Please be mine

But I'll be there forever You will see that it’s better All our hopes and our dreams Will come true I will not disappoint you I will be right there for you Till the end, The end of time Please Be Mine (с). Знаешь ли ты, какой ты красивый? Не думаю. А ведь ты очень красивый. Редкая девушка может похвастаться такими мягкими, шелковистыми волосами, длинными ресницами, нежной кожей. Я думаю, что ты не осознаешь, как сильно тянутся к тебе люди. И зачем тянутся. Пожалуй, лучше тебе и не знать этого. Вот скажи, зачем, ты думаешь, тот высокий семпай попросил тебя подождать его после уроков? Нет, не для драки. И я очень рад, что ты заблуждаешься и врежешь ему с ноги, не дав выговорить и слова, потому что я примерно представляю себе, что он хотел сказать. Собственно, мне тоже хочется это сказать. Я люблю тебя. Мысленно все кажется таким простым, а на деле… с твоим характером можно считать удачей, если я выживу после таких слов. И дай Бог ты посчитаешь это за глупую шутку, а то ведь можешь просто перестать со мной общаться. Но сдерживаться все труднее и труднее, а ведь раньше я был уверен, что мне хватит просто того, что я нахожусь рядом с тобой. Как оказалось, нет. Я не могу перестать думать о том, какого вкуса твои губы. Не могу не вздохнуть судорожно, заметив матовую кожу в разрезе небрежно застегнутого воротника. Не могу не мечтать, как идиот – о том, что все это станет моим. Что ты будешь моим. Весь, целиком, вместе со своими нахмуренными бровями, гневным взглядом иcподлобья, сложным характером и язвительными комментариями. Пожалуйста, будь моим, а не просто рядом со мной. Я не буду тебе надоедать, или еще что-то такое. Я просто буду ждать. Ждать, пока не понадоблюсь тебе. Ты знаешь, я правда не хочу принуждать тебя к чему-нибудь. И мне даже поцелуя не надо – то есть, я обойдусь. Обойдусь, и ты, может быть, когда-нибудь захочешь вернуться куда-то, где можно почувствовать себя дома. Я хочу дать тебе это. Я не хочу сделать что-то, что разочарует тебя, я буду стараться. Я буду ждать тебя, сколько захочешь. Пожалуйста, будь моим. Ты знаешь, что меня реально раздражает? Эти тупые девчонки, которые постоянно крутятся вокруг тебя. Эта тупая улыбка, которая ни на минуту не сходит с твоего лица. Эти странные взгляды, которыми ты порой меня провожаешь. Но, пожалуй, больше всего меня бесит то, что ты никому никогда не отказываешь в общении. Мне не нравится, что у тебя есть знакомые, о которых я ничего не знаю. Что, когда ты идешь по коридору, твое имя звучит раз пятьсот. Ты вообще когда-нибудь слышал, что в Японии по имени называют только любимых людей? Очевидно, нет. Почему столько народа просто так берет и зовет тебя «Такеши»? Я не буду думать, что они все твои любовницы. И любовники. Потому что это бред. Но, Боже ты мой, как они меня бесят! При том, что они ни в чем не виноваты, я хочу убить их всех с особой жестокостью. Или сделать так, чтобы они не подходили к тебе. Мое терпение определенно не самое большое в мире, но все же какое-то есть, я надеюсь. Впрочем, переполнить его чашу не составляет особого труда. Просто я ужасно взвинчен уже какое-то время, и не в последнюю очередь из-за всей этой ситуации. Я не помню, когда начал психовать по этому поводу, но, кажется, это было давно. Так вот, я взвинчен, как никогда, а эта мелочь в очочках, давно и безнадежно в тебя влюбленная, как-то не так коснулась твоего плеча или сделала еще что-то такое же безобидное, но я просто сорвался. Так легко подойти к тебе, уверенно, со злобой, дернуть на себя и грубо поцеловать. Это такой офигительный момент. Весь класс будто бы замер, не дыша, ты тоже, кажется, не дышишь. Ошарашенный, беззащитный, податливый. Ты отвечаешь мне, и я, похоже, могу завершить это безумие красиво, но завершать не хочется. У тебя колючие забавные волосы на затылке и неуверенные руки. Осторожно, невесомо проводишь пальцами по моей шее и мягко прижимаешь меня ближе. Пропускаю момент, когда ты перехватываешь инициативу. У меня слегка подкашиваются ноги, но ты поддерживаешь меня другой рукой. Твои губы, сначала податливые и послушные, теперь уже наступают. Я не понимаю, как так выходит, что я сижу на парте и моя голова теперь на уровне твоей. Это удобно, потому что иначе я точно свалился бы. Кружится голова, а мысли в ней как будто скукожились, освобождая место ощущениям. Настойчивые губы не дают опомниться, и я невольно ловлю себя на мысли, что кто-то, должно быть, научил тебя целоваться, потому что люди без подготовки так не умеют. От этого поцелуя – уверенного, сумасшедшего, страстного, чувственного – хочется перейти к чему-то большему. В классе кто-то ахает, когда ты начинаешь расстегивать на мне рубашку. Пожалуй, этого им показывать не надо, и я отрываюсь от тебя. Мы оба тяжело дышим. Твои глаза блестят, припухшие губы расплываются в довольной улыбке, один-в-один похожей на ту, которую ты даришь всему миру, но одновременно какой-то другой. Ты машинально поправляешь воротник рубашки. Я обвожу взглядом класс. У всех на лицах печать когнитивного диссонанса – восхищение вперемешку с непониманием и шоком. Я думаю, мой взгляд какой-то шибко торжествующий, потому что у некоторых на лицах проступает еще и легкая зависть. Я снова смотрю на тебя. Ты чего-то ждешь и смотришь вопросительно. Тихо и отчетливо, даже немного угрожающе, я говорю тебе: — Мой. В классе такая тишина, что слышно всем очень хорошо. Ты усмехаешься, соглашаясь. — Окей. Я, пожалуй, до туалета прогуляюсь, – непринужденно, словно ничего и не было, говоришь ты. Я киваю. — Составлю тебе компанию. Мы спокойно выходим за дверь. Ты шагаешь довольно быстро, и, ускоряя шаг, я думаю, что к тебе больше не будут клеиться эти девочки.