Такие долго не живут

Такие как Луффи, вообще-то, долго не живут. К «таким» относятся и Роджер, и сын его, Эйс, и много кто ещё. Половина пиратов «такие» — везучие, да только вот до поры, до времени. Фортуна в итоге всё равно своё отгребёт лопатой. И лишние годы, и золото, и друзей. Всё-всё заберёт и не поперхнётся. Такие как Луффи… А что они, в общем-то? Плывут навстречу бушующему морскому шторму в старом скрипучем бочонке, улыбаются так широко и радостно, что захлебнуться не долго, только вот не захлёбываются. А волны так и хлещут солёной морской водой прямо в лицо, оставляя полосы на всю их пиратскую рожу. Оставляя кривые шрамы, которыми они после бахвалятся перед дамами из кабаков. В прочем, внимания у них и без рассказов этих в избытке, вот уж что точно. А глаза… Вы глаза их видели, прости Господи, да они же просто безумные. Чистую правду говорю! Совершенно безумные! Блестят и переливаются опасными всполохами, искрами, наливаются кровью почти закатившегося за горизонт светила. Эмоции в них плещутся похлеще самых высоких цунами! Что, не верите? А стоило бы, глупцы. Я ведь сама видела. Такие как Луффи… Они, понимаете, они словно огонь для мотыльков. Только мотыльки это мы с вами. Они ведь всех за собой тянут, в эту морскую бездну. Всех, каждого, кто тут стоит. «Такой» Роджер, вон, целую эпоху пиратов создал! А вы говорите, мол, чепуха. А вы мне, да зелен ещё, этот твой Луффи. Да нет же, глупые. Не в возрасте дело, вы, невежды. В яркости дело тут. В цепкости пальцев, в улыбке и глазах дело. В том, как они умирают на ваших глазах, дело. С этой же самой улыбкой на пол лица и горящим взглядом… И ведь мы побежим за ним даже после смерти. Даже после собственной. Будем неприкаянными странствовать пока не сделаем из него Короля. И будут греметь цепи на старых флюгерах и новых. Будут взрываться бочки с ромом и порохом. И все, кто смеялся над ним, все, кто не верил, кто так отчаянно не хотел признавать нашего Короля, будут неистово бежать от воды, путаясь в собственных ногах. Будут падать, визжать, как жирные свиньи, в ужасе мчась от своих кораблей подальше. Дальше от нас, шайки разгульных пиратских душ, что устроили пир на чужих костях. И когда по всем улицам этого мира пронесётся славная весть о том, что Монки Д. Луффи — новый Король Пиратов, только тогда мы сможем облегченно выдохнуть и разойтись наконец по могилам. Но, впрочем, что это я. Он ведь уже Король, потому что «такие», они ведь всегда царских пород, откуда бы не повылезали: хоть из дворца, хоть со свалки, хоть из самого дьявольского пристанища. Такие как Луффи, они долго-то не живут, но зато как… но зато как живут-то! Ярко. Красочно. Сочно.