***
— Дэрил! Там была лиса! Дэрил! Я видела лису! Взрослые ушли к озеру, пойдем скорее!.. Мелодичный и звонкий, как ручеек, голос Софии разбил тишину. Полог палатки был тонким и я видел, как девочка встала, нерешительно глядя на молнию. Она не знала, один ли я или со мной Мэрл. — Хули ты орешь, сопля?! — рыкнул Мэрл сипло, явно проснувшись от восторженных воплей малышки. Я увидел, как тень девочки вздрогнула и она вжала голову в плечи. Моего ублюдка-братца Соф боялась до заикания. И, если задуматься, Мэрла боялись все, у кого был хотя бы намек на инстинкт самосохранения. Психов лучше сторониться и обходить по широкой дуге. — Дэрил… — Братишка, если ты не выйдешь к ней, то это сделаю я, — хрипло прошипел Мэрл, слабо шевелясь, протягивая из-под спального мешка руку и нашаривая револьвер. В палатке стоял стойкий запах виски, который неизвестно где достал брат, и вряд ли в крови Мэрла плескался только алкоголь. — Не дури, придурок, — гаркнул я, откидывая ногой в сторону револьвер, и продолжил в сторону девочки, — слышу тебя, Со, сейчас выйду. Тень девочки на палатке заметно расслабилась, я почти ощутил кожей ее радость. Коротко и счастливо взвизгнув, она крикнула еще громче: — Я позову Карла, Дэрил, он тоже захочет посмотреть на лису! Мне стоило некоторых трудов удержать братца от воплей, но думаю что Соф убежала не только за Карлом, но и потому что слышала придушенное рычание Мэрла. — Мэрл, ты опять обдолбался! — обреченно, с плохо скрываемой злостью, я понимал, что брату мои нотации безразличны. — Тебя забыл спросить, сопляк, — Мэрл медленно вылез наружу из горы своих тряпок, нашарил где-то под собой бутылку с остатками сомнительного пойла и сделал крупный глоток, — ты вообще постоянно шатаешься с этими детишками, потянуло на маленьких девочек, а, братишка? — Мэрл, ты больной ублюдок, ты знаешь, да? — махнув рукой в сторону брата, я вышел из палатки. Мой брат отбит настолько, насколько вообще может быть отбит ублюдок, который полжизни провел за решеткой. За что только не сидел мой брат — торговля и употребление наркоты, причинение тяжких телесных, хулиганство, вандализм, грабеж… послужной список братца тянет на три ада и одно чистилище вне очереди. Утренняя рутина царила в лагере и отвлекала от грустных мыслей. Соф и Карл расставляли посуду на столе, Дэйл сидел на неизменном посту на своем трейлере. Кэрол и Лори готовили завтрак, Шейн и Эд ушли в дозор, а Андреа и Эми отправились рыбачить. Прочие еще спали, после ночного бдения у костра. Что ж, раз еду обеспечить взялись женщины, мужчина будет развлекать их детей. Это справедливо. Да и потом, что может противопоставить женщина моим развлечениям? Где еще можно поймать живую лисицу и показать детям? Кто еще даст пострелять из арбалета по белкам? И не важно, что пока ни один из них не попал в белку, в деревья они уже попадали. — Дэрил… — Со подошла ко мне совсем тихо, — после завтрака мама разрешила мне пойти с тобой на охоту, если ты обещаешь, что мы не уйдем слишком далеко. На Софии сегодня тонкие джинсовые штанишки, ниже колена, и красная футболка. Волосы, как всегда, топорщатся в разные стороны кудрявыми лучами, синие глаза искрятся азартом и предвкушением, а улыбка заставляет трепетать мое сердце. Ты слишком хорошая для этой жизни, солнышко! Это чистое, невинное и такое очаровательное существо… что она делала в этом мире, среди наркоманов и отбросов, в постоянном страхе? Если бог есть, со временем и местом рождения Софии он крупно облажался. Я перевел взгляд на Кэрол. Поседевшая раньше срока, с улыбающимися глазами и чистым, горячим сердцем. София улыбалась в точности, как ее мать, и уже обладала теми трогательными маленькими складками у глаз, которые показывают, что человек очень любит улыбаться. Когда рядом с Кэрол не было ее мужа, она улыбалась очень часто. Если бы я был мудаком, я бы… я много чего хотел бы, но она замужем, а я не совсем еще отморозок, чтобы срать в собственный колодец. Мэрл смог бы запросто, не даром он постоянно ошивается вокруг Андреа и Эми, отпуская похабные комплименты и «одаривая» их щипками и шлепками по мягким местам. Но я не Мэрл. И я этому рад. Я улыбнулся Кэрол, помахал ей. Она зарделась, смущенно отвела взгляд на тарелки. — Можешь сказать маме, что мы будем с Карлом и не пойдем дальше ручья. Если мы не найдем лису, то я покажу вам, как переходить ручьи и реки, а еще настрогаем вам стрел. Как тебе план, Со? — Отличный план, Дэрил! — София улыбнулась мне и радостно побежала рассказывать Карлу предстоящее веселье.***
Спустя три часа мы возвращались в лагерь. София собирала цветы вдоль тропинки, Карл смотрел по сторонам и нес связку рыбы, которую я научил их ловить с помощью прочных, но тонко заточенных прутьев. Я же, пока они ловили рыбу, успел настрелять дичи. Один раз мне уже удавалось подстрелить фазана и Кэрол превратила страшную птицу в нечто настолько божественное, что я потом неделю пытался раздобыть еще одного. Сегодня у нас пир горой, а часть можно засолить или закоптить в хранение. Еще неизвестно, какая нас ждет зима. И доживем ли мы до нее. А значит, хоть какие запасы, а можно сделать. — Ты где была, маленькая дрянь? — раздался окрик со стороны палатки Кэрол. Эд уже вернулся с дозора и, не обнаружив дочери, сразу понял с кем и куда она ушла. — Не психуй, Пелетье, она была со мной и Карлом, — я закинул арбалет за спину, сгружая птиц и белок на стол, — научил их ловить рыбу без удочки. Теперь, если твоя дочь потеряется в лесу, она не умрет с голоду. — То есть, я должен радоваться, что она шатается по лесу с уебищным братом наркомана и расиста? — Эд пошатнулся, судя по всему жажду он утолял строго из своей фляжки, — своего брата бы так контролировал, как к моей дочери липнешь. А ты, быстро в палатку, с тобой я отдельно поговорю. Улыбка на лице Софии уже давно померкла, в глазах появилось выражение, которое я вижу у оленей — затравленное, испуганное и обреченное. С тусклым отблеском надежды, София обернулась у полога палатки на меня, улыбнулась и вздохнула. Я сел за стол и принялся разделывать дичь. Услышав два звонких шлепка и последующие глухие рыдания, мне захотелось всадить Эду в зад одну из моих стрел, но оставалось только держать себя в руках. Нас слишком мало для междоусобиц, а по заднице огребают все дети. Другое дело, что Со, на мой взгляд, ничем не провинилась. Но моего взгляда никто не спрашивал, поэтому я закусываю язык, достаю нож и вскрываю брюхо первой белки.***
— Дэрил, ты поможешь мне? — Кэрол стоит рядом. От нее пахнет мылом, кофе и апельсинами. От Со пахнет клубникой. Кэрол рассказывала, что в общей панике она набрала любимого геля для душа для Софии и теперь, в разрушенном мире, у девочки есть что-то стабильное, что-то знакомое. Почему от Кэрол пахнет апельсином? — Конечно, Кэр, — я кивнул, отодвигая карту и арбалет, — чем тебе помочь? Развлечь Соф? — Не совсем, — Кэрол улыбнулась, как только она умеет, — Эд везет нас к реке для стирки, а детям надо заниматься. Лори хотела остаться, но одежды очень много. Ты сможешь последить за детьми, чтобы они занимались? Дэрил — учитель? Мэрл сдохнет от восторга. Или от хохота. И одно другому не помешает. — Конечно, — только и ответил я. Лишние пара часов с волшебной девочкой-солнышком? Я только за! — только чему я их научу? Я и сам-то школу еле закончил… — Либо смотри в учебниках, там упражнения на отработку, либо… ты умный парень, Дэрил, неужели не придумаешь? — Кэрол снова улыбнулась, широко и открыто, развернулась и ушла. Спустя полчаса. — Дэрил! Соф подкралась ко мне, с гиканьем и визгом запрыгнув на шею. На ее счастье, я видел ее отражение в окне трейлера. И слышал, что это ее шаги за спиной, не похожие на ходячих. — Хэй, Со! Доброе утро, малышка! — ловко подхватив ее под коленки, я распрямился, покружил ее и повернул голову. Девочка звонко чмокнула меня в щеку, заливисто смеясь. — Дэрил, все уехали, мама сказала, что мы с Карлом будем под твоим присмотром. Что мы будем делать? Ты остался защищать нас? Я слышал ее мольбу. Она ничего не боится, когда я рядом. Ни она, ни я еще не знали, что ее слепая вера не оправдается и в тот момент, когда я буду ей нужен, меня не окажется рядом.***
Мы покидали Атланту. Рик решил ехать в Форт Беннинг, но мне изначально казалось это дурной идеей. Вряд ли кто-то выжил там, если в центре контроля за заболеваниями выжил только один полубезумный Эдвин. Соф жмется к матери, косится на меня. С тех пор, как погиб ее отец, Со стала замкнутой, все больше хмурилась и почти не улыбалась. И хочется подойти к ним, и не могу. Кэрол понимающе кивает, пристально прожигая меня глазами. Мы понимаем друг друга. Долго мы не проехали. Затор на дороге, еще со времен «начала» преградил путь, когда у Дэйла перегрелся радиатор. Чертов трейлер, как всегда вовремя. Группа разошлась на небольшие расстояния, занимаясь мародерством, по сути. Конечно, мертвецам в машинах их хлам уже не нужен, но смысл остается тем же — грабеж мертвецов. Кэрол присмотрела себе красную кофточку, она даже не представляет как прекрасно подходит ей этот цвет! Как засияли синим ее глаза, я видел это даже на расстоянии. А ее кожа, персиковый оттенок вместо бледно синего, и лебединая шея над глубоким вырезом… Она даже не представляет, насколько она прекрасна. Чертовы ходячие! Целая толпа, только и знай, что отстреливаться! Но мы мудрее, мы все спрятались, кто куда. Мы еще не умеем толком стрелять и сражаться с ходячими, нам эта наука еще только предстоит. Дети, Кэрол, Лори и Рик спрятались под машины, а я нашел Ти Дога у одной из брошенных тачек, он порезал обо что-то руку и истекал кровью, почти уже потерял сознание от кровопотери и ужаса. Один из ходячих был в метре от него, но что могут эти истлевшие куски мяса против моего ножа? Уложив один труп на Ти, я закинул на себя труп какого-то водителя и ждал. Хуже всего ждать, когда мимо тебя прошелестит эта щкрябающая походка, понимая, что хоть один звук — и тебя обнаружит вся толпа. Толпа голодных, безумных и не чувствующих боли монстров. Против толпы и мой нож — лишь зубочистка. Ходячие схлынули. Я слышу плач Софии. Напряжение, почти сошедшее, вновь зародилось где-то за грудиной. Что с ней? Почему она так жалостливо хнычет? Мелькнула синяя футболочка, за ограждением, за ней рванули два ходячих и Рик кубарем свалился в кусты. Нет! Только не моя малышка! Я не могу бросить Кэрол и группу, стадо ходячих может вернуться! Надеюсь, Рик сможет защитить мою малышку. Но Рик вернулся один, увидев, что среди нас нет Софии, он поник и сжал переносицу двумя пальцами. Выдохнул судорожно. Кивнув мне, Шейну и Гленну, он проводил нас до поваленных корней дерева. — Когда я вернулся, ее уже не было. Я думал, что она вернулась на дорогу, — Рик прошел два шага, указав рукой, — сказал ей идти туда, и чтобы солнце было слева. — Коротышка, — обратился я к Гленну, который стоял как раз на том месте, куда могла побежать девочка, — отойди-ка. Я вижу ее следы, прерывистые, напуганные, как зайчика. Почему ты свернула с правильного пути, малышка? Что тебя напугало? Почему не осталась тихохонько сидеть под этой корягой, ждать Рика? Ведь он же вернулся за тобой… — Как ты все это видишь? Я ничего не вижу, — Рик увязался за мной, когда я пошел по следу малышки, зудел и мешал мне, следы Софии были слабые, она устала и еле шла, — земля и трава, и только. — Хочешь чтобы я провел урок по выслеживанию, — не оборачиваясь рыкнул я, отслеживать те следы, что оставила Соф становилось все сложнее. Почва рядом с рекой быстро теряла форму, — или хочешь найти девочку и свалить отсюда к чертям собачьим? Но мы нашли только ходячего. Он шел, тяжело переваливаясь, медленно делая шаг за шагом и за Риком рванул не так чтобы рьяно. Потому что он был сыт. Когда мы выпотрошили его… я не сказал Рику и сам постарался забыть. Клочок синей ткани и золотые волосы, глубоко внутри монстра. Вместо того, чтобы достать и показать, я затолкал их глубже. Мне показалось. Это была иллюзия на страхе. Она должна быть жива. О чем Рик думал вообще, когда оставил ее одну?!***
Я принес цветы Кэрол. Я принес их Софии. Когда я нашел тот заброшенный дом и розу Чероки, я надеялся, что это знак. Что она выжила, что она будет с нами снова. Я рассказал легенду Кэрол, чтобы поднять ее дух, возродить надежду. И ведь я знал, что уже не найду ее. Знал, но хотел верить, что ошибаюсь. Когда американские солдаты прогоняли индейцев с их земель и те шли по Дороге слез, матери Чероки горевали и плакали, потому что в пути они теряли своих детей. Отсутствие крыши над головой, болезни и голод… дети, как слабое звено, гибли десятками. И старшие стали молиться, чтобы боги подали знак, дабы поднять дух матерей, дать им силы и надежду. На следующий день белые розы начали расти там, куда падали материнские слезы. По Мэрлу цветы цвести не будут, я не дурак и понимаю это. Но София… для Софии будут цвести белые розы Чероки, которые я посадил на ее могилу. Прости меня, Со… я не смог защитить тебя.