MY OWN PARADISE

      Юнги потянулся и посмотрел на время. Час ночи. Классно… Он уже как 3 часа сидит за учебниками, тетрадками и конспектами, ведь скоро экзамен. Несмотря на свой довольно трудный характер, учился он очень хорошо и с должной ответственностью относился к учебе.       Отпив обожаемый Юнги кофе, он зачем-то зашел в галерею и на дисплее высветилась фотография Чимина. На снимке, сделанном относительно недавно, Пак держал диплом об окончании школы, которую тот окончил хорошо, естественно не без помощи Мина, потому что он буквально пинками заставлял младшего ходить в школу, каждые выходные объяснял непонятные темы рыжику. Даже когда он сам выпустился из школы (с окончанием на «отлично»), Шуга следил, чтобы Чимин ходил в учебное заведение и усердно учился.       Разглядывая фото, он в очередной раз отметил, что Пак — очень милый парень. Был им, во всяком случае. До сегодняшнего дня. Чонгук заставил мелкого надеть вещи, которые тот не очень-то и хотел надевать. Про себя он подумал, что этот Чонгук до хорошего не доведет.       Мин боялся за Чимина. Боялся, что малыш станет похожим на Чонгука, что будет вести разгульный образ жизни. Бросит учебу. И, не дай Бог, еще на наркоту подсядет.       Засмотревшись на снимок, думая о Чимине, он слегка дернулся, когда по комнате раздалась музыка, уведомляющая о звонке.       Посмотрев на дисплей, Юнги сильно удивился и не знал, что ему делать. Потому что ему звонил Чимин. Чимин, который не звонил ему с тех пор, как его избила банда Чонгука.       Шуга вспомнил их последнюю встречу, и все моменты, проведённые с ним, за пару секунд промелькнули у него перед глазами.       Глубоко вздохнув и решив, что, в конце концов, он парень и ему нельзя ломаться, взял трубку.       — Алло? Чимин? — уверенно произнес Юнги в телефон своим хрипловатым голосом.       Чимин, в это время сидевший на холодной земле, не знал, что сказать и вообще ему хотелось кинуть этот телефон куда подальше. Наконец он решил ответить Мину, ведь он сам ему позвонил в час ночи.       — А, эм, да… Привет, Юнги. Извини, что так поздно. Я тебя разбудил?       — Нет, я не спал. Что такое?       — Юнги, я… Я просто не знаю, где я сейчас… И просто ты был единственным человеком, который мог бы мне помочь… Я не хотел тебя тревожить. Честно. Я-я…       — Так, Чимин, успокойся, — Пак был безмерно рад слышать голос своего хена и, казалось, что он сейчас потечет прямо здесь, на дороге, от такого долгажданного хриплого голоса, — что значит ты не знаешь, где ты? И что это за звуки на заднем фоне?       — Это музыка из коттеджа, где проходила вечеринка, — неловко произнес Чимин       — Вечеринка? Какая нахрен вечеринка в час ночи, Чимин?! Ты совсем со своим Чонгуком с ума сошел?! — кричал в трубку Юнги, а Пак молчал и все выслушивал. — Ты сам не мог додуматься, Чимин, что тебе, блять, всего лишь 17, а ты уже шляешься по подобным местам?!       — Прости, — тихо произнес Чимин, чувствуя ужасный ком в горле. Ему хотелось просто взять и расплакаться от того, что его сейчас отчитывают, как какую-то школьницу.       Повисла гробовая тишина       — Где он? — спустя некоторое время немного успокоившись спросил Юнги       — У него появились неотложные дела и он ушел, — соврал Пак. Не станет же он говорить, что только что его поимели, как последнюю сучку.       — Какие важные дела могут быть у этой бляди.? — спросил Мин скорее самого себя.       Чимин бы хотел ответить, но промолчал.       — Опиши, что есть рядом с тобой, — хриплым голосом попросил Юнги       — Ну… сам коттедж двухэтажный… Еще тут парк рядом и, если я не ошибаюсь, это была конечная остановка автобуса… — тихо описывал Чимин все, что есть рядом. Ему было ужасно холодно, поэтому он говорил достаточно медленно. Весна все-таки только наступила, а этот Гук настоял на том, что Чимин супер-пупер мачо и что ему не будет холодно, а если и будет, то он его согреет.       — Никуда не уходи. Скоро буду, — распорядился Юнги и отключил телефон.       Хоть Юнги и пытался выглядеть так, что ему определенно не нравятся ночные походы Рыжика, и что он на него обиделся, он все же не мог так фальшивить, потому что Юнги знает Чимина уже десять лет и понимает, что мелкий очень легко поддается влиянию. Чимин не даст себя в обиду, но, как считал Юнги, он слишком дружелюбный и добрый. Такой разгульный образ жизни не для него. «Он еще ребенок», — наивно полагал Юнги, хотя и был его старше лишь на два с хвостиком года. Шуге 20 лет, Чимину же — 17. Он всем сердцем переживал за падения рыжего и радовался, когда у Чимина были успехи. Мин оберегал его. Он не хотел, чтобы Пак разочаровался в этом мире, как и его хен. Пак всегда пытался разузнать, почему Мин такой сдержанный, спокойный, не всегда улыбчивый (за исключением его компании), серьезный… Шуга где-то в глубине души признавал, что все-таки надо было ему рассказать об этом случае, но он не хотел снова вспоминать его и, отчасти, даже боялся реакции младшего. И вот сейчас, в час ночи, он накидывает на себя пальто и ловит такси, называя адрес, в котором он сам не очень уверен, но ради Пака он готов весь город объехать. Юнги был погружен в свои мысли. В итоге Шуга решил, что отчитает его, но затрагивать тему их отношений он не был готов. Разве что это будет инициатива самого Пака.       Они приезжают, и Мин выходит из такси в поисках его горе-друга. И вот он видит коттедж и направляется в его сторону. Юнги все еще не совсем уверен, но по описанию места Чимином, он приехал правильно. Шуга облегченно выдыхает, когда видит Чимина, который сидит на холодном асфальте, подтянув под себя ноги, смотря куда-то вдаль. Его тушь полностью растеклась из-за еле заметных слез, красные глаза не выражали ничего, а губы подрагивали из-за холода. Взгляд Мина падает на красное горло Пака, на котором отчетливо виднелись следы от пальцев, а всю картину дополняли засосы. Юнги прекрасно понимал, что такой образ жизни не предназначен для таких милых мальчиков вроде Чимы. Про себя он отметил, что Пак выглядит ужасно и пора все это завязывать. — Чимин, — он подошел к младшему и сняв свое пальто, накинул на него.       — Х-хен, — с некой отстраненностью от всего мира выдохнул Пак, — ты нашел меня…       Тот ничего не сказал, лишь помог встать Чимину и направился вместе с ним в машину. Они расположились на задних сидениях, и все это время Пак смотрел в окно с ничего не выражающим и пустым взглядом, хоть там и проскальзывали нотки грусти.Мин был обеспокоен таким поведением Чимина, но сам вспомнил, что совсем недавно накинулся на него. Ему было стыдно, но ведь не он все это начал, верно? Всю эту кашу заварил Пак Чимин. Он кинул взгляд на запястья Пака, которые были красные и на белой нежной коже Чимина невозможно было не заметить те же следы. Мин про себя обреченно простонал и пожалел Пака, но разве может он показывать свои чувства и эмоции?       Расплатившись с таксистом они направились к дому Мина. Пак заметил это только тогда, когда увидел знакомый подъезд. Зайдя в такую знакомую квартиру, Чимин вспомнил все хорошие и греющие душу моменты, пройденные в этой квартире и ещё больше помрачнел. Юнги направился на кухню, младший же направился за ним. Он облокотился в дверном проеме и лениво, с усталым взглядом следил за действиями Шуги.       — Садись, — произнес Мин, ставя две кружки с ароматным чаем и вкусняшками на стол. Чимин медленно сел и начал смотреть на Юнги. Как же он скучал по нему. Как давно он не видел эти черные глаза, наполненные уверенностью и решительностью. Пак решил, что ему все же нужно объясниться, но не знал как. Мин выжидающе и, как показалось Паку, укоризненно на него смотрел. Пак глубоко вздохнул.       — Юнги… Извини, что так поздно, — он говорил тихо, опустив глаза. Пак старался не смотреть на Мина, — Просто… Мне действительно было больше некому позвонить… — Он рассматривал свои красные запястья, — Я…я не буду тебе мешать и завтра же утром покину твой дом. Мне правда жаль, что я потревожил тебя в столь поздний час… Я пойму, если ты зол на меня…       — Да, Чимин. Я зол на тебя, — в кухне раздался уверенный голос Юнги, — Какого черта ты шляешься по подобным местам в час ночи? Тебя что, нужно просвятить, что по таким местам водятся озабоченные алкоголики и наркоманы? Да, Чимин?! -прикрикнул Мин. Чимин же в это время сидел, смотрел в свою кружку и молча выслушивал как его ругает Юнги. Он подавлял в себе желание закрыть уши и убежать отсюда. Ведь Мин был прав. Вот только Паку было ужасно больно слышать, как его ругает Юнги. Их 10-летние отношения с корнем изменились за ничтожно маленькое время, — Тебе всего лишь 17, а тебе погулять вздумалось?! Если эта озабоченная блядь «Чонгуки-хен», — он специально выделил последние слова, — не может додуматься, что ты еще слишком маленький для этой хрени, то ты сам не мог догадаться?!       — Прости, Юнги… — тихо произнес Пак. Казалось, что Юнги учитель в школе, а Чимин —провинившийся ученик, — Ты прав, я просто…       — Ты просто что, Чимин?! — Юнги смотрел на него в упор, — Что с тобой стало?! Почему на твоей шее следы от душения? Почему? Объясни мне!       Паку был очень трудно говорить, так как в горле застрял противный ком. Не будет же он перед Юнги плакать. Он и так сильно пал в его глазах, как полагал Чимин. Где-то в глубине души ему хотелось закричать, что вообще-то это Мин набросился на Чимина. Закричать, что это он не принял его чувства. Закричать, что все это из-за него. Но в равной степени он понимал, что сам все это начал. Не, ну, а что вы хотите? Юноша признался своему лучшему другу, с которым он дружит с детства, уже 10 лет, который обращался с ним, как с младшим братом, взял и признался ему в чувствах. Не хэппи энда, я надеюсь…       —Ничего такого…правда… Просто повздорил с одним парнем, но уже все хорошо, честно…       —Как все может быть хорошо, если следы свежие? Зачем ты меня обманываешь? — уже не крича, потерев свои виски, устало проговорил Мин, - Завязывай. Это к хорошему не приведет, — он проговорил эти слова своим обычным хрипловатым голосом с еле проявляющимися нотками беспокойства за младшего, а затем встал из-за стола, не допив чай и направился в гостиную, ибо свою постель и комнату он любезно одолжил Паку, который в свою очередь остался на кухне, один на один со своими мыслями, чувствами, переживаниями, эмоциями…