо, Катя. Надо! – подхватил ее под руку и вывел на подиум. Тут же послышались ахи и охи! Недоверчивое «Это не она!», «Не может быть, чтобы из того чучела сотворили такой шедевр!». - Господа! Вот наше доказательство того, что не красивых женщин не существует. Подобное «чудо» может произойти с каждой. Стоит только захотеть. И попасть в гениальные руки маэстро Милко Вукановича! Милко, прошу! – пригласил на сцену, а сам потихоньку оттуда ушел, утащив Катерину за собой. А маэстро впервые в своей жизни не знал, что сказать. Вышел под софиты. Сдержанно улыбнулся. Поклонился. И ушел. Ушел не только с подиума, а из здания, из "Зималетто". Как он добрался домой – не помнит. Да и вся последующая ночь прошла, словно в тумане, в некой серой дымке, лишенной сознания… И вот он сидит в своей мастЕрской. Недвижимый, растерянный. А перед глазами стоит она. И ничего с этим невозможно поделать. * * * - Катя! Постой! – она выскочила из его рук мгновенно, едва минули громкие аплодисменты зрителей, выражавших бурный восторг устроенным шоу с перевоплощением, и, не сказав ни слова, скрылась за углом коридора. – Катерина! – ускорил шаг и рванул за ней. Ни в коем случае нельзя ее сейчас оставлять одну. Она ведь может неизвестно чего напридумывать, и все не так понять. Не так, как есть на самом деле… «Не так»… Этими двумя простыми словами можно обрисовать всю суть происходящих с ним событий, раскрутившихся подобно ярмарочной карусели, с самых первых минут нахождения в этом, уже прошедшем, мире. И если изначально была твердая уверенность в том, что все козыри в его руках, что зная будущее, можно иметь значительное преимущество, то теперь… Теперь подобной уверенности нет. Наоборот, тело сковывает страх перед неизвестностью, ожидающей впереди, которая стала казаться черной пропастью, таящей в себе то ли беду, то ли счастье. Катерина убежала. Скрылась в темноте коридоров. И он бы ее обязательно догнал, если бы внезапно не столкнулся с Кирой, весь вид которой излучал гнев и недовольство. - Андрюша! – лицемерно восторженно воскликнула она. – А куда это ты так торопишься? Показ еще не успел закончиться, а ты уже убегаешь… - Кир, прости, но мне срочно надо… - попытался обойти свою «бывшую настоящую» невесту, но она стояла стойко и прохода не давала. - Надо? За этой… выскочкой тебе надо? – закричала она, скинув маску добродушия. – И у тебя хватает наглости заявлять мне об этом прямо? Где ты ее вообще откопал? Ни с лица, ни с фигуры! Коротышка! И куда ты дел то пугало? Или как там ее… Пушкарева, кажется… - Кир, ну что за бред ты несешь? – обреченно опустив плечи, спросил он. За Катей бежать уже бесполезно. Он обязательно поговорит с ней завтра. Хочется верить, что за ночь она не накрутит себя еще больше, и не решит увольняться. - Я бред несу? Это ты сейчас устроил на подиуме настоящий цирк! Я не против самодеятельности, но не на таких мероприятиях!.. Скажи мне, кто она? - Обычная девушка… Модель. Милко ее нашел… Кир, я не хочу с тобой ссориться… И бежал я, как ты выразилась, не за кем-то, а домой… Я очень устал… - К себе домой? Судорожно передернул плечами и отвернулся. - Да. К себе. - И ты хочешь, чтобы я сейчас тебе поверила? Я же все равно узнаю, кто она такая и… - Кира! – перебил ее резко. – Поступай, как знаешь! Через полчаса можешь позвонить мне на домашний… А по поводу девушки… Расспроси Милко. Он знает больше! Обошел ее, и, не оборачиваясь, скрылся в темноте коридора. Кира, полыхая гневом, смотрела ему в спину. В ее голове уже выстраивались дальнейшие ходы по борьбе с неистребимой силой – моделями и другими потенциальными объектами, с которыми Андрюша Жданов собирается ей изменить. Эта бесконечная война длится уже не один год, началась она почти сразу, как только они начали встречаться. И пока основные битвы ей удавалось выигрывать, применив все доступные и не доступные средства – скандалы, слезы, обвинения, слежку, телефонный контроль. И вот, она уже почти у цели, она стала невестой, его невестой! Она, а не все эти женщины, мелькающие бесконечной вереницей в его жизни. Ведь только она подходит ему на самом деле. Они созданы друг для друга. И это не ее слова, а утверждение Маргариты Рудольфовны. С такой поддержкой в лице его матери у нее, Киры, обязательно все получится. Вот только вычислит имя этой выскочки, посмевшей стоять, держась за руку ее Андрюши… Пожалуй, завтра с утра первым делом стоит отправиться в мастерскую Милко. А сейчас нужно идти в зал, к гостям. Поддерживать беседу, заводить новые деловые знакомства. А через полчаса она обязательно позвонит Андрею на домашний. Неужели он думает, что она верит хоть одному его слову? А Андрей вообще ни о чем сейчас не думал. Спустился в гараж, завел двигатель автомобиля, и поехал. Медленно. Ничего не замечая вокруг и не вглядываясь в дорогу. И внезапно понял, что подъехал к ее дому. Совершенно не собирался этого делать, но подсознание, видимо, решило действовать вместо него. Отыскал глазами ее окно. Там горел свет. Жадно всмотрелся в этот бледно-оранжевый огонек, желая увидеть ее, хотя бы силуэт, хотя бы одну несчастную тень, брошенную на занавески. Но все тщетно. Свет погорел еще минут пять, и выключился. Сплошная темнота отразила все надежды что-либо разглядеть. Андрей, ударив со всей силы по рулю, звучно выругался. Ну, почему его так «колбасит»? Вот именно сейчас безумно хочется ее увидеть. Обнять. Прижать к себе. И не отпускать… Очень плохо. Паршиво. Напиться что ли? Не получится. В него капля сейчас не полезет. Бесполезно даже пытаться… То, что с ним происходит очень похоже на рецидив. Он случался уже не раз. Особенно после отъезда Кати в неизвестные дали... Безумно глупо получилось с этим «перевоплощением». Что подумает Катя? Для нее это, должно быть, настоящий шок. И как быть с Кирой? Она не поверила в то, что Катя изменилась, и Андрей подыграл ей в этом, совершенно не подумав о том, что будет завтра. Ведь Кате мог понравиться ее внешний вид, и если она захочет остаться такой и дальше, то… Он даже не представляет, что же будет в этом самом «дальше». Дома оказался минут через двадцать. В квартире уже трезвонил телефон. И не нужно быть гадалкой, чтобы догадаться, кто это звонит… Сон совершенно не желал его сегодня посещать. В голову лезли пугающие настырные мысли, отступившие только к утру. И то, ненадолго. До того момента, пока он не проснулся под звон назойливого будильника. Разбитый, не выспавшийся и несчастный. С трудом поднялся с кровати. И словно на автопилоте, отправился в «Зималетто». Первым делом нужно навестить Милко и сказать, чтобы держал язык за зубами о подробностях происходивших вчера в гримерной. Выйдя из лифта, столкнулся взглядом с Катей. Она была прежней. С косичками, очками. В сереньком пиджачке и длинной юбке. Увидев его, смутилась. Но все же кивнула головой и отвернулась к Маше, которая передавала ей какие-то документы. - Доброе утро! – пробасил он, придав голосу как можно больше праздности. - Ой! Андрей Палыч, и вам доброе утро! – прощебетала Маша. – Андрей Палыч, а вы не знаете, что случилось с Милко? Он сегодня такой странный… Расстроенный… - Странный? – Андрей напрягся. – Катюш, а пойдемте его успокоим! - Я? – испуганно вытаращила глаза. - Вы! Катя неуверенно подошла ближе. И они вместе двинулись в сторону мастЕрской. - Катя, я рад, что вы остались прежней, - остановился и нервно взлохматил рукой волосы. - Я… Просто мне не привычно… И я… - Катя, не оправдывайтесь. Я все понимаю и… Вы… - О, Андрюша! И ты здесь? – голос Киры резанул по нервам. – Неужели тоже к Милко? – ехидно усмехнулась она. – И вы, Катя, тоже? Ну, пойдемте тогда все вместе! Думаю, Милко обрадуется такому вниманию! Она его испугала. Да так, что он даже вздрогнул и моргнул глазами, будто желая поскорее придти в себя, в свой привычный мир. Мир без этой нелепой девчонки, без этих бездонных океанов за большими круглыми аквариумами, которые преследуют его со вчерашнего вечера. И тут вдруг увидел ее в живую и дрогнул от бешеной реакции, который она на него произвела. Часто задышал. И только спустя несколько минут увидел, что рядом с ней стоит еще и Жданов с Кирой, которая, судя по шевелящимся губам, что-то ему сейчас напряженно говорила. Тряхнул головой. Приподнялся с диванчика и попятился назад. Кира вдруг замолчала и обеспокоенно переглянулась со Ждановым. - Милко, тебе плохо? – спросила она, настойчиво вглядываясь ему в лицо. - Мне прЭкрасно! – заверил ее, стараясь не смотреть в сторону Кати. – Я… Я думАю над новОй коллекцией… - Правда? – у Жданова внезапно поднялось настроение. Кто бы сомневался! - Милко, прости, что я тебя отвлекаю… Просто вчера на показе… Меня очень удивила твоя идея с перевоплощением… - МОя? – спросил недоуменно. Андрей вдруг начал подмигивать и вырисовывать за спиной у Киры какие-то знаки. - Ну, а чья же еще? – нагло заявил Жданов. - Ну, да… мОя! – махнув рукой кивнул Милко. - Но зачем нужно было устраивать подобный цирк? – не унималась Кира. – И кто та женщина, которая вышла в конце вместо Пушкаревой? Мне кажется, выбор не очень удачный. Можно было найти кого-то эффектнее. - Это была мОя интЕрпритация «ЗолУшки». И Эффект и так был не плОхой! Гости хлопАли в лАдоши и крИчали «Браво». - Откуда ты знаешь? Ты же ушел сразу же после показа? - Я знаЮ! И Ушел я из-за тОго, что мне прИшла новАя идея. И Она Уже начИнает ухОдить, - пригрозил он, капризно закатив глаза. - Прости, Милко! – обречено вздохнула Кира. – Мы не будем тебя отвлекать! – и вытолкала довольного Жданова и Катю мастЕрской. - Это какой-то кОшмар… - пробормотал Милко. Сел за стол, обрушив голову на разбросанные в беспорядке эскизы. И снова перед глазами возник ее образ. Она была одета в эти безвкусные серые тряпки. С нелепыми косичками… Почему она так выглядит? Что с ней такого произошло, что она прячется, скрывается за маской дурнушки, хотя на самом деле таковой не является? И почему именно она так сильно его задела? Зацепила, так будет точнее… - Милко… - за спиной раздался тихий неуверенный шепот. Обернулся. Встретился в ней взглядом. И снова отвернулся, нервно заломив руки за спину. - Милко, простите, что отвлекаю вас… Но я вчера оставила здесь свои вещи… И вот ваше платье и… - протянула ему пакет. - Оставьте сЕбе, - пробормотал он, глядя в сторону. - Нет! Что вы! Я не могу. Да и не одену я больше такое… - ПочЕму? - Я… Я не хочу… Я же вам уже говорила… - Но я нЕ понИмаю! – воскликнул он вдруг, по прежнему стараясь не столкнуться с ней глазами, не видеть ее. – ПочЕму вы прячетесь? Или от кОго? Вы скрЫваетесь? - Нет… Мне так удобнее… Спокойнее… Я не скрываюсь, Милко, - улыбнулась и подошла ближе. Милко вжался в стол. – Я… Спасибо, что не выдали меня Кире. И… Вы ведь никому не скажете, что я и та девушка – одно лицо? Мне это очень важно! И, тем более, что никто и так не поверил, что это я… - Не скАжу! – сложил руки на груди. – Но с Одним Условием! – заявил он вдруг. - Хорошо... С каким? - Вы сО мной поужинАете. - Что? – недоверчиво покосилась на него. - Но зачем вам это? - Вы на мОи вОпросы не Ответили. И я нА ваши не нАмерен! ВыбОра У вас нет. - Хорошо. Поужинаю… Когда? - ПослЕзавтра. ПОсле сОвета. Катя еще раз невнятно кивнула головой, так до конца и не осознав, что же происходит, и зачем Милко вздумал вдруг приглашать ее на ужин. Взяла оставленные вчера вещи. И поторопилась уйти, потому что Милко вдруг как-то странно посмотрел ей прямо в глаза. Так, будто увидел в ней ту самую свою музу или вдохновение. И улыбнулся! Ей! Сейчас лучше не думать о странном поведении Милко. Выше крыши других проблем. Например, тяжелый и продолжительный шок у родителей, которые ожидая дочку с первого официального рабочего дня, вдруг увидели перед собой «разфуфыринную», со слов отца, дамочку. На каблуках, с ярким макияжем, но в очках. Огромное спасибо Феде за то, что с линзами сразу же отдал и их. К платью, надо сказать, претензий у родителей не было. Но все равно ушел не один час на разъяснения. Катя уже даже не помнит, как оправдывалась. Но кое-как все-таки удалось привести маму, а затем и папу в чувство, сердечно пообещав, что никогда больше так не оденется и уж тем более не накрасится! Те спокойно выдохнули и принялись выспрашивать подробную информацию о компании. Видимо, вопросы заготовили заранее, пока ожидали ее с работы. Мама даже небольшой праздничный стол накрыла. Странно, что не было Коли. Но, как оказалось, он уехал на дачу. Выкапывать морковку… А утром, проснувшись в смятенных чувствах, выбрала костюмчик построже, заплела косички и поторопилась в «Зималетто». Ей срочно нужно было увидеть Андрея. Все это время она даже не пыталась придумать достойное оправдание его поведению и вчера, и позавчера. Потому что выводы напрашивались не то, что странные, необыкновенные! Все его поступки и взгляды могли означать только одно. Но это самое одно не возможно! Не может он испытывать к ней никаких чувств! Не может! Поговорить с ним что ли? Выяснить, в чем дело… Может быть, все банально просто! А вдруг она напомнила ему какую-нибудь старую школьную подругу. Хотя нет! Скорее товарища! Видимо, разговора точно не избежать. Иначе, если и дальше будут продолжаться все эти странности в его поведении, Катя рискует сойти с ума. Но пока нужно наведаться к Маше, чтобы забрать оставленные документы. Дойдя до ресепшена, Катерина вдруг столкнулась с самой Лариной, выпорхнувшей из лифта. Ну, вот! Теперь придется снова разводить партизанские военные действия и спасать нерадивого начальника от неизбежной катастрофы: Киры Воропаевой. От абсурда ситуации хотелось плакать. Но Катя до последнего держала лицо. Спокойно выслушала истерические выкрики и угрозы Лариной. Серьезно нахмурившись, кивнула ей, и ушла, пообещав, что Жданов будет минут через пять. За развернувшимися событиями с упоением следила Маша. И, как только эта странная страшилка скрылась за дверью, рука ее против воли потянулась к телефонной трубке и набрала секретный кодовый номер подпольной организации под названием «Женсовет». - Кира, ну, что ты такое говоришь?! Это была обычная модель, которую пригласил Милко… Я с ней даже и не знаком толком. - Ага! Не знаком он! Ты на нее смотрел, как… - Ну, как кто? - Как кот на сметану! Жданов, я знаю твой этот взгляд! И ни за что не поверю, что та девушка – «обычная», как ты выразился, - тяжело вздохнула, поднялась с кресла, подошла к окну и вдруг резко повернулась к Андрею лицом. – Скажи, неужели я так много у тебя прошу? Неужели так сложно не изменять? - Кирюш, я… - Жданов, замолчи! Не хочу слышать очередные твои оправдания! Мне просто хочется узнать, когда же ты успокоишься… Надеюсь, что после нашей свадьбы, - закусила губу, подошла к нему ближе и положила руку на плечо. Андрей замер, не зная, как реагировать. Он боялся, что просто объятья Киру сейчас не успокоят. А на нечто большее он был совершенно не способен. Эта женщина вдруг стала ему до дрожи неприятна. Будто перед ним сейчас поставили тарелку испорченного и к тому же не любимого супа, и заставили есть… Кира притащила его в президентский кабинет сразу же, как только они спешно покинули мастерскую Милко. И устроила настоящий спектакль с элементами детективного расследования, и сценами драматического напряжения. Андрей, как главный постоянный зритель подобных зрелищ, повел себя достойно. Попкорном не швырялся, текст актрисы не перебивал, жевачку не жевал и успешно делал вид полного погружения в развернувшееся действо. Хотя все мысли его в данный момент были далеко отсюда. Голову занимал вопрос: «Где Катя? Почему она сбежала, оставив его на Воропаеву?». И тут же приходил мучительный ответ: « Я для нее практически незнакомец. Просто начальник, который ведет себя, наверное, слишком уж странно…». Задумавшись, Андрей напрочь потерял нить сюжета, и основательно испугался в тот момент, когда Кира забралась к нему на колени и набросилась с требовательным поцелуем, крепко обхватив руками шею. И именно в эту секунду в президентский кабинет вошла Катя. Увидев такую весьма пикантную картину, смутилась и отступила назад. Андрея словно разрядом тока ударило. Подскочил, скинув с себя Киру. - Андрей Палыч, простите, что помешала… - голос предательски дрогнул. И Катя изо всех сил сжала зубы, чтобы некоим образом не выдать себя и свои растревоженные увиденным чувства. - Катя… Что вы! Вы не помешали… - взъерошил волосы и виновато улыбнулся. - Да, мы тут обсуждали специфику выкройки современных изделий, - криво усмехнулась Кира. – Правда, дорогой? – обняла Андрея со спины, буквально повиснув на нем. - Правда… - Андрей чувствовал себя неловко. Попытался освободиться от слишком уж жарких объятий «невесты», но тщетно. - Андрей Палыч… Там… Вас требуют поставщики, - нервно сглотнула и вытащила из кармашка сложенный в несколько рядов листочек. «Ларина» - вспомнил Андрей. Боже! Как он мог забыть про этот кошмарный эпизод его прошлой жизни?! Теперь снова придется приложить титанические усилия, чтобы избавиться от этой глупой, но очень назойливой белокурой красавицы. И еще Кира! Прошлый раз она все узнала, и вытрясла душу из него, и заодно и из Кати. За то, что та прикрывала его. Неужели придется снова все это пережить? Резко скинул с себя назойливые руки Киры и отошел в сторону. - Точно! – воскликнул он. – Поставщики! Как же я мог про них забыть! – для пущей убедительности хлопнул себя по лбу. – Катенька, это ведь из «Техно-Колора»? - Да, - сказать, что Катя была удивлена его поведением, значит, ничего не сказать. Она была ошарашена. – Из «Техно-Колора»… Я сказала, что вы позвоните им через пять минут. И они требуют… - Ну, если требуют, то не стоит задерживаться! Катенька, собирайтесь! Вы поедете со мной! – заявил он вдруг. - Андрей Палыч, вы не понимаете… - прошептала Катя и снова полезла за листочком. А вдруг, он действительно подумал про поставщиков? – Вот здесь… - протянула ему белый свернутый кусочек бумаги. - Я все понял! – листочек не взял и отправил Катю одеваться. А затем, схватив ее под руку, выскочил из президентского кабинета, улыбнувшись напоследок Кире. Идея «прихватить» на разборки с Лариной Катерину пришла мгновенно. Ну, не мог он ее оставить одну, один на один с разгневанной Кирой. А теперь, увидев сияющую фальшивую улыбку Лариной, усомнился в правильности своего поступка. И что ему теперь с ними двумя делать? - Наташа! Какая приятная неожиданность! – воскликнул он, расставив широко руки в приветственном жесте. - Неожиданность? Жданов, ты совсем обнаглел? – процедила сквозь зубы, при этом продолжая улыбаться. И как ей это удается? - Наташ, ты прости, но обсуждать с тобой мировые тенденции моды у меня совершенно нет времени. Я опаздываю. У меня встреча в «Техно-Колоре»! – последние слова произнес нарочито громко, чтобы притаившаяся возле бара Виктория Клочкова расслышала прекрасно и затем смогла дословно передать своей подружке - Кирочке. - Что? А как же я? Я же специально к тебе пришла! – Ларина была обескуражена таким наплевательским отношением к своей разлюбезной персоне. - Прости! Занят. Сама понимаешь – дела, работа! – отвел ее в сторонку и тихо шепнул. – Надеюсь, ты понимаешь, что это конец? И ко мне приходить больше не следует! И сочинять истории о твоей великой любви ко мне тоже не нужно! Исчезни! Прямо сейчас! Иначе я сильно усомнюсь в твоей кандидатуре модели на последующих показах! Ты же умная женщина, и хочется верить, что поняла меня правильно! – отошел от нее, не оборачиваясь. – Катенька, пойдемте! Иначе мы рискуем опоздать на встречу с поставщиками! – снова подхватил Катерину под руку и стремительно вошел с ней в открывшиеся двери лифта. - Какой же ты подонок! – донеслось ему в спину яростное шипение Лариной. Кажется, она уже больше не улыбалась… Не улыбалась и Катя. В лифте она молчала с задумчивым выражением на лице. А как только они спустились вниз, и подошли к его машине, остановилась и посмотрела вопросительно. - Андрей Палыч, встречи же никакой нет… Поэтому я… Вы езжайте! В «Техно-Колор»… Кира Юрьевна может туда позвонить… А я… Я пойду… Пообедаю… - и попятилась назад. - Стоять! Никуда я вас не отпущу! Мы сейчас вместе съездим в «Техно-Колор». Заодно проведаем их расценки… А потом пообедаем… Тоже вместе. Нам нужно поговорить! Спорить с ним Катя не стала. Сама прекрасно понимала, что им нужно поговорить. Хотя и боялась. Безумно боялась такого Андрея! - Садитесь в машину! И она села. Безропотно подчинившись. Хотя внутри все переворачивалось в предчувствии какой-то опасности, которая ее погубит. Теперь уже окончательно.