***
Проснулся я самостоятельно, резко и быстро, словно отоспав какой-то положенный отрезок времени. Огляделся. В темноте вокруг меня на положенных им местах спали остальные члены моей команды. Похоже, устали ждать моего пробуждения и окунулись в объятия Морфея. Да, вот и сбил я себе режим сна… Мелкая неприятность на фоне остального, конечно, но всё равно — нехорошо получилось. Попробую прободрствовать до следующей ночи, что ли. Подхваченный со стола свиток показал, что бодрствовать придётся немало — даже полночь ещё не наступила. И что делать? Будить никого я не буду — может, они, борясь сами с собой, только-только еле легли. Значит, придётся побыть пока одному. В комнате оставаться не хочется — разбужу ещё кого случайно. Впрочем, знаю я одно относительно уединённое местечко в шаговой доступности… Ну, в это время суток точно уединённое. Какая-никакая, но приватность обеспечена мне будет. Одеваюсь в чистую одежду и опять экипируюсь по полной: бронежилет, разгрузка со всем её содержимым, «Декстер» с кобурой, броня. Ибо без них как-то непривычно. И даже страшно — чувствую себя слишком незащищённым. Отлично, перешли от имитации паранойи к настоящей паранойе. Ещё одна болячка в мою копилку психозов? Как бы то ни было, дохожу до заветной двери. И она, конечно, не заперта. Вот почему никто не запирает вход на крышу нашей великолепной общаги? Нет, я понимаю, что для любого юного охотника «Бикона» дверь, не сделанная из очень прочных материалов и не запертая на сейфовый замок — лишь секундная преграда. Но всё же… Да, а площадка-то маловата. И как тут Жан в каноне умудрялся нормально с Пиррой фехтовать, не подвергая свою жизнь опасности падения вниз? Хотя… опять же, четвёртый этаж с его или моей Аурой — это так, свалился, почесался, покряхтел и дальше пошёл. Да и Пирра, наверное, пару раз за броню его от края оттаскивала Проявлением. Печально вздохнув, сажусь спиной к стеночке, уставившись в звёздное небо и изумрудные башни «Бикона»… Красотища, однако. Зря я раньше сюда не приходил. Что ж, теперь можно наконец-то предаться всем тем мыслям, которым я раньше осознанно не давал ходу. О том, что случилось… А случился пиздец. Не полный, к счастью — но пиздец всё равно. И поздравляю себя с первым фрагом, однако. Знал, конечно, что это случится рано или поздно — но разве к такому можно быть готовым? Да и грязно всё вышло очень… во всех смыслах слова. Во всех абсолютно. И шуму много, и толку мало — всё равно этот парень с цепной пилой ни разу больше не появлялся в шоу после сцены с поездом — только во флешбэке Синдер о вербовке Адама. Наверное, помер в тоннеле, спасая остальных членов «Белого Клыка»… Помер бы, если б наружу не вылез. Да и так тоже помер. Вины за собой я особой не чувствую. Как и угрызений совести. Самооборона же, мать её. Или лёгкое превышение её пределов — не хотелось самому быть распиленным почему-то. Но… я ж ему кишки выпустил. Буквально. На глазах у Пирры и Руби. И им херово сделал, и себе. Поэтому какое-то неприятное, сосущее чувство в груди так и осталось там поганым квартирантом… Плюс, за счёт моей практически эйдетической памяти я могу в любой момент реального времени насладиться этим «великолепным» зрелищем снова. Хорошо хоть кошмаров сегодня не было. Наверное, сказалась чрезмерная усталость. Да и вообще… налажал я всё-таки. Нихрена ведь не поменялось почти — Гримм всё равно вылезли в центре города, значит, Совет запишет это Озпину в минус и поставит главным над охраной фестиваля Айронвуда. И ему же отдаст Торчвика. Чтобы потом этот ворюга вместе с прилетевшей его спасать Нио хакнул на флагмане всех роботов, которых непременно притащит Айронвуд для укрепления охраны фестиваля. В итоге — куча жертв и эскалация конфликта между Атласом и всеми остальными странами, особенно Мистралем. И Руби придётся лезть на этот самый флагман и наблюдать, как Торчвика сжирает Грифон. И этим же Грифоном ухерачить корабль, дабы остановить роботов. Дерьмово, правда? Придётся, значит, всё же отослать письмо. И надеяться, что меня вместе с этим письмом не пошлют куда подальше. А если не пошлют — что не возьмут на слишком уж большую заметку. Если я пошлю письмо — всё будет так же, как было сегодня. В каком-то смысле. Уцелеет куда больше гражданских, а с Гримм будут бороться люди, более-менее готовые к подобному дерьму. Люди будут бороться… и умирать. Из-за меня, из-за моих решений. Да-да, такой вот я пуп земли, нахожу себе глупую причину убиваться. Но иногда жертвовать приходится не только собой. Этот урок я сегодня усвоил. Пальцы выщёлкивают стаккато по прижатому к запястью свитку. Надо ведь достать письмо из черновиков, дописать пару предложений с учётом сегодняшней ситуации, привязать пару файлов и нажать на кнопку «Отправить». Отлично… Рубикон перейдён, жребий брошен. И… как же я заебался. Надо выпить. Срочно.***
Пирра всегда спала довольно чутко. Скорее всего, проблема была в том, что из-за продолжительных тренировок её органы чувств были способны улавливать малейшие детали действий противника, позволяя чемпионке продолжать удерживать свой статус в многочисленных поединках. Поэтому когда Пирра проснулась, то тут же поняла, что Жана в его постели нет. И что именно из-за его «побега» она, скорее всего, и смогла вырваться из объятий сна. Куда мог деться её неугомонный и, очевидно, немного «взбудораженный» партнёр? Пошёл ли он на ночь глядя в тренировочные залы? Или в мастерские? Или куда-нибудь ещё? Быстро одевшись, Пирра вышла в коридор, собираясь проследовать к выходу из общежития, когда те же обострённые чувства уловили столь знакомый голос. И было в нём что-то странное… помимо, конечно, того, что этот самый голос в данный момент что-то напевал. Следуя за этим самым пением, Пирра пришла к незакрытой до конца двери, ведущей на крышу общежития. Двери, из-за которой раздавалось чересчур эмоциональное и немного неровное пение её партнёра. Наконец-то она была достаточно близко, чтобы различить слова… …We can`t just wait with lives at stake (Не можем просто ждать, когда жизни на кону) Until they think we`re ready (Пока они решат, что мы готовы) Our enemies are gathering (Наши враги собирают свои силы) The storm is growing deadly (Нарастает смертельный шторм) Now it`s time to say goodbye (Пришла пора сказать «прощай») To the things we loved (Тому, что мы любили) And the innocence of youth (И юности невинности) How the time seemed to fly (Как же внезапно закончилась пора) From our carefree lives (Наших беззаботных жизней) And the solitude and peace we always knew (И покоя и мира, что мы всегда знали) Внезапно Жан замолк, будто опомнился, сказав слишком много. Одновременно утих и звук гитары, который, похоже, раздавался из свитка Жана. Что ж, для Пирры и этого было достаточно. Если эта одна из его «предсказательских» песен, вроде той, что звучала на балу, той, что, казалось, предрекала эту битву в городе… Тогда весь сегодняшний кошмар был лишь началом куда более страшных событий. Лишь первым событием, открывшим всю неприглядную правду и взамен лишившим их этой самой «невинности юности». Трудно оставаться невинным, если тебе пришлось кого-то убить. Пирра всегда хотела быть достаточно сильной, чтобы ей никого не пришлось убивать. Из людей, конечно, а не Гримм. Говорят, чтобы убивать, нужно быть сильной. А чтобы не убивать — ещё сильнее. Чтобы суметь, не убивая, обезвредить того, кто пытается убить тебя. Жан не был таким сильным. И ему пришлось прервать чужую жизнь для спасения своей. Пирра ни в коем случае не винила его. Ибо у неё для подобного была куда более удобная цель — она сама. Внезапно её мысли прервал очередной звук струн, раздававшийся через динамик свитка… И очередные тяжёлые и странные слова: …What if all the plans you made (Что, если все твои планы) Were not worth the price they paid? (Не стоят цены, что заплачена за них?) Even with the lives you stole, (Даже с жизнями, что ты украл) Still no closer to your… (Не стал ты ближе к своей…) Goal. (Цели) Нет, ну это уже перебор. Надо привести Жана в чувство. Напрасное самобичевание никого до добра не доводило. Пирра открыла дверь и вошла на крышу, которая, однако, пустовала, насколько она могла видеть. — О, привет, Пирра! — раздался немного неровный голос позади неё. Обернувшись, Пирра увидела, что Жан сидел, облокотившись на стену, со свитком в руках, с широкими глазами и странной улыбкой. Терпкий запах достиг её носа. — Жан, ты что, пьян? — всё ещё не веря своим глазам, спросила Пирра своего партнёра. Тот кивнул и негромко икнул. — В стельку! Поп-поп! — сделал Жан губами звук, одновременно поставив себе колечком пальцев левой руки несколько лёгких щелбанов по кадыку. Пирра сокрушённо вздохнула: — И где же ты умудрился найти выпивку в такое время, да ещё и в академии? — Настоящий скаут всегда готов бухлишко сныкать от врагов, — проговорил тем же очевидно пьяным тоном короткое двустишие Жан, доставая из кармана уже пустую флягу и потрясая ею в воздухе. — Двести миллилитров девяностошестипроцентного медицинского спирта… короче, как бутылка водки по содержанию этанола. Держал при себе, чтобы раны промывать от инфекции. Ну, вот и решил внутреннюю «рану» залить. Одним залпом выпил. Гадость ещё та — последние миллилитров тридцать я просто выкашлял. Зато по мозгам вдарило быстро. Аура, конечно, уже начала борьбу с этим токсином — но на ближайшие пару часов лёгкая голова и пустомельный язык мне обеспечены. Может, даже получится мой «гиас» переговорить… Так что это не алкоголизм, а экс-пе-ри-мент, — последнее слово Жан выговорил, делая ударение на каждый из слогов. Пирра вздохнула ещё раз, а затем подошла к Жану и села рядом. Тот придвинулся к ней ближе. — Тёплая ты… хе-хе. Алкогольчик-то мне сосудики расширил, кровушка быстрее побежала, холоднее стало. А на дворе лишь начало марта, да и ночь ещё, — оправдываясь, стремительно проговорил Жан. Пирра не стала отодвигаться. Лишь спросила: — Почему ты решил выпить? Жану давно надо было выговориться. Лучше не тратить подобный повод напрасно и выслушать его. Может, ещё что интересное узнать получится. — Предварительная индивидуальная терапия. Вас спаивать я не хочу и не буду, особенно Руби. Пусть Янг её сама вводит в великолепный мир взрослой жизни, ибо у самой-то опыта полно. А, и ещё казус белли себе организовал. Ты же знаешь, почему там полиция на площади была? Это я их позвал туда, анонимкой про теракт. Чтобы на площади гражданских не было. И из-за меня часть этих полицейских погибла. А теперь, минут десять назад, я сделал то же самое, только в куда большем масштабе. Вот так вот! — выпалил довольно быстро Жан. Пирра начала переваривать полученную информацию. Да, как она и думала, Жан знал про место и время Прорыва, как его уже успели окрестить, поэтому и хотел изначально лететь на гору Гленн вместе с RWBY. Сокрушался же потом, когда проснулся, о том, что они упустили… этот… поезд… Проклятье, он тогда завуалированно смог поезд упомянуть — вот только без толку. Никто и не понял. Ладно, оказывается, Жан ещё и полицейским позвонил… Когда только успел? Без полиции туго бы пришлось: Гримм смогли бы в город сбежать, несмотря на все их усилия. Но силы правопорядка — это не охотники, не элита сил человечества. Потери среди полицейских были неизбежны, особенно против такого количества Гримм. И теперь Жан говорит про больший масштаб. Что эта бойня была лишь предвестником настоящей катастрофы, если судить из ранее обронённых им слов. Чуть раньше Пирра думала, что именно сегодняшний день был пиком всех событий. Причиной нервозности Жана и всех его приготовлений. Если это не так… Какой же ужас ждёт их впереди? Ладно, успеет ещё она его спросить. Раз догадалась, может, получится его глупое ограничение на предсказания обойти. А пока… — Не вини себя ни в чьей смерти. Не стоит. Полиция выполняла свой долг по защите общества. А благодаря тебе они сразу оказались в нужном месте в нужное время. И сегодня мы смогли спасти множество жизней. Никто из гражданских не пострадал, — как можно спокойнее и убедительнее постаралась произнести слова утешения Пирра. — Да знаю я! — немного резко ответил Жан, после чего выдохнул и продолжил куда тише. — Знаю. Просто… сегодняшний день влепил мне здоровенную такую пощёчину реальности. Я ж игрался до этого практически, всё у меня красиво выходило, как по нотам. В доках с «Буллхедами», на стройке с «Паладином», да даже в холле чёртовой башни МКП. Да, были травмы, было уничтожено много имущества — но не было… не было трупов. Ни с чьей стороны. А сейчас, несмотря на все мои усилия, они появились. И те, кто был на площади, кто сражался за нашими спинами. И те фавны из «Белого Клыка», которые были на поезде. И тот псих, который пытался меня убить… и которого мне пришлось расчленить на ваших глазах. Каково было всё это видеть Руби? Каково было тебе? И мне? А я ведь знал глубоко в душе, что как-то так всё и будет, но верить не хотел. Думал, что поправить всё получится к лучшему. И лез, как дурак с синдромом героя, в самое пекло. Почему-то слова Жана, опять укорявшего себя, сломили какую-то невидимую преграду внутри Пирры, заставив ту выпустить поток слов: — Да, ты лез в пекло — но кто тебя не уберёг от этого самого пекла?! Кто должен был прикрывать тебя, когда на тебя напала та женщина и член «Белого Клыка»?! Кого зовут «неуязвимой девушкой»?! Кто вышел из всех этих боёв без царапинки, но не уберёг партнёра?! Я. Меня стоит обвинить в этих бедах. Я ведь сильная, Жан, очень сильная, но чувствую себя сейчас беспомощной и бесполезной. Ты же только полгода учишься сражаться — и уже сражаешься со всем этим злом, изо всех своих сил. Эти… видения стали твоим бременем, которое ты несёшь в одиночку. Такой вес может раздавить любого. А ты держишься, веселишься, улыбаешься. Готовишься. Мы готовимся, тренируемся почти каждый день. Сражаемся друг с другом, проигрываем и побеждаем, становимся сильнее. Мы ведь все последние года готовились стать охотниками. Тебя же просто замешало в этот водоворот событий. Я открыла твою Ауру, я вынудила тебя увидеть наше мрачное будущее. Я… я слышала, как ты рыдал в нашу первую ночь в общежитии, когда думал, что все уже заснули. Думала тогда, что ты скучаешь по дому, но… ты же осознавал то, что увидел? Чьи-то смерти, боль, мучения, все эти кошмары? Расскажи мне про это, поделись, пожалуйста, раз я смогла всё это разгадать! Иначе это раздавит тебя. Я… я не хочу, чтобы ты страдал. Пожалуйста, Жан, — закончила Пирра свою несвязную импровизацию. Мда, хорошая из неё собеседница — сама вывалила на своего партнёра свои мысли, эмоции и чувства, хотя должна была его выслушать. Жан, разумеется, среагировал соответственно — широко распахнутыми глазами и ртом. Секунд через пятнадцать он шумно вдохнул воздух и зажмурился, опустив голову вниз. — Вот же ты, блин, умная, — слегка обиженным тоном едва слышно проговорил Жан, после чего прибавил в громкости. Голос его стал серьёзным и мерным. — Дальше идут мои чисто теоретические рассуждения, многие из которых могут быть неточными. Раз — «Белый Клык» устроил опасный теракт, что включал в себя использование Гримм и мог стоить жизни сотням людей. Два — большая часть «Белого Клыка» и их местный лидер, Адам — про которого говорила Блейк — ещё на свободе. Значит, они могут повторить попытку, обозлённые своим провалом. Три — стадион «Амити» является летающим гробом, способным в случае теракта привлечь кучу Гримм из-за паникующих на нём людей, которых оттуда хрен эвакуируешь. Ах да, если он свалится вниз — как минимум трети Вейла пиздец из-за ударной волны такой махины. Четыре — фестиваль Вайтела не отменить никак — политические заморочки — а на него приедет куча людей. Транслироваться он будет ещё большей куче людей. И если что-то произойдёт со стадионом или на арене в прямом эфире, паника захлестнёт все четыре королевства, привлекая к ним Гримм. Пять — помнишь Пенни, что летала сегодня на своих струнах с мечами? Она участвует в турнире. И ещё Пенни, по жуткому секрету скажу, не человек вовсе. Искусственная душа в теле андроида, новейшая разработка Атласа, впрочем, неспособная на генерацию внешней Ауры для защиты. Поэтому если ты используешь на ней свое Проявление, то стальные тросы могут захлестнуть её тело, и получится очень, очень нехорошо. Ни в коем случае не используй на Пенни своё Проявление, пожалуйста. Каждая фраза Жана заставляла Пирру чувствовать себя всё хуже и хуже. А с последними его словами в её жилах застыла кровь. — Я же не… сделала… сделаю… подобное? Не уб… — оборвался от волнения её голос. — Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть данное заявление, — довольно тихо, как-то обречённо ответил Жан. В одном из его рассказов главный герой говорил подобное, когда хотел сказать «да». Она в будущем… в этих видениях… действительно… сделала нечто ужасное. Даже если и случайно… И Жан не очень-то хотел, чтобы Пирра знала, что она могла совершить подобное. Знал сам и не хотел передавать никому из них бремя и боль знания, не мог подобрать нужные слова… Тянул до последнего, но всё же признался. Ибо он по-настоящему понял, что невинными им не остаться. Не после того, через что им придётся пройти. И откуда она только знает все эти его мысли? Голова Жана облокотилась на её плечо. Пирра замерла от внезапного прикосновения. — Жан? — тихо позвала она. Лёгкий храп был ей ответом. Похоже, алкоголь и все высказанные слова вынудили её партнёра снова окунуться в сон. Хоть Пирре, возможно, и хотелось посидеть так какое-то время, но она знала, что у Жана в таком положении затечёт шея и он может замёрзнуть. Поэтому она аккуратно встала, поддерживая его голову, и перехватила своей левой рукой Жана под колени, нежно подняв его с пола. Мысленно Пирра представила себе эту картину. Благородный лидер-рыцарь, которого на руках несёт благочестивая леди. Представила… и тихо хихикнула. — Тебе не стоит нести на плечах весь мир, Жан. Ведь у тебя есть друзья, которые могут помочь… и даже больше, — с этими словами Пирра пошла обратно в свою комнату. …Не замечая тени, вихрем лепестков нырнувшей обратно в свою комнату. Тени, которую разбудили кошмары и которая, пытаясь найти кого-нибудь из друзей, услышала весь разговор на крыше. Тени, что не могла не согласиться с последними услышанными ею словами.