Слепая любовь

Нельзя было обвинить его в том, что он сбежал. Это не правда. Ему просто надоел шумный город с его вечным движением, суетой, жизнью на бешеной скорости, когда и жить толком не успеваешь. Не удивительно, что в свои почти тридцать он променял большой город на тихий городок в провинции, где никто не знает его и он никого не знает. У него появился шанс начать жизнь с чистого листа. Одноэтажные дома, серые и невзрачные с маленькими садиками во внутренних дворах – мечта; максимум три этажа – главное здание в городке – ей являлась ратуша. Скромно и так в духе фантазий о спокойной жизни за городом. Улочки узкие, на них одна или две машины, не более, его Шевроле среди них ужасно выделялась и выглядела слишком пафосно для этого забытого Богом местечка. Он остановил свою серебристую девочку около невзрачного дома с тёмной крышей, скромным крыльцом и неухоженной, заросшей дорожкой, ведущей к нему. Теперь это – его новый дом. Он выходит из машины, захлопывает дверцу, вновь оглядывает придирчивым взглядом домишко, который выбрала для него сестра, вздыхает и думает, что променять свою квартиру в центре Лондона – это слишком поспешное и глупое решение. Вглядываясь в крошечные окна, заклеенные газетой с той стороны, он невольно вспоминает своё панорамное окно с видом на Центральный Лондон, подавляет обречённый вздох и вынимает новенькую связку ключей. Внутри было ещё более удручающе, чем снаружи. На полу виднелись следы от множества подошв – рабочие заносили немногочисленную мебель – и остатки грязи, прилипшие к ним из-за вязкой почвы вокруг дома, смоченной прошедшим утренним дождём. Обои кажутся мрачноватыми, но он не думает, что когда-нибудь найдёт в себе силы заменить их, поэтому решает, что пока будет жить здесь – и думает, что это будет не так уж и долго, – можно и потерпеть эти ужасные обои. Люстра, висящая посреди скромненькой гостиной, вероятно, должна упасть в один момент, её бы следовало заменить, и пока что это единственное, что он сделает. Бесчисленные коробки загромождали и так небольшое помещение, делая его ещё более маленьким, чем оно было на самом деле; мебель, запакованная для дальних перевозок, нагоняла тоску и усталость. С кухней, куда он прошел, дела обстояли ещё хуже: привозить свои тумбочки он не стал, о чем мгновенно пожалел, так же, как и о не привезённом столе и стульях, местные пугали его одним своим видом; раковина, как и остальная местная сантехника, не вызывала доверия, её точно следовало заменить в первую очередь. Впереди у него все выходные, поэтому он явно займётся своим обустройством в этой «мечте простого обывателя». Осмотреть вторую комнату и ванную, он не решился, отправился сразу на второй этаж, самый чистый, по его мнению, где было от силы несколько коробок. У него совсем не осталось сил делать хоть что-либо с этими вещами, любовно убранными в коробки его старшей сестрой; он был безмерно ей благодарен за помощь с переездом, но с её дотошностью к аккуратности, пока они это всё упаковывали, он успел её возненавидеть как во времена своего пубертатного периода. Он подумал, что не произойдёт ничего страшного, если он поспит пару часов, и только после небольшого, так необходимого ему отдыха, начнёт разбирать некоторые вещи, которые ему будут нужнее всего в ближайшие пару дней. Правда, было ещё кое-что, что ему необходимо было сделать, и лучше это сделать как можно быстрее. Он вынул из кармана свой скромный – по меркам его бывших коллег и лжедрузей – телефон, нашёл в списке контактов заученный наизусть номер и набрал его, ожидая соединения. Через ровно три гудка услышал он ласковый голос любимой сестры: – Наконец-то звонок; я уже устала ждать. – Рад тебе сообщить: я добрался. И знаешь, когда ты мне говорила, что мой новый дом будет в лучших традициях средневековых деревенек, я действительно думал, что ты шутишь. – Надеюсь, сантехника там прилагается, и все удобства не в окрестностях твоего нового «замка». – Очень смешно, Моргана! – строго сказал он своей сестре. – В твоём возрасте нужно уже быть более серьёзной. – Хочешь поговорить о моём возрасте? – со сталью в голосе вопросила Моргана. – Спешу напомнить, что мне всего лишь тридцать три. Я старше тебя лишь на четыре года. И я достаточно серьёзна, чтобы иметь семью. – Она резко замолчала, поняв, что сболтнула лишнего. Он закрыл глаза и закусил губу, пытаясь удержать эмоции под контролем. Знал, что она не хотела задеть его за живое, но всё равно задела. Она не виновата, – убеждал себя он, – она ляпнула, не подумав, как часто это делала; не стоит ссориться с ней в очередной раз по этому поводу. – Прости, Артур, – извинилась она, – я должна думать, прежде чем говорить что-либо. Наверное, нужно сменить тему. – Артур согласно хмыкнул. – Так как тебе дом? – Если подлатать, получится неплохое местечко, – почти не лукавя, отозвался Артур; он не хотел обидеть сестру тем, что слегка недоволен её выбором; она действительно хотела как лучше, хотела ему помочь. – Спасибо, Моргана. Правда. Я ценю всё, что ты для меня сделала: нашла этот дом, организовала перевоз вещей, помогла поговорить с отцом… – Артур, – с нежностью произнесла она, – не переживай на счёт папы, он скоро успокоится, пресса забудет эту абсурдную историю, а ты сможешь вернуться в Лондон. – Я не хочу возвращаться туда, Моргана, – отрезал Артур, – ни после этой истории, ни после того, как всё уляжется, а о ней забудут. Я устал от Лондона; мне, правда, нужно отдохнуть, побыть подальше от такой жизни – она больше не для меня. И не стоит напоминать о том… инциденте; давай просто обо всём забудем. Я стремлюсь начать жизнь с чистого листа, как ты и советовала: теперь я здесь, в Камелоте, на родине наших предков. Так будет лучше. – Но даже он сам не знал, верит ли он в свои слова. – Я… надеюсь на это, Артур, – ответила Моргана. – Помни, ты можешь звонить мне в любое время, я всегда готова с тобой поговорить. И помочь. Я люблю тебя. – И я тебя. Она завершила вызов, и Артур равнодушно смотрел, как экран его телефона медленно гаснет. Он снова мысленно вернулся к ситуации, которая и привела его сюда, в маленький домик, скромный, мрачный и убогий, в этот провинциальный городок, в новую жизнь, и всё же признал – он сбежал. Артур прилёг всего на минутку, когда его разбудил настойчивый звонок во входную дверь. Еле как поднимаясь с кровати, борясь с сонливостью, он заставил себя проснуться, а посмотрев на часы на телефоне, негромко простонать, поняв, что он проспал не полчаса по ощущениям, а добрые четыре часа, и на улице уже наступил вечер. Звонок стал ещё более настойчивым, поэтому Артур поспешил вниз, на первый этаж, едва не свернув шею по пути, запинаясь за бесчисленное количество коробок с вещами и грозясь распластаться по полу, не дойдя до цели. Сразу после очередного звонка он разозлено распахнул дверь. За ней оказался парень в форме разносчика пиццы с коробкой в руках, в кепке, низко натянутой на глаза, и огромных кроссовках, на которые Артур почему-то сразу же обратил внимание. – Ваша пицца, – с отчётливо слышимой раздражённостью в голосе сообщил парень, вручая ещё тёплую коробку ничего не понимающему Артуру. – Но я ничего не заказывал, – запротестовал Артур. Парень нахмурился, заглядывая в бланк, и, наверное, проклял Артура всеми известными проклятиями; если ему действительно пришлось зря заезжать сюда, да и ждать так долго, то Артур легко мог стерпеть, даже если ему сейчас начнут высказывать вслух всё, о чем уже было надумано. – Вы – мистер Пендрагон? – Да, – нахмурился Артур ещё сильнее. – Royal street, дом 17? – Да. – Артур был окончательно сбит с толку. Парень протянул бланк и ручку, Артур, по привычке, принял бланк и расписался, возвращая его обратно и получая пиццу. – Деньги? – удивился вслух Артур, когда заметил, что разносчик отвернулся и собрался уходить. – Всё оплачено, – отозвался парень и скрылся, уходя вдоль по улице. Артур стоял на пороге своего нового дома с коробкой в руках и уже не знал, что и думать. Его живот громко заурчал, настойчиво призывая своего хозяина к правильным действиям с этой пиццей. Холодный вечерний ветер обдал его, и он решил поспешить вернуться в дом. Уходя, Артур заметил, как у соседнего, 18 дома, напротив него, остановилась белая машина – в темноте было сложно разглядеть её марку – и из неё вышел водитель, довольно высокий мужчина, который с любопытством разглядывал зажжённые огни в доме, принадлежащим теперь Артуру. Пендрагон закрыл входную дверь и поспешил в тепло своего мрачного дома. Стараясь не запинаться за коробки, он попал в кухню, взгромоздил пиццу на обветшалый стол, открыл её, убеждаясь, что по запаху он правильно определил – по-неаполитански, пусть и приготовленная не на дровах, как бы хотелось, но Артур был рад сейчас и этому. Пока он подогревал себе воду для чая – чайник был единственным, что он распаковал, – поднялся на второй этаж за своим телефоном. Как он и предполагал, на экране виднелся значок непрочитанного сообщения. От Морганы. «Я забочусь о тебе, братец». Артур не смог сдержать улыбки, которая сама расцвела на его губах. Моргана слишком много для него делает, и он понимает, что ни чем не заслужил такую прекрасную старшую сестру. Он напечатал всего три слова в ответ, прежде чем вернуться на первый этаж к его скромному и нездоровому ужину, который ему придётся ещё несколько часов отрабатывать на беговой дорожке, но он всё равно счастлив. Может, переезд и пойдёт ему на пользу, кто знает. «Я люблю тебя» День Артура начался с разбора самых больших и наиболее мешающихся коробок. Вещей оказалось намного больше, чем он подозревал. Всё утро Артур провёл, разбирая свои многочисленные вещи, сложенные самым аккуратным образом; было даже ему самому непонятно, как такие объёмы вошли в настолько маленькие коробочки, но это всё магия его старшей сестры – в упаковке ей не было равных. После он распаковывал мебель, двигал на удобное для него место диван, помыл пол – благо, нашлось хозяйское ведро, – вытер пыль и хотел приступить к окнам, как заслышал негромкий и неуверенный стук в дверь. Время было едва за полдень, солнечный воскресный день, который он бы провёл за присмотром за своими двумя непоседливыми племянниками, а не убирая новый дом, в который он переехал только потому, что в Лондоне оставаться совсем не было сил. Он поспешил к двери; в его голове теплилась мысль, что это снова Моргана проявила свою сестринскую заботу и снова заказала ему пиццу или любую другую еду, зная, что её младшему братику будет совсем не до этого. Но за дверью оказались совсем не те, кого он ожидал там видеть. – Здравствуйте, – со слишком отчётливым удивлением в голосе поприветствовал их Артур. Молодые люди, недавно женатые, ярко ему улыбнулись в ответ. Девушка, которой, наверное, было чуть больше двадцати пяти, выглядела искренне радостной от встречи с ним; её глаза горели каким-то огоньком, заставляющим восхищаться девушкой; тёмные волосы были убраны в опрятную причёску, но в силу непокорности кудри выбивались, чем только добавляли нежности её образу; пухлые губки цвета лепестков розы выгодно выделялись на фоне смуглой кожи; светло-сиреневое платье завершало образ прекрасной королевы Западного Чешира*. Рядом с ней высокий молодой человек, с чёрными волосами невероятно взлохмаченными, проводить по которым у него явно должна быть привычка; тёмные глаза, которые смотрели внимательно и цепко, оценивающе; телосложение у него было атлетичное; одет он был скромно, но не без вкуса. На вид это была приятная пара, с которым Артур был не против завести соседскую дружбу. – Я же говорил, что у нас новый сосед на против, – обратился к девушке её спутник. – Теперь верю, верю, – ответила она ему, после чего повернулась обратно к Артуру лицом. – Здравствуйте; мы ваши соседи на против, из 18 дома. Я Гвиневра, можно просто Гвен, а это мой муж, Ланселот, – она указала на мужчину, – семейство дю Лаков приветствует вас. Артур был приятно удивлён их приходу, но в душе подозревал, что какие-то из его новых соседей обязательно заинтересуются им, но не думал, что это случится наследующий же день после переезда. Он надеялся, что у него будет время прибрать дом до того, как в него придут незваные гости. – Рад с вами познакомиться, – ослепительно улыбнулся Артур своей лучшей дружелюбной улыбкой – он был серьёзно настроен подружиться с ними – и протянул руку мужчине, – моё имя Артур Пендрагон. – Вы можете звать меня просто Ланс, – улыбнулся в ответ тот. – Лучше обращайтесь ко мне мягче**, – отозвался Артур. – Я бы хотел завести с вами дружески-соседские отношения. – Мы бы тоже были не против дружбы с тобой. Артур понимал, что их разговор на пороге его дома слегка затянулся, и гостеприимный хозяин должен был давно уже пригласить гостей зайти, усадить за стол и угостить их чем-то; Артур бы поступил точно также, если бы у него в доме были нормальные стулья, стол и было бы, чем угощать. Он смущённо, в извиняющейся манере заговорил: – Простите, хм… я не ждал гостей… У меня довольно не прибрано… новый дом… сами понимаете… да и из еды нет ничего… я бы вас пустил. Простите, за моё «гостеприимство». Это было совсем не в его характере – объясняться и извиняться. Но ради заведения соседских отношений он наступил на горло своей гордости. – Почему же вы сразу не сказали? – неприятно громко удивилась Гвиневра. – Пойдёмте тогда к нам, Артур. Мы тебя по-соседски накормим, ты расскажешь о себе и что тебя привело в наш маленький городок. Новички здесь – явление редкое. И, не успев отказаться от такого щедрого предложения или обдумать его хоть как-то, был уведён Гвиневрой в сторону 18 дома (после того, конечно же, как он закрыл дверь на замок), под аккомпанемент добродушного смеха Ланселота. Гвиневра оказалась отличной хозяйкой. Она быстро собрала на стол, поставила чайник, прежде убедившись, что Артур будет чай, болтала без умолку, рассказывая различные городские сплетни, пока её новый сосед оглядывал дом; Ланселот предложил отметить их знакомство градусным напитком, от которого Артур сразу же отказался, сославшись на то, что ведёт здоровой образ жизни и старается по возможности не пить, обрадованный этим известием дю Лак хлопнул его по плечу, позитивно сообщив, что это была простая проверка, которую Пендрагон успешно прошёл. Ланселот также сам поведал, что увлекается спортом; его супруга приглушённо захихикала, прикрывая тонкие губки рукой. – Не верь ему на слова, Артур, – сказала Гвиневра. – Он слишком скромен, чтобы говорить о себе. Ланс не просто увлекается споротом; он взял много наград по бегу, прославился на весь Чешир, а теперь работает тренером в нашем местом фитнес-клубе, Kingdom. – Мы будем рады тебе, Артур, – добродушно улыбнулся Ланселот, слегка смущённый расхвалившей его супругой, – как захочешь, приходи к нам в зал, познакомлю тебя со всеми. Вольёшься, так сказать, в бытовую жизнь городка. Камелот маленький, так что здесь все друг друга знают. Артур с радостью принял предложение его нового друга, пообещав, что он зайдёт к нему как-нибудь в будни, после работы, тогда и познакомится со всей компанией Ланселота. Он был не против завести как можно больше знакомых в этом городке. Ещё неизвестно, насколько он здесь задержится, но явно это будет недолго, а точнее, как можно меньше. Артур очень сильно хотел вернуться в шумный Лондон, а вместе с тем и не хотел туда возвращаться. Он скучал, но при этом с удовольствием бы забыл об этом прекрасном городе навсегда. Гвиневра продолжала колдовать, собирая стол, пока Ланселот показывал гостю их скромный дом: гостиная, кухня и ванная комната на первом этаже, спальня, гостевая комната (которую они собираются переделать в детскую в будущем) и вторая ванная комната на втором этаже. Во всех комнатах было чисто, не пылинки, всё прибрано и аккуратно, дизайн каждой комнаты явно подбирался вручную, был лаконичен и согласовывался с другими комнатами – Моргане бы здесь понравилось, это именно она любит дизайн помещений и даже имеет свой небольшой бизнес в этой специальности. Артур пообещал сам себе, что когда его сестрёнка наведается к нему в гости (а это явно будет очень скоро), он просто обязан будет познакомить её с Гвиневрой и Ланселотом. Когда мужчины закончили осмотр дома, Гвиневра уже ждала их к столу. Еда была очень вкусной, о чем с благодарностью сообщил Артур, хозяйка дома была смущена похвалой, вся светилась от радости и на её почве предложила гостю десерт. Артур от него не отказался, о чем не пожалел, но теперь он был просто обязан провести часы на беговой дорожке , сгоняя этот десерт и вчерашнюю пиццу. Разговор был ни о чём, и Артур был рад этому. Но до поры до времени. – Почему же ты к нам переехал в Камелот, в провинцию? – с интересом спросила Гвиневра, подаваясь чуть вперёд. Артур не хотел отвечать на этот вопрос, ведь тогда о нём может заходить дурная слава по городу, да и он боялся, что о нём и так узнают, если покопаются немного в новостных лентах мировой сети – но сам рассказывать и оправдываться он не хотел. – Наверное, узнал о нашем провидце? – Провидце? – переспросил Артур. Читая о Камелоте только поверхностно, таких мелочей он не знал. Да и всем его переездом заправляла Моргана, даже выбором города. Хотя выбор у неё был не маленький. – Ты не знаешь? – удивились Гвиневра и Ланселот одновременно. Артур лишь покачал головой, слегка шокированный их одновременной репликой. Как же удивительны бывают супруги. Слово взяла Гвиневра: – Камелот только и стал известен потому, что у нас есть провидец. Он может видеть родственные души и указывает, как можно с ними встретиться, или намекает на то, что вы со своей родственной душной уже знакомы, – она с нежностью взглянула на Ланселота, – тем-то он и прославил наш город. Я тоже приехала, прознав о провидце. Я хотела найти свою родственную душу и нашла. Благодаря ему я познакомилась с Лансом, который теперь стал моим мужем. Мы так счастливы благодаря провидцу. Я не пожалела, что приехала ради этого в Камелот. Многие приезжают к нам, чтобы только пообщаться с провидцем. Я думала, вы приехали по этой же причине. Артур задумчиво покачал головой. – Нет, я приехал по работе. В вашу сельхоз компанию, филиал Лондонской компании производства техники Пендрагонов. – Так вы из элиты, – то ли с презрением, то ли с удивлением проговорил Ланселот. – Я бы так не сказал, – опровергнул его слова Артур. – Я теперь в немилости у тирана, Утера Пендрагона, моего отца. Считаете это ссылкой неугодного сына. – У вас плохие отношения с отцом? – поинтересовалась учтиво Гвиневра. Артур скривился от её вопроса и попросил сменить тему. Остальное время их беседа вновь вернулась в положительное русло, и они забыли о неугодной Артуру теме; он узнал немного больше о чете дю Лак, которые обвенчались полгода назад, о том, что Гвиневра держит небольшую прачечную, а так же, что у неё есть младший брат, который остался в Лондоне, когда она переехала в Камелот год назад. – Мне пора, – вежливо сказал Артур, собираясь домой. – Было очень приятно с вами познакомиться. – Надеюсь, мы встретимся с тобой в фитнес-клубе на неделе, – пожал ему руку Ланселот. – Заходи к нам, Артур. Мы будем тебе рады, – солнечно улыбнулась ему Гвиневра. – И всё же подумай о том, чтобы зайти к провидцу. Может, тебе повезёт. Он держит книжную лавку напротив бара «Туманные рыцари»; у лавки яркая вывеска, её ни с чем не перепутаешь. А если что, то у меня есть знакомая, Елена, она была бы не против с тобой познакомиться. Ланселот одёрнул свою жену, сурово на неё глянув. Артур заметно смутился от слов Гвиневры. – Нет, прости, Гвиневра. Боюсь, я не смогу заинтересовать твою знакомую, – «Точнее, она меня не сможет заинтересовать». – До свидания. Он покинул дом четы дю Лак. В нём зрела мысль, что он вполне найдёт себе здесь если не друзей, то отличных приятелей. Ланселот показался ему славным малым, его супруга тоже была неплохой женщиной, и они действительно выглядели как родственные души; они были отличными соседями. Артур был действительно рад, что познакомился с ними. Вечером, когда он позвонил Моргане, у них завязался разговор, который коснулся этого провидца: – Ты знала о провидце, который якобы может видеть родственные души, и поэтому предложила отцу сослать меня в Камелот? Ты знала с самого начала! Поэтому так и настаивала на Западном Чешире! «Чем дальше от Лондона, тем лучше» – это твои слова, Моргана! Ты всё это подстроила! – Я просто хочу, чтобы ты нашёл человека, с которым будешь счастлив. Об этом провидце все так хорошо отзываются, поэтому я и подумала, что… – Неплохо бы сосватать брата, даже не спросив его мнения? – закончил за неё Артур. – Ты не так всё понял, Артур! – запротестовала его сестра. – Разве? А мне кажется, что я всё правильно понял. Спасибо за помощь, Моргана! Теперь я в милях от Лондона, в чёртовом Западном Чешире только потому, что здесь какой-то самозванец, который дурит людей, обещая им счастье до конца жизни! И всё это из-за тебя, сестрёнка. Артур бросил трубку, даже не потрудившись дослушать, что ещё ему хотела сказать Моргана, оправдать свой поступок. Ему было противно; ощущалось так, будто бы его предала родная сестра. Когда он лёг спать, сон долго не шёл, мысли заполонили события дня, открывшаяся правда о целях сестры, которая всё решила за него самого. Всю жизнь кто-то решал за Артура, и ему это порядком надоело, а когда он начал решать сам, всё покатилось в настоящую черную бездну, и вот снова кто-то решает за него, и стало только хуже, и он… Просто устал. Артур слишком вымотался, слишком от всего устал. Всё слишком надоело. Но даже когда сон пришёл, ему снились какие-то дурные сны: поединки на мечах, раны, потери и безнадёжные мечты о светлом и прекрасном чувстве. Первый рабочий день на новом месте был ужасным. Артур привык чувствовать на себе ненавистные взгляды (спасибо мировой сети), но в этой компании они просто превысили лимит. Его новый заместитель, бывший глава компании, был едким и неприятным человеком, который с первых же фраз начал указывать Артуру на то, что он новый здесь и ничего не знает о структуре компании, об её политике. Он так взбесил Пендрагона, что тот даже задумался об его увольнении, но это было бы неправильно – нельзя начинать работу в новом коллективе, возглавляя его, с увольнений, в таком случае, начальник из него получится ужасный, а он не хотел становиться ещё одним тираном. По истечении его рабочего времени, Артур остался в своём новом кабинете ненадолго, пытаясь разобраться, с чем имеет дело. Компания была в невероятном упадке; теперь становится ясно, почему Утер Пендрагон отправил его именно сюда с такой лёгкостью – ему нужна была помощь сына, а иначе он потеряет местный рынок Чешира и соседних с ним графств. Артур задержался намного дольше, чем думал; когда он вернулся домой, было настолько поздно, что единственное дело, которое он успел сделать, прежде чем упасть на кровать, это завести будильник. Следующий день выдался гораздо проще: он познакомился с верхушкой, которая управляла компанией его отца, узнал и о самой компании побольше, о местном рынке, о товарообороте и о многом другом, что происходило в городе. К концу второго рабочего дня он набросал примерный план, как нужно действовать, чтобы поднять компанию с колен, и выслал его отцу, заранее зная, что ему всё не понравится, раскритикует все идеи Артура и заставит переделывать план, но к этому Пендрагон-младший был готов, так было с самого детства, и с возрастом ничего не изменилось. Он уже привык. Отец всегда был им недоволен, спрашивал слишком много, но никогда, по сути, не интересуясь им самим и его желаниями, мечтами; у Артура не было ни детства, ни юношества, ни заботы, ни любви отца, только любовь сестры и матери. Но ему слишком важно было признание отца, одобрение. Всегда. Всю жизнь. А потом что-то сломалось в нём, подвело. Отец разочаровался. Он стал отцу не нужен. Добиться его расположения больше не было возможным. Все усилия были напрасны. И он наконец-то сдался. Теперь он здесь. Он так устал, что единственное, что ему сейчас хотелось, так это выпить. Артур прекрасно знал, что это ему ничем не поможет – проблемы нельзя глушить выпивкой – но сейчас ему было откровенно на это плевать. Он хотел напиться и забыть своё имя, возможно, даже трахнуться с кем-то, и ему было откровенно плевать, что сейчас лишь шесть часов вечера. Он нашел тот самый бар, о котором упоминала Гвиневра, "Туманные рыцари", снова удивился названию и его "оригинальности" – и у кого только фантазии хватило? Он уже почти толкнул дверь, как зачем-то оглянулся, будто бы его что-то потянуло совсем в противоположную сторону – мистика да и только! – и Артур увидел яркую вывеску книги и скрещенного с ней меча. В названии книжного магазина значилось звучное "Экскалибур". "Прямо как в той легенде" – подумал Артур, разглядывая вывеску. Бар был забыт. Это был скромный магазинчик, каких в Лондоне очень и очень много, этот ничем не отличался, разве что здесь красовалась приписка о книгах шрифтом Брайля***. Такое он видел впервые в магазинах обычных, а не интернетных. Такие книги востребованы только узким кругом людей, да и это явно не про местных. Что ж, это можно было назвать интересным. Убедившись, что на двери значится табличка "Open", Артур толкнул дверь лавки. Помещение отозвалось эхом мелодии колокольчика, звук которого оживил Пендрагон своим появлением; пусть мелодия и была мягкой, но слишком долгой и пронзительной, по его мнению. Внутри магазинчик оказался таким же, каким он успел родиться в голове Артура: деревянная облицовка, стеллажи, заполненные книгами, картины и цветы. Антураж у этого заведения был великолепным. Недалеко от прилавка был уголок с диванами и маленькими столиками с лампами и книгами – удобное местечко для чтения в компании. Здесь было весьма уютно. Но слишком пусто. Артур было решил ещё раз проверить вывеску на двери, но потом подумал, что раз сама дверь открыта, то почему бы не войти. Он и сам не знал, зачем зашел, но точно знал, что он там, где надо, где должен быть. Стеллажи хоть и казались бесконечными, но это было не так – места в зале было немного. Артур отправился бродить по просторам истории литературы, даже не осознавая, что за ним наблюдают, пусть и только за его шагами и дыханием. Ему казалось, что он упорно пытается что-то отыскать, забредая всё глубже в английскую литературу. Его будто бы что-то тянуло туда, звало, и он подчинялся, как покорный раб своей судьбы – так должно быть, так надо. Он бы и не заметил учтивого покашливания, так глубоко он ушёл в свои мысли, если бы не легкое прикосновение к его плечу, обтянутого чёрной искусственной кожей. – Я бы посоветовал вам пройти в отсек после этого и чуть вглубь. – Откуда вам знать, что я ищу? Артур оглянулся и тут же замер. Перед ним был парень (слишком юный на вид, чтобы назвать мужчиной) с тёмными волосами, обрамлявшими лицо, чуть оттопыренные уши, которые, Артур уверен, были поводом для насмешек, и такие невообразимые глаза, что Артур лишился дара речи. Эти глаза пленили его; светло-небесные, невозможного оттенка, они были лучшим, что Артур видел в своей жизни; они переливались жидким золотом, искрились и гипнотизировали: он был готов продать душу, лишь бы смотреть в эти глаза вечность. – Я знаю, что вы ищите. Поверьте мне на слова. И голос у этого прекрасного создания был приятным, мелодичным, волшебным. Юноша так же ловко, как приблизился, вернулся за прилавок, и Артур был готов поклясться, что пять минут назад в лавке был только он один. Откуда взялся этот юноша? Артур всё же последовал совету и перешёл в следующую секцию. Как только он взял одну книгу, которая сразу же привлекла его внимание, он потерял счёт времени: чтение так увлекло его. Артур не знал, который час, когда вышел из секции с преданиями, мифами и легендами. Он держал в руках эту самую книгу, на которую случайно наткнулся по совету продавца, который указал на ту самую секцию, и в его голове созревала странная мысль, навязчивая идея, купить её. На кассу-то Артур и пошёл. – Решили купить что-то? – спросил его тот самый юноша. – Да, эту книгу. Сколько с меня? Брюнет взял книгу в руки, ощупал и положил на прилавок. – 15 фунтов. Артур выложил на прилавок деньги. Это не дорого. Он покупал много книг и в десять раз дороже этой. И в двадцать. Юноша неловко провёл рукой по прилавку, но не коснулся денег. Артур пододвинул их ему под ладонь. Юноша благодарно улыбнулся, поняв этот жест, и убрал деньги в кассу. Именно в этот момент Артур понял, что перед ним слепой. Глаза юноши смотрели мимо него, затянутые этой золотой плёнкой, или, может быть, сквозь него. – Поэтому шрифт Брайля? – неожиданно проговорил Артур. – А вы догадливый молодой человек, – улыбнулся продавец. – Я продаю те книги, которые уже прочитал. Интересуетесь? – Нет. По крайней мере, точно не сейчас. – Понимаю. – Кивнул юноша. Артур не спешил уходить и покидать этот чудесный магазинчик, в котором своя волшебная атмосфера. Юноша понял его заминку по-своему. – Вы желаете чего-то ещё? Пришли за тем же, что и остальные до вас и после вас? – Нет, – отрезал Артур слишком сурово, как понял потом. – Это всё вздор. Я не верю в провидцев и магию. – Однажды поверите, – спокойно сказал книжник. – Но я даже рад, что вы приехали сюда из Лондона не поэтому. – Откуда вы знаете, что я из Лондона? Книжник хитро ухмыльнулся. – Ваши манеры, произношение. Знаете, я жил в Лондоне; лондонца везде узнаю. Артур недоверчиво смотрел на юношу перед собой. Видимо тот каким-то образом почувствовал это и улыбнулся, сдерживая смех. – Простите, – быстро сказал он. – Не мог не пошутить. – Он стал чуть серьезнее. – Это Гвиневра. Она рассказала мне о вас, о новичке в городе. – И много? – Нет, совсем почти ничего. Мне этого хватит, но остальным нашим местным женщинам, что любят сплетни, вы надолго останетесь яркой фигурой их дискуссий. Особенно, если заведёте роман с кем-то из них. – Меня это не интересует, – уклончиво отозвался Артур. Ему показалось, но улыбка на лице юноши всё же проскользнула после его слов. – Мне пора закрывать магазин. Простите. Я работаю лишь до семи. Артур очень удивился, оглядываясь в окно, видя за ним потемневшее небо и зажигающиеся огни фонарей. – Это я должен просить прощения, что задерживаю вас. Вас явно ждет дома семья... Почему-то Артура напугала мысль, что у этого прекрасного юноши есть любимая девушка или даже жена. – Я живу один, – опровергнул юноша. – Над этим магазином. Так что ничего страшного. – Спасибо за книгу, – поблагодарил Артур и поторопился к двери, еле удерживая себя от вздоха облегчения. – Конечно. Буду рад вас снова скоро услышать, когда вы придёте за ещё одной. Артур не понимал, почему юноша уверен, что он вернётся за ещё одной книгой, но переубеждать его не стал. Он покинул магазин, прижимая к себе книгу, в которой рассказывается о Великом Драконе. Он чувствует, что сегодня не уснёт. У него просто нет причин возвращаться в эту книжную лавку, к этому слепому провидцу, с его голубыми глазами, в которых утонуло чистейшее золото. Этой ночью Артур спал очень беспокойно, и его преследовал один и тот же сон, где эти прекрасные голубые глаза гаснут навсегда, а Великий дракон сжигает весь известный ему мир дотла. На следующее утро он чувствовал себя разбито; двойная порция кофеина в кофейне напротив его офиса мало чем помогла ему, но смогла на время взбодрить его достаточно, чтобы он мог работать в штатном режиме. Работа выматывала его не меньше, и к вечеру у него совсем могло не остаться сил. Отец так и не ответил на его сообщение, и Артур даже не знал, радоваться этому или насторожиться. Третий день работы в этом филиале принёс одни траты нервных клеток, особенно, когда он смотрел на колонки прибыли и затрат – фирма едва ли работала в ноль. У него было очень, очень много работы. Знатно вымотанный, но довольный сегодняшней проделанной работой на поприще его филиала, Артур отправился домой, чтобы взять форму и зайти в тот самый фитнес-клуб, о котором с такой любовью рассказывал Ланселот. Kingdom, звучное название которого значилось на вывеске у главного входа, сразу впечатлял своим антуражем. Артур не на шутку задумался о том, что здесь все дома и их внешний вид согласовывались, чтобы как можно больше походить на типичный средневековый городок. Он видел, конечно же, немного зданий изнутри, но их фасады уже успели его знатно впечатлить и остаться в памяти яркими картинками. У этого клуба даже было небольшое красное знамя с золотым то ли драконом, то ли львом – Артур никак не мог разобрать – смотрелось оно великолепно, хоть и казалось лишним и через чур пафосным. Вот только не Артуру, принадлежащему к семье, у которой есть собственный герб и титул, судить о чьих-то прихотях. Внутри здание было более привычным Артуру, который побывал в десятке подобных в Лондоне. На ресепшене, как и говорил Ланселот, была милая девушка, кажется, её звали Елена (возможно, её и сватала ему Гвиневра), которая, заметив вошедшего в двери незнакомого человека, чуть напряглась; она выдохнула более спокойно только после того, как Артур представился и сообщил, что он от Ланселота. – Первый день занятий бесплатно. За остальные договариваемся в зависимости от времени. Если вам нужен тренер, то это по отдельной цене. – Спасибо, – поблагодарил её Артур, ярко улыбаясь. Он прекрасно знал, как такие его улыбки действуют на девушек, пользовался этим для достижения своих определённых целей, но никогда не злоупотреблял. Елена не стала исключением и пала под действием чар его улыбки. – Если вы хотите, мы могли бы с вами поужинать после моей работы и вашей тренировки. – Простите, Елена, – ласково отказался Пендрагон. – Но я вряд ли вам подхожу в качестве спутника на этот вечер. – Очень жаль. – Да. Мне тоже. Она указала ему направление, где находятся раздевалки, туда Артур и последовал. Там тоже все было типично, как и в других раздевалках. В ней отдыхали двое парней, обоим было не больше двадцати, у них Артур и спросил про свободный шкафчик, о которых мельком упоминала Елена, пока заполняла необходимые документы на его занятия три раза в неделю по два часа. Она и посоветовала спросить про свободный шкафчик у кого-то, кто будет в раздевалке ("Там обязательно кто-нибудь будет"), и отдать ключ после охраннику, который присматривает за раздевалкой – у них тут часто были кражи и потасовки раньше. Артура такой порядок вещей устраивал. В зале тоже всё оказалось привычно. И он даже не мог себе представить, как соскучился по всему этому за столь долгий срок: сначала папарацци не давали ему покоя, где бы он не появлялся, потом и другие люди, особенно в фитнес-клубах, которые за последние недели в Лондоне он успел сменить пять раз. И теперь Артур снова оказался в этом зале... и все снова может повториться. Многие любопытные посетители, особенно представительницы женского пола, поглядывали на него с интересом или, если бы кто спросил Артура, как акулы на добычу. Ему даже если и было немного неловко, он смог легко с этим справиться – благо, слишком часто появлялся на публике – и отправился к любимой беговой дорожке. Рядом дорожку занимала обаятельная блондинка, которая, не снимая наушников, поздоровалась с Артуром, он кивнул ей в ответ, рассудив, что слов она всё равно не услышит. С другой стороны бегал довольно габаритный парень, может, даже старше самого Артура, а может и младше – по его внешнему виду это было понять очень сложно. Но мужчина отличался высоким ростом, крупным накаченным телом и коротко-стриженными волосами. Когда Артур подошёл, великан ему добродушно улыбнулся. – Новенький, – не спрашивал, а просто констатировал факт. – Я Персиваль, но можешь звать меня просто Перси. – Приятно познакомиться, Перси, – поприветствовал его Пендрагон. – Я Артур. – Знаю, – отозвался его новый знакомый. – Все в городе уже знают. Но всё равно приятно познакомиться. Дальше они проводили свои персональные тренировки в тишине. Это была та самая уютная тишина, которую не хотелось нарушать; она не давила, а была скорее естественной и комфортной, нужной и уместной. Артуру слишком долго не хватало этой уютной тишины. По скромным и редким репликам Артур узнал, что Перси переехал сюда пять лет назад вместе со своим другом – просто другом или кем-то большим великан не уточнял – да Артур и не спрашивал слишком много. Перси рассказал и про свою работу пару слов: он работал консультантом в магазине техники; воображая повседневные сценки из его рабочей жизни, Артур не смог сдержать улыбки. За вечер он обзавёлся не просто товарищем по тренировкам, но и предположительно другом, а приятным бонусом стало то, что у него появилась скидка в том самом магазине, где его новоприобретённый друг и работает. После довольно продуктивной тренировки Артур с не весёлыми мыслями о завтрашней невыносимой боли во всём теле отправился в душ; они договорились встретиться с Перси в раздевалках, на входе, после чего отправятся в тот самый бар, "Туманные рыцари", напротив книжной лавки, чтобы пропустить по бутылке пива. Он даже не мог и подумать, что его планы изменятся таким неожиданным образом. – Ты и правда пришёл! – Радостный голос остановил Артура, когда он со своей тренировочной сумкой отправлялся к выходу из раздевалок. Ему даже не нужно было оглядываться, чтобы точно знать, кто его окликнул. – Я же обещал, Ланселот. Он встретил его широкой и добродушной улыбкой давнего друга. – Пойдем со мной. Мне нужно тебя кое с кем познакомить. – Ланселот ухватил его за запястье и потянул в сторону двери, через которую вошёл, и она вела, как заметил Артур, совсем не в зал. – Постой, – попросил Артур, дёргая нового приятеля и вынуждая того остановиться. – Меня там ждут, – он кивнул на входную дверь раздевалок, – мы договорились вместе выпить. – Кто? – как бы невзначай спросил Ланселот, заглядывая Артуру за спину, будто бы силился разглядеть этого кого-то. – Он представился Перси. – А! – воскликнул Ланселот. - Персиваль! Ты, Артур, умеешь заводить себе прекрасных товарищей. Например, меня и Перси. Артур улыбнулся ему. Теперь он был уверен, что не зря пришёл в "Kingdom". – А ты самоуверенный, Ланселот. – Большое спасибо за комплимент. А теперь пошли, заберём Персиваля, – сказав это, дю Лак двинулся к выходу из раздевалок, Артур пошел следом. После того, как они забрали Персиваля, который был безумно рад видеть Ланселота, компания из трёх мужчин поднялась наверх, на этаж над главным залом. На удивлённый взгляд Артура, Ланселот пояснил, что и он, и Перси прекрасно знают владельца "Kingdom", они друзья. Не спрашивая, они решили посвятить Артура в их "круглый стол". Пендрагон просто уже не имел даже шанса отказаться. Как только дверь перед ними открылась, после стука и разрешения войти знакомым голосом, Артур увидел высокую фигуру, облачённую в обыкновенную футболку, восседающую за столом и беседующую по телефону. Единственное, что он смог из себя выдавить от шока, было имя: – Леон? Мужчина оторвал взгляд от листочка, на котором записывал что-то, что ему диктовали, с раскрытым ртом уставился на замершего в дверях Пендрагона. – Я вам перезвоню, – быстро сказал мужчина и повесил трубку. Снова, но уже более внимательно осмотрел Артура. – Этого не может быть! Неужели это ты, Артур? – Кажется, может. Потому что да, это я. Давненько не виделись, Леон. Шесть лет? – Да. С самого выпуска. – Леон поднялся из-за стола. – И как тебя занесло в Чешир? В Камелот? В "Kingdom"? – Это я его пригласил в клуб, – признался Ланселот. И только сейчас Леон заметил, что вместе с Артуром к нему поднялись и Ланс с Перси. – Замечательно. Ланс, в этом месяце у тебя премия. Сам того не ведая, ты пригласил моего старого лучшего друга и однокурсника. Надеюсь, у вас ни у кого нет планов на вечер, потому что мы все идём в "Туманных рыцарей". Своей компанией они заняли дальний столик в баре, заказали по пиву и принялись за лёгкую беседу, будто подготавливались к более сложной и тяжёлой. Артур чувствовал это и ждал, сам не пойми чего ждал и опасался, но на сердце его было неспокойно. Всякие слухи могли просочиться в маленький Камелот. Наконец Леон отодвинул от себя бутылку и посмотрел прямо на Артура таким взглядом, будто впервые его видел, а не разговаривал с ним почти час. – Какой же ветер занёс тебя в Западный Чешир? – Попутный. Леон подался чуть вперёд, жадно вглядываясь в черты лица, которое он и не думал увидеть вновь. – Неужели ты такой же наивный, как и все заезжие, и приехал узнать у Эмриса о своей родственной душе? – Я не верю в этот бред и услышал о нём впервые, когда зашёл в гости к соседям. Кстати, к чете дю Лак. – Артур выразительно кивнул на Ланселота. Мужчина покраснел, что было едва видно в приглушённом свете бара. – Этот переезд устраивала моя сестра, Моргана. Возможно, ты её ещё помнишь. – Моргана? Как её можно забыть! – в сердцах воскликнул Леон. – Она до сих пор также прекрасна, как и шесть лет назад? – Она стала ещё прекраснее, – искренно заверил Артур. Он заметил странный взгляд Персиваля, которым тот смотрел на Леона на словах о Моргане, но решил не думать об этом слишком много. У всех свои секреты. – Ты всё ещё общаешься с Гавейном? – Артур кивнул и улыбнулся. – И он всё также ухлёстывает за непреступной твоей сестрой? Артур рассмеялся, да так задорно и заразительно, как не смеялся много лет. – О, Леон, я смогу тебя удивить! У меня двое племянников, которым в канун исполнится пять. И у Морганы лет шесть другая фамилия. – Глаза Леона округлились, и он тихо шепнул "Не может быть!". Артур был вполне доволен его реакцией. – Она – Моргана ли Фей. Взяла фамилию мужа. Гавейна. Моего лучшего друга. – Вот же ж сукин сын! Он-таки покорил её сердце! – Леон, довольный, покачал головой. – Почему ты не сказал мне об этом раньше? Они не хотели видеть меня на своей свадьбе? – Хотели. Очень хотели! – яростно переубеждал его Артур. – Но я не рискнул с тобой связаться. Это могло быть... опасно для тебя. Леон, без тени улыбки на лице, серьезно смотрел в его глаза тем же взглядом, что и годы ранее. И Артур невольно обрадовался мысли, что хоть что-то в мире остаётся неизменным. – И поэтому ты здесь? Он, как и раньше, видел намного глубже. – Это одна из причин, – неохотно согласился Артур. Он не хотел вновь обсуждать его... эту ситуацию. В прошлый раз всё закончилось довольно плохо, что чуть не привело к разрыву их дружбы. И это тогда были не самые сильные последствия. – А самая главная причина это?.. – Чеширский филиал семейной компании. Я возглавил дочернюю фирму Пендрагонов в Камелоте. – И надолго ты у нас, городской? – спросил Персиваль у Артура. – Пока не улажу дела фирмы, после этого вернулась обратно в Лондон. – Артур отпил немного пива из своей бутылки. Оно было здесь неплохим. Он подумал, что обязательно заглянет сюда как-нибудь ещё раз. – Что мы всё обо мне! Расскажи лучше, как ты перебрался сюда? Как познакомился с Персивалем и Ланселотом? – После выпуска я познакомился с Перси. Тогда-то всё и началось... На следующей день после непродолжительной посиделки в баре и попойки Артур чувствовал себя немного уставшим: слишком давно ни с кем он так не собирался; единственный его друг стал примерным семьянином и на встречи выбирался крайне редко и только с разрешения любящей жены. Чаще всего это именно Артур захаживал к ним и исключительно на чай. Но он даже не думал на это жаловаться: он на самом деле был счастлив за лучшего друга и сестру, которые друг в друге нашли своё счастье. Полдня, которые Артур провёл в своих мыслях, он думал только о том, что сказал ему в баре Леон. В действительности только одни события в Лондоне повинны в том, что он сейчас здесь, других причин просто не было, а может, Артур сам лишь старается себя в этом убедить. Он продолжает упорно считать, что он скучает по шумному Лондону, но даже сам уже в это не верит. Почти шесть дней в маленьком Камелоте, в другом уголке страны, пошатнули его веру в его безмерную любовь к английской столице. Свои мысли об этом он понять ещё мог, а вот мысли о брюнете-владельце-книжного – нет. Ему безумно хотелось ещё раз заглянуть в тот уютный книжный магазинчик, купить ещё какую-нибудь книгу с мифами и вновь сбежать из этого мира в мир древний и ещё раз взглянуть на провидца, который забредал в его мысли чаще, чем должен был простой знакомец. И поэтому Артур совсем не понял, когда в обеденный перерыв его четвёртого рабочего дня он оказался у входа в "Экскалибур". Почему он стоял у двери в книжный? – Артур не знал или боялся узнать, анализируя. Себя он хотел убедить в том, что просто желал купить новую книгу. Но это была лишь часть правды. Небольшая часть правды, если быть хотя бы с самим собой предельно откровенным. На табличке значилось "Open", и он с облегчением вздохнул. Значит, хотя бы пришёл не зря. Это был его обеденный перерыв, и Пендрагон не хотел тратить его впустую. Он смело толкнул дверь, заходя внутрь. Зазвонило наддверное украшение, сообщающее своему владельцу о посетителе. Но вместе с мелодией Артур услышал лай. Несущийся на него лабрадор-ретривер с оскаленной пастью был способен напугать любого – этим свой удивлённый и испуганный вскрик и объяснил себе Артур. – Килгарра, место! – Властная команда заставила пса замереть и обиженно поплестись к подстилочке, которая находилась в углу магазинчика. И как только в первое своё посещение Артур не заметил пса и его спального местечка? – Извините, – искренне сказал молодой мужчина, владелец книжного и провидец Эмрис. – Мой пёс не любит незнакомцев. – Это вы меня простите, – поспешно перебил Артур. – Я думал, у вас открыто. Наверное, я оторвал вас от обеда. – Нет-нет, – заверил продавец. – Я уже пообедал. Просто в это время мало кто забредает ко мне, в книжный, особенно в повсеместный обед, вот я и выпустил Килгарру. Он любит побегать по первому этажу. Артур посмотрел на хорошо устроившегося в уголке пса и решительно не согласился с владельцем книжного: его пёс просто любил подстилочку. – Он кидается с лаем на всех ваших клиентов? Артур мог поклясться, что заметил легкий румянец на щеках брюнета. – Простите, – вновь извинился провидец, но уже чуть тише. Артуру стало слегка стыдно. Он действительно пришёл немного не вовремя, Эмрис мог обедать, а Пендрагон мог ему помешать. И тут этот залаявший пёс, который теперь смотрел на Артура своими золотыми глазами так пристально, внимательно и разумно, что прошибало до мурашек по всему телу. Было не по себе. – Я точно не помешал вам? – чувствуя вину, на всякий случай уточнил Артур. – Как я и сказал уже, всё в порядке. – Эмрис неловко опирался на прилавок, за которым стоял. Его слепые голубые глаза, подёрнутые этой волшебной золотой плёночкой, смотрели куда-то правее Артура, но того это отчего-то ни капельки не смущало. – Вы ведь пришли сюда не просто так? Позвольте угадать, вам так понравилась книга с мифом о Великом Драконе, что вы явились за чем-то подобным. – Почти, – признался Пендрагон. – Книга меня впечатлила. Но мне не нужно ничего про драконов. – Хм, понимаю, – кивнул продавец, выглядя задумчивым. – Есть какие-нибудь предпочтения? Теперь пришла очередь Артура выглядеть задумчивым. Конечно же, Эмрис не мог этого увидеть, но Пендрагон мог поклясться, что тот буквально это чувствовал. Он даже не задумывался о том, какую книгу хочет, напротив, старался даже не думать, зачем конкретно он сюда пришёл. – Можно было бы что-нибудь из мифологии... или... Я не знаю. Не думал об этом. – Было как-то странно признаваться, что он не знал, почему пришёл. – Просто хотел что-то прочесть. – Кажется, я знаю, что вам нужно, – улыбнулся Эмрис, и его улыбка была способна ослепить или заставить делать что угодно, лишь бы ещё раз увидеть её. – Проводите меня до той самой секции, куда я посоветовал вам зайти в прошлый раз. Артур в этот момент почувствовал себя крайне неловко. Под внимательным взглядом лабрадора-ретривера, Килгарры, он подошёл ближе к Эмрису и позволил тому взяться за своё предплечье. Провидец сомкнул свои пальцы вокруг руки Артура, спрятанной под плотной тканью куртки. И Артур чувствовал тепло его пальцев даже сквозь два слоя ткани. Пендрагон повёл владельца книжного вглубь английской литературы, минуя ряды новинок, классики, углубляясь в более старую литературу. Века проносились мимо них, и у Артура на мгновение закружилась голова. Эмрис рядом с ним шёл уверено, так же бы шёл зрячий. И Артур был уверен, что Эмрис прекрасно представляет всю эту реку времени, по берегу которой они шли. Он знал все стеллажи и все полочки. Наконец-то они дошли до нужной секции. Эмрис остановился раньше, заставляя замереть и Артура: он чуть не прошёл нужную секцию от волнения. – Здесь, – проговорил провидец, отпуская предплечье Пендрагона. Артур отчего-то почувствовал острую нехватку пропавшего тепла. – Так, четвёртая полка. – Сказав это, владелец книжного подошёл к одному из стеллажей, к тому, что был правее Артура, поднял руку и пробежался пальцами по корешкам, выискивая на ощупь нужное название. Потом его рука резко замерла. Нашёл. – Эта. – Эмрис вытянул книгу и отдал её в руки Артура. – "Экскалибур"? – вслух прочел название Артур, переводя взгляд с книги на провидца. – В честь этого меча я и назвал лавку. Берите эту книгу, не пожалеете. Артур прижал её к груди, обхватывая увесистый том обеими руками. Почему-то он и не думал сомневаться, что ему эта книга понравится. Эмрис незаметно отошёл и вновь оказался возле прилавка. Артур поспешил следом. Возле своего хозяина уже сидел лабрадор, следя своими золотыми глазами за каждым шагом посетителя. – Я же вам говорил, что вы вернётесь. В лавку возвращаются все. – Думаю, этого тома мне хватит на дольше. – Но вы всё равно придёте снова. Я провидец; я вижу это. – От слов Эмриса у Артура похолодело внутри. – Значит, я приду ещё. – Артур расплатился за книгу и поспешил к двери, когда неожиданно замер и оглянулся. Эмрис будто бы следил за ним, хотя Пендрагон был уверен, что его глаза не были способны к этому. – Как ваше имя? – Моё? – откровенно удивился брюнет. – Да. Меня зовут Артур Пендрагон. И я из Лондона. Вы это знаете и так, но лучше представиться по всем правилам. – Хорошо. – Провидец позволил себе яркую улыбку. – Приятно познакомиться, Артур Пендрагон. Моё имя Мерлин Эмрис. И я тоже из Лондона. – Очень приятно, Мерлин Эмрис. И... до встречи. Артур вышел из лавки, устремляясь к бару, который был уже открыт, в надежде, что у него получится пообедать быстро там. Новая книга отчего-то грела душу. Артур удивленно понял, что счастлив. По-настоящему счастлив. Таким счастливым он в последний раз чувствовал себя на свадьбе сестры. Мысль о сестре и ссоре отравила счастье, но он отбросил эти мысли. Он просто счастлив. Прямо сейчас он счастлив, и он не хочет терять этого счастья. Килгарра проводил посетителя, Артура, внимательным взглядом, а потом поднял янтари к хозяину, смотря на него. – Знаю, Килгарра, – шепнул Эмрис, присаживаясь рядом с псом. – Он ещё вернется. Он обязательно вернется. Воскресенье – прекрасный выходной день. Никуда не надо идти, спешить, заставлять себя работать. Можно, наконец-то, отдохнуть. Этим сложным делом и занимался Артур в воскресное утро. Он не привык по воскресеньям ходить в церковь, как его сестра, поэтому мог позволить себе валяться в кровати хоть до обеда. Но, как назло, именно сегодня утренний сон не шёл, и Пендрагон уже несколько минут просто лежит и смотрит в потолок, в голове план работы по дому на день: нужно ещё до конца разобрать коробки, вытереть пыль, что накопилась на всех поверхностях в доме, пока он был в продаже, вымыть полы и накупить продуктов. Артур серьезно думает о том, что можно было бы устроить новоселье: теперь ему есть, кого на него пригласить. Неделя в Камелоте выдалась богатой на события. И в это воскресенье, вместо того чтобы нежиться в постели до полудня, он встаёт почти в девять утра и решает отправиться на пробежку в миленький парк мимо которого возвращается домой каждый день. Артур уже давно присмотрел его и наконец-то решается его посетить. Город сегодня не такой, каким Артур уже привык его видеть. Сегодня он напоминал о столице намного больше. Всё небо было затянуто серыми дождевыми тучами, дождь противно моросил, асфальт был мокрым, но ещё без луж. Погода остро напоминала собой Артуру о покинутом Лондоне. Правда, воздух здесь был чистым, очень свежим, и, не смотря на общую давящую атмосферу, очень хотелось прогуляться. Артур быстро дошёл до парка – всё в этом городе казалось под рукой – и ступил под сень парковых деревьев. Парк был небольшим, но уютным, каких не могло бы быть в больших городах. Дорожки ухоженные, везде лавочки, была даже детская площадка. Парк очень пришелся Артуру по душе. А ещё он был пуст. Моросящий дождь не очень мешал Артуру: он давно привык бегать по утрам в такую погоду. Скорее, ему даже было так привычнее и комфортнее. Дождь освежал, его мысли очищались, становились прозрачными, тяготящее отпускало. В этот момент он почувствовал себя обновлённым. И в этот же момент в его пустой голове появился образ брюнета, того самого провидца, Мерлина Эмриса. Его прекрасные голубые глаза с золотой пеленой, милые черты лица, словно у подростка, темные волосы и яркая, волшебная улыбка. В мыслях он был столь же прекрасным, как и в реальности. Мечтая о новой встрече с владельцем книжного "Экскалибур", Артур продолжал бежать по парку. Он даже и помыслить не мог, что предмет его невольных дум замаячит на горизонте, прогуливающимся по парку вместе со своим лабрадором. Пендрагон ускорился, намереваясь догнать их и... О том, что могло бы быть дальше, он старался лишний раз не мечтать. – Мерлин! Мерлин! – позвал он провидца. Мужчина остановился и оглянулся на приближающийся звук шагов. – Здравствуйте! – Я слышал вас с начала поворота. Могли бы так не кричать. Вы спугнули всех птиц, которые прятались от дождя на этих деревьях. Последние, о ком думал Артур, пока бежал, так это о птицах. – Не думал вас здесь встретить. – Я не хожу в церковь без сестры, если вы об этом. Одному мне сложно до туда добраться, даже с Килгаррой. – Артур посмотрел на златоглазого пса, который явно был готов задрать Пендрагона даже за простой разговор с его хозяином. – Я тоже не ожидал вас здесь услышать, мистер Пендрагон. – Вы можете звать меня просто Артуром. – И он тут же вспохватился. – Я ведь могу называть вас по имени? – Можете, – кивает Мерлин. – Хотя многие называют меня Эмрисом, принимая мою фамилию за псевдоним. Но я на них не в обиде. Вы можете обращаться, как вам будет удобнее, Артур. – Хорошо. Спасибо. Почему-то дальше по парку они пошли вместе. Почему-то Артур не стал бежать дальше, а просто шёл рядом, как будто это была самая правильная вещь в мире, в его жизни. Почему-то идти рядом с Мерлином было уютно даже в тишине. Накрапывал лёгкий дождь, пробивающийся сквозь кроны деревьев. Ветер дул несильный, но пробирающий до костей. Прогулка затягивалась, и это был уже третий круг. Артуру давно следовало бы вернуться домой и заняться насущными делами, но он не хотел, слишком сильно не хотел покидать сейчас Мерлина, как и провидец его вероятно тоже, ведь даже по Килгарре уже было видно, что он устал гулять и хочет домой, но вместо этого прогулка продолжалась, и Артур был благодарен тем, кто их свел в парке в это дождливое воскресенье. – По воскресеньем в лавке мало народу, и я открываю её только ближе к двум, – ответил Мерлин, на заданный Артуром вопрос о графике его работы по выходным. – Все в городе знают мои часы работы. Теперь знаете и вы. – И у вас много клиентов? – Знаете, достаточно, – лучезарно улыбнулся Мерлин. – Когда перебои с электричеством, что бывает довольно часто в Камелоте, единственное, что остаётся – это книги. Поэтому у меня не бывает недостатка в клиентах. Артур был уверен, что за неделю, проведённую в Камелоте, у него в доме не было электричества как минимум три раза. – Наверное, эти перебои играют вам на руку. Мне даже кажется, что вы в них замешаны. – Возможно. Вы даже не представляете, на что я способен. Артур рассмеялся, посчитав это шуткой, Мерлин тоже засмеялся, и его смех, как и он сам, был прекрасен. Они смеялись так просто и открыто, уже и сам повод для смеха был забыт, но легкость витала в воздухе, и от этого на душе становилось теплее. Дождь начал усиливаться. Его крупные капли сквозь завесу листьев падали на дорожки парка и на компанию из двух людей и пса, который был весьма недоволен перспективой мокнуть, пока его хозяин флиртует с другим, подозрительным человеком. – Дождь усилился, – задумчиво сказал Мерлин. – В какой мы части парка? – Эм... – Артур начал оглядываться и стал придумывать способ, чтобы объяснить незрячему, где они находятся. – На западе, рядом детская площадка. – Понял, значит, чуть южнее, сквозь деревья, вы должны разглядеть мою книжную лавку. Эмрис был прав, и Артуру удалось увидеть лавку. – Видите меня туда, – велел Мерлин. – Я вас приглашаю на горячий чай, и вы просто не имеете права на отказ. Артур, даже если бы захотел, всё равно не смог бы отказать Мерлину. Ни в чём. До лавки они добрались очень быстро, быстрее, чем Артур ожидал от незрячего Мерлина, да и Килгарра значительно их поторапливал. Пёс явно хотел уже побыстрее оказаться в тёплом помещении, где есть еда, вода не падает с неба и есть мягкая подстилочка. Артур тоже хотел быстрее в тепло и обещанного чая, ещё было бы неплохо получить мягкий плед и книгу, но он решил даже не мечтать об этом, не злоупотреблять гостеприимством. В книжном было также уютно, как и всегда. В воздухе царила атмосфера некой старины, волшебства, духовности, те же чувства можно испытать в церкви, соборе; книжный тоже святое место. Или только этот конкретный книжный, Артур не мог понять. Когда они вошли, на устах Мерлина появилась лёгкая довольная улыбка, и Артур понял, что не он один испытывает подобные чувства, заходя в магазинчик, его чувства совпадали с чувствами самого владельца. – Пойдёмте сразу на второй этаж, – предложил Эмрис. – Там есть кухня и приличные стулья. Вы сможете отдохнуть, пока я заварю чай. – Я буду вам очень благодарен. Когда он ещё был подростком, у него совсем не было манер. Артур часто грубил старшим, постоянно огрызался, с ним было много проблем, но во время учёбы в колледже Пендрагон открыл для себя важную истину: чем лучше общаешься с людьми, тем больше пользы из знакомства с ними можешь извлечь. Он засунул свою ершистость и сложный характер куда подальше и стал чуть ли не примерным студентом, которым никто не мог нарадоваться. Его отец одобрил эту перемену в юноше, по крайней мере, так ему сказала его мама, потому как по своему отцу Артур совсем не мог понять ни настроения, ни чувств, которые тот испытывает. А вот мама точно была горда и искренне рада. Пусть манеры никогда не были сильной стороной Пендрагонов, но теперь мало кто мог упрекнуть их в невоспитанности и бескультурье, в чём частенько упрекали Артура в детстве и подростковом возрасте; да и Моргана после рождения детей стала самой настоящей английской леди, на которую не могла нарадоваться мама. Можно было смело сказать, что Пендрагоны-младшие получили отличное воспитание. Артур расположился на одном из стульев в маленькой, но функциональной кухоньке. Она была отделана светлыми оттенками, была тёплой, очень уютной. Мерлин порхал по ней, прекрасно зная, где что расположено, и выглядел комфортно, на своём месте. На предложение помочь ответил Артуру однозначным отказом, поэтому с присущей ему грацией намешивал чай, накрывал стол, кладя на него некоторые сладости, и, кажется, напевал себе под нос незатейливую мелодию. Артур улыбался, смотря на Мерлина, и никак не мог сдержать этой странной улыбки, которая украшала его лицо, и он даже был рад, что Эмрис не мог её увидеть – он бы всё понял. – Большое спасибо, – поблагодарил Артур, как только Мерлин закончил накрывать на стол и сел рядом с Артуром на соседний стул. – Не стоит. Мне было несложно. Знаете, у меня редко бывают гости. Обычно меня навещал мой друг, Уилл, – что-то неприятно сжало сердце Пендрагона, – но он уехал вместе с моей сестрой в свадебное путешествие, пару месяцев назад. Только не подумайте, что мне сложно! Без них, конечно, непривычно… они часто мне помогали, но… у них своя жизнь, молодожёны… Да и это я сам настоял на поездке. Фрея всегда хотела повидать мир, другие страны, а я же… люблю свой магазинчик. – Пожалуйста, Мерлин, расскажите про ваш магазин, – попросил Артур. Мерлин ему благодарно улыбнулся, обрадованный сменой темы, и с удовольствием начал рассказывать, как попросил Фрею, его младшую сестру, помочь ему с созданием собственного книжного магазинчика, и они создали “Экскалибур”. Он рассказывал, как ему пришлось самостоятельно расставлять все книги во всех секциях, чтобы точно знать, где и какого автора искать. Фрея, конечно же, помогала ему, но он старался делать всё сам. И у него это получилось в итоге. Они затратили на магазинчик очень много денег, и только спустя пару лет оно окупилось, но Мерлин был счастлив, отчего была счастлива и Фрея, и не попрекала брата большими затратами. А потом в лавке появились книги шрифтом Брайля, их немного, но Мерлин гордится тем, что они вообще есть. И ещё двое слепых и несколько подслеповатых жителей Камелота ему очень благодарны за возможность читать такие редкие книги. – Я очень люблю свою книжную лавку, – признаётся Мерлин. – Я полюбил книги с тех пор, как мне их читала Фрея, когда мы были ещё подростками. Она прекрасно читает вслух. Я бы хотел читать книги сам, но… Не берите в голову. Я в порядке. Уже привык. Хотите ещё чаю? – Артур даже не подумал отказываться от ещё одной кружки этого восхитительного чая, и Мерлин налил ему ещё. Они разговаривали о книгах, которые есть в этой лавке, которые из них читала Фрея Мерлину вслух, которые понравились ему и почему, которые из них читал Артур и которые запали ему в душу. Они долго ещё обсуждали книги и оба получали от этого невообразимое удовольствие. Плавно диалог перетёк в обсуждение Лондона. Мерлин поведал, что до шестнадцати жил вместе с родителями и сестрой в столице, но из-за банкротства отца их семья была вынуждена уехать – так они и оказались в Западном Чешире, в Камелоте. Артур задавался вопросом, где же сейчас родители Мерлина и… Мерлин рассказывал о шестнадцати лет жизни так, что можно было понять, раньше он мог видеть. Артур бы не за что не спросил, почему Мерлин ослеп, но Эмрис ответил на не заданный вопрос сам. – Мы поехали в соседнее графство, в гости к сестре моей мамы. Фреи не было с нами, она приболела и решила остаться дома. Наверное, не имеет смысла говорить, что до тёти мы так и не доехали. Авария. Это была случайность. Которая стоила слишком многого. Нас, сирот, приютила тётя. Честно, она была неплохой, но любила азартные игры. У неё появились долги, и она собиралась продать наш с Фреей дом в Камелоте, который достался нам от родителей. Но как только Фрея стала совершеннолетней, она не позволила тёте переписать наш дом на себя. После этой ссоры и скандала, мы переехали с сестрой в Камелот. И сделали из первого этажа дома книжную лавку. – Что случилось с вашей тётей? Вы говорили о ней в прошедшем времени? – Она… Спустя год, как мы от неё уехали, ей поставили диагноз… Мы старались помогать деньгами на лечение, но… она умерла… Мы были с ней до последнего дня. Организовали похороны. Нам было не привыкать терять близких. Она правда была хорошей женщиной. – Прости. Не стоило мне спрашивать. Я только расстроил… – Всё в порядке, Артур. Я давно смирился… с потерями. – Он слабо улыбнулся, и Артур дал себе мысленный подзатыльник. – А что на счёт твоей семьи? – Мои родители в разводе. Уже года четыре. У моего отца сложный характер. Никто его не выдерживает. Он тиран. Мама тоже не выдержала и ушла. У нас с отцом сложные отношения. Очень. Я не думаю, что мы ладим. С мамой тёплые, я её понимаю, как и она меня. Мы поддерживаем друг друга. Но не в последнее время. – Как ты отнёсся к их разводу? – негромко спросил Мерлин, будто пытаясь не нарушить атмосферы доверия. – Было тяжело. Не так тяжело, как я думал будет. Но всё равно тяжело. Смотреть, как твои родители ссорятся… невыносимо. Но это было их решение. Рассказывать об этом Артур не собирался. Он не обсуждал своих чувств по поводу развода родителей даже с Морганой, а с Мерлином говорить об этом было естественно, как обсуждать вкусы на книги или погоду. Было правильно. Его бы должно было это напугать, но не пугало, что странно и не объяснимо. – У тебя есть братья или сестры? С кем из родственников ты ещё близок? – задавал Мерлин ненавязчивые вопросы. – У меня есть старшая сестра, Моргана. И двое племянников Мордред и Моргауза. Они замечательные. Только у маленькой Моргаузы проблемы со зрением. Она слепнет на один глаз. Им всего лишь четыре, скоро будет пять. Ещё я довольно близок с дядей Агравейном, братом мамы. Он часто со мной играл в детстве. Он прекрасный человек, но не выносит давления, которое оказывает на него мой отец. Он второй создатель компании, но не имеет практической власти. Мне иногда его очень жаль. – И какие у вас отношения с сестрой? – Мы очень близки. С самого детства. Она буквально вырастила меня. – Рассказывать о себе так много Мерлину о себе казалось Артуру естественным, так и должно было быть. – У родителей не было времени растить нас. Меня. И Моргана заботилась обо мне, как могла. Я знаю, она очень меня любит, но… Именно она организовала мой переезд сюда. Она слышала о тебе, Мерлин, – Артур посмотрел в слепые глаза Эмриса, – о твоём даре, о том, что ты провидец, способный видеть родственные души. Она знала, что я в это не верю, но хотела, чтобы я обратился к тебе за помощью и нашёл… кого-нибудь… родственную душу... – Она желает тебе счастья! – настоял Мерлин. Артур был согласен с ним, но неприятное чувство в груди, что сдавило внутренности, давало о себе знать каждый раз, когда он думал о Моргане и том, что та, как и отец, лучше знает, как ему искать спутника жизни. Она сделала то, что Артур не мог ей простить. Хотел, но не мог. Он знает, что сестрёнка желает ему только счастья, и напоминает себе об этом каждый раз, когда в одно и то же время каждый день сбрасывает её звонки. Он не может себя заставить слышать её голос, пусть и скучает по ней. – Знаю, – отзывается Артур. – Она желает мне только счастья. Но я уже не просто её младший брат, за которым нужно присматривать, я вырос и теперь сам могу решать, как мне жить. Она этого не понимает. И продолжает опекать. – Она просто тебя любит, Артур. Как часто ты говоришь ей то же самое? Заботишься о ней? Говоришь, что ценишь её и её опеку? У неё есть, о ком заботиться, но она продолжает быть хорошей сестрой и старается, чтобы ты нашёл своё счастье, как она нашла своё. Поговори с ней. Вам обоим это нужно. – Спасибо, Мерлин. Эмрис тепло ему улыбнулся, Артур улыбнулся в ответ, смотря прямо в голубые глаза, которые, не видя, смотрели прямо в душу. – Ты занят чем-то сегодня вечером? – неожиданно даже для себя спросил Артур. Кажется, Мерлин даже подавился чаем от вопроса Пендрагона. – Закрываю только лавку в шесть. И всё. – Я бы хотел пригласить тебя на новоселье. – Артур даже не заметил, как они стали обращаться к друг другу мягче. – Сегодня. Там будут чета дю Лаков и Леон с Персивалем. Я мог бы за тобой зайти и проводить. – Наверное, лучше не надо. Я вам только помешаю. Им будет неуютно рядом со мной. Да и мы только-только познакомились. Так что зря ты меня позвал. – Прости. – Артур посмотрел на время. Он предполагал, что очень здесь задержался, но не думал, что настолько. Время было около двух. Мерлину скоро открывать лавку, а Артуру ещё готовиться к новоселью. Ему пора было уходить, пусть и не хотелось покидать уютный дом. – Мне пора. Я обязательно ещё загляну к тебе, Мерлин. Он отправился на выход и уже у двери услышал тихий голос Эмриса: «Помирись с сестрой» себе в спину. Ничего не ответив, Артур покинул второй этаж, спустился по лестнице, махнул на прощанье лабрадору, который укоризненно смотрел на него золотыми глазами, и вышел из книжной лавки «Экскалибур» с чётким пониманием того, что вернётся сюда не когда-нибудь, а завтра. Новоселье выдалось коротким. Всем было с утра на работу, они не стали пить и засиживаться допоздна. Чета дю Лак ушла первыми, после них, чуть погодя, и Леон с Перси. Артур остался один в своём полупустом доме около десяти. Было до боли одиноко, как никогда до этого. Он впервые ощутил такое сильное одиночество. Тихо и спокойно. Также было в его квартире в центре Лондона. Одиноко. Скучно и серо. Равнодушно до тошноты. Ему хотелось кричать. В голову отчего-то полезли различные мысли, что донимают его в темноте: последние недели в Лондоне, громкая ссора с отцом и его удар, осуждающие взгляды лжедрузей и бывших коллег, заголовки «жёлтой» прессы, боль в глазах мамы, объятья сестры и лучшего друга, конец его прежней жизни в британской столице. Пальцы привычно набрали нужный номер. Послышались гудки. А потом взяли трубку. - Артур? – не верящий голос бьёт его под дых. - Привет, Моргана. Я скучал. Как там дела у Мордреда? Он всё также достаёт Гавейна с просьбой купить ему рыцарские доспехи? Как дела у моей маленькой принцессы? Гавейн всё также работает в мастерской? Как ты? Много новых заказов на дизайн спален? - Ты меня простил? – с надеждой в голосе спросила сестра. Артур выдохнул, провёл ладонью по лбу и опёрся головой о руку, положив локоть на колено. - Нет. Но это не важно. Со временем забуду, а сейчас лучше расскажи, что я пропустил. - Маленькие чертята опять раскрасили машину, пока с ними сидел Гавейн. Я пришлю тебе фотографию. Это было… ужасно!.. Они каждый раз устраивают нечто подобное. Только вспомни тот случай, что случился… Время летело ужасно быстро. Август закончился, вместе с ним закончилось пасмурное лето в Западном Чешире. Камелот окрасился в осенние цвета, стал блёклым и скучным. Сентябрь наступил неожиданно, также неожиданно наступил октябрь, холодный и пасмурный, как и любой другой сезон года. Но он был привычен, постоянен, пусть по нему и сложно было соскучиться. Дела филиала лондонской компании Пендрагонов в Камелоте, наконец-то, начали улучшаться, что не могло не радовать Артура. Прибыль возросла, убытки, что несла компания ранее, перестали беспокоить, и Артур начал задумываться о расширении производства, не ограничиваясь сельской техникой, и уже начал составлять соответствующий план для ознакомления с ним Пендрагоном-старшим, он рассчитывал на одобрение, что пусть и казалось глупо и самоуверенно. Последние недели он только и занимался этим проектом, отчего вызывал беспокойство у Ланса, у Гвен, которая частенько приносила ему домашней еды, когда он задерживался в компании допоздна, у Леона, с которым он почти не виделся в силу своей загруженности, у Перси, с которым он почти не общался на тренировках, ужасно уставая, сократил даже тренировки до двух в неделю по часу, стараясь игнорировать обеспокоенность Персиваля, но самое сильное беспокойство за своё состояние Артур вызывал у Мерлина, к которому теперь очень часто заходил. Он бывал в книжной лавке «Экскалибур» в каждый обеденный перерыв, проводя час или около того в компании с очень умным и острым на язык молодым мужчиной, а иногда после работы, что в последнее время случалось крайне редко: Артур уходил с работы гораздо позже, чем закрывался книжный. Мерлин замечал каким-то своим способом усталость своего нового друга и расспрашивал об этом, один раз у него даже получилось вывести Артура на диалог, после чего он и узнал о комплексах Артура и проблемных взаимоотношениях с Пендрагоном-старшим. - Артур, - тогда ответил Мерлин, - ты не должен выбиваться из сил ради признания отца. Я уверен, он гордится тобой и так. И если он не дурак, то примет твой план по нашей компании. Артур бы хотел поверить Мерлину, хотел бы, чтобы так всё и было, но… он знал своего отца, знал, что тот отвергнет проект, на который Артур тратит свои силы и время, знал, что даже не захочет с ним поговорить напрямую и раскритикует проект в ответном письме, как делал и раньше. Он снова будет недоволен, и Артур снова будет чувствовать себя отвратительным сыном. И пусть думал, что избавился от влияния отца, но знал, что это далеко не так. После тех слов Мерлина Артур завёл диалог о другом, отвлекая брюнета, и больше они не возвращались к этому, пусть Пендрагон всё также был уставшим, частенько засыпал на диване на первом этаже лавки и чаще покидал «Экскалибур» на час или два позже закрытия. Ещё одним человеком, кто беспокоился за Артура, была Моргана. Они созванивались три раза в неделю, когда у Артура не было тренировки. Поговорить всегда было и о чём, они говорили долго, часами. Брат и сестра ужасно скучали. Иногда телефон забирал Гавейн, который скучал по Артуру не меньше супруги, и они делились своими мужскими новостями, при которых Моргана каждый раз закатывала глаза и вздыхала, хоть Артур этого не видел, но отчетливо представлял, зная сестру. Иногда телефон позволяли взять Мордреду или Моргаузе, и Артур был по-настоящему счастлив слышать своих племянников, он так хотел их обнять и никогда не выпускать из объятий. Он даже не думал, насколько сильно соскучился по своей семье. Их разговоры с сестрой были бы чудесными, если бы она не могла определить его состояние по одному лишь телефонному разговору. - Артур, - голосом, привычным с детства, звала она, - что бы ты не задумал, остановись. Если ты хочешь впечатлить папу – не надо. Просто не надо. Ты не хуже меня его знаешь. Он никогда не признается, что что-то одобряет. – Артур поморщился, вспоминая выражение его лица при последнем разговоре. Он не просто не одобрял, он ненавидел. Тот день, казалось, было невозможно забыть. - Давай поговорим о чём-то другом, сестрёнка, - предложил Артур, в очередной раз сбегая от надоевшей темы. – Как дела у мамы? Она уже вернулась из Индии? - Только ночью; мы встречали её в аэропорту. Она обещала тебе позвонить, как проснётся. - Хорошо. Давно мы с ней не говорили. - Ты же понимаешь, да? Отрешиться от мира… - И не говорить с родными детьми и внуками. Я не видел её полгода и не разговаривал. Только ты осталась моей семьей. - И я люблю тебя, братик, - явно широко улыбаясь, ответила Моргана. – По мимо хороших, у меня есть плохие новости. Говорить? - Да. - У папы появилась пассия. Её зовут Катрина Лэдей. И она пробирается к компании папы. Иногда мне кажется, будто она околдовала папочку. Он как зачарованный, когда она рядом. Это выглядит отвратительно. Я действительно боюсь за папу и компанию. Ничем хорошим их роман не кончится. Артуру было сложно слышать о новом увлечении отца. Он ещё не простил ему развод с мамой. И теперь у него тоже был повод беспокоиться об отце. - А что дядюшка? - Ах, Агравейн! – воскликнула она. – Да они с ней будто в сговоре! Один папа только ничего не видит и никого не слушает. - Я уверен, он всегда такой. Не стоит волноваться, Моргана. Он никогда никого не слушает. Это типично для него. – Артур тяжело выдохнул. – Не будем о нём, ладно? - О да, лучше расскажи, почему сегодня ты мне позвонил раньше обычного? Планы на вечер? Отчего-то Артур был ужасно смущен. Да, у него были кое-какие планы, но когда Моргана спрашивала о них таким голосом, у планов сразу появлялся сексуальный подтекст, которого изначально там не было. - Да, договорился вечером дойти до Мерлина. Он попросил меня что-нибудь ему почитать. Как думаешь, «Норвежский лес» подойдёт? - Тот самый Мерлин, который провидец? Твой новый друг? Да, лес, думаю, подойдёт. Надеюсь, ему его до тебя никто не читал. Ты говоришь, он красивый? - Я ничего подобного не говорил о нём, Моргана. Отлично. Значит, лес. Позвоню в понедельник. - Отличного вечера субботы тебе, братик. Обещай мне рассказать всё в подробностях. - Обойдёшься. И тебе отлично провести время. Поцелуй от меня детей. И стукни Гавейна. Он уже сто лет обещался заехать. - Непременно. Пока. Они распрощались, и Артур поспешил собираться. Хоть его собеседнику на вечер и будет плевать, как он выглядит, он всё равно хотел выглядеть неотразимо. Из личной библиотеки, которую ему помогала собрать по коробкам Моргана и перевести в дом, Артур взял «Норвежский лес» и поспешил к полюбившемуся книжному. Его там уже ждали. Он ещё в парке, через который срезал дорогу, услышал громкий лай Килгарры, который приветствовал его. Пусть они и не ладили, но у Артура появилась привычка прихватывать для пса лакомства, поэтому теперь лабрадор всегда был рад его приходу. Мерлин этого не одобрял, но не запрещал Пендрагону баловать своего питомца. Дверь книжного для него открылась и на него тут же прыгнул Килгарра. - Уже успел соскучиться по мне? – счастливым голосом спросил у радостного пса Артур. – Я же был у вас в четверг. По мне или по лакомству? – уточнил он, показав лабрадору пакет, что принёс с собой. Лай стал ещё громче и радостнее. - Ты его совсем избаловал, - по доброму упрекнул его Мерлин, улыбаясь. Артур с радостью взглянул на него, наслаждаясь широкой и счастливой улыбкой, даря в ответ свою (жаль только, что её не видели). Как всегда Мерлин был прекрасен. В своей растянутой и чуть выцветшей серой футболке он выглядел по-домашнему, волосы взлохмачены, будто он только проснулся, на ногах Артур заметил тапочки, которые заканчивали этот уютный образ. Он не мог оторвать от него глаз. - Пошли наверх. Я сделал нам чаю. Артур беспрекословно последовал за Мерлином на второй этаж. Они устроились в маленькой комнате на диване, довольно удобном, похожем на те, что внизу, только гораздо мягче. Выпив чай и немного поговорив, они устроились на диване поудобнее. Килгарра лежал в ногах Мерлина. - Начнём, да? – неуверенно спросил Артур, беря в руки «Норвежский лес». - Мне ещё никогда не читали Мураками, - признался Мерлин. - Тогда я уверен, он тебе понравится. Если нет, остановишь меня. - Хорошо. Артур так и ее понял, из-за чего Мерлин едва заметно покраснел. Он читал ему «Норвежский лес» иногда прерываясь, чтобы выпить воды. История увлекала за собой в шестидесятые, такие далекие, но такие близкие. И ещё никогда эта история не была ему так дорога. - «Куда ни езжай, разницы никакой. Хоть здесь сиди, хоть уедь куда. Во всем мире все одно и то же. Мне тоже в жизни, бывает, страшно становится. А как иначе? Но только я этого за аксиому принять не могу. Я иду, пока идется, используя сто процентов моих сил. Беру, что хочу, чего не хочу, не беру. Это и называется жить. Застряну где-то — тогда еще раз подумаю. Общество с неравными возможностями, с другой стороны, это общество, где ты можешь проявить свои способности...»**** Неожиданно заиграла трель звонка. Мерлин вздрогнул и вскочил на ноги, чуть не врезавшись в столик около дивана. Он поспешил к своему телефону, который оставил на кухонном столе. Артур наблюдал за ним, надеясь, что Мерлин не пострадает в собственном доме. - Да? – проговорил Мерлин, отвечая звонившему. - Привет, братик. - Фрея? – удивился Мерлин. – Что-то случилось? - Не совсем, - ответила девушка. – Мы с Уиллом в аэропорту. Скоро будем в Англии. Я так соскучилась по тебе. Наш самолёт задержали, Уилл уснул, и я решила позвонить тебе. Надеюсь, не помешала? - Нет. У меня в гостях Артур. – И каким-то образом Пендрагон понял, что Мерлин не в первый раз говорит сестре о нём: она не была удивлена. – Он читает мне «Норвежский лес». - Замечательно. Я рада, что ты нашел себе друга. – Она как-то резко замолчала, и желудок Мерлина ухнул вниз: он знал, чем это молчание может грозить. – У меня идея! Пригласи его на ужин, когда мы приедем. Я до ужаса сильно хочу с ним познакомиться. - Но… - Даже не смей возражать, братик! - Он может быть занят, Фрея. Артур нахмурился. С такого расстояния он мог слышать только то, что говорил Мерлин, да и его слова не слишком отчетливо, видимо провидец пытался говорить как можно тише, чтобы его, кроме собеседницы, никто не слышал. Артур поднялся с дивана и пошел в сторону Мерлина, на кухню. - Так ты спроси. Он сейчас у тебя, вот и спроси. Артур смотрел в прекрасные голубые глаза напротив, которые, увы, не могли его видеть. - О чём спросить? Мерлин вздрогнул, не ожидав услышать голос Артура так близко к своему лицу. Он хотел уже ответить, как его опередила Фрея: - Мы с Уиллом скоро будем в Камелоте. И я хочу пригласить тебя к нам на ужин. Познакомимся, пообщаемся. По словам Мерлина, ты прекрасный человек, Артур. Артур совсем не был готов к этим словам. Да и как можно было быть готовым к тому, что другой человек считает тебя прекрасным. Это немного сбивает. Он совсем не знал, что ответить Фрее на это. - Надеюсь, ты будешь свободен в среду в восемь. Мерлин, мы скоро будем дома, жди. Приятного вам вечера. Пока. – И она отключилась. - Пока, сестрёнка, - в тишину ответил Мерлин. Он отложил телефон, вновь оставляя его на столе, тяжело опустился на стул, весь сгорбился и сжался, будто пытаясь стать как можно более незаметным. У него это даже почти получилось. Выглядел он то ли напуганным, то ли печальным. Артур сел рядом с ним, пододвинув к нему поближе стул. Он хотел было положить свою ладонь на его плечо, но замер, сам не зная отчего. - Ты не подумай… я не заставляю… ни в коем случае! Фрея… она довольно напориста. И вряд ли может себе представить, что люди вокруг могут иметь более важные дела, чем… - Я согласен поужинать с твоей семьёй. - …ужинать с ней. Что ты сказал? - Я согласен. У меня нет планов на среду, так что вполне спокойно могу прийти к тебе на ужин. Он ведь будет проходить у тебя? Мерлин растерянно кивнул. Он совсем не ожидал согласия от Артура. Точнее, он надеялся, что тот не согласится. - Поверь, ты не должен этого делать из жалости или… - Даже не смей думать, что я могу тебя просто жалеть, Мерлин! Я провожу с тобой время, потому что мне нравится твоя компания. Мне нравится говорить с тобой, ты очень умный. Мне нравится, что ты меня понимаешь. И я буду рад познакомиться с твоей семьёй, и я надеюсь, что однажды ты познакомишься с моей. Это не должно было звучать так, как звучало; Артур покраснел и молился всем богам, чтобы Мерлин не понял двойственности сказанного. - Я буду рад познакомиться с твоей семьёй, - просто и легко, как умел только он, сказал Мерлин, улыбаясь своей очаровательной улыбкой. От него невозможно было оторвать глаз. – Теперь, я думаю, ты можешь продолжить читать мне «Норвежский лес». А я поставлю чай. Артур улыбался весь оставшийся вечер. Когда Артур пришёл в лавку в среду вечером, ему открыл дверь ранее не встречаемый ему молодой мужчина. Он осмотрел одетого в костюм Пендрагона с ног до головы, будто делая какие-то заметки, отмечая, соответствует ли он каким-то стандартам. Так же его обычно осматривали будущие инвесторы. - Ты и есть Пендрагон? – спросил у него мужчина грубым голосом. Пускать гостя на порог лавки он не спешил. - А ты и есть муж Фреи? – Артур знал его имя, конечно же, знал, но решил ответить грубостью на грубость. - Уилл, - поправил мужчина. - Артур. - Вот вы и познакомились, - послышался нежный женский голос, который будто обволакивал своей мягкостью и ласковостью. Позади Уилла появилась девушка, поразительно похожая на Мерлина. Она была обладательницей длинных роскошных чёрных волос и больших глаз, что смотрели уверенно. Прекрасная и чарующая, как нереида, или Владычется Озера. – Я рада, что вы пришли к нам, Артур. Я Фрея, младшая сестра Мерлина. Хотя это вы и так знаете. С Уиллом, моим мужем, вы уже успели познакомиться. И теперь, как хорошая хозяйка, я приглашаю вас в дом и к столу. - И я рад с вами наконец-то познакомиться лично, Фрея. Спасибо за приглашение. Вы оказали мне честь. Уилл рядом с ними фыркнул себе под нос «Притворщик благородный» и удалился, отправляясь в сторону лестницы. Фрея с Артуром отправилась следом, перед этим заперев магазин. Когда они все сели за стол, Артур чувствовал себя лишним. Мерлин счастливо болтал с Уиллом, делясь с ним какими-то историями из повседневных дней продавца, смеясь над общими, только им двоим понятными шутками, и улыбаясь, как никогда до этого. Фрея также ворковала с ними, смеясь и улыбаясь, счастливая, от того, что они вернулись домой. Артуру было неловко рядом с ними. И каким-то невероятным образом это заметил именно развеселившийся после одного стакана Мерлин. - Прости, - неловко извинился Мерлин, повернувшись в сторону Артура. Уилл и Фрея перевели на него взгляд. Они как-то смогли даже забыть, что не одни, что у них гость. Фрее стало ужасно неловко. Какая же из неё хозяйка, если она совсем забыла про гостя, заставила его чувствовать себя неуютно? - Ох, простите, Артур. Мы так соскучились по Мерлину, что… - Не стоит извиняться, правда. – Он улыбнулся ей самой очаровательной из своих улыбок, заставив Уилла раздражённо сжать кулаки. – Всё в порядке, Фрея. Мне всё же не следовало принимать приглашение. На этом ужине я лишний. - Дошло, - сказал себе под нос Уилл. Мерлин и Фрея обернулись у нему: - Уилл! – почти одновременно сказали они. Мужчина смутился и отвернулся от пронзительного взгляда супруги. Он не хотел её гнева. Уилл был на неё зол, ведь она даже не посоветовалась с ним, когда задумала этот ужин. Он не хотел встречаться с этим напыщенным индюком (как он мысленно окрестил Пендрагона) в дружеской атмосфере, не того поля ягода. - Простите нас, Артур. За все причинённые неудобства в этот вечер. Побудьте с нами хотя бы до десерта. Артур, почти поднявшийся из-за стола, не смог отказать Фрее и её умоляющим глазам. Он сел удобнее на стуле и бросил мимолётный взгляд на Мерлина, который улыбался, кажется, для одного лишь Артура. Дальше беседа потекла ровнее; её главной темой стала личность самого Артура. Как выяснилось, Мерлин мало что рассказывал о нём самом. Ему пришлось рассказать про отношения с родителями, их развод, упомянул о сестре, чем заинтересовалась Фрея. - Она меня старше на четыре года, - рассказывал Артур. – Её зовут Моргана. У нас очень тёплые отношения. Она замужем за моим лучшим другом. Они воспитывают двух очаровательных детей, моих племянников. После того как я переехал в Камелот, мы не виделись; они в Лондоне. Именно Моргана подыскала мне дом здесь. - Ты приехал сюда только из-за работы или… найти родственную душу? Прости за столь личный вопрос. - По работе. Уилл странно фыркнул, но ничего не сказал, оставив свои мысли при себе. - Уилл говорил, что ты возглавил компанию сельхоз техники? - Да. Филиал компании Пендрагонов. Компания несла убытки, и я попросил своего… отца о переводе сюда. Сейчас дела стабилизируются, но это займет ещё какое-то время. Да и я занялся проектом о расширении этой компании. Надеюсь пустить производство техники для дома. Фрея улыбнулась, похвалив стремления. Уилл закатил глаза при упоминании Артуром проекта, прокомментировав, что это только на словах. В этот момент Мерлин всё-таки не выдержал. - Хватит, Уилл! – потребовал Эмрис. – Ты должен прекратить критиковать каждое слово Артура. Он ничего тебе не сделал. Он не из тех крутых парней, что доставали тебя в школе. Забудь свои детские обиды, прошу! - Заткнись! – не выдержал Уилл, вскакивая на ноги и ударяя ладонями по столу. – Ты уже и забыл, что они издевались и над тобой из-за… твоей неполноценности. Откуда ты знаешь, что этот лучше? - Потому что я разобрался, прежде чем судить. А ты просто срываешь свой гнев на ком-то, кто выше тебя по карьерной лестнице! - Замечательно! – прорычал Уилл, прежде чем уйти на кухню. Мерлин выглядел растерянным. Остекленевший взгляд был направлен в пустоту, где мгновение назад стоял Уилл. Он сжимал и разжимал кулаки, не зная, что ему теперь делать. Фрея посмотрела на подавленного Мерлина, на удивлённого Артура и бросилась за Уиллом, исчезая след за ним на кухне. - Мы с тобой очень похожи, - едва слышно проговорил Мерлин чуть погодя. Артур, не отрываясь, смотрел на него. – Наши семьи. Я уверен, мои родители бы тоже скоро развелись, если бы не авария. Фрея, как и Моргана, замужем за моим лучшим другом. И они родственные души. Я думаю, Моргана и Гавейн тоже родственные души. В этом мы с тобой похожи, Артур. - Наверное, ты прав, - согласился Артур, кладя ладонь на плечо Эмриса поверх ткани рубашки. Вскоре после этого Артур ушёл, Мерлин проводил его до двери, Фрею и Уилла он в тот вечер больше не видел. Эмрис неловко извинился на ссору и за слова Уилла, пытаясь его оправдать в глазах Артура. Они ещё немного поговорили на пороге, прежде чем Пендрагон ушёл. Артуру было неудобно, что он стал причиной ссоры лучших друзей, но Мерлин заверил его, что легкая ссора не сможет повредить их многолетней дружбе. Артуру хотелось в это верить. Заканчивался ноябрь, вместе с ним и осень. Было довольно пасмурно, но относительно тепло. Артур всё также бегал по утрам, иногда в компании с резвым лабрадором, которого он выгуливал вместо его хозяина, иногда они выбирались в парк втроём. Погода всё реже напоминала Артуру о покинутом Лондоне. Дела компании шли замечательно, но заместитель Пендрагона всё ещё его напрягал, что не могло не отражаться на их работе и коллективе. Сотрудники стали с большей теплотой относиться к Артуру, и это радовало. Подготовленный проект был отправлен на почту Пендрагона-старшего и ждал одобрения. Артур не хотел признавать себе, что с нетерпением ждёт одобрения отца, его признания, уважения, но ждёт, надеется и верит, пусть это и глупо. Он соскучился по общению с отцом, они уже чуть больше полугода нормально не общались с той громкой истории. Но Артур знал: отец ни за что его не простит. С мамой Артур созванивается раз в неделю, по воскресным дням. Их общение хоть и ласковое, но натянутое. Он никак не может ей простить, что, когда она была нужнее всего, ей было наплевать на сына. Он остался один на один с отцом, отчего могла спасти только она, ведь Моргана никогда не была способна их отца обуздать. Но мама была далеко, она не поддержала, и Артур глупо, как ребёнок, обижался, хоть и осознавал, что взрослый и рассудительный мужчина, которому почти тридцать. Но даже так он не мог простить её предательства. К нему на неделю приехал Гавейн, погостить. К сожалению Артура, он смог приехать только один, без Морганы и Моргаузы с Мордредом. Артур ужасно скучал по племянникам, как и они по нему, но был рад и тому, что приехал Гавейн. Казалось, они вернулись в старые-добрые времена студенчества. Этому способствовал и Леон, с которым Гавейн вновь быстро нашёл общий язык, не смотря на годы разлуки. С Персивалем и Ланселотом он тоже быстро поладил, пополнив собой ряды их скромной компании. Вот только с Мерлином Артур отчего-то не хотел знакомить своего лучшего друга, он будто чего-то боялся, сам не понимая, чего. Из-за приезда Гавейна Артур сразу после работы отправлялся либо домой, либо в бар с лучшим другом и новой компанией; после каждой из тренировок они обязательно отправлялись в бар всей компанией, так было проще собраться, да и Гавейн чуть ли не прописался в «Kingdom». Они пили не каждый вечер, но довольно часто, от чего Артур уже отвык, и к концу недели ему было весьма плохо. И на этой неделе у него совсем не получалось заходить к Мерлину. Обедал Артур вместе с Гавейном, чаще всего в «Туманных рыцарях», пытаясь наверстать общением месяцы разлуки с лучшим другом. В «Экскалибуре» Артуру удалось побывать только в вечер пятницы, на который у каждого из их компании были другие планы. Он пришёл в книжную лавку за очередной порцией мифических историй, которыми весьма заинтересовался, но в основном только потому, что соскучился по Мерлину. Они разговаривали до самого закрытия и ещё минут десять после, пока Артуру не позвонил Гавейн. Они договорились сегодня пообедать у четы дю Лак. Благодаря этому звонку Артур кое-что вспомнил. - Слушай, Мерлин, - после окончания звонка, обратился Артур к мужчине, - ты ведь хорошо знаком с дю Лаками? - Да, - ответил Мерлин. – К чему ты спрашиваешь? - К тому… мы завтра собираемся все вместе: я, Гавейн, Ланс, Леон и Перси в «Туманных рыцарях», будем отмечать скорое пополнение в семье Ланса. Надеялся, что ты сможешь пойти с нами. Мерлин был заметно удивлён предложением Артура, что немного задело того. Провидец выглядел растерянным и будто придумывал, что такого сказать, чтобы отказаться. - Я не думаю, что кто-нибудь из них захочет, что бы я там был, - как можно мягче проговорил Мерлин. - Я хочу, - горячо сказал Артур, удерживая себя от того, чтобы схватить и сжать ладонь Эмриса. – Хочу, чтобы ты пошёл со мной, поздравил Ланса и влился в нашу компанию. Чтобы ты развлёкся. Фрея просила тебя вытаскивать из твоей раковины. Мерлин ужасно покраснел и опустил голову, его тихое согласие можно было даже не услышать, но Артур вслушивался в тишину очень долго. - Вот и отлично, - радостно сказал Пендрагон. – Тогда я зайду за тобой в семь, сразу после закрытия. Будь готов, Мерлин. В уговоренное время, в вечер субботы, Артур довёл Мерлина до бара, где они договорились встретиться. Эмрису пришлось взять с собой трость, которую он терпеть не мог; к его сожалению, в бар не пускали с собаками. Весь путь до «Туманных рыцарей» его за локоть придерживал Артур, прикосновение горячей ладони которого согревало даже сквозь ткань плотного пиджака. Он бывал в этом баре пару раз, один с Уиллом и Фреей, и один с Сенредом, но он всё равно плохо помнил внутреннее расположение предметов в помещении, и поэтому больше полагался на Артура, чем на неодушевлённую трость. В баре их уже ждали. На самом деле Мерлину даже понравилась компания Рыцарей, но он всё равно чувствовал себя неловко и неуместно. Они разговаривали о своём, шутили о своём, рассказывали друг другу свои истории и понимали их, как не мог понять он. Он был там лишним, пусть они и с радостью приняли в своих рядах друга Артура. Всех их объединял один лишь Артур, что понимали все, и Эмрис в том числе. Но сам провидец не был там желанным гостем. Ланселот радовался, что скоро в их с Гвиневрой семье появится первый ребёнок. Дю Лак поблагодарил Эмриса, который свёл их когда-то, и на этом общение с Мерлином прекратилось. И он даже не думал на это жаловаться; ему и так было неловко принимать благодарность за использование своего дара за деньги, вместо бесплатной помощи людям. К счастью, его никто никогда не осуждал, что внушало веру. Поэтому когда появилась возможность уйти, Мерлин предпринял попытку. Артур вышел, остальным было плевать, потому что Леон и Гавейн как обычно о чём-то спорили, и этим была занята толпа. Провидцу легко удалось выскользнуть из-за стола незамеченным, пусть он и ударил случайно пару столов и тройку стульев. Но ему не удалось уйти чуть дальше: Артур остановил его около входа, почти рядом со своей машиной. - Мерлин, - позвал он мужчину. – Ты не должен уходить. - Они не моя компания, а твоя. Мне среди них не место. - Но ты мой друг! Прошу, останься. - Это не имеет значения. - Но ты также друг и Ланса, а мы собрались здесь из-за него. Ты уместен здесь, ты на своём месте, Мерлин. Улица была пустой и спокойной. Время было позднее. Артур тихо опустился на капот своей серебристой Шевроле, помогая Мерлину сесть рядом с ним; они прижимались друг к другу бедрами. - Я бы хотел увидеть звезды сейчас. Я по ним скучаю. – Мерлин поднял закрытые глаза к небу, позволяя холодному ветру гладить его лицо. - А я скучаю по морю, - вторит Артур. - Ни разу на нём не был, - отвечает Эмрис. Артур переводит на него взгляд. Глаза Мерлина, голубые, как небо в ясную погоду, с золотистой пленочкой, обращены вверх. И в этот момент Артур понимает для себя, что готов сделать ради него всё. - От Камелота до западного побережья недалеко, всего пять-шесть часов езды. Если поедем рано утром, то успеем. - Успеем что? – заинтересованно-удивлённо уточнил Мерлин, поворачивая голову к Артуру. - Показать тебе море. Это была самая настоящая авантюра. Гавейн хотел обидеться на Артура, но, когда он всё объяснил, согласился договориться с Ланселотом, чтобы тот довёз его до Манчестерского аэропорта. Это немного облегчило Артуру совесть. Он не хотел прощаться с Гавейном так, но желание свозить Мерлина на побережье брало своё. Да и друг обещал, что вся их семья соберётся у Артура в Рождество, что делало его безмерно счастливым. А голос Морганы по телефону, когда он рассказывал ей об изменившихся на воскресенье планах, заставил Артура похолодеть: она была слишком рада услышать о поездке Артура и Мерлина одних на побережье. И сколько бы Артур не объяснял ей, что это не свидание, не смог оправдать этого даже в своих глазах. Он хотел, чтобы это было именно свидание. Но не был уверен, что для Мерлина эта поездка была чем-то иным, чем просто время, проведенное с другом. Фрея также была подозрительно рада, услышав о поездке, и даже помогла собрать в дорогу немного еды, плед и теплую одежду. Уилл всё это время что-то ворчал себе под нос, но помогал супруге во всём. Килгарра был обижен на хозяина, что тот отказался брать его с собой, и даже укусил Артура за ногу, когда он зашёл за Мерлином утром. Но даже это не заставило отказаться их от поездки на побережье. Они ехали, как и предсказывал Артур, почти шесть часов. Мерлин пол дороги провёл в наушниках, в которых слушал «Колыбельную» Паланика, и пол дороги наслаждаясь музыкой, которую включил Артур: их вкусы почти во всем совпадали. И эта поездка могла бы быть ещё более великолепной, если бы не зазвонил телефон Артура около десяти часов. Он хотел ударить себя, пока тянулся за телефоном: так и не отменил еженедельного разговора с мамой. - Привет, мама, - не смотря на дисплей, ответил он, безошибочно определяя, что это именно она ему звонит. – Мне немного сложно разговаривать; я за рулём. - Ах, прости, милый, - послышался ласковый голос Игрейн. – Передавай привет Гавейну. Отзвонись, как довезёшь его до аэропорта. - Я не везу его в аэропорт, - терпеливо сказал Артур. Он ещё не терял попыток сосредоточиться на дороги, но заметно сбавил скорость. Мерлин повернул к нему голову, его брови были нахмурены, но общий угрожающий вид терялся из-за расфокусированных глаз. – Я еду на побережье… с Мерлином. Гавейна увезёт Ланселот. - Ты уехал с… Мерлином? С тем парнем из книжного? Артур стиснул челюсти. Он не рассказывал маме ничего о Мерлине. Она обо всём знает от Морганы. И знает очень много. В её голосе он слышал намёк, ощутимый и колющий куда-то ниже ключицы, между рёбрами, разрывающий его внутренности. Она из-за чего-то заставляла его вспомнить историю, что произошла чуть больше девяти месяцев назад. Он был заместителем отца в его компании, имел двухэтажную квартиру в центре Лондона с панорамным окном, был помолвлен с дочерью влиятельного человека и имел прекрасное, перспективное будущее. И в один момент это всё обрушилось. Его репутация и репутация его отца были под угрозой, когда Артура заметили и сфотографировали в одном клубе, который славился своей узкой, гомо-специальностью, в весьма недвусмысленных объятьях другого мужчины, и при всём при этом, Утер Пендрагон весьма нелестно отзывается о представителях секс-меньшинств на публику, что сыграло не на руку чете Пендрагонов, став на следующий день сенсацией и самой обсуждаемой в Лондоне сплетней. Пендрагон-старший был в ярости; он ударил Артура на глазах его сестры. После этого он потребовал, чтобы ноги Артура не было ни в его доме, ни в его компании. Пендрагон-младший подчинился. Пресса доставала его, как и ненавистники в интернете, так и в жизни, даже случайные прохожие и давние друзья. Его экс-невеста устроила самый настоящий скандал, окончательно разрушая то, что было и так разрушено. Мир Артура не был готов принять его ориентацию. После этого и нескольких месяцев уговоров отца и решения некоторых проблем, Моргана устроила его переезд сюда, в Камелот, позволяя Артуру разорвать все нити, что связывали его с прежней жизнью, и он был благодарен сестре. Утер позволил ему это; они общались только по делу, обсуждая проблемы компании и пути их решения, ничего личного. Но всё это время, месяцы, что показались долгими годами, Игрейн не было рядом, ведь у неё были дела и более важные, чем просто поговорить с сыном по телефону. - Да, с тем парнем, - подчеркнул Артур, надеясь, что мама закончит разговор первой. Но, видимо, она не уловила нежелания говорить в его голосе. - Я не думаю, что такое общение пойдёт тебе на пользу, милый, - тихим, робким голосом сказала Игрейн. Артур до белых костяшек сжал руль. - Знаешь, тебя это не касается, - с нажимом проговорил Артур. Он понимал, что нельзя быть таким грубым с мамой, но не мог себя остановить. – Ни тебя, ни отца, ни кого-либо ещё! Я могу общаться, с кем пожелаю. Я уже достаточно для этого взрослый. Мне решать, с кем общаться! Не тебе, что оставила меня в трудный час! - Артур, я не хотела, чтобы так всё вышло. - Я тоже, мама. А сейчас пока; мне нельзя говорить за рулём. Он буквально сбросил звонок и убрал телефон в карман в два раза быстрее, чем обычно. Мерлин хотел что-то у него спросить и по чуть приоткрытому рту об этом можно было легко судить, но он так и не решился. До побережья они доехали в гробовой тишине. Разговор с матерью совсем выбил Артура из колеи, его настроение заметно испортилось; Мерлин чувствовал эту перемену и тоже выглядел обеспокоенным и капельку расстроенным. Артуру стало совестно, когда он это заметил, но не стал ничего делать и говорить. В шевроле было ужасно тихо и напряжённо. Когда на горизонте показалась полоска моря, Артур прибавил газу, позволяя им двигаться на предельно разрешённой скорости. Шоссе было полупустым, как и побережье, что явно играло им на руку и создавало атмосферу уединения. Это не свидание, - мысленно напоминал себе Артур, жалея об этом. Что думал по этому поводу Мерлин, знал только он сам (и, возможно, Фрея). Артур остановил свою машину, свернув на обочину. Мерлин заинтересованно заёрзал на сидении, прислушиваясь к едва слышимому сейчас шуму прибоя. Артур ярко улыбался, жалея лишь, что не привез Мерлина где-нибудь в августе или хотя бы в сентябре. Сейчас было холодно, с моря тянул неприятный ветер, пробирающий до позвоночника, небо было серым от туч, дождя вроде бы не обещали, но погода - изменчивая дама. Подчинившись навязчивой идеи, он привез его в ноябре, чтобы посмотреть на море – что-то ещё более странное придумать было сложно. Артур десять раз за поездку об этом пожалел, но Мерлин казался счастливым – по-настоящему счастливым – и Артур был счастлив вместе с ним. Артур позволил Мерлину взять себя под локоть и повёл его в сторону воды. С каждым шагом шум накатывающих на берег волн становился громче, отчетливее, и чем ближе они были к кромке воды, тем более широкая улыбка расцветала на устах провидца. Артур не мог оторвать взгляда от счастливого выражения на лице Эмриса, почти не смотрел под ноги и совсем не смотрел на бушующую воду. Больше он ни секунды не жалел, что они здесь. Они остановились только почти у самой воды. Мерлин присел на корточки и опустил одну руку в воду. - Холодная, - пожаловался он, выдёргивая ладонь из ледяного плена. Теперь-то он уж точно убедился, что они у моря. - Перед тобой сейчас Ливерпуль бей. Ирландское море. Ноябрьское холодное море. Теперь ты его видел. Надеюсь, это стоило того. Мерлин поднял голову и повернулся лицом в сторону звука голоса Артура и ярко-ярко, ослепительнее солнца, счастливо улыбнулся. - Это точно того стоило! – подтвердил Мерлин; его заветная мечта исполнилась. Позднее они достали плед, расстилая его неподалёку от машины, но достаточно близко к полосе берега, что позволяло отчетливо слышать разъярённое море. Артур достал еду и термос с какао, который дала им с собой Фрея. Мерлин слушал волны и вяло реагировал на Пендрагона, пока тот возился с вещами. Позже они сидели близко-близко друг к другу, соприкасаясь через одежду бёдрами и плечами, дарили друг другу немного тепла и уюта; их лица были обращены к морю, которое, казалось, о чём-то рассказывало им или предупреждало, и Мерлин жадно слушал, ловя каждый звук. Артур же просто наслаждался видом, впервые, наверно, осознавая, как же он счастлив, что способен всё это видеть и чувствовать. Хоть он и замерз, но его душу грело осознание того, что рядом находится Мерлин, и многое становилось неважным, отходило на второй план или забывалось совсем. Сейчас центром всего мира стал этот кусочек побережья на Ирландском море. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается, закончилось и их время тут: им пора было ехать назад. Они продрогли, стучали зубами, но не хотели покидать побережье. Досидели до крайнего срока, позднее выезжать просто нельзя: не успеют добраться в Камелот до темноты. Они просто не хотели покидать свой холодный рай на двоих у Ирландского моря. Но пришлось. Неспокойная вода и серое небо остались позади, улыбка на губах провидца меркла с каждым шагом, и Артур физически ощущал грусть и печаль Мерлина, и это было невыносимо. Он бы с удовольствием остался здесь, в этом холодном уюте, или подарил бы его кусочек Мерлину на память, а лучше бы навсегда остаться в этом чудесном, сказочном дне. Шевроле мягко вернулась на шоссе и заскользила по полотну в направлении дома. В салоне приглушённо играла музыка, кажется, это была «Лестница в небо»*****, Мерлин опирался головой в стекло, повернув голову так, будто он слушает ненавязчивую мелодию классического рока, Артур следил за дорогой, концентрируя всё своё внимание на идеальном вождении непредсказуемого транспорта. Дорога домой казалась такой же вечной, как и путь на побережье. В какой-то момент, наверное, через час пути, всё-таки пошёл дождь; он заморосил по крыше и лобовому стеклу серебристой машины, испещряя её жемчужными каплями живительной влаги. Настроение совсем упало в ноль, голос Силен Дион по радио лишь добавлял налёта грусти, хотелось закутаться в плед, что остался на заднем сидении машины, взять в руки книгу и долить себе в кружку остатки какао. Артур бы явно так поступил, не будь он в кресле водителя. В какой-то момент, может, когда прекратилась песня, может, когда умолкла дробь дождя, Мерлин тихо заговорил: - Родители хотели свозить нас с Фреей на море в тот год, но мы сначала решили поехать весной к тёте в Манчестер… - Мне жаль, - отозвался Артур, совсем не представляя, что сказать. Мерлин провёл по лицу рукой, будто стирая печать воспоминаний (Артур заметил его движение краем глаза), после чего провидец задал неожиданный вопрос: - А когда ты впервые побывал на море? Артур замялся, понимая, что эти воспоминания достаточно личные, он даже Гавейну об этом не рассказывал, но решил так: откровение за откровение. - Когда мне было двенадцать, родители повезли меня и Моргану на Средиземное море. В те две недели мы действительно были самой настоящей семьёй, а потом проблемы с компанией отца, Моргана поступает на дизайнера помещений, переча отцу с его юридическим, финансовый кризис, развод родителей, поездка мамы и… скандал. - Поэтому ты любишь море? Для тебя оно ассоциируется с семьёй? Артур глубоко вздохнул и шумно выдохнул. Не больно, - убеждал он себя, - уже не больно. - Наверное, - притворно ровным голосом отвечает Артур. – Я просто люблю море. Оно похоже на нашу жизнь: то спокойное, то волнуется, то штормит. И так по вечному кругу. Море прекрасно. Но более прекрасно небо. Твои глаза цвета неба, Мерлин. После этого они надолго замолчали, каждый в своих мыслях, но с мыслями друг о друге. Когда они заговорили в следующий раз, темы были отвлечённые, ничего не значащие, они просто наслаждались компанией друг друга в своём холодном персональном раю. Начался декабрь. Он был такой же холодный и пасмурный, как в Лондоне. Артур почти не вспоминал о столице, но иногда бывали исключения. Он также бегал по утрам, выводя на прогулки Килгарру, три дня в неделю посвящал пару часов тренировкам в «Kingdom», проводил вечера пятниц в баре с друзьями, ужин по средам в доме четы дю Лак, обеды, вечера свободных дней и почти все выходные у Мерлина в его лавке, два раза в неделю звонил сестре и в воскресные дни маме. Всё стало буднично, стабильно. Артур полюбил это очень быстро. Вверенная ему компания цвела, проект по расширению был одобрен – после известия об этом Артур улыбался несколько дней – долги компании уменьшались, а прибыль росла. Отец был им доволен, о чём в один из сеансов связи поведала ему Моргана. Она даже пророчила ему скорое возвращение в столицу, и Артур понял для себя, что как бы он не рвался назад в начале, сейчас он не хотел возвращаться, оставляя эту прекрасную жизнь за бортом; неожиданно, он нашёл здесь всё. Шумный Лондон больше не притягивал, а отталкивал; Камелот стал островком спокойствия, мира и уюта. Здесь было почти всё, чем он дорожил. Проблемы заключались только в том, что здесь были частые перебои с электричеством. И вот опять в здании компании потух свет, включаться он явно не планировал, а реанимировать его никто не спешил. Артур решил не мучить работников и отпустил их всех пораньше в вечер четверга. Он и сам сбежал, уставший от постоянной работы. Хотелось, чтобы это была пятница, а впереди были бы долгожданные выходные, в которые они с дю Лаками собирались съездить в Честер, но, увы, был всего лишь четверг. Поэтому Артур поддался сиюминутному порыву и отправился к книжный «Экскалибур», дверь в который была гостеприимно открыта, хотя и занавешена. Килгарра, завидев Артура с лакомством, радостно залаял, чем переполошил весь магазин. Откуда-то из глубины магазина были слышны голоса: один принадлежал Мерлину, второй – девушке. Артур отправился туда. Он редко бывал в этой комнате, где стояли лишь два дивана друг напротив друга, лампа в углу и декоративные шторы на стенах и арке. Артур знал, что там Мерлин и проводит свои сеансы «чтения душ», но это было впервые, когда он оказался здесь в нужное время. На одном диване сидел Эмрис, одет он был как обычно в вещи, которые ему велики на два-три размера, глаза были плотно закрыты, а руки крепко держали миниатюрную ладонь клиентки. Кажется, он не сразу заметил присутствие постороннего, а точнее – Артура. Девушка заметила его сразу и как-то даже испуганно посмотрела. У неё были красивые карамельные глаза и окрашенные в светлый кудрявые волосы, кожа была смуглой, наряд простым, не вычурным; выглядела она приятно. - Простите, - поспешно извинился Артур собираясь убраться обратно в зону книг. – Не хотел вас напугать… и отвлекать. Мерлин открыл свои глаза, повернулся к Пендрагону, воззрясь на него своими голубыми слепыми глазами с золотистой плёночкой. Девушка также смотрела на Артура, ей было крайне неловко, будто бы он застукал её за каким-то постыдным действием. – Всё в порядке, Артур, – ласково сказал Мерлин, не отпуская руки девушки; его глаза, как и обычно, смотрели куда-то в другие измерения, и это уже совсем перестало смущать Артура. – Он вам мешает, мисс Роуз? Девушка выглядела удивлённой, она даже сначала не поняла, что Эмрис к ней обратился, вздрогнула от его слов и повернулась к провидцу, повторно вздрагивая от взгляда в его слепые глаза. Артуру очень не понравилось, как она на это отреагировала, но он ничего не посмел сказать: непривычные люди по разному реагируют на слепоту Мерлина. – Нет-нет, не мешает, – тихо, заикаясь, проговорила девушка. – Если вам не мешает, то и мне тоже. Мерлин ей добродушно улыбнулся, она заметно расслабилась и больше не выглядела столь напряжённо. – Замечательно. Артур, ты можешь остаться. Думаю, тебе любопытно посмотреть, как я это делаю. Артур бы соврал, если бы сказал, что нет. Они знакомы уже несколько месяцев, но за всё это время у Пендрагона не выпадало шанса увидеть Эмриса в действии. Ему было безумно интересно, как проходит этот… сеанс, на котором провидец каким-то образом узнаёт, как выглядит родственная душа и где её искать. Артур присел в уголочке, чтобы никого не смущать, за спиной клиентки, позволяя провидцу вернуться к прерванному сеансу. Мерлин отчего-то закрыл глаза, чуть наклонил голову вперёд, ближе к лицу девушки, крепко держал её за руку и, видимо, достаточно сильно, что ей было даже немного больно, но она молчала. Она сидела растерянно, не понимая, что происходит. Артур наблюдал жадно, с откровенным любопытством. В какой-то момент Эмрис неожиданно для всех присутствующих заговорил: – Его зовут Дэнис. Дэнис Уайт. Он родом из Канады, но живёт сейчас в Австралии, Сидней. Я буду прав, сказав, что вы тоже из Канады, Анна? – Да, – шепнула девушка, заворожённая. – Вы должны были встретиться там, но вашего отца повысили и перевели, а потом вы уехали учиться в Штаты. Вы встретитесь в кафе. Вы будете рисовать там вид из окна, он каждое утро заказывает там кофе. Он подсядет к вам, потому что мест свободных не останется, а вы не будете против, разговоритесь, обменяетесь телефонами, встретитесь вновь, но за ужином. Узнаете, что он журналист, который безумно любит искусство. Вы будете часто посещать выставки. Он будет поддерживать вас, когда вы откроете свою. Через год вы поженитесь. – На этом моменте Эмрис резко замолчал. Его как током ударило, и он даже открыл глаза. Опустил руку девушки. – Не летите в Австралию. Не стоит. Это… просто не летите! Вам… вы… не должны. Пожалуйста, просто… Не летите! Мерлин встал на ноги, отвернулся от них. Артур заметил, как сильно были напряжены его плечи. Это было очень странно. Девушка тоже встала. Она бросила на столик несколько купюр, видимо, за работу. Она выглядела расстроенной, но в общем даже какой-то счастливой. Её глаза горели, когда она оглянулась на Артура, на губах светилась улыбка: она получила то, зачем прилетела. – Я благодарна вам, но знаете… Я сама решу, что мне делать! – Пожалуйста, не летите, – в последний раз шепнул Мерлин, но девушка его явно слушать не хотела и уже вышла из помещения, направляясь к двери книжного. Артур проводил её взглядом. Красивая, но до глубины души одинокая девушка. Родственная душа – это именно то, что ей надо. Пендрагон посмотрел на Мерлина, который утирал глаза, стирая разводы от слёз. Артур подошёл к нему и положил руки на плечи, мягко поворачивая провидца к себе. – Почему она не должна лететь, Мерлин, если там её родственная душа? Что ты увидел? – Аварию. Страшную аварию. Этот Дэнис Уайт разобьётся пятнадцатого июля через полтора года. Анна Роуз останется с грудным ребёнком на руках, одна, в Австралии. Её родственная душа умрёт. Лучше не знать своей родственной души, чем пережить её смерть. – Но она будет счастлива с ним? – спросил Артур. – Эти полтора года, если полетит? – Да. Она будет очень счастлива. Такой счастливой, какой может быть рядом с родственной душой. – Тогда мне надо бежать! – порывисто крикнул Артур, уже спеша к двери из лавки. – Куда? – крикнул ему вслед Мерлин. – Вершить чужое счастье! Артур не мог понять, почему поверил. Он считал родственные души бредом, магию и провидцев – выдумкой, но… он понимал, Мерлин не будет кому-то лгать, он бы не смог. Почему-то в этот момент, когда он увидел всё своими собственными глазами и услышал всё собственными ушами, он поверил. Действительно поверил. Было в этот момент что-то потустороннее, мистическое, волшебное. И именно это что-то убедило его в правдивости слов Мерлина. Провидец действительно увидел родственную душу той отчаявшейся девушки, но безумно напугал её, и Артур собирался всё исправить. Он пригнал свою шевроле к единственному в городе отелю, в котором останавливались все те, кто приехал (или прилетел) к Эмрису, ну и другие гости Камелота. На стойке Артур назвал имя девушки и спросил её номер, который ему указали, он сразу бросился туда, чуть ли не сбивая остальных посетителей. Когда он добрался до нужной двери, порывисто постучался, нетерпеливо постукивая ногой, пока за дверью раздавались приглушённые ковром шаги. – Кто там? – подозрительно спросила девушка. – Мисс Роуз? – позвал её Артур. – Моё имя Артур. Мы с вами познакомились у провидца. Помедлив несколько секунд, она всё же недоверчиво открыла дверь. – Чего вы хотите? – Я могу зайти? – задал Пендрагон встречный вопрос. Девушка кивнула и впустила его. Он быстрым, цепким взглядом оглядел номер: ничего цепляющего, номер как номер. Анна внимательно на него смотрела, видимо пыталась понять, зачем он к ней пришёл. – Зачем вы пришли? – спросила она, не разводя праздных дискуссий. – Сказать вам то, что умолчал Эмрис, – также лаконично отозвался Артур. – Я думаю, вы имеете право знать. Только тогда вы сможете решить, что вам делать. Он… он увидел аварию. – Девушка поднесла руку ко рту, поражённо вздыхая. – Ваша родственная душа в неё попадёт и, видимо, летально. Это случится через полтора года, пятнадцатого июля. У вас с ним будет ребёнок. – Я буду счастлива с ним? – тихо спросила девушка, стараясь утереть слёзы. – Да. Вы будете очень счастливы с Дэнисом. – Артур хотел подойти к девушке и обнять её, успокоить, сказать, что всё будет хорошо. Но не сделал ни шагу. – Если вас интересует чужое мнение, то, я считаю, лучше провести несколько счастливых месяцев с родственной душой, чем знать, что не вкусишь этого счастья никогда. У вас есть шанс. Вы прилетели сюда и узнали о своей родственной душе. Только вам одной что-либо делать с этим знанием. Можете вернуться домой и знать, что через полтора года вы уже никогда не сможете встретиться с родственной душой, или вы можете провести время с любимым человеком, а когда наступит тот самый день, сделать всё, чтобы спасти его. Боритесь с судьбой! Не выпускайте его из дома пятнадцатого, дома он не сможет попасть в аварию. Выбейте у судьбы лишнее время счастья. Только вам одной решать, как жить: лететь или не лететь. – Артур выдохнул с облегчением. Он всё сказал. – Спасибо, что выслушали. А теперь я, пожалуй, пойду. – Как ваша фамилия? – спросила Анна, смотря ему прямо в глаза. Она выглядела ужасно с покрасневшими глазами и прокушенной до крови губой. Её было до безумия жаль, и на мгновение Артур пожалел, что вообще ей что-то рассказал, но потом подумал, что она обязана об этом знать, и понял, что он всё сделал верно. Может, это сделает её счастливой хотя бы несколько месяцев, а может, спасёт жизнь какому-то парню, или даже нескольким людям. От судьбы, конечно же, не уйти, но все люди смертны. Лучше быть поздно смертным, чем рано. – Пендрагон. – Спасибо вам, Артур Пендрагон. И прощайте. Я лечу в Сидней! До Рождества оставалось всего каких-то две недели. Артур работал на износ, занимаясь проектом, который был одобрен. Фрея перенимала на время у Гвиневры её прачечную, тоже работая с раннего утра и до позднего вечера. Уилл устроился в грузчики в единственном супермаркете в городе; он также был занят, работая в несколько смен. У Мерлина было много клиентов, некоторые покупали книги на подарок, некоторые искали свои родственные души под Рождество. Все они были в работе и все они ужасно уставали. В пятницу, после тяжёлой трудовой недели, Артур пригласил к себе домой Мерлина. Эмрис не часто у него бывал, но в последнее время приходилось: Уилла и Фрею выгнали из комнаты в доме, которую они снимали, за неуплату, поэтому они временно жили у Мерлина, в доме их родителей. И из-за того, что Уилл терпеть не мог Артура, им приходилось всё чаще проводить вечера у Пендрагона, тратя их на просмотр (прослушивание) фильмов и чтение книг вслух; им нравились такие вечера, пусть они и не спешили признавать этого. Эта пятница была одной из таких. Артур после работы зашёл за Мерлином, мило поболтал с Фреей, пока Эмрис искал свою трость, и повздорил с Уиллом, поддерживая спортивный интерес. К Артуру они привычно шли через парк, наслаждаясь вечерней прохладой и звуками приближающейся холодной зимы. Правда, изменяя привычкам, они не зашли в магазин за хоть какой-нибудь едой, но Артур решил, что они вполне могут заказать на дом пиццу: Пендрагон ещё помнил ту, что заказывала ему Моргана в первый вечер. Мерлин не был против заказной еды, и они вместе ждали её, пока Артур кипятил чайник. За это время Мерлин успел прослушать какой-то рассказ, один из сотни, что скачал ему Артур аудиофайлами; Артур сам успел поговорить с сестрой, привычно пропустив её слова об их тесном общении с Мерлином: он и сам замечал, что они как-то быстро нашли общий язык и поладили, но старался как можно меньше об этом задумываться, не мечтать, чтобы потом не было больно, когда его отвергнут критическим отказом: они ещё не разу не обсуждали с Мерлином однополые отношения, Артур просто не представлял, как об этом с ним говорить. Разговор с Морганой пришлось быстро заканчивать, обещая позвонить ей через пару дней; она опять напомнила, что они приедут к нему всей семьёй в Рождество, и он уже не мог дождаться этого момента. Закипел чайник и одновременно с этим позвонили в дверь. – Мерлин, выключи, пожалуйста, чайник, – попросил Артур, сам направляясь к двери. Эмрис с радостью выполнил просьбу Артура. Он ориентировался на его кухне почти свободно, сам мог сделать чай, и с радостью это делал. И Мерлин был безмерно рад, что Артур не относится к нему с тошнотворной жалостью, а относится как к полноценному человеку, позволяя делать какие-то незначительные вещи в его доме самостоятельно. Артур открыл входную дверь, встречая за ней того самого разносчика пиццы, что и пять месяцев назад. – Добрый вечер, мистер Пендрагон. Ваша пицца по-неаполитански, – отчеканил парень в надвинутой на брови кепкой и больших кроссовках, на которые опять упал взгляд Артура. – Спасибо, – отозвался Артур, расписываясь в бланке и оплачивая заказ. – Если что, в Рождественские дни заказ пиццы в двойном тарифе. Сами понимаете. – Да я и не планировал. К счастью, Рождественский ужин буду пробовать у дю Лаков. – Но если вы всё же будете дома и закажите пиццу, помните мои слова. – Если буду, то обязательно закажу. До свидания. Разносчик распрощался с ним, уходя вверх по улице. Артур окинул взглядом пустую и темную Royal street, и вернулся в дом. И тут же чуть ли нос к носу столкнулся с Мерлином. – Кто там был? – обеспокоенно спросил Мерлин. – Не знаю имени, но какой-то разносчик пиццы. Он явно давно там работает, он приносил мне пиццу и в первый вечер здесь. – Сенред, – ответил Мерлин ровным голосом. – Так его зовут. Я надеялся, что он уехал в Честер. Видимо, зря надеялся. – Он замолчал, потом наклонил чуть голову в бок и принюхался. – Наш ужин? – Да, наша по-неаполитански. – Замечательно. Артур бы крупно соврал, если бы сказал, что не любил такие вечера: Мерлин в растянутой футболке и мягких штанах, с растрёпанными волосами, в квартире Артура, на его кухне за столом с чаем или на диване перед телевизором, который они вместе иногда включают, чтобы послушать. Это были чудесно уютные вечера, самые лучшие в жизни Артура. Если бы и с утра Мерлин был рядом, растрёпанный со сна или после бурной ночи – Артур и не собирается отрицать тех многих раз, когда он кончал в душе с именем провидца на губах, – это бы стало апогеем мечтаний. Сейчас они развалились на диване, на полу перед телевизором валялась коробка с пиццей, вычищенная даже от крошек – они оба любили по-неаполитански – а по телевизору шёл фильм, который громко комментировал Артур, пытаясь позабавить Мерлина. – Так. Так. Сейчас. Вот он приземлился на свою башню и снимает костюм, а потом предложит Локи выпить******. Жаль, что он откажется. Знаешь, я тут подумал, а если бы Локи согласился выпить? Энтони бы споил бога? Или они разобрались бы с Читаури в тандеме? Это бы сделало фильм более зрелищным? Мерлин коротко хихикнул, пихая Артура в бок. – Когда ты комментировал DC, мне больше нравилось! Это было смешнее. – Мне нравится Marvel; я не могу смешно их комментировать; я не паду так низко. – Мне тоже нравится Marvel, но DC слушать смешнее с тобой. Дальше началась битва, которую и так понятно без комментариев на ухо. Действия на экране были шумными, но монотонными, очередное разрушение Нью-Йорка, и поэтому Мерлин почти не удивился, когда почувствовал на плече тяжесть головы: Артура фильм всё же сморил, теперь он проспорил Мерлину двадцатку. И действия в фильме, что он слушал, совсем перестали его волновать, когда тёплые пальцы случайно коснулись пальцев провидца. Перед глазами всё привычно заплясало: цвета, лица, пейзажи и интерьеры. Мерлин не хотел этого, очень не хотел, но видел перед собой судьбу Артура: Эмрис всё же коснулся его голой кожи, добиваясь контакта кожа к коже. В темноте чётко проступило суровое лицо с мягкими чертами, яркими, живыми глазами и светлыми волосами. В следующую секунду оно улыбалось, и Эмрис еле смог сдержать слезы; как же ему хотелось увидеть эту улыбку в живую. Человек в видении – Артур – поднял руку, приветствуя кого-то. Девушка, старше него самого, брюнетка, но с чертами лица как у Артура – это девушка и есть Моргана, старшая сестра Артура. Потом видение изменяется, Мерлин уже видит не Артура, а его родителей: сурового, нахмуренного Утера и светлую, улыбчивую Игрейн. Они обнимаются всей семьёй, Артур кажется старше своего первого видения, в этом ему около тридцати. Сцена изменяется, и Мерлин забывает, как дышать. Он слышит радостный и счастливый голос, который зовёт его; он так всегда слышит имя родственной души. Но этого не может быть. «Мерлин Эмрис» В следующем видении они на берегу Средиземного моря, Артур обнимает его со спины и нежно целует в шею. Вот они вдвоем на диване на втором этаже «Экскалибура», ноги Мерлина лежат на бедрах Артура, пальцы чуть дразнят, а Пендрагон безуспешно пытается читать вслух «Вино из одуванчиков»*******. В следующем видении день рождение Фреи, где они с Артуром танцуют на глазах у всех друзей. В другом Мерлин встречает Артура в Манчестерском аэропорту, пытаясь удерживать радостного Килгарру одной рукой – серьезно, будто его пёс единственный, кто скучал! В следующем они опять в книжной лавке, но Мерлин уже просто поглаживает корешок новой книги, в которой собраны реальные мифы об Экскалибуре и рыцарях Круглого Стола, автором которых является Артур Пендрагон. Он всегда мечтал написать нечто подобное и никогда не думал, что у него это получится, но Мерлин просто верил в него, и вот книги его мужа в их лавке. Мужа! Дальше он видит милую девочку, которая обнимает ногу Артура. У девочки светлые-светлые волосы, бледная кожа; она альбинос. Эйсуза – это имя появляется в его голове из-за видения. И потом эта девочка обнимает его. Дочь. Мерлин одёргивает руку, будто обжёгся об Артура. Но, если подумать, так оно и есть. Он без спроса прочёл его судьбу, обнаружив, что… они родственные души друг друга. И все почти пять месяцев они рядом, потому что их тянет самой судьбой. И стоило бы и признаться Артуру, разбудить его и поведать об их счастливой жизни вместе, но… Артур не поверит. Магия, родственные души – для него это полная чушь. Поэтому Мерлин решает молчать. Но это будет трудно, особенно трудно сейчас, когда теплое дыхание Артура щекочет его ключицу, пуская табуны мурашек по всему телу, когда все мысли сходятся на этих чувственных губах. Артур всегда его привлекал, а после того, как он его увидел в видениях, понял, что привлекает не только душой, но и телом. Именно поэтому Мерлин прикладывает невообразимые усилия, поднимаясь и отталкивая от себя родственную душу. Запинаясь, направляется к двери, где оставил трость. В какой-то момент просыпается ничего не понимающий Артур, который провожает нервного Мерлина взглядом. По телевизору идут титры, он спал от силы двадцать минут. Что же такого произошло за это время, пока Артур спал и из-за чего сбежал Мерлин? Это должно быть связанно между собой, но как? Мозг Артура был не способен на такую активную деятельность, потому он решает отложить эти мысли до утра, но утром ему звонят с работы и отвлекают на дела компании. И ещё несколько дней, до самого Сочельника, Мерлин его не меньше, чем игнорирует, пока они не собираются всей большой семьёй в доме четы дю Лак. Семья ли Фей, Моргана и Гавейн с Моргаузой и Мордредом, приезжают к Артуру. Его сестра впервые вживую видит тот самый дом, который выбрала для младшего брата; она от него в восторге большем, чем прибывал Артур, когда впервые увидел этот самый дом. Племянники облепляют своего дядю, не намереваясь его выпускать как минимум несколько часов, да Артур и не планирует избавляться от таких милых прилипал: он тоже по ним безумно скучал; они играют весь Сочельник, задорно смеясь и веселясь. И только к вечеру Гавейну удаётся вытянуть лучшего друга в «Туманных рыцарей», где они собираются привычной компанией. Леон и Перси рады Гавейну; Лансу, увы, не удалось выбраться с друзьями – он проводил вечер перед праздником с любимой женой – но парни даже не думали это осуждать, все всё понимали. Артур хотел позвать с ними в бар и Мерлина, парни были «за» на счёт этой идеи, но провидец даже не ответил на звонок Пендрагона, полностью – снова! – его игнорируя. Они так и сидели вчетвером, пока к ним не подсел Уилл, чем немало всех удивил. На удивление, они очень даже хорошо посидели, а Уилл оказался классным собеседником и приятным компаньоном. Расстались они почти друзьями. На следующий день было запланировано много всего. Моргана с утра хозяйничала на кухне Артура, готовя им завтрак и обед, и что-то на ужин, с чем они планировали пойти к столу дю Лаков. Успели обменяться подарками: Моргана от брата получила дорогой художественный набор, за который она расцеловала его в обе щёки, Гавейну достался фирменный коньяк, которому он радовался чуть ли не как ребёнок, а племянники получили от своего любящего дяди плющевого дракона и игрушечный меч, и Артур был уверен, что подаренный Мордреду меч Моргауза заберёт себе, взамен отдав ему плюшевого дракончика. От них он получил нарисованную открытку – самое милое в этом мире, – за которую поцеловал любимых детишек в щёки, от старшей сестры тёплый свитер, который она связала сама – она была той ещё рукодельницей, пусть и тщательно скрывала это, – от Гавейна ему достались новые шины, такие, о которых он давно мечтал. Они все умели дарить прекрасные подарки. Они проводили время вместе, всей семьёй, так же, как и раньше. С утра позвонил Утер, поздравив дочь и внуков; когда Моргана предложила дать трубку Артуру, отец наотрез отказался, она с ним быстро распрощалась после этого, оглянулась на брата, который усиленно делал вид, что его это ни капельки не задело. Моргана его обняла и долго держала в своих объятьях, шепча утешительные слова прямо в волосы, ласково поглаживая то по спине, то по напряжённым плечам. Ей хотелось уберечь брата от всех невзгод, от плохого отношения отца, от косых взглядов людей; она любила его, и ей было неважно, какие у него предпочтения или какая у него ориентация, он просто был её братом. Она старалась его не жалеть, но иногда этого не получилось, и Артур видел жалость в её глазах, но просто обнимал сестру ещё сильнее, радуясь, что она всегда на его стороне. Он безумно её любил. Ближе к вечеру, когда они только начали собираться в гости к дю Лакам, в дверь неожиданно постучали. Артур пошёл к ней, потому что был ближе всех, и совсем не ожидал увидеть того, кто был за ней, когда открывал. – Мама? – поражённо сказал Артур. Женщина, которую при всём желании сложно было назвать пожилой, ярко-ярко улыбнулась сыну. В уголках её глаз обозначились морщинки, как и на щеках – она очень любила улыбаться. Её голубые глаза, не утратившие былой яркости, лучились внутренним светом, который всегда располагал к себе людей. Светлые, как и у Артура, волосы с заметной сединой были прибраны в простую причёску. Она была одета просто, но тепло. В руках она держала сумку со своими вещами, которую Артур поспешил у неё забрать. – И я тебе рада, сынок. Они неловко обнялись. Оба замерли, как только Игрейн минула порог, а Артур закрыл за ней дверь. Не один из них не знал, что следует делать: Игрейн переминалась с ноги на ногу, он же крепко стискивал ручки сумки. Они бы продолжили так стоять до самого ужина, если бы не Моргана, вышедшая в коридор узнать, кого это принесло к дверям их дома. – Мама! – обрадованно крикнула девушка, бросаясь к матери с объятьями. И Артур понял, что даже Моргана не знала о намереньях матери отмечать Рождество с ними. – И тебе привет, дорогая. Из гостиной послышались радостные крики, в коридор выбежали Моргауза и Мордред, встречающие свою бабушку. Они обнимали её, что-то ей рассказывали, хвастались подарками и увели под разговоры к себе в гостиную. Артур проводил их удивлённым взглядом, вставая рядом с такой же поражённой Морганой. – Ты ведь не знала, да? – спросил он у сестры. – Если бы знала, сказала. – Она повернулась к нему лицом, вынуждая брата посмотреть в свои глаза. – Я не хочу разрушать твоих надежд, Артур, но если приехала мама – это не значит, что приедет папа. Прости. Он обнял старшую сестру одной рукой, прижимая её к себе. – Всё в порядке, Моргана. Правда. Это уже проблемы отца. Если он не хочет отмечать Рождество со своей семьёй – это его проблемы, а не мои. Я его попытался пригласить, он даже слушать меня не захотел. Я сделал всё, что от меня зависело. И я рад, что ты, твоя семья, здесь, рядом со мной. Для меня это очень важно. Спасибо, Моргана. Она была растрогана откровенными словами брата, его благодарностью. Он редко говорит о своих чувствах вслух, но, когда это всё же дает, всегда говорит от самого сердца. Моргана просто молча обнимает своего брата ещё сильнее, прижимает его к себе как можно ближе, стараясь поступками показать, как он ей важен и дорог. И они понимают друг друга без слов. Вечером, всей увеличившейся семьёй, они приходят к дю Лакам, которые рады видеть маму Артура и Морганы. Гвиневра быстро находит общий язык с Морганой: они обсуждают детей, дизайн помещений и своих мужей. Ланс и Гавейн собираются играть в бильярд, Артур просто стоит с ними – он не любит эту игру, но поддерживает разговор. Игрейн присматривает за внуками. Скоро подходят Леон и Персиваль. Они присоединяются к игре в бильярд; Перси рассказывает о своих делах в магазине бытовой техники, о клиентах и их запросах; Леон жалуется на то, что по проданным абонементам клиенты не ходят и у него простаивают без дела тренажёры. Через полчаса, ровно к семи, приходят Фрея, Уилл и Мерлин, и Артур очень рад видеть последнего. Фрея вливается в женскую компанию, помогая собирать стол; Уилл и Мерлин присоединяются к мужской. Артур хочет подойти и поговорить с Мерлином, выяснить, почему тот игнорирует его последние две недели. Именно игнорирует, а не просто не может найти свободного времени – раньше с этим проблем не возникало. Но провидца перехватывает, на удивление, Игрейн. – Ты не против, Мерлин, немного поговорить со мной? – спрашивает женщина тихо, прямо на ухо провидцу, беря его под руку и выводя в коридор. – Наедине. Его мама вместе с Эмрисом скрываются из виду, и Артур решает не преследовать их. Мерлин сразу понимает, кто заговорил с ним, но не понимает, зачем. Он немного дезориентирован, не совсем уверен, где они сейчас находятся, лишь предполагает, что в коридоре, который ведёт с одной стороны к входной двери, с другой – к лестнице, и рядом есть дверь в ванную комнату, за лестницей выход на задний двор и рядом с ней – в подвал. К своему счастью, Эмрис неплохо ориентируется в доме у друзей. – Приятно с тобой познакомиться, Мерлин. – И мне с вами, Игрейн. – Он прекрасно чувствует, как удивляется женщина, и поясняет. – Было несложно догадаться, кто вы. У вас с Морганой похожие голоса, но внешне она пошла в мистера Пендрагона, вашего мужа? Женщина была поражена и даже отпустила руку Мерлина. – Откуда ты знаешь, как мы с ней выглядим? Ты же слепой! – Я видел вас в своих видениях, – поясняет Эмрис, морщась. Он не любил объяснять свои видения кому бы то ни было. Мало кто мог его понять правильно, многие не верили, но он и не стремился кого-то убедить. – Вас, Моргану и Утера. Артур почти точная ваша копия, но, позвольте предположить, характером он пошёл в отца. – Только внешность он перенял у меня. А характер… от Утера. Такой же упрямый и гордый. – Игрейн мечтательно улыбнулась, говоря о своём бывшем муже – она до сих пор его любила; Мерлину было жаль, что он не мог видеть прямо сейчас выражения её лица, но он слышал, как она грустно и мечтательно вздыхает. – Моргана рассказывала, что вы видите родственные души. Это правда? – Вы в это верите? В родственные души, судьбу и… магию? – Да, – уверенно отвечает Игрейн, чем немного даже шокирует провидца. – Я с этим сталкивалась. Поэтому верю. Что ты можешь сказать об Артуре? – Ничего, – легко солгал Мерлин. – Я не прикасался к нему и не видел его родственной души. Он не позволял мне этого. Без контакта кожа к коже я не могу ничего увидеть про судьбу и родственную душу другого человека. Я к нему не прикасался. – Он замолчал, пытаясь почувствовать эмоции Игрейн. И тут он понял. – Вас интересует ваша родственная душа. – Вы догадливый молодой человек. Она протягивает ему свою руку, Мерлин ощущает её холодные пальцы на тыльной стороне своей руки. Он поворачивает свою, сжимая её ладонь. Перед глазами привычно всё расплывчато, ярко и запутано, но он слышит голос, что называет ему имя родственной души Игрейн. Эмрис не сомневался ни мгновения, какое имя он услышит. – Утер Пендрагон, – говорит Мерлин женщине. – Через полгода, пожалуйста, будьте с ним рядом. Вы должны ему помочь. Вы должны его спасти! Забудьте о разногласиях. Вы любите его, он – вас. Вам суждено судьбой быть вместе. Игрейн горько улыбается, отпуская руку провидца. Ей почти не больно от его слов. Она и так знала, всё знала. Но это не означает, что ей не больно. Больно, когда Утер рядом с ней, больно, когда он далеко, больно, когда с ней, и больно, когда с другой. Это её крест, который ей безумно надоел. – Правду говорят, что любовь слепа. И почему нас с ним свела эта слепая любовь? – Я частенько задаю себе этот вопрос. Почему таких непохожих людей судьба сводит вместе? Почему им выпадают испытания? Почему они разлучаются, если должны быть вместе? Почему не счастливы, когда должны быть? Почему в итоге остаются одиноки? И тогда я жалею о своём даре. – Эмрис замолкает. Ему на плечо ложится ладонь Игрейн, и в этот момент он понимает, она принимает его. Их прерывают, зовут за стол. Женщина помогает Мерлину дойти, поддерживая под руку. Она улыбается, и теперь выглядит более счастливой, чем до этого. Наконец-то она разобралась во всём. Праздник проходит просто идеально. Они общаются легко, все знакомые и родные. Подарки подарены, алкоголь разлит по бокалам, несколько бутылок уже выпиты, все традиции соблюдены. Игрейн присматривает за внуками: Моргаузе Мерлин подарил одну из своих книг шрифтом Брайля – Артур рассказал ему о проблемах девочки со зрением, которое она скоро потеряет на один глаз, через несколько лет и на второй; Мордред возился с пазлами, собирая мозаику, которую ему подарили Леон и Перси. Основная группа взрослых сидела ещё за столом, выпивая и шутя. Никто бы и не заметил, что кто-то вышел на кухню. – Что тебя беспокоит, Мерлин? – спрашивает Леон, останавливаясь позади него, в дверях кухни. Эмрис спокойно допивает стакан воды. Он совсем не удивлён слышать чей-то голос, заслышал шаги ещё раньше. Его вообще сложно застать врасплох – у него слишком хорошо развит слух. – Я совсем не знаю, что делать со знанием. Леон хмыкнул. Он догадлив, умён. Мерлин не сомневался, что тот правильно понял, что его беспокоит. Мужчина подошёл к нему ближе, набрал себе воды и тоже выпил её, залпом. Он опёрся на тумбочку, становясь к провидцу боком. Мерлин даже не пошевелился; он выглядел так, будто бы с интересом разглядывает занавески в кухне дю Лаков, но все, кто его знают, осведомлены о его слепоте, и понимают, что он смотрит скорее в иные измерения, чем в занавески. Леон лохматит свои кудрявые волосы, совершенно не зная, с чего ему следует начать. – Случайно всё же прикоснулся к Артуру и увидел его родственную душу? – От вопроса в лоб от Леона Мерлин вздрагивает. – А теперь не знаешь, говорить ему или нет? Поверит он или нет? Понимаю, это сложно. Ещё когда мы с ним встретились, он был настроен категорично к тебе и твоему дару, но теперь он верит. Он поверил тебе, Мерлин. И если ты ему обо всём расскажешь, думаю, он поверит и поймёт. – Мерлин не выглядел убеждённым. – Это кто-то знакомый Артуру. Поэтому ты сомневаешься? Он может тебе не поверить поэтому. Или отвергнуть этого кого-то. Оставаясь одиноким и неверующим, он тоже кого-то оставляет без родственной души. Решение не быть с родственной душой должно быть обоюдным. Думаешь, он решит всё за двоих? Это в его характере. Тут ты прав. – Я не хотел знать имя его родственной души. Теперь совсем не знаю, что делать. Я не могу сказать его Артуру, ведь он тоже не хочет знать это имя. Он говорил об этом. А молчать слишком тяжело. Попытался от него отдалиться. Это сложно. Он всё равно рядом. Леон хочет положить руку на плечо Мерлина, но они не такие близкие друзья. Правда, Леон всё же поддаётся порыву, кладёт свою ладонь на его плечо, пытаясь поддержать, как умеет. – Спасибо, – тихо благодарит он его. – Ты ведь догадываешься, что меня связывает с Персивалем? – спрашивает Леон. Мерлин едва заметно кивает. – Догадываюсь, но не уверен до конца. Я не касался ни одного из вас, поэтому не могу сказать, правда ли вы родственные души. – Мне и не нужны подтверждения. Я это и так знаю. С самой первой встречи с ним. Думаю, он тоже. Но мы не… – Быть вместе сложнее, чем быть одному. – Мерлин и не думает в чём-то упрекать Леона. Это их жизнь и их отношения. Он видел много родственных душ, много их встреч и расставаний. Много разбитых сердец и искорёженных судеб, не всегда родственные души делают друг друга счастливыми, но вместе легче справляться с подлянками судьбы. Не даром говорят, что любовь слепа; она сама выбирает, с кем ты будешь, просто влюбляет, не спрашивая твоего мнения. И так бывает слишком часто. – Я знаю. Понимаю. Поэтому с ним рядом. Каждый день, каждая минута – это подарок. Я просто это принимаю, не задумываясь. Пока мы счастливы, всё хорошо. Остальное – не важно. – Все бы так к этому относились. – Мерлин улыбается, но улыбка фальшива, натянута. Леон понимает многое, о чём молчит Эмрис, но не в его характере давить на кого-то и выпытывать. Если он не хочет говорить, дело его. Но Леон всегда будет рядом, если ему понадобиться выговорится, и он говорит это Мерлину, прежде чем оставить его одного на кухне. Мужчина возвращается за стол, улыбаясь радостно, когда замечает взгляд Перси; они оба не могут оторвать друг от друга взгляда, и не отрывают, смотря пристально и глаза в глаза, как всегда. Пусть они и не говорят об этом вслух, но оба знают, что друг без друга они не смогут. Сразу, как только Леон выходит из кухни, туда же залетает Моргана. – Ты всё слышала, Моргана, да? – Ты его коснулся! Ты знаешь, кто его родственная душа?! – Знаю, – отвечает Мерлин, и его ответ заглушает приближающиеся шаги. Моргана всматривается в напряжённую спину провидца. Она понимает мгновенно. Ей не надо ничего объяснять, доказывать, она просто понимает, понимает также легко, как и его мать. Моргана верит в магию, провидцем и родственные души. Впрочем, для того чтобы Артур узнал, кто его родственная душа, она и заставила его переехать сюда. И у неё получилось добиться своего. – Это ты, – шепчет она. Ни удивления, ни осуждения. Наверное, сестринское сердце подсказало ей. Она прозорливая женщина, поняла о природе чувств раньше, чем они сами поняли эту истину. И она просто была рада, хотела, чтобы её брат был счастлив, хотела, чтобы он нашёл своего единственного; она готова поддержать его любой выбор и остаться рядом, на его стороне. Мерлин понимал, почему Артур так сильно любит свою сестру. – Когда я прикоснулся к тебе, Моргана, пока мы сидели за столом, я увидел твою родственную душу. – Можешь даже не говорить. Я знаю. – Это Гавейн. Вы просто идеальная пара. Настолько совместимых душ я ещё не видел. – Мерлин улыбался, вспоминая свет, который сопровождал видение. – Я видела, – улыбаясь, отвечает Моргана мягко. – Ты и Артур. Признайся, что ты и сам понял, что вы родственные души ещё до того, как коснулся его. На щеках Мерлина расцветает румянец, и улыбка Морганы становится шире. Она рада, что это именно Мерлин родственная душа её младшего братишки. Они идеальная пара. Иначе и быть не может. – Он не поверит, – отвечает Мерлин. – Просто поговори с ним. Не игнорируй. Не отталкивай. Ты делаешь больно не только себе, но и ему. Признайся и разбирайся с ситуацией после этого. Всё может наладиться. Не скрывай от него такой важной вещи. Потом он может тебя просто не простить. – Спасибо, Моргана. Неожиданно слышится громкий хлопок закрывшейся двери. В кухню к Мерлину и Моргане врывается Гавейн. Он отвечает на их немой вопрос: – Артур только что выбежал из дома! Что вы ему сказали? – Что? – удивлённо переспрашивает Моргана, всматриваясь в своего мужа. Она ничего не понимает. – Он пошёл на кухню за вами, а теперь вылетел из дома. Что произошло? Моргана оглянулась на остекленевшего Мерлина. Как они оба смогли не заметить шагов в коридоре? Артур всё это время был за стеной. – Он всё слышал, – глухо говорит Мерлин. Его ноги подкашиваются, и только благодаря Моргане он не падает на пол. Не так он хотел поведать Артуру о том, что они родственные души. Совершенно не так. Но теперь он знает, и его побег означает лишь одно – он отверг Мерлина. Отверг свою родственную душу. Мир Мерлина, несколько дней назад целый и наполненный счастьем, разбился на осколки. Гавейн кричит, что догонит Артура и поговорит с ним, убедит вернуться и объясниться с Мерлином, но Эмрис не слушает и не верит. Моргана держит его за плечи, что-то шепчет на ухо, пытаясь утешить, убеждает, что её брат примет Мерлина, ему только нужно время. Но Мерлин-то знает, что Артуру не нужна родственная душа. И уж точно ему не нужен слепой Мерлин. Артур не хотел ничего из этого: ни подслушивать разговор между сестрой и провидцем, ни снова сбегать, но уже в свой дом, а не в неизвестный город, ни лежать на полу собственной гостиной, истекая кровью. Артур просто заметил, что Мерлин пропал из-за стола. Вернувшийся Леон сказал, что провидец на кухне, и Пендрагон пошёл за ним, надеясь, что им удастся там поговорить, и он выяснит, почему Эмрис игнорирует его. О да, он узнал, но совсем не так, как думал. Мерлин оказался ни один, а с Морганой. И когда та сказала о том, что Эмрис коснулся кожи Артура и узнала об его родственной душе, его сердце забилось чаще. И Пендрагон даже догадывался, когда это могло произойти – две недели назад. Артур был зол на Мерлина, хотел на него уже накричать, ворвавшись в кухню, но замер, услышав тихое признание очевидного. Мерлин и есть родственная душа Артура. Он не поверил в это. Если бы это было так, Мерлин бы сказал, признался. Они не могли быть вместе. Между ними не было чувств, в этом Артур убеждён. Они просто ладили. Артур просто не мог оказаться родственной душой такому прекрасному человеку, как Мерлин. Он не мог объяснить даже себе, что его надоумило выбежать из дома дю Лаков. Просто ему было невыносимо это всё. Мерлин не собирался говорить Артуру о том, что они родственные души, а вместо этого пожелал отдалиться, значит, он был ему не так важен, как он важен Артуру. Он не хотел видеть жалеющий взгляд сестры, слышать её утешения. Он бы этого не выдержал. Вместо этого он опять сбежал от проблем. Артур чувствовал себя последним трусом, но иначе поступить не мог. Дом дю Лаков теперь для него казался вторым Лондоном, который вновь разрушил всю его устоявшуюся жизнь. Он даже сначала не заметил свет на первом этаже своего дома, пока не наткнулся на открытую – взломанную – дверь. Артур тихо её приоткрыл, входя в свой дом крадучись. По полу были разбросаны вещи: одежда, игрушки племянников, листы бумаги, канцелярия. Он крался дальше, стараясь разглядеть того, кто хозяйничает в его доме. – Сенред? – удивлённо окликнул он парня в форме разносчика пиццы, который сидел на полу и пытался разобраться в бумагах и его ноутбуке одновременно. Грабитель вздрогнул и повернулся к хозяину жилплощади. – Что всё это значит? Кто тебя нанял? Что тебе нужно? – Тебя грабят, Артур. Твой отец будет банкротом, когда я закончу. Ужасно иметь в семье предателя. У Артура на мгновение остановилось сердце. Он боялся оглянуться и увидеть там того, кто это сказал. Но оглянулся. За его спиной, со стороны кухни, стоял высокий брюнет с характерной сединой в волосах и бородке. Его глаза светились пугающим хитрым огоньком, алчным до чужих денег. Артур не хотел верить своим глазам, но верил ушам: голос, который он услышал, несомненно, принадлежал Агравейну. – Я верил тебе, сволочь! – выкрикнул Артур, не до конца понимая, что ему следует делать. По хорошему, вызвать полицию, или сообщить отцу. Но он может сделать ничего из этого: в спешке он забыл телефон в доме напротив. – Так ты разговариваешь с любимым дядюшкой? – Так я разговариваю с мудаком! Агравейн засмеялся, запрокидывая голову назад. Артур сжимал кулаки, планируя врезать по наглой физиономии родственничка. – Я нашёл, босс, – отчитался ему Сенред, поднимая бумаги и демонстрируя флешку. Артур слишком заметно напрягся, это заметил даже Агравейн. Он понял: Сенред всё нашёл верно. – Файл зашифрован, но это явно он. – Уходим. Артур не мог заставить себя пошевелиться, но когда до него дошло, что они сейчас уйдут, он кинулся с кулаками на дядю. Тот ничего не ожидал от племянника, особенно удара в челюсть; он упал на пол, ударяясь о стену плечом. Артур совершил ещё несколько ударов по лицу предателя, прежде чем почувствовал тупую боль в боку. В следующий момент его скидывают в сторону, он падает на ковер в собственной гостиной, ощущая в боку свой кухонный нож. Агравейн и Сенред сбегают через его чёрный ход. Артур смотрит в потолок и думает о том, как он здесь оказался. Если бы не тот вечер в клубе, в Лондоне, он бы не переехал в Камелот. Если бы к нему не пришли Ланс и Гвен, когда он только-только переехал, он бы не сдружился с ними и не попал бы к Леону, а может, и в сам «Kingdom». И скорее всего он бы не пошёл искать бар «Туманные рыцари» и не наткнулся бы на книжную лавку. Не встретил бы Мерлина. Не было бы долгих разговоров, кружек чая, совместных обедов, прогулок в парке, поездки на побережье, уютных киновечеров и чтения книг вслух. Не было бы счастья. Сейчас, на полу, с ножом, воткнутым в его бок, он понимает ясно и чётко: он любит Мерлина, хочет провести с ним всю жизнь, целовать и говорить, какие у него чудесные глаза, а вместо этого, когда у него был шанс признаться в своих чувствах, он сбежал. Снова трус. И теперь он поймал нож и умрёт от кровопотери, потому что никто не пойдёт за ним. – Артур? Артур! – кричит Гавейн на грани восприятия. Друг падает рядом с ним, проверяет пульс, который ещё есть, дыхание. Потом понимает, что Артур ещё в сознании. – Сейчас, брат, я найду телефон и вызову помощь. Ты главное держись. – Агравейн, – из последних сил произносит Артур, прежде чем перед его глазами от боли начинает плыть потолок, скидывая его в черную пустоту. Он выплывает на поверхность, чувствуя боль, когда действие обезболивающего заканчивается. Он засыпает – или теряет сознание – когда получает новую порцию. Чувство слабости не позволяет ему даже собраться с мыслями, в голове царит абсолютная пустота и тишина, иногда слышится далёкий писк приборов. Когда боль берёт вверх, бок начинает гореть, как будто бы по нему проводят оголёнными проводами. Открывая глаза, видит палату, одиночную, наверное, постаралась Моргана. Рядом с ним всегда стоит капельница, направляя ему прямо в кровь питательные вещества. Накатывает слабость, начинает действовать обезболивающее, и он снова погружается в чёрное ничто. Время для него идёт иначе, ломано, странно. Жалюзи всегда закрыты, и ему не хватает сил сосредоточиться на них до такой степени, чтобы понять, есть за ними свет или нет. Часы он найти не смог. Он не мог понять, идёт ли время вообще или оно остановилось. Для него оно если и шло, то урывками, фрагментами, в те моменты, только когда он бодрствовал. Поэтому, может, прошло несколько дней, может, часов, с тех пор, как он впервые пришёл в себя в этой палате. К нему приходили, чтобы сменить капельницу, проверить его состояние, вколоть новую порцию успокоительного и опять оставить одного, погружённого в чёрный пустой мир. Наверное, к нему какое-то время никого не пускали; приходили только медсёстры и его лечащий врач. Потом, в один из тех фрагментов, когда лекарства ослабевали или заканчивались, он увидел около своей кровати сидящую на стуле маму. Она не смотрела на него, её взгляд был направлен в окно, поэтому, наверное, Игрейн не заметила, что он приходил в себя. В следующий раз он уже увидел Моргану, которая тут же радостно заговорила, как только увидела его едва приоткрытые глаза. Он заставил её поволноваться, и ему было очень жаль. Слов, конечно же, разобрать было почти невозможно, обрывки, ничего не понять, но он просто был счастлив, что она рядом с ним. А потом его снова накрывало, и он засыпал. Потом он начал разбираться: с утра возле него всегда была мама, Игрейн никогда ничего не говорила, иногда она читала книгу или смотрела в окно, но молчала; вечером, до самого позднего часа посещения, рядом была Моргана, которая говорила почти без умолку, бодря его, он слушал её и даже кое-что узнал, например, Гавейн вместе с детьми уехал по делам в Лондон, а Моргана и Игрейн остались в его доме. Гавейн заходил к нему с племянниками, которые немного подержались за руки Артура, но лекарство только-только ввели, и он даже не приходил в себя, чтобы попрощаться с любимыми племянниками. Моргана также поведала, что Гавейн еле сдержал слёзы, видя своего друга… таким. Они не хотели уезжать, но у Гавейна закончились взятые выходные, ему нужно было работать. Ни Игрейн, ни Моргана не были в состоянии присматривать за близнецами, поэтому Гавейн отвёз их к своей матери. От неё же Артур узнал, что Агравейн вполне законно забрал документы из его дома. Позже выяснилось, что Артур был осведомлён – а он не был осведомлён – о том, что Агравейну нужны эти документы и он предложил заехать за ними в праздничный вечер, попросив секретаря Артура его предупредить. И Пендрагон правда об этом знал, но забыл: все его мысли тогда были заняты исключительно Мерлином и его игнорированием, и он совсем прослушал слова секретаря. Вот только использование услуг Сенреда по взлому дома не были законными, но Агравейна привязать к этому не получилось, во взломе с проникновением его обвинить не получается, он всё отрицает и сбрасывает на Сенреда, которому ещё светит статья за нападение. Вот только документы Агравейн забрал вполне законно, к этому подкопаться не получится. И Моргана совсем не понимает, почему после этих слов Артур начинает смеяться. У него даже начинает болеть бок от сильного смеха, и приборы сходят с ума, но ему безумно, безумно весело. – Почему ты смеёшься? – шокированная поведением брата спрашивает Моргана. – На моём ноутбуке не осталось ничего важного. Я знал, что Гвен и Ланс подарят мне новый, и почистил этот, чтобы отдать его в качестве подарка Мерлину. И единственные документы, что на нём были, это те, что мы шифровали вместе с Мордредом и Моргаузой, когда играли в детективов и шпионов. А все важные документы на работе, в сейфе. У Агравейна ничего нет. Услышав это, Моргана начинает смеяться вместе с ним. Она не волновалась за документы, но переживала, как на это отреагирует Артур, когда придёт в себя. Вечером она позвонила папе, сообщая все подробности; он ничего не спросил о её брате, но был удовлетворён, что никакая важная документация не попала в руки Агравейна, с которым Утер начал активную войну. Она так и не сказала об этом Артуру, смолчав о реакции их общего отца. Она разочаровалась в нём и не хотела, чтобы в нём разочаровался и Артур. Когда Артуру стало лучше и он мог питаться нормально, а не через капельницу, получая от неё все питательные вещества, к нему начали пускать и других посетителей, по мимо близких родственников. Первые к нему пробились Ланс и Гвен; Артуру еле удалось успокоить переволновавшуюся девушку, которой нельзя было волноваться в её-то положении, шестой месяц же, Ланселот был куда спокойнее, но крепко обнял друга, стараясь не задеть бок. У Перси и Леона получилось прийти только вечером, и они вместе с Морганой сидели до самого конца времени посещения. Артур был рад им всем. На следующий день заявились Уилл и Фрея, в выходной; они просидели с ним недолго, но Артур был искренне признателен им за компанию. Он всё ждал совсем другого посетителя. Артур почти отчаялся и разочаровался, но ближе к вечеру, за два часа до конца времени посещения, к нему в дверь постучались: неловко, коротко, а потом толкнули дверь, заходя тихонько, осторожно. Ему помогла прийти сюда Моргана. Девушка улыбнулась брату и закрыла дверь снаружи. Мерлин замер на пороге, не понимая, что ему следует делать. Провидец выглядел также прекрасно, как и всегда: растрёпанные тёмные волосы, мешковатая одежда, с тростью в руке, но больше всего к себе притягивали яркие, невозможные голубые глаза. – Привет, Мерлин, – поздоровался с ним Артур. – Привет, Артур. Эмрис сделал несколько пробных шагов, стараясь ни во что не врезаться, проверяя пространство перед собой тростью. Артур подсказывал ему, и провидцу удалось добраться до стула без лишних происшествий и жертв. Он сел на него, пододвинулся к Артуру, стараясь быть ближе к нему. Они были близко, но не достаточно, чтобы соприкоснуться. Они оба молчали, наслаждаясь уютной, привычной им тишиной. Они снова были рядом, хотя оба в какой-то момент потеряли в это веру. Почти потеряли друг друга. – Я скучал, – признался Артур. Теперь он совсем не видел ничего зазорного в том, чтобы наконец-то открыть свои чувства. – Я тоже. Артур не мог больше бороться с желанием прикоснуться к Мерлину, почувствовать, что он действительно здесь, преодолел весь этот путь, чтобы просто оказаться рядом, в конце концов. Эмрис вздрагивает, когда тёплые пальцы Артура сплетаются с его. – Я боялся, что больше никогда не увижу тебя. Дыхание Мерлина сбивается. Его глаза начинают слезиться. Сердце отбивает бешеный ритм, оглушает. Он сжимает пальцы Артура сильнее, пытаясь самому себе доказать, что Артур тёплый. Живой. Он прямо перед ним, прикасается к нему сейчас, реальный. – И не смогу сказать, – продолжает Артур, наблюдая за Мерлином с жадностью. – Мерлин, когда… когда мы встретились впервые, я потерял всё и сам был потерян. От меня отвернулся отец, предали те, кого я называл друзьями, все считали своим долгом упрекнуть меня в том, кто я есть, обсуждая мою ориентацию и… Я тогда просто сбежал. От осуждения, от сплетен, от проблем. Оставил прошлую жизнь, жизнь в Лондоне, позади. И приехал сюда, в Камелот, потому что так решил даже не я, а моя сестра. Я каждый день думал, как бы прекрасно было вернуться в Лондон. И я хотел вернуться, но только первое время. Пока я не встретил тебя. До этого момента я правда не верил в родственные души, но ты… доказал мне обратное, убедил, что правда помогаешь людям находить счастье, находить своих родственных душ. Правда, я не знаю, как бы отреагировал, если бы ты прямо мне тогда сказал, что мы родственные души, но сейчас я счастлив, просто знай это. Теперь я просто не хочу возвращаться в Лондон. Вся моя жизнь здесь, и, я надеюсь, рядом с тобой. Мерлин, я люблю тебя. Пальцы Мерлина ещё сильнее сжали его ладонь. – Я почти потерял тебя, Артур! На мгновение я подумал, что ты умер. Моргана кричала от вида твоей крови на ковре. Она сказала, что ты потерял её очень много. Никто не верил, что ты выкарабкаешься. Врачи говорили, что лезвие что-то задело. Но чудеса случаются! И вот я слышу твой голос, а ты лишь беспокоишься о том, что я могу не ответить тебе взаимностью. Ты такой придурок, Артур! – не выдержав больше, кричит Мерлин. Он пересаживается к нему на кровать, обнимает обеими руками, прижимая как можно ближе. Почти забывает о ране в боку, вспоминает только тогда, когда Артур стонет от боли ему в плечо. Пальцами проводит по лицу, получив на это молчаливо соглашение, наслаждается шершавостью от несколько дневной щетины, ощупывает каждую морщинку в уголках глаз и около губ, подобные, как у его матери. А потом целует: висок, лоб, щёки, уголки губ. Наслаждается каждым касанием, о котором мечтал. Теперь он может его целовать, обнимать, просто быть рядом. И ему этого хватит. Правда. О большем и просить – слишком жадно. Артур поворачивает голову и ловит губы Мерлина своими, даря ласковый, глубокий поцелуй, который говорит громче слов. Они буквально кричат друг другу о своих чувствах, сплетаясь языками и атакуя друг друга напористыми губами, сталкиваются зубами, вдыхают быстро исчезающий кислород и снова прижимаются друг к другу губами, пытаясь осушить, выпить до дна все чувства и остаться в этом оазисе посреди пустыни реальности как можно дольше. И в этот момент больше никто из них не сомневается, что они созданы друг для друга. Они – родственные души. Полгода проходят незаметно. Артура выписывают из больницы, и они все вместе, большой компанией, собираются и отмечают это. В этот раз обходится без происшествий. Агравейна за это время ловят на мелких махинациях, которые он проводит в компании за спиной Утера. Сенреда садят за взлом и попытку убийства. Гвиневра рожает милую девочку, которую они называют Нимуэ, Ланселот безумно счастлив. Уилл и Фрея снимают дом; он устраивается на работу в компанию Пендрагонов, в новый отдел, который всё же открывают, а она становится совладелицей прачечных (они открывают вторую в Честере). Гавейн и Моргана вместе с детьми перебираются в Камелот, в дом, который она почти год назад выбрала для брата. Она теперь работает исключительно с Чеширскими, она хороший дизайнер и нехватки работы у неё нет. Гавейн устраивается в местный сервис механиком и быстро становится незаменимым сотрудником. Их дети собираются на следующий год в школу. Перси повышают до старшего консультанта, дела Леона с «Kingdom» идут хорошо, клиентов у него хватает, да и больше становится, по мере того, как растёт город. Книжная лавка «Экскалибур» процветает, от клиентов, что пытаются узнать о своей родственной душе, отбоя нет, ведь о даре Эмриса ходит всё больше и больше слухов. Игрейн совсем недавно вернулась из Японии и гостит у дочери, чаще видится с сыном и внуками, которые скучают по ней и сильно любят. Дела компании процветают, новый отдел только-только вступает в работу, и Артура много забот, но он счастлив, что для Камелота сделал так много: новые рабочие места, новые инфраструктуры в связи с этим и большая известность благодаря рекламе. И теперь Артур живёт вместе с Мерлином над книжной лавкой. В первое время им было сложно, но они научились справляться с этим, находить компромиссы и не ссориться по мелочам. Килгарра был самым счастливым псом, ведь ему удалось свести своего хозяина с этим блондином, который всегда угощал его чем-то вкусным. Он искренне верил, что это именно он их свёл. А кто его знает? Всё было слишком хорошо. В одно утро Артура разбудил звонок его телефона. Мерлин пихнул его в бок, заставляя ответить, и уткнулся лицом в подушку Артура, когда тот встал с кровати. Артур был удивлён, увидев, что ему звонит сестра. – Доброе утро, Моргана, – поздоровался он с сестрой. На часах было около девяти, суббота. Артур сладко зевнул, оглянулся на Мерлина, который, свернувшись калачиком, сопел в его подушку. Он не мог сдержать улыбки, замечая засосы, которые оставил прошлой бурной ночью. – Что-то случилось? – Папа в больнице, – заявляет она дрожащим голосом. Хорошее настроение Артура испаряется. – У него сердечный приступ. Катрина, его бывшая любовница, попыталась переписать на себя часть компании, но её успели остановить. Но… папа не выдержал такого предательства. Мама уже вылетела к нему. Артур, совет директоров просит тебя вернуться в Лондон и, пока папа не поправится, заведовать компанией. Прости, Артур. – Всё хорошо, Моргана. Тебе не за что извиняться. Артур сбрасывает звонок и садится на кровать. Мерлин тут же обнимает его руками, утыкаясь носом ему в бедро. – Кто звонил? – сонно спрашивает он. – Моргана. Папа в больнице с сердечным приступом. Мне нужно вернуться в Лондон. Мерлин садится, смаргивая сон. Он крепко обнимает Артура руками, опирается на него. Не хочет верить в услышанное. – Надолго? – спрашивает Мерлин севшим голосом. – Я не знаю. Может, навсегда. – Он поворачивается к Мерлину, с надеждой вглядываясь в любимые голубые глаза с золотой плёночкой. – Ты… ты поедешь со мной? – Прости? – переспрашивает Мерлин. – С тобой? В Лондон? Я не могу. В Камелоте моя семья, моя лавка, моя жизнь. – И моя тоже! – отвечает ему Артур. – Здесь Моргана, Гавейн, Моргауза и Мордред, Леон, Перси, Ланс и Гвен. Здесь ты! И не хочу в Лондон, но я должен. Без отца компания развалиться. Я не могу его подвести. Пойми, пожалуйста. – Тогда тебе придётся уехать. Сердце Артура на мгновение останавливается. Ему больно слышать эти слова. Мерлин отворачивается от него, поднимается и уходит из комнаты. Артур остаётся совершенно один в комнате над книжной лавкой «Экскалибур». Он собирает вещи. Моргана помогает упаковать их в коробки. Они не разговаривают, но оба думают об одном и том же: снова переезд. Артуру плохо от накатывающего чувства дежа-вю, которое хоронит его под собой. Они так и не говорили с Мерлином после того утра, и Артуру плохо без него. Он обещает звонить каждый день, но уже и так знает, что ему никто не ответит. Опять его отталкивают, причиняя обоюдную боль. Мир трескается и разрушается. – Артур, – зовёт его Моргана. – Здесь тебе письмо. Она находит то письмо, которое Артур месяца два назад случайно бросил на стол в бумаги и забыл об этом. Он прикасается к нему, а когда находит отправителя, хмурится. – Кто такая Анна Роуз? – спрашивает он вслух. – Серьёзно, Австралия, Сидней? – И тут он вспоминает. – Не может быть! «Дорогой Артур Пендрагон, я пишу вам из Австралии. Следуя вашему совету, я сделала так, как велит мне моё сердце, и вот я здесь. Я встретилась с Дэнисом, как мне и предсказывал Эмрис. Он замечательный человек, и с ним я счастлива. Если бы не вы, я бы не полетела сюда, не встретила бы его, не обрела своё счастье. Я знаю, что он умрёт через… чуть больше года, но до этого момента у нас есть время. И вы были правы, лучше провести время с родственной душой, чем не познать этого счастья. Я не хочу его терять и сделаю всё, чтобы он выжил; так лучше, чем не знать его вообще. И мой вам совет: если вы встретите свою родственную душу, сделайте всё, чтобы всегда быть рядом с ней, каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду. Позвольте себе быть счастливым и боритесь за своё счастье. Всего наилучшего, Анна Роуз» Артур прижал письмо к груди. Он старался утереть подступившие слёзы у глаз до того, как их увидит Моргана. Не получилось. – Артур? Что там написано? – Правда, которую я уже забыл! Артур отдал письмо сестре, а сам бросился к лестнице, спеша на первый этаж. Он там. Он должен быть там. Артур замирает на последней ступеньке, заметив застывшего у окна Мерлина. Если бы он не знал, подумал бы, что провидец смотрит на улицу. Лавка уже закрыта. Они на первом этаже одни. Мерлин оборачивается на звук шагов; он знает, кто спустился к нему. – Я люблю тебя, Мерлин! – громко говорит Артур, вкладывая в эти слова больше смысла, чем они могут в себе вместить. «Я тебя не забуду», «Я всегда буду рядом», «Я хочу провести с тобой всю жизнь», «Ты нужен мне», «Я без тебя не смогу». Он подходит к Мерлину, обнимает его крепко-крепко. Снова они чуть не потеряли друг друга. Касается его губ жадными, страстными поцелуями, на которые не менее напористо отвечает Мерлин. «Не уезжай», «Будь рядом», «Я нуждаюсь в тебе», «Не оставляй меня одного», «Не забывай». – Я люблю тебя, Артур. Они понимают, что впереди их ждут испытания, но они справятся с ними всеми. Вместе. Они – родственные души, а для родственных душ нет ничего невозможного.