Краски

      Юрий Плисецкий, студент третьего курса факультета искусств, влетел в университетскую столовую, снося людей, попадающихся ему на пути. Блондин крутил головой, остановившись в дверях и мешая нормально пройти другим студентам, и кого-то искал среди многочисленных людей. Широко улыбнувшись, парень поправил большой планшет под подмышкой и направился к большому столику у окна, за которым сидела галдящая компания учеников.       — Бек! — Юра остановился за спиной у красивого парня с собранными волосами на затылке в пучок . Плисецкий тихо фыркнул на собранные волосы казаха, хотя у него самого волосы были собраны в пучок и заколоты двумя длинными кистями на манер китайских заколок.       — Юурочка, — с мерзкой, по мнению самого Юры, улыбочкой, протянул с жутким акцентом студент по обмену Жан-Жак Леруа. Юра уже открыл рот, чтобы послать этого надоедливого франко-канадца в долгую пешую прогулку на хуй, когда увидел на бедре казаха женскую кисть с тонкими длинными пальцами и аккуратным маникюром. Плисецкий знал, что Отабеку нравятся легкие поглаживания по ноге через джинсы, ведь блондин и сам так делал, когда полностью погружался в просмотр фильма, и руки начинали жить своей жизнью. В голове, будто что-то щелкнуло, и улыбка сползла с лица, а пальцы крепче сжали большой деревянный планшет с набросками картины для курсовой. Развернувшись, Юра на негнущихся ногах поспешил выйти из помещения. Настроение, подпорченное преподавателем, снизилось еще больше.       — Блядь! — Юра пнул ни в чем невиноватую урну около крыльца своего учебного заведения и свободной рукой полез в карман толстовки за помятой пачкой сигарет и зажигалкой. Мелкий противно моросящий дождь раздражал больше обычного. Зажигалка отказывалась нормально функционировать, и размокший фильтр сигареты неприятно прилипал к губам. — Сука, да чтоб тебя!       Плисецкий засунул зажигалку обратно в карман, пытаясь вспомнить, не выложил ли он вторую из рюкзака, когда перед его лицом появилась знакомая рука в кожаной перчатке без пальцев с рабочей зажигалкой. Затянувшись, Юра прохрипел тихое спасибо и повернулся к другу.       — Тебе стоит уменьшить количество кофе и энергетиков, — покачал головой Алтын, замечая огромные темные синяки под глазами блондина. Казах не понимал привычку друга делать все за несколько дней до дедлайна. Отабек заметил, как сигарета подрагивает в дрожащих пальцах Юры. В гребаных тонких длинных пальцах, запачканных углем, которым так любил рисовать Плисецкий. Алтын сходил с ума от вида этих пальцев, когда они держали карандаш или уголь, или что-либо другое для рисования. Парень вообще любил наблюдать за тем, как пишет блондин. Сгорбленная тонкая фигура Юры за мольбертом смотрелась так завораживающе и на своем месте, что у Отабека уже была папка с кучей фотографий Плисецкого за работой. Даже сейчас, смотря на парня с планшетом чуть ли не высотой с самого блондина, казах понял, что это правильно, что так и должно быть.       — Мне нужен натурщик, — голос Плисецкого звучал хрипло и напряженно. После нескольких бессонных ночей тело совершенно отказывало слушаться, но закидываясь очередной порцией кофе с энергетиком, блондин отрывал себя от стула и шел на учебу.       — Завтра уже сдавать, а без визуализации нарисовать я не могу.       Отабек кивнул, прикрывая глаза. Парень понимал, что не может отказать другу и что эта ночь будет долгой и тяжелой для них обоих. Юра был слишком привередлив во всем, что касалось искусства. Если бумага, то самая лучшая и самая дорогая, если карандаши, то обязательно английские и все в таком духе. А если дело касается его собственных картин, то все должно быть идеально. Каждый штрих, цветовая гамма — все должно быть идеально.       Кивнув в ответ, Юра выбросил докуренную сигарету в урну и пошел в сторону круглосуточного магазина около своего дома, стоило закупиться новой порцией бодрящих напитков. Плисецкий знал, что Алтын пойдет следом. И действительно, не успел он пройти и сотни метров, как по левую сторону пристроился казах.       В магазине блондин первым делом отправился к прилавку с энергетиками. Не глядя, парень смел почти все имеющиеся банки в корзину, на что Отабек с укором посмотрел на него и покачал головой, громко выдыхая, тем самым показывая свое неодобрение. Разговоры о том, что Плисецкий так к чертям посадит свое сердце ни к чему не приводили, и все что оставалось Алтыну — это посылать такие взгляды. По пути к кассам Юра думал о том, есть ли дома кофе или он все выпил уже, но придя к решению, что может послать за ним друга, выгрузил банки на ленту.       — Две пачки винстона, — кассирша недоверчиво посмотрела на парня, прикидывая есть ли тому восемнадцать. Блондин, видя ее взгляд, вытащил из кармана тонкого бомбера паспорт. Парень привык, что в двадцать один он выглядит максимум на семнадцать. Оплатив все покупки, Юра поспешил домой, времени оставалось все меньше и меньше. Отабек молча шел рядом, отвечая на приходящие сообщения. Юру это почему-то злило, особенно когда всегда хмурящийся парень чему-то улыбался, глядя на текст на экране смартфона.       Противный моросящий дождь все усиливался, а до дома оставалась еще целая остановка. Юра ускорил шаг, ему совершенно не хотелось, чтобы полотно намокло. Его просушивание совершенно не входило в планы парня.       Дома как всегда был бардак. Все пропахло сигаретным дымом и масляными красками. На подоконнике в ряд выстроились кружки с недопитым кофе, а на столе возвышалась гора из пластиковых и бумажных стаканчиков из Старбакса. Разувшись, Отабек первым делом забрал все грязную посуду и унес в раковину, а все остальное просто сгреб в мусорный пакет. Юра был безумно благодарен парню, потому что тот каждый раз приходя в гости, перемывал все кружки. Сам Плисецкий скорее бы купил новую посуду, чем помыл старую.       Алтыну нравилась та атмосфера, что царила в доме Плисецкого. По вещам в доме можно было понять, чем занимался парень в последнее несколько дней. Пока Алтын перемывал посуду, Юра взгромоздил планшет на мольберт и приготовил краски. Скинув куртку на кресло, блондин остался в длинной растянутой майке, открывавшей вид на точеные ключицы. Затянув отросшие волосы в высокий хвост, блондин прошел на маленькую кухню. Прислонившись плечом к косяку, парень с мягкой улыбкой смотрел на друга, сосредоточенного на мытье посуды. Отабек даже не снял косуху, лишь поддернул рукава. Мягко ступая по холодному полу, блондин подошел к парню и обнял тонкими руками за торс, скрепляя пальцы в замок на животе. Такие проявления чувств были не впервые, и Алтын уже привык к этому. Ему было лестно, что Юра становился таким только в его присутствии. Парень становился ласковым и похожим на кота.       — Пойдем, еще успеешь помыть посуду, — жаркое дыхание опалило ухо брюнета, и вдоль позвоночника пробежала стая мурашек. Отабек выключил воду и встряхнул руки, избавляясь от лишней воды. Полотенец на кухне никогда не было и приходилось мириться с мокрыми руками. Алтын мягко положил свои руки, на руки Плисецкого, легко сжимая пальцы. Каждый, кто видел такие теплые отношения между двумя парнями, всегда задавал вопрос о том, нет ли между ними более близких отношений. Оба парня отшучивались от этого, говоря о том, что они лишь очень близкие друзья. Но все знакомые замечали взгляды, которыми смотрели друг на друга Юра и Бек.       Плисецкий взял брюнета за руку и повел в комнату. На кресле рядом с курткой лежала белая ткань, которая будет прикрывать парня в стратегических местах.       — Раздевайся, — Юра остановился около кресла и отпустил руку друга. Отабек как-то странно посмотрел на блондина, но послушно начал раздеваться. Когда Алтын встал в одних трусах перед Плисецким, тот покачал головой, потягиваясь и вставая на носочки. — Вместе с трусами. Если стесняешься, прикройся сразу тканью.       Алтын густо покраснел, но тканью прикрылся и только после этого, черные боксеры легли рядом с другой одеждой. Кинув на друга быстрый взгляд Юра удалился к месту около мольберта, где на высоких стойках были закреплены лампы. Отабек подошел к блондину, придерживая ткань на пахе одной рукой.       Юра подхватил угол ткани рукой и закинул его за плечо парня, а чуть выше пупка обхватил тонкой бечёвкой. Взяв со стола подушечку с булавками, начал закалывать ткань, красиво ее драпируя. Отабек краснел еще больше от того, что Плисецкий находился в такой близости от его члена. Парень молился всем ему известным богам, чтобы блондин поскорее сел за мольберт.       Поднявшись на ноги, Юра сделал еще несколько складок на ткани, поставил Отабека в нужную позу, одобрительно кивнул и наконец-то занял свое место. Заиграла так любимая Плисецким классическая музыка, разливаясь мягкой мелодией по помещению. Минут за пятнадцать блондин сделал быстрый набросок тела карандашом и принялся намешивать краски на большой деревянной палитре. Отабек краем глаза косился на сосредоточенное лицо друга, на закушенную губу и лихорадочный блеск в глазах. Сейчас Юра был поистине красив. Правду говорят, что любимое дело меняет человека.       Плисецкий рисовал уже больше часа, изредка кидая на Бека задумчивые и изучающие взгляды. В голове у блондина смешались мысли. Ему хотелось снять с Алтына эту дурацкую ткань и нарисовать его во всей красе. Но сам парень не оценил бы этого. Совершенно. Отабек же радовался, что драпировка более или менее прикрывала стояк. Он очень надеялся, что это действительно так. Алтыну было стыдно за то, что он возбудился от того, что просто смотрел на парня.       Вскочив со стула, Юра умчался на кухню, бормоча что-то под нос, и появился в проеме с бутылкой подсолнечного масла в руках.       — Мне нужно, чтобы ты блестел, — Плисецкий остановился перед парнем, открывая бутылку и выливая немного масла на руку. Сняв ткань с плеча, Юра аккуратно размазал жидкость по загорелой коже казаха. Расправившись с грудью, Плисецкий присел на маленький табурет, стоявший рядом, и принялся растирать масло по прессу и бокам Отабека. Чувствуя горячее дыхание на животе, Отабек покраснел, стараясь думать о не самых приятных вещах. Возбуждение становилось все больше, еще чуть-чуть и Юра заметит вставший член за драпировкой. К великому ужасу парня, Плисецкий потянулся к веревке и развязал узел, заставляя ткань спасть с бедер казаха. Все было не так просто, и ткань повисла на возбужденном члене. Юра покраснел настолько сильно, что краснота распространилась и на шею. Прокашлявшись, он поднял взгляд на друга, который тоже лицом не сильно отличался от помидора. Отабек застонав, прикрыл ладонью глаза. Ему было невыносимо неловко в такой ситуации. Хотелось провалиться сквозь землю и никогда больше не попадаться на глаза Плисецкому.       — Ох, эм, — Юра громко вздохнул, все еще смотря вверх. Он, конечно, понимал, что Отабек парень с прекрасным телом и задумывался о том, все ли у него такое выдающиеся, но не думал, что убедится в этом так быстро. — Окей, давай сделаем вид, что ничего необычного не происходит.       Плисецкий закусил губу, опустив взгляд ниже. Глубоко вздохнув, парень убрал ткань свободной рукой. Член качнулся, и Юра почувствовал жар не только на щеках, но и в штанах. Благодаря такому положению головка находилась почти на одной высоте с губами блондина. Парень шумно выдохнул через нос и сверху послышался глухой стон. Отабек чуть качнулся, заваливаясь назад, и схватился за то, что было под рукой. За блондинистую голову Плисецкого, от чего парня потянуло следом, и он уткнулся губами в горячую головку. Вздрогнув, парень вцепился в бедра казаха и, поперхнувшись воздухом, разомкнул губы. Головка члена проскользнула в рот, и на языке сразу почувствовался солоноватый вкус. Юра от удивления распахнул глаза, смотря на Алтына снизу вверх. От увиденного у парня окончательно снесло крышу и Отабек, сжав на затылке волосы Плисецкого, двинул бедрами, загоняя член дальше в рот блондина. Юра был не особо опытен в том, что касалось секса вдвоем. Бывало такое, что он представлял, как отсасывает даже тому же Отабеку, во время особо одиноких вечеров. И вот теперь ему выдалась возможность попробовать все на практике. Блондин прикрыл глаза, чуть сильнее сжимая пальцами бедра брюнета. В паху все пылало и хотелось снять узкие джинсы и сжать основание пальцами. Голову вело от ситуации и запаха Алтына. Чуть терпкий запах щекотал обонятельные рецепторы. Плисецкий двинул языком, перекатывая на нем бархатную головку. Втянув щеки, парень поддался вперед, проезжаясь губами по стволу, а языком обводя вздувшиеся вены. Юра закашлялся, когда головка уперлась в глотку и резко отодвинулся назад, сдерживая рвотный позыв, от чего на глазах выступили слезы. Глубоко вдохнув носом, блондин вновь двинулся вперед, слыша громкий стон сверху. Парень пытался распробовать вкус и понять, нравится ему или нет. Спустя несколько секунд, блондин пришел к выводу, что вкус напоминает немного соленые огурцы. С тихим звуком, Плисецкий выпустил член изо рта, убирая языком тянувшуюся ниточку слюны от его губ к головке.       Алтын не сильно потянул парня за волосы вверх. Когда лицо Юры оказалось напротив лица брюнета, тот свободной рукой притянул к себе парня за талию, целуя в губы. Второй рукой, которая все еще покоилась на затылке блондина, Отабек распустил хвост, зарываясь пальцами в длинные волосы.       Казах давно представлял, каким будет поцелуй с Плисецким, и реальность оказалось лучше представлений. Губы блондина были безумно мягкими и податливыми. Юра целовался неумело, но это еще больше нравилось брюнету. Отпихнув ногой табуреточку, Отабек подтолкнул парня к широкому подоконнику. Ему хотелось поскорее избавить парня от ненужной одежды. Плисецкий ахнул в губы казаха, когда наткнулся спиной на край подоконника. Протиснув руку между телами, Юра обхватил собственный стояк под джинсами и уже потянулся к пуговице, когда теплая рука Отабека мягко убрала его руки и принялась сама разбираться с пуговицей. Из-за узкой прорези, пуговицу удалость расстегнуть не с первого раза. Но блондин облегченно вдохнул, когда язычок молнии поехал вниз, даря хотя бы немного свободы. Помогая себе уже второй рукой, Алтын стянул джинсы вместе с бельем с узких бедер. В животе все скрутилось приятным узлом, а воздух из легких вылетел, как пробка из шампанского, когда горячие пальцы казаха обхватили ствол. Юра ухватился руками за подоконник, сжимая дерево до побелевших костяшек, и откинул голову назад, жадно вдыхая кислород. Отабек поддался вперед, обхватывая губами тонкую ключицу. Кожа на вкус была приятно солоноватой и казах, не удержавшись, лизнул, после всасывая тонкую кожу, оставляя яркий засос. Плисецкий ахнул, когда Алтын обхватил еще и свой член. Приятное томление внизу живота стало ощущаться еще сильнее. Юре хватило нескольких движений, прежде чем перед глазами заплясали цветные круги, и он с громкий стоном кончил. Следом кончил и Отабек, кусая парня за ключицу и наваливаясь сверху.       Плисецкий обхватил казаха руками, стискивая в объятиях. В ушах немного звенело, после пережитого оргазма, а пальцы на ногах свело легкой судорогой.       — Не, ну все было, конечно, классно, но картину все же стоит дописать, — Отабек в ответ лишь тихо засмеялся, крепко обнимая парня.