Смерть для гуля

*** Тоука плачет. Плачет роняя крупные слёзы на белоснежную простынь и сострясаясь в крупной дрожи, что бьёт её будто бы изнутри, так нещадно, как она била людей когда была зла и голодна. Тонкие пальцы сжимают лёгкое одеяло так крепко, что костяшки белеют и начинают болеть, а пальцы сводит в жгучей боли. Тоука плачет беззвучно, останавливая ,казалось бы, безудержный крик в самой глотке, каждый раз грубо веля себе заткнуться. Прошёл год. Прошёл год с тех пор, как Канеки Кен исчез, а его место в груди заняла огромная дыра. Прошёл год, с тех пор, как Тоука начала ронять горькие слёзы темными ночами, забиваясь в угол кровати сгорая в истерике и собственной беспомощности. Тело сотрясает очередная дрожжь. Тоука чувствует, что вот-вот и она закричит. Холодные, но родные ладони накрывают её собственные, а чужие мягкие губы касаются горячего лба. Чуть запыхавшийся, но по прежнему недовольный старшей сестрой, Аято смотрит на Тоуку сверху вниз, после разджаженно цыкает, но говорит почти нежно и ласково: -Засыпай.- крепче перехватывая её руки и заклучая в объятия, которые лечат, Аято замолкает и просто ждёт. Буря в груди постепенно затихает, сменяясь спокойствием и умиротворением, которое сладкой дремой затягивает в пучину сна. На утро Тоука остаётся одна. *** Аято видит, как Тоука страдает, видит и не может с этим ничего поделать. Он по-прежнему шипит "глупая сестра" заприметив её днём, такую убитую, на людной улице, что можно решить будто она чем-то больна. "Тоука самая настоящая слабачка."- думает младший Киришима и про себя решает, что даже его отец не был так глуп, как сестра. Умереть от любви - это самое глупое, что может случиться с гулем. С тем, кто стоит на вершине пищевой цепочки. Аято усмехается, вспоминая как легендарная Ризе сдохла от того, что на неё свалились железные трубы и даже её хваленая регенерация её не спасла, ладно, смерть от любви для гуля не самая глупая. Киришима вспоминает как тело сёстры пронзает дрожь и ему хочется кричать от беспомощности. Аято сдерживает крик. Он сильнее сестры. Когда он в первый раз пришёл к Тоуке, то решил, что будет с ней только ночью, бросая сестру днём на произвол судьбы, решил, что сможет забыть все после. Аято не смог забыть. Он сильнее прежнего хмурится от воспоминаний и, хлопая дверью квартиры, идет на охоту. Пока Аято идёт по холодным улицам Токио в поисках жертвы, он вспоминает, как при ещё живом, таком глупом, отце дал обещание всегда защищать Тоуку. Он помнит, что должен беречь её от боли. Помнит, как Канеки Кен ломал ему кости, сосредоточенно считая, потому, что Аято и стал источником боли Тоуки. И он ясно видит что сейчас с его сестрой, видит как он не смог защитить её от боли. Аято принимает вину на себя, отталкивая вездесущий образ Канеки Кена в сторону. Он обещал её беречь. От самой себя Аято уберечь сестру не смог. Слышится хруст кости. Аято ломает себе руку. Один. *** Ночь. Тоука лежит скрючивштсь так, что на огромной кровати она занимает ничтожно малое место. Она всхлипывает и со злостью вперемешку с отчаянием кусает кулак, стараясь еще хоть на секунду остановить крик рвущийся из груди. Этой ночью Аято не пришёл в своё обычное время. Киришима решает, что её снова бросили и слёзы новым потоком стекают по бледным щекам. Она ощущает горечь утраты ещё сильнее. За прошедший год, от саморазрушения Тоуку спасали только брат и кофе. Брат, который, не смотря на все те слова и удары, что он отправил Тоуке, не бросил её. И кофе, который Тоука варит, кажется, постоянно, силясь задохнуться и заглушить внутреннюю горечь, горечью кофейных зерен. Сейчас Тоука остаётся без брата и без кофе, который она варить уже не в состоянии. Киришима кричит. Вопль тонет в влажной от слез подушке. Сзади за острые плечи её хватают знакомые холодные руки и судорожно прижимают к сильной груди. Тоука плачет сильнее. От облегчения. -Ты пришел...- сквозь слёзы шепчет она, задыхаясь от каждого сказанного ей слова и стараясь утихомирить дыхание. Аято лишь хмыкает в ответ, укладывая сестру подле себя, а после крепко её обнимая. Тоука успокаивается. Дыра в её груди, начинает затягиваться питаемая лекарством под названием "Аято". -Почему ты не вернёшься?- хрипло шепчет Тоука куда-то в стенку, потому, что брат у неё за спиной слишком напряжен и лишние вопросы могут просто его спугнуть. Аято боится умереть от любви. Потому держится на расстоянии от сестры, не позволяя ей влезать в свою душу, которая полна тем, что ей совершенно не нужно. Держится на расстоянии от сестры. Сестры, которую он любит. Если Аято уйдёт Тоука умрёт. Умрёт как самый слабый на свете гуль, разорвав себе горло в непосильных муках. -Так нужно...- Аято не добавляет " чтобы защитить тебя" во время замолкая. Он мысленно даёт себе оплеуху, надеясь выбить всю эту дрянь, что зовется любовью. Не выходит. Киришима крепче прижимает сестру к себе ощущая выпирающие позвонки и ребра, рукой он невесомо проводит по впалому животу, проверяя насколько она истощена. -Глупая сестра...- устало бормочет Аято, понимая, что с таким телосложением, Тоука попросту преломится как тонкая ветвь. А после сгорит брошенная в беспощадное пламя под названием "жизнь". Аято закрывает глаза думая, что это только на ночь, утром он уйдёт оставив её одну в мире призраков которыми она живёт. Все её призраки настолько реалистичны, что, похоже, Тоука путает реальность с воспоминаниями. Отец Йошимура Канеки Кен Он не может её изменить, а Тоука и не хочет меняться. Её полностью устраивает то, что по ночам к ней приходит брат, а днём она варит ароматный кофе, силясь задохнуться в его густом аромате. Утром Аято уходит. Он тихо идёт по безлюдной улице вспоминая лицо сестры в мельчайших деталях. Слышится хруст. Аято ломает себе лодыжку. Два. *** Тоука поливает цветы на улице перед кафе, которые выглядят более живыми чем она сама. Тонкие руки трясутся, а глаза заволакивает белая дымка. Девушка чуть покачивается, стараясь удержать равновесие, но после неудачной попытки всё-таки опирается о теплую стену. Рядом с ней, на подоконнике в опасной близости от хрупкого горшка, приземляется увесисый бумажный светрок, от которого пахнет свежей кровью. Киришима молниеносно подскакивает забирая свёрток и пряча его под фартуком так, чтобы никто не смог увидеть. Смотрит вверх, на крышу, где мелькает край от чёрной куртки брата и шепчет "спасибо", зная что достаточно тонкий слух Аято сможет уловить слова о её благодарности. *** Аято следит за сестрой чаще. Ночь перешла в день. Ночью он продолжает ходить к ней, держать за руку и успокаивать её уже, не такие бурные истерики. Днём он начинает следить за сестрой, наблюдая за её окружением, отваживая сильных гулей, ведь понимает, что пока сестра так слаба её легко убьет даже самый слабый из следователей, стоит ему только коснуться её острого плеча, как Тоука переломится. Сестра по прежнему слаба. Её ребра уже не выпирают так сильно, а кожа выглядит менее болезненно, но она все ещё слаба. Ей не хватает RC клеток даже для того, чтобы убить человека и при том не умереть самой. Аято это видит. Видит и ломает себе кости. Три, четыре, пять, шесть, семь... Это продолжается бесконечно долго, пока сестра, ночью не подскакивает с кровати и крепко его не обняв шепчет ему на ухо: -Спасибо.- голос которым Тоука говорит это Аято сильный, такой, что говорит с одним " спасибо " и то, что её уже не нужно защищать, то что она справится. Аято боится, что если он её оставит, то она непременно умрёт. Горечь любви, да и всего мира незамедлительно сожрет её не оставив ничего. -Глупая сестра- засыпая шепчет Аято, надеясь, что все, что он делает не напрасно. *** Со следующей ночи все начинается заново. Тоука роняет горячие слёзы. Аято ломает себе кости. А потом идёт к сестре и силится успокоить её, обнимая холодными, но родными руками, и у него получается. Аято считает смерть от любви глупой. И не замечает, что сам от нее уже давно погиб.