Пронзительный звук бьющийся стаканов заставил меня проснутся. «Черт, опять этот домовик. — со злостью, свойственной мне по утрам, подумала я, — Неужели нельзя хоть один день выспаться?» Я перевернулась на другой бок и уткнулась лицом в подушку, тщательно стараясь уснуть еще раз и увидеть тот странный сон про русалок.Но, похоже, все и вся сегодня были настроены против меня.Лучи солнца, казалось, с каждой секундой все ближе приближались к моей кровати, и вот уже через пять минут они достались до моего лица и нещадно жарили его. Это, конечно же, не стало поводом встать с постели. Я все еще пыталась уснуть хотя и понимала, что подобные попытки просто смешны, а уже совсем скоро меня с сестрой позовут на завтрак.
— Девочки, спускайтесь уже! — прозвучал суровый женский голос. — Еще немного и все совсем остынет.
Что ж, деваться некуда.Я нехотя поднялась, подумала, что же ожидает меня на завтрак, и уже почти покинула комнату, но внезапная мысль посетила мою голову и заставила остановится около двери.
Сегодня 10 августа. До начала нового, последнего для меня, учебного года всего-то ничего: три недели.Этот год особенно важный, но, к сожалению, пролетит очень быстро.Профессора пугали нас экзаменами еще с начала 6 курса, но само осознание важности сдачи приходит, как обычно, довольно поздно.Я же решила, дабы не перезагружать себя слишком сильно в учебное время, пытаться выучить программу наперед.Конечно, нет никакого толку читать учебники по зельеварению, если только что полученные знания нельзя применять практически.Но вот что что, а историю магии вполне реально выучить летом, тем более, если брать во внимание тот факт, что историю я очень люблю, возможно, потому что этот предмет — единственный, который не показывает меня перед всеми ничтожеством.
Немного осмотревшись в комнате, я нашла учебник 7 курса по истории магии и взяла его в руки, чтобы сразу после завтрака дочитать параграфы с истории единорогов. Я не спеша спустилась на кухню и уже застала там свою мать и Лизу.
Они только мельком посмотрели в мою сторону и продолжили снова есть. Тишину нарушить было сложно, да и подходящих тем для разговора у меня с семьей не особенно много.Так бы мы и доели завтрак до конца, который, к стати, был больше похожий на гущу неудачного зелья, чем на нормальную еду, если бы моя младшая сестра вдруг не спросила:
—Мам, а когда Виктор вернется?
Мать сначала только скоса посмотрела на Лизу, но потом, после нескольких секунд раздумий, все же ответила:
— Ну ты же знаешь, что наш брат не может вернутся скоро, у него с дня на день начнется игра в Франции, — ответила мать и, немного поколебавшись, добавила: — Смею предположить, что матч затянется, так как Виктор в прошлом письме писал, что на этот раз команда французов намного сильнее, чем четыре года назад.
— А когда Виктор писал нам последний раз? — на этот раз спрашивала уже я.
После этой фразы настигло молчание, и, хотя я ожидала услышать какой-то саркастический или полон злости ответ, мой вопрос так и остался висеть в воздухе.Возможно, потому, что мама боится признаться нам, и в первую очередь самой себе, что ее старший сын, практически чемпион мира по квиддичу, уже давненько не пишет писем своей семье.Виктор — один из самых успешных игроков и пускай ему пока не удалось выиграть ни одного кубка, весь мир восхищается его талантом, уже не говоря о моей семье.
Всю свою жизнь я жила под тенью своего брата.Виктор умный, Виктор сильный, Виктора признает весь магический мир, Виктор добился всего, чего хотел.В таких ситуациях, когда один из детей в семьи добивается невероятных успехов, вполне ожидаемо, что остальные братья или сестры останутся незамеченными, и это еще в лучшем случае. В моем же, сколько я себя помню, я постоянно не дотягивала до уровня, который казался приемлемым для моей семьи, и все из-за того, что в чем бы я себя не пробовала, Виктор всегда был лучше меня.«У Виктора была лучшая успеваемость на факультете, у Виктора уже есть девушка…» — и подобные фразы, которые я слышу почти каждый день.Отец или мать никогда не сравнивали меня на прямую с моим старшим братом, но мы все понимали, что такие колкие фразы были направлены на мою мотивацию.
Нельзя сказать, что я не любила своего брата.Когда он не был под надзором фотокамер, он уже не казался таким необъятным.Постепенно его хмурый вид и надменная усмешка сменялись робостью и спокойствием, но следовало кому-то из журналистов или просто фанатов встретить Виктора, он сейчас же надевал свою маску и долго еще отказывался ее снимать.
Тем не менее, по брату мы все скучали, особенно Лиза, которой Виктор еще во время своего последнего приезда пообещал научить летать на метле.Так что неудивительно, что сестра начинала разговор о Викторе почти каждый день, чем изрядно сумела поднадоесть всем членам семьи, в частности из-за того, что напоминала о, казалось бы, только что зажившей раны.
С такими размышлениями я и коротала свой завтрак.Его остаток так бы и прошел самым обыкновенным образом, если бы сегодня не была пятница и наша бедная сова Кэрол не притащила бы столько почты, которая, предположительно, состояла из министерских писем к отцу или журналов, которые выписывает мама.
И действительно, спустя минут пять после нашего краткого разговора мы услышали тяжелые взмахи крыл птицы.В этот раз она несла непосильную для такой небольшой совы ношу.Писем было настолько много, что кому-то пришлось их всех связать в одну посылку, которая по весу, возможно, достигала и килограмма.Кэрол тяжело спустилась на кухню и начала неистово кричать, желая поскорее избавиться от тяжелезных писем и отдохнуть.Мать, увидев ее, мгновенно поднялась со стула и легким взмахом палочки освободила птицу от своеобразных оков.Кэрол была благодарна, но своим гордым видом не показала этого; наоборот, ее выражение только и старалось излучать обиженность к тому, что от нее хотели слишком многого.Но все мы отлично знали, что эта птица никогда не обижалась, а о ее преданности и любви к нам можно сочинять легенды.
Мать быстро прошлась по письмам и журналам и отделила министерские от домашних. Домашних, конечно, было намного меньше, да ведь и кто нам мог писать, кроме как Виктора да и отца, когда он был в командировке? Несмотря на то, что мы вели довольно отчужденную жизнь, время от времени мы переписывались с дальними родственниками из Бельгии, а они, в свою очередь, каждое лето грозились все-таки наведаться к нам.Все мы знаем закон семейных отношений, что такие слова говорят лишь в воздух, и никто никогда не собирался приезжать к нам на лето.Тем не менее, маленькая Лиза очень хотела увидеть свою троюродную сестру из Бельгии, которая, как говорят письма, могла стать хорошей подругой моей сестренке, поэтому каждый раз, когда мать разделяла письма на министерские и домашние, Лиза робко, но все же каждый раз спрашивала:
-Когда приедут уже близкие из Бельгии? Посмотри, вдруг они написали нам!
Мать только слабо улыбалась на такие слова, но ничего не говорила, так как не хотела кормить баснями Лизу, но и разрушать детские мечты тоже не желала.
Маленькая, еще наивная Лиза.В силу своего детского взгляда на жизнь ей прощали многое.Она была той радостью для семьи, которая ушла после того, как Виктор покинул отчий дом.В ней родители нашли утешение и очень часто поощряли в ней дух хулиганки и лидера, ведь именно эти качества, на их мнение, было залогом успеха.Нельзя не заметить, что младшая сестра была надеждой для родителей, причиной их гордости, поэтому все свои ставки они делали только на нее.
Я же могла за Лизу только порадоваться.Я прекрасно понимала, что с своей любовью к истории и к чтению в целом я не смогу далеко пробиться в волшебном мире.Сейчас всем нужны либо министерские сотрудники, либо мастера, либо авроры. Не имея ни малейшего таланта ни к одной серьезной магической дисциплине, я уже смирилась с мыслю, что остаток своих дней проведу подальше от Болгарии, исследуя историю гномов где-то в Урарту.Работа захватывающая, как по мне, но для одобрения моих родителей не дотягивала.Они во всем хотели быть лучшими, а я, похоже, была и самым большим разочарованием семьи.
В своих мыслях я погрязла окончательно, но радостный визг сестры заставил меня вернутся к реальности.Оказалось, Виктор написал.Сестра, которая еще не умела читать, практически со слезами на глазах умоляла мать прочитать письмо в голос. Не смея перечить ее желаниям, мать вздохнула и открыла конверт:
Дорогая семья!
Я приношу свои извинения за то, что не писал вам довольно долгое время.Сами понимаете, тренировки отнимают у меня последние силы.Я встаю в самою рань и практически до ночи тренер не отпускает нас.В связи с тем, что команда Франции полностью поменяла свой состав, тренер не знает, что и предпринять.Поэтому лучшим для него методом, похоже стали изнурительные тренировки.
Не знаю почему, но игру перенесли на сентябрь, поэтому не уверен, сможет ли Алисия пойти с вами на матч.В любом случае, я буду очень признателен, если вы на него придете.Очень надеюсь, что после игры нас наконец-то отправят в долгожданный отпуск.Хотя ничего не могу обещать, но ждите меня примерно в октябре!
Обязательно напишите мне о ваших новостях, иногда мне кажется, что это единственное, что дает мне стимул.
Искренне ваш,
Виктор Крам
Вполне ожидаемо, что последняя строка сопровождалась диким визгом Лизы.Бедная, все еще надеется, что брат научить ее летать на метле.
После этого письма атмосфера в доме стала более праздничной.Лиза не переставала носится по квартире, представляя, что летит на метле, а мать просто стояла у окна с письмом в руках, глубоко о чем-то задумавшись; даже домовики о чем-то начали шушукаться.Я с легкостью наблюдала за этой картиной и удивлялась, как после стольких обещаний Виктора, которые так и не были осуществлены, они умудряются еще ему верить?
Двухминутная эйфория прошла, и дом опять возвратился к своему обыденному существованию.Мать наконец-то оторвалась от письма и принялась дальше разбирать почту.Она быстро пробежалась глазами по министерским письмам и, так и не найдя ничего интересного, аккуратно перенесла их в отцовских кабинет.Наверно, рассеянность, вызванная неожиданным письмом от брата, немного вывела из колеи маму, поэтому она даже не заметила, как одно письмо с легкостью упало на пол.Сестра мгновенно заметила его и побежала поднять.Оно не было похожим на все те, которые обычно отправляет Министерство магии. Оно было желтоватое, написанное аккуратным почерком и с печатью…печатью Дурмстанга! Но ведь это должна быть какая-то ошибка, письмо с списком всего необходимого для 7 курса пришел еще неделю назад.
— А-ну отдай сюда! — с резкостью промолвила я.
Сестра видимо поняла, что в этом письме должно быть что-то важное, поэтому, как и все вредные маленькие сестры, покрепче взяла его в руки и убежала из кухни. Подобной наглости я просто не ожидала и на мгновение застыла, тщательно составляя план действий.Но на ничего умнее я не была способна, кроме как догнать сестру и отобрать у нее это зловещее письмо.Минуту спустя, уже весь дом был на ушах.Я гналась за сестрой на пределе своих возможностей, но она, проворнее и быстрее, с легкостью убегала от меня и еще умудрялась смеяться.Уже полностью измотавшись, мы вернулись на круги своя и оказались на кухне, хотя письмо все еще было в руках сестры.
Как нельзя вовремя мы успокоились, потому что в следующую минуту из кабинета отца вернулась мама с газетой в руке.Ее вид был крайне встревоженный, поэтому я не решилась жаловаться на Лизу.Сестра и сама поняла, что что-то не то и не намеревалась ухудшать ситуацию.
К нашему удивлению, первой заговорила мать, но то, что она сказала, не имело для нас никакого смысла:
— Они вообще умом тронулись, после того, что случилось, как у них лишь только возникла такая мысль…
Мы с сестрой только посмотрели друг на друга, и поняли, что ни одна из нас не знает причины столь быстрой перемены настроения матери и тем более смысла этих слов.Тем не менее, нам обоим до жути хотелось узнать, что же случилось, и, набрав волю в кулак, я все же спросила:
— Что такое, мам?
Я ожидала шквала эмоций или молчания, но мать просто начала читать самую первую страницу из газеты, как оказалось, министерской.
«По завершении Второй магической войны Министерство магии Великобритании приняло решение провести Мировой турнир юных волшебников в целях духовного объединения сообществ магического мира.Приглашены участвовать все 8 существующих волшебных школ.Школой, в которой произойдет первый чемпионат, будет Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс.Напоминаем, что подобное мероприятие ни в коем случае не Турнир трех волшебников.Мировой турнир юных волшебников имеет только гуманные намерения и полностью гарантирует безопасность детей.Также введена новая система оценивания испытаний и их полная замена на более безопасные.Кроме того, принимающие участие в Турнире будут под абсолютным контролем профессоров, которые вправе помогать своим подопечным и давать ценные советы.От каждой школы просим представить двух участников (одна девушка и один парень) до 29 августа сего года.В целях безопасности установлен возрастной лимит: участники должны достигнуть возраста 17 лет.Подробная информация о Мировом турнире будет опубликована в первых неделях сентября…»
Скачать, что подобная новость повергла нас всех в шок, значит не сказать ничего.Примерно целую минуту мы переваривали информацию и не смогли не сказать ровным счетом ничего.Наконец, когда первая волна шока прошла, я подняла голову и осознала, что письмо из Дурмстанга все еще в руках сестры.Смешанные чувства начали подкрадываться во мне, и, к сожалению, всех их можно было прочитать на моем лице.Мать тоже подняла глаза и увидела, на что я так пристально, с нескрываемым страхом, смотрю.На секунду ее лицо приняло такое же выражение, как и у меня, но какими-то невероятными усилиями она все же смогла побороть чувства и без никаких вопросов отобрала у сестры письмо.
В этот раз она не читала в голос.Глаза матери быстро бегали по строкам, и хотя она прочитала его довольно быстро, она снова и снова перечитывала письмо, будто отказываясь воспринимать его содержание.
Сложно представить, какая буря эмоций охватила меня.В голове возрождались странные идеи, каждая новая безумней за предыдущую.Но когда я встретилась глазами с моей матерью, я внезапно поняла, о чем же идет речь в письме.
