Громче

      Кларк Гриффин даже и не знала, как маленький и чуть заметный шрамик в виде слова "громче" появился на её запястье. До шестнадцати лет он был бледно-розового цвета, что никто и не мог заметить его: так непримечателен он был, но как только Гриффин исполнилось шестнадцать — шрамик начал темнеть, а потом и вовсе стал черного цвета, что казалось, будто девушка сделала себе тату. Каждый, правда, каждый считал своим долгом подойти к ней в школе и спросить, что значит ее татуировка.       Кларк злилась. Нет, она была просто в ярости. Ей казалось, что это какая-то шутка в стиле Беллами Блейка, который покоя ей не давал с самого начала учебы. В начальной школе задиристый нахал дергал её за длинный светлый хвост так, что у нее непроизвольно появлялись слезы. А потом все стало еще хуже. Из противного сорванца он вырос в невероятного красавца, обладающего просто изумительной, сводящей с ума улыбкой. Гриффин каждый вечер пыталась смыть с мылом несчастное слово, но оно упрямо не поддавалось. В конце концов, она просто смирилась со своей особенностью. Если бы она знала, что у Беллами Блейка была такая же надпись, потемневшая еще два года назад...       Всё вроде бы было спокойно, пока Кларк Гриффин однажды, во время того как писала решение задачи у доски, не испытала крышесносящий оргазм. Жар накатывал волной, а внизу живота скрутился тугой узел... В глазах резко потемнело, дыхание участилось. Ей казалось, что она ослепнет от нахлынувшего удовольствия. В конце концов, девушка упала в обморок прямо у доски.       Виной всему был Беллами Блейк, приказавший своей очередной девушке громче простонать его имя. Одно слово — громче — и столько удовольствия для двух людей.       Девушка очнулась в больничном отсеке, поняв, что лежит на кушетке. Добродушная медсестра с приятным выражением лица резко подорвалась и с несвойственной для нее прытью подбежала к Гриффин и начала расспрашивать ту о ее самочувствии.       — Милая, как ты себя чувствуешь? Голова не болит? Не тошнит, не мутит? Может воды? — от обилия вопросов Кларк сморщила свое лицо, но от воды не отказалась.       — Всё прекрасно, миссис Смит, просто переутомилась от долгой учебы. Обещаю, что не буду больше себя так мучать, — с улыбкой сказала Гриффин. Не говорить же медсестре, что причиной ее обморока стал оргазм.       — Что же вы так себя не жалеете? — запричитала медсестра, хлопоча около Гриффин.       — У Гриффин это в крови — доводить себя до состояния изнеможения при помощи учебы, — обе вздрогнули, услышав низкий тембр голоса Беллами-мать-его-Блейка.       Гриффин лишь с презрением посмотрела на парня и отвернулась от него, чтобы не видеть его раздражающее и, в то же время, приятное лицо.       — Что-то случилось, мистер Блейк? — спросила медсестра.       — Да, голова что-то болит целый день. Нет чего-нибудь от этой боли? — спросил он, улыбаясь.       — Хм, вроде бы было. Подождите несколько минут, я сейчас приду! — ответила миссис Смит и вышла из помещения.       — Так и будешь дуться, Гриффин? Я думал, что ты забыла детские обиды, — произнес Блейк, садясь рядом Кларк.       Девушка лишь возмущенно на него посмотрела и молча закатила глаза. Сердце предательски застучало, а руки затряслись. Тем временем Блейк смотрел на её запястье, явно над чем-то задумавшись. Заметив его пристальный взгляд, девушка скрыла шрам под рукавом кофты.       — Громче? — ухмыльнулся парень.       В то же время девушку вновь настиг оргазм, только в этот раз обошлось без обморока. Лишь тихий стон вырвался из её ротика, заставив Блейка удивленно приподнять брови.       — Ну ты даешь, Гриффин. Кончать только от одного слова! Скажешь кому — не поверят! — парень был в шоке. Мало того, что у этой мелочи такая же татуировка, как у него, так она еще и отчаянно кончает от этого слова!       — Не смей. Никому. Это. Рассказывать, — прошипела она, вцепившись в руку Блейка, нечаянно задрав рукав футболки, а увидев ту же надпись, что и у себя, очень удивилась.       — Так у тебя тоже такой шрам? — спросила девушка. — И давно он у тебя?       — С самого рождения, — недовольно буркнул парень, оддергивая рукав.       — Когда он у тебя потемнел? — всё допытывалась у него Гриффин, заставляя парня нервничать.       — Ну, два года назад, на шестнадцатилетие, — ответил тот.       Глаза девушки распахнулись в немом удивлении. Они бы так и молчали, если бы не миссис Смит, появившаяся так не вовремя для них двоих, настолько близких к разгадке происхождения их шрамов.       — Вот, мистер Блейк, держите! Гриффин, может идти домой. Только не мучайте себя так больше. Вам нужно много отдыха! — с укором сказала медсестра.       — Хорошо, — ответила та и вылетела из кабинета медсестры.       Выйдя, она, остановившись неподалеку от дверей кабинета медсестры, с ухмылкой на лице произнесла: "Громче" и в следующую секунду услышала громкий гортанный стон Блейка, звук разбившегося стакана и причитания медсестры. Эти звуки показались ей самой лучшей музыкой в этом мире. Злобно хихикая, девушка уже было побежала к выходу, как ноги начали дрожать, а удовольствие — накатывать волнами. Она схватилась за стенку и начала ругать Блейка что есть силы.       Следующая неделя была испытанием и для Гриффин, и для Блейка. Никто из окружающих не мог объяснить странное поведение этих двоих. Слава небесам, никто не мог сложить дважды два и понять, что они как-то связаны. Молчаливая война и продолжалась бы, если бы не один случай...       Вечеринки у Рейвен Рейс считались самыми лучшими во всем городе. Попасть туда было практически невозможно, но в этот раз девушка пригласила всех, потому что хотела массовости мероприятия. Кларк Гриффин, поддавшись искушению, решила пойти на вечеринку, чтобы и там достать Блейка. Ей нравилось слышать, как он тихо ругался на Гриффин.       Клубная музыка, море алкоголя и большое количество людей сделали свое дело. Все решили, что сыграть в бутылочку на желание будет самым лучшим развлечением этого вечера. Желающих было не так уж и много, но среди них оказались и Блейк с Гриффин, будто по иронии судьбы севшие напротив друг друга.       Рейвен, сидевшая у Финна, своего парня, на коленях, объясняла правила всем уже известной игры.       Сначала все было весело, ведь, когда ты еще увидишь целующихся Рейвен и ОктавиЮ, изображающего выхухоль Джаспера. Но потом Блейк запустил пустую бутылку, предательски остановившуюся напротив Гриффин. Сердце предательски застучало при виде ухмылки Беллами, так и сверлящего глазами Кларк.       — Блейк, так что ты загадаешь нашей малышке Кларк? — с нетерпением спросила Рейвен.       — Я попрошу, чтобы она сходила вместе со мной в ванную, — ответил тот, даря ошарашенной и возмущенной Кларк самую искреннюю свою улыбку.       На лицах всех присутствующих парней заиграли понимающие улыбки, а свободные девушки с неприкрытым чувством зависти смотрели на Кларк. Отойдя от шока, Кларк поднялась и, гордо задрав подобородок, прошла в ванную комнату под взглядами остальных людей. А следом за ней пошел и Блейк...       Он подошел к ней, заставив нервно вздрогнуть.       — Ну, что, готова? — вкрадчиво спросил парень.       — Г-готова к чему? — заикаясь, спросила она.       — К этому, — прошептал он, а потом произнес: — Громче!       Не сдержавшись, девушка громко застонала, схватившись за парня. Удовольствие накрывало ее с головой, ей так хотелось помочь себе руками... А Блейк, видя, как это приносит ей удовольствие, раз за разом повторял это проклятое слово, доставляя девушке все больше и больше удовольствия, постепенно возбуждаясь сам. Вид кончающей Гриффин приносил ему наслаждение.       А тем временем люди, караулившие под ванной, с понимающими улыбками разошлись, давая голубкам время уединиться.