Игра с ведьмой

Первый день тянулся очень долго. Ее разбудили, когда солнце еще не впустило в этот мир свои первые лучи, когда вокруг тихо плыл туман, кусая за щиколотки, когда вокруг все еще спали. Томи не стал ее пугать, лишь мягким прикосновением смахнул волосы с лица девочки, а после потрепал за плечо. Он не мог ей объяснить, что работа такая у конюха – вставать раньше всех, поэтому лишь улыбнулся, под негодующим взглядом ребенка. Пожал плечами, и ткнул пальцем на бочку, где была расставлена посуда со скромным завтраком. Джин все поняла, хоть и не сразу. Она перестала боятся подростка, после одного совместно проведенного дня. Первое впечатление сгладило дружелюбное поведение и некое подобие заботы, помощи. Переборов нежелание вылезать из-под теплого пледа, девочка все же опустила ноги вниз, спрыгнув с тюка соломы на землю. Их совместная трапеза не заняла много времени, и через несколько минут, они с Томи, уже шли к конюшне. А дальше, дальше началось самое трудное. Накормить лошадей, убрать за ними, привести их в порядок, почистить снаряжение, снова накормить и снова убрать… К полудню Джиневра уже готова была сдаться и бросить эту затею. Ее руки покрылись мозолями и ссадинами, спину ломило от боли, и голова просто раскалывалась. Никогда в жизни ей еще не было так тяжело. А самое главное, что обида не переставала душить ее ни на секунду. Почему это должно было произойти с ней? За что этот мир так сильно ее ненавидит? А мама, за что? Разве она была настолько плохим ребенком? Разве она заслужила всё это? Нет. В глубине своего сердца Джиневра отказывалась принимать слова Эллиота и Корна. Ее не продали, ее похитили. Так все и было. Кто лучше нее самой может это знать? Ведь она была там, и все видела. Порою обида и негодования накатывали настолько быстро, что она не успевала их подавить. Вновь слезы и истерика, снова обострялась боль в маленьком сердце, и становилось очень трудно дышать. В такие моменты она хотела молить о помощи, и в тоже время отталкивала любое ее проявление. Бедный Томи, сколько шлепков маленькой, но сильной ладошки он получил? Сколько выслушал обидных слов, выпаленных сгоряча? Джиневра не щадила его, даже не думая, что может обидеть единственного, кто хоть не много был на ее стороне. Девочка была полностью поглощена обидой, и хотела передать эту боль другому. Неважно как. Ударив. Оскорбив. Или просто сказав о ненависти, хоть еще и не понимала значение этого слова до конца. Со временем это состояние приходило чуть реже. Обычно наступало ночью. Когда она не была занята работой, когда было время полежать и подумать, вспомнить все и пожалеть себя. Томи всегда прибегал к ней, как только слышал плачь. А слух у парнишки был хороший, сон чуткий. Он крепко обнимал Джин и тихо что-то мыча, раскачивал ребенка, убаюкивая. Со временем девочка сдавалась и засыпала, давая возможность ему расслабиться и разжать хватку. Потереть горящую, после шлепков щеку и поднявшись на ноги, положить ребенка на солому. Заботливо укрыть ее своим пледом, добровольно отданным еще в первую же, зябкую ночь. А после вернуться к себе, за деревянную перегородку, чтобы провалиться в страну снов, до следующего всхлипа… Первый месяц, стал тяжелым для них обоих. А потом… - Томи, Томи, вставай, - трепала за плечо своего друга Джин. Сегодня она проснулась раньше него, и настроение было на удивление веселым. На кухне, старый Брук одарил ее пирожками с луком, и после вчерашнего дождя все просохло. Только парочка особо глубоких луж остались во дворе, создавая впечатление разбросанных зеркал. В одно из которых, Джини, кстати, не забыла заглянуть. Гребень, подаренный ей кузнецом, отлично помог привести в порядок растрепанную прическу. А раз сегодня она красавица с полным желудком, то почему-бы и не по улыбаться? - Да просыпайся же ты, - с силой толкнула парнишку Джин, - Ай, в общем, пирожки на столе, думаю, найдешь. Я ушла! – крикнув напоследок, девочка выбежала во двор, прихватив ведро, наполненное дождевой водой. Добежав до конюшни, она отворила засов. - Доброе утро Луна, надеюсь ты спала лучше, чем вчера? – подскочив к первому стойлу, девочка опустила ведро на пол и заглянула за заборчик. Маленький жеребенок стоял в самом дальнем углу стойла, и глазел на девочку своими огромными, черными глазами. Отроду этой кобылице всего неделя, но со здоровьем у нее уже были проблемы. «Слишком слабая, не доживет и до года!» - констатировал Корн, осматривая новорожденную. Но Джин ему не верила. Он даже не доктор, чтобы так говорить. Она сама выходит ее, и тем самым утрет нос, напыщенному кучеру. - Я уверена, что тебе сейчас совсем не плохо, а наоборот, очень даже хорошо. Правда? Ты же у нас принцесса, - зайдя в стойло, Джин вытащила деревянный таз с водой и вылив, заменила на более свежую, что принесла с собой. - Луна – это принцесса, я в книжке видела. И там она победила всех своих врагов, так что и мы с тобой справимся. - Хм, - тихий смешок, раздавшийся у дверей конюшни отвлек девочку от размышлений и заставил обернуться. - Томи, - тут же скривила губы малышка, невольно покраснев. Ведь она до жути его испугалась. Вернее, пугалась, пока не знала, что это он. А сейчас уже все, совсем не страшно. Парнишка прошел во внутрь, изобразив «летящую» походку, а после и поклон, с поднятием вверх воображаемого подола платья. Они уже играли в эту игру, поэтому Джини сразу его поняла. Улыбнувшись, девочка сняла с головы воображаемую шляпу и цокнула каблучками туфель, резко встав на носочки, и ударив пятками друг о друга. - Вы, зря смеетесь, леди, мы с Луной уже идем на поправку и это точно! Расплывшись в немой усмешке, Томи лишь пожал плечами и деловито прошел дальше, по пути подхватив ведро Джин. Будучи уже на четверть пустым, оно стало совсем не тяжелым, но обойти остальных лошадей все же было необходимо. - Спасибо, Томи, - крикнула вслед конюху Джин, уже подобравшись к жеребенку почти вплотную. Кобылица не боялась ее и спокойно подпускала к себе, позволяя гладить и расчесывать короткую гриву, чем девочка и собиралась заняться… День тянулся за днем, месяц за месяцем. Прошло уже полгода с тех пор, как она оказалась здесь и заключила договор с Эллиотом. Пять раз он приходил к ним в конюшню и торжественно сообщал, о том, что десять монет были успешно вычеркнуты из ее общего долга. И сегодня как раз такой день, уже шестой по счету! Еще немного, как считала Джин, и она отправится домой, хоть по детской наивности, даже ни разу не спросила о общей сумме долга. Сам же день прошел как обычно. Работы было много, особенно учитывая, что скоро зима и приходилось запасаться едой для лошадей. Они с Томи чуть ли не весь день таскали в сарай овес с телеги, привезшей его из деревни. Конечно, парень взял на себя основную часть работы, но и сама Джиневра порядком вымоталась. Местом ее временного отдыха было, как обычно, самое первое от выхода стойло. Луна все еще была жива, хоть росла и медленнее, чем еще двое жеребят, появившихся чуть позже. Но этот факт абсолютно не волновал, уже шестилетнюю девочку, продолжавшую рьяно оберегать кобылу. Только глубоким вечером, Джин вспомнила, что Эллиот так и не пришел. Решив, что он просто забыл и ему необходимо об этом напомнить, она направилась к гильдии, не оповестив об этом даже Томи. Большая часть людей уже спала и только ночные дежурные сновали туда-сюда по территории, бросая на девочку недовольные взгляды. Хоть никто и не помешал ей добраться до гильдии, за ее дверьми Джиневру ждал первый, и самый ненавистный камень преткновения - Родж. Мужчина, по своему обыкновению, сидел за столом в холле и попивал вино, сжимая в свободной руке все те же кожаные перчатки. Заметив девочку, он расплылся в пьяном оскале, помахав рукой. - О, ты, иди сюда. Повесели меня. Пить одному жутко скучно. Едва ворочая языком, мужчина прищурился в попытке сфокусироваться. Уж слишком мелкая была девчонка, все никак не получалось рассмотреть ее получше. - Ну, чего стала? Пшла сюда, а то как встану! Угроза прозвучала довольно нелепо, но Джиневра побоялась ему об этом говорить. - Я вообще-то уже здесь, - вместо этого тихо произнесла девочка. Подскочив от неожиданности, мужчина широко раскрыл затуманенные алкоголем глаза. Как? Какого черта? - Ты…ты только что была там, а…уже здесь? Но, я не заметил… - растерянный бандит едва не выронил стакан, но накренил все же слишком сильно, и облил остатком вина собственные штаны. - Чертова ведьма, - подскочил он с воплем, - Это все из-за тебя! От обиды девочка сжала кулачки и опустила глаза в пол. Слишком яркими были воспоминания связанные с этим словом. Ну почему опять ведьма? - Я не ведьма, просто тебе нужно меньше пить… - А ну заткнись, сучка, поучать меня еще вздумала? Да я закопаю тебя в конюшне, и никто даже искать не кинется. - Еще как кинется! – возразила Джиневра, топнув ножкой, - Эллиот каждый месяц приходит и вычеркивает мой долг, а еще Томи, мы работаем вместе, и Брук, я прихожу утром к нему за завтраком, а еще…еще кузнец Джоби, сторож на воротах Нейтан, и Грюнт, они все кинутся! - Ха-ха-ха, наивная дура! Да они все пляшут под дудку Эллиота, - разошелся в ответ Родж, даже не замечая, что явно болтает лишнее, алкоголь и злость затмили его разум, - А ему на тебя плевать. Поняла? - Ничего не плевать! Ты специально так говоришь, чтобы я не сдержала слово, и наш уговор… - Тьфу, какой уговор? – кинулся вперед мужчина, схватив ребенка под локоть, и приподняв ее, как пушинку, склонился к самому лицу, обдавая девочку резким запахом алкоголя, - Нет никакого договора, он использует тебя, а потом перепродаст. Ты станешь рабыней, или шлюхой. Вот такая судьба тебя ждет, и никакой Томи, Брук, Джоби, Нейтан и Грюнт, тебе не помогут. Потому-что всем на тебя насрать. - Нет… - уже без уверенности в голосе, возразила Джин, - Ты врешь… Эллиот сказал… - Эллиот, главарь «Темного крыла», гильдии воров и бандитов, которые торгуют всем, на что есть цена, включая детей. Через него народу прошло больше, чем в твоей родной деревне живет! И ты думаешь, что он станет заключать соглашение с еще одной, мелкой, шлюшкиной дочерью? Откинув от себя девочку, Родж осмотрелся. Гильдия была абсолютно пуста, как и раньше. - А теперь вали отсюда, - опустив взгляд вниз, мужчина яростно зыркнул на Джин, сидящую на полу. - Но…мне нужно…к Эллиоту, - находясь в полнейшем шоке от услышанного, девочка еле поднялась на ноги. - Нет его сегодня, я за главного, так что пошла прочь, хотя, - оценив состояние ребенка, Родж хмыкнул, - Давай я провожу тебя. Схватив Джиневру за шкирку, будто напортачившего котенка, он, немного шатаясь, потащил ее к входным дверям. Перекинув девочку через порог, мужчина даже не обернулся, и закрыл перед ней дверь, оставив в полном одиночестве наедине со своими мыслями.