***
С момента подачи документов, Морган Уикли был словно на иголках: еще бы! Оксфорд был его мечтой еще со средней школы. Он буквально бредил, что поступит сюда и получит престижный диплом. Старательно грызя гранит школьной науки, стараясь добиться необходимых оценок для поступления, парень не жалел себя. Предмет изучения Уикли выбрал довольно специфический — мифические существа народов мира. Фольклор, легенды, предания о странных персонажах буквально поглотили его ум еще с младшей школы, когда в его руки попала красочно иллюстрированная книга о сказочных существах. С тех пор его интерес стал еще более жгучим и парень буквально спал в обнимку со справочниками и энциклопедиями. Всевозможные бестиарии, сборники переводов древних сказаний о сказочных тварях разных стран занимали большую часть его комнаты. После трагической смерти родителей Морган решил сконцентрировать свое внимание на учебе и будущем поступлении: этот же совет ему дала тетя Эйвери, сестра отца, которая стала его опекуном до совершеннолетия. Ежедневные занятия по истории и древним языкам у репетитора после уроков в школе, с которых Морган буквально приползал без сил, словно выжатый лимон, занятия по литературе и работа в вечернюю смену — все это было ради достижения заветной цели. Только ради того, чтобы доказать родителям и тёте, что он чего-то стоит. Выпускные экзамены в школе прошли словно в тумане: он словно на автомате заполнял бланки с тестами, и каково же было его удивление, когда он получил ведомость, в которой все экзамены были сданы на В. Его среднего балла хватало, чтобы поступить в Оксфорд! А оставленных в наследство денег хватало только на оплату обучения, но не на проживание… Поэтому Морган устроился в вечернюю смену на работу в супермаркет недалеко от дома. В его родном Годстоу подростки могли найти подработку только в магазинчиках или забегаловках, и за свой труд получали сущие гроши, но Моргана это не останавливало: он с радостью выполнял все поручения хозяина магазина, который не мог нарадоваться на такого исполнительного и трудолюбивого мальца. Но все равно, денег едва хватало для оплаты даже первого семестра обучения. А ведь еще нужно было платить за жилье… И вот буквально за две недели перед началом семестра Моргану позвонил его будущий куратор — профессор Макс Риверс, и обрадовал парня, что половину цены за годовое обучение и полную стоимость проживания в кампусе ему оплатят из благотворительного фонда. От этой новости Уикли был готов петь и плясать: его мечта наконец-то станет явью! Он будет учиться в самом престижном университете Британии… Тетя Моргана тоже не могла сдержать эмоций и на радостях так стиснула парня в своих объятиях, что тот аж захрипел от нехватки воздуха. И вот, наступил долгожданный момент, когда он впервые переступил порог университета. Для первокурсников их кураторы проводили экскурсии по корпусам, в которых они должны были учиться, знакомили с инфраструктурой учебного заведения, педагогическим составом, показывали аудитории, в которых им придется провести следующие пять лет, а если они решат продолжить обучение в аспирантуре — то от семи до девяти. Профессор Риверс показался Моргану хорошим человеком — он общался со студентами строго, но в то же время не давил своим авторитетом и не казался занудным учёным, заскорузлым в своем панцире науки. И, наконец-то, Морган увидел место, где он будет жить следующие пять лет. Кампус скорее напоминал готический замок, очень уж похожий на Хогвартс из его любимой сказки… Парню до сих пор не верилось, что он будет жить в таком классном месте, и ему было все равно, что старшекурсники постоянно жаловались на холод в комнатах зимой и жуткие сквозняки, из-за которых с наступлением холодов все поголовно ходили с соплями и дико кашляли. Уикли был оптимистично настроен — ведь его мечта стала явью. Первая подготовительная лекция была по культурологии и вел ее профессор Риверс. Каково же было удивление Моргана, когда после первой же лекции тот задал им написать исследовательскую работу по влиянию древних европейских культур на современную культуру Британии. Но остальные студенты, кажется были готовы к подобным нагрузкам. И на все это задание было отведено только два дня! Остальные преподаватели тоже относились к студентам без малейших поблажек и даже на лекциях задавали такие вопросы, ответы на которые первокурсники едва ли могли знать. Но в Оксфорде требования были гораздо выше, чем в любом другом ВУЗе Британии, и от своих подопечных они ожидали намного большего. Все свободное от занятий время Морган проводил или в библиотеке, или на свежем воздухе, но снова в окружении книг. Даже вечером, когда возвращался в свою комнату в кампусе, он перекидывался всего парой слов с соседом и снова садился за учебники. Неудивительно, что за ним быстро закрепилась репутация фрика-ботаника. За год обучения он смог подружиться только с двумя студентами с потока: Мэлани Лернер и своим соседом по комнате, который скорее из благородных побуждений проводил время с Уикли, чтобы парню не было совсем одиноко. Его просто не воспринимали всерьез и относились снисходительно: особыми умственными способностями он не блистал, как лидер себя не проявлял. Он был чересчур зажатым и закомплексованным. За весь первый год обучения он так и не завел себе друзей. Но на экзаменах он познакомился с одной милой девушкой — Мэлани. Та помогла ему немного с тестом, потому что из-за нервов Уикли напрочь запутался в датах и событиях, которые им соответствовали. Слово за слово, и они начали общаться и помимо занятий. Любили вместе гулять в парке, сидели в кафе и часами болтали обо всем на свете, чувствуя себя абсолютно счастливыми. Благодаря Мэлани Морган стал более открытым и разговорчивым, что не могло не порадовать его гиперобщительного соседа, то и дело порывашегося затащить Уикли на очередную студенческую тусу. Но Морган все время отговаривался, ссылаясь на необходимость доделать важную работу, а когда сосед сваливал, снова погружался в книжные миры. Каникулы Уикли провел дома, каждый день радуясь скорому началу учебы. Он общался с друзьями по переписке, а остальное время посвящал работе в магазине, книгам и своему исследованию, посвященному мифическим существам Азии: парня буквально захватили жестокие и страшные мифы из японского и китайского фольклора. Некоторые из легенд были готовыми сюжетами для ужастиков. Кроме этого, Морган увлеченно разыскивал факты паранормальной активности в Британии, особенно его заинтересовал феномен теневого народа. На одном форуме местных любителей странностей, он познакомился с парнем, который заявил, что подвергся нападению людей-теней, и если бы не его друг, который зашел в комнату, то он был бы мертв. Морган, потрясенный этой историей, решил более подробно изучить данный феномен и начал искать любую информацию, связанную с ним. Так его каникулы и прошли: маршрут перемещений Уикли ограничивался двумя пунктами «дом» и «работа», только менялись местами начальные и конечные точки. И вот настало время возвращаться в университет. Тетя помогла ему собрать вещи, подбросила до кампуса и, обняв на прощание, пожелала ему удачи и успехов в учебе. А Морган, наконец-то, почувствовал счастье: он в родной стихии… Только закинув вещи в комнату, парень направился в библиотеку и взял пару книг, касающихся феномена людей-теней. Теперь каждый его день начинался с проверки информации об этом явлении и поиске новых фактов их существования. В Сети были тысячи страниц, посвященных этим паранормальным существам, корни происхождения которых уходили в мифы древних народов Азии и Европы, где описывались похожие монстры, способные убивать людей во сне. Но наука со своей дотошностью объясняла все эти легенды банальными играми разума и оптическим обманом. Моргану не слишком в это верилось: его больше привлекала таинственная природа этих существ, не обезличенная сухим научным языком и фактами. И когда он принес свои наработки для будущей курсовой Риверсу, тот посмотрел на него как на полоумного и вполне серьезно спросил, правда ли он хочет написать работу, основываясь на фольклоре и сомнительных свидетельствах из третьесортных бульварных газетенок? Уикли страшно оскорбило такое отношение к его научному труду, ведь первая его работа мистеру Риверсу понравилась — он даже получил за нее твердую четверку, что по меркам Оксфорда было высшим пилотажем, а для него — так и вовсе личным достижением первой величины. Но он решил не сдаваться и к пожеланию своего научрука сменить тему работы не прислушался. Однажды теплым сентябрьским вечером, когда библиотека уже должна была закрываться, Морган вспомнил, что должен был сдать взятую на неделю книгу, возраст которой был старше его раз в десять. Он клялся и божился библиотекарше, напоминавшей ему облезлого грифа, что сдаст книгу сегодня, но, замотавшись после занятий, забыл… Поэтому теперь пришлось нестись через лужайку кампуса к соседнему корпусу, за которым располагалось огромное книгохранилище. В это время там студентов встретить нелегко, так что Уикли не ожидал, что станет свидетелем подобной беседы. Быстро пробежав мимо учебного корпуса, парень свернул под своды террасы, ведущей к библиотеке. Занятый своими мыслями Морган едва слушал окружающий мир, но прозвучавшие в следующий миг слова вернули его к реальности: — Эрик, твою же мать! — голос звучал невероятно озлобленно, и было сложно понять кому он принадлежит, хотя он был явно знаком Уикли. — Если об этом узнает полиция — то университет хлопот не оберется! Мы должны действовать тихо и своими силами. Если привлечем кого-нибудь со стороны — придется брать его в долю, а это сам знаешь чем грозит. И ты в курсе, что я не очень люблю делиться. Эрик? Морган знал только одного Эрика на факультете — профессора Моррисона. Неужели он завязан в каком-то сомнительном деле? — Значит так, Риверс, — ответил Моррисон, и от этих его слов у Моргана все рухнуло перед глазами: тот, кого он буквально боготворил, кто открыл перед ним двери в этот университет, оказался запутан в криминальном деле. — Тебе вообще грех жаловаться на полицию — его смерть спишут на неосторожное обращение с химическими реагентами и нарушение техники безопасности — всё. А мы там вообще никаким боком не проходили. Расслабься, все будет в ажуре. От подобного заявления Морган едва не уронил книги на пол. Толстый фолиант чуть не выскользнул, но парень успел ухватить его за корешок. Тихий шорох страниц привлек внимание говоривших мужчин, и они разом замолкли, поворачиваясь в сторону источника шума. — Мы здесь не одни, — Макс кивнул на колонны, за одной из которых притаился Морган, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Эрик сплюнул на траву и выругался: — Черт, опять придется пачкать руки об какого-то недоучку… Уикли понимал, что ему некуда бежать и негде скрыться, поэтому он уже мысленно попрощался с этим миром и закрыл глаза, молясь всем ему известным божествам. Он не осмелился открыть их, когда совсем рядом прошелестел голос куратора: — Ну и чего мы подслушиваем взрослых? М? — вкрадчиво спросил Макс, присаживаясь рядом со сжавшимся в комок Морганом, и, взяв его подбородок пальцами, заставил парня открыть глаза и взглянуть на него. — Я… Я… я вообще-то шел в библиотеку — не успел книги сдать, а миссик… то есть, миссис Прингл меня убьет, если я не сдам их… Я ничего не слышал, честно, — выдал себя с головой Уикли, едва не рыдая. — Прошу, не убивайте меня — я ничего никому не расскажу, клянусь! Не выгоняйте меня отсюда — это меня просто… — Морган разрыдался, скривив губы, чем вызвал недовольство на лице своего куратора. — Уикли, — брезгливо поморщился Макс. — У тебя просто феноменальная способность оказываться не в том месте и не в то время. Ты ведь понимаешь, что если кто-нибудь узнает о нашей тайне, то ты не просто вылетишь из университета — ты просто исчезнешь с лица Земли. Ясно? Морган энергично закивал, глядя на Макса расширенными от ужаса глазами. Он хотел заверить, что будет молчать, как могила, но слова упорно не хотели слетать с языка, и вместо внятной речи выходило лишь невразумительное бульканье. — Вот и славно, — мягко улыбнулся профессор Риверс, помогая парню подняться на ноги. — А теперь ступай, и не смей никому говорить о нашей встрече, понял? Морган собрал книги и молча кивнул, быстро убегая в сторону библиотеки. Эрик, все это время грозно молчавший, наконец, решил подать голос: — Риверс, ты вообще уже мозгом поехал?! — рявкнул он на коллегу, толкая его в плечо. — Этот придурок же растреплет всем, а в первую очередь — полиции! Макс спокойно улыбнулся, поднимая на друга хитро прищуренные глаза: — Эрик, этот парень скоро перестанет нас беспокоить. Очень скоро… — Риверс пригладил черные волосы, растрепанные вечерним ветерком. — Я обо всем позабочусь, — Макс засунул руки в карманы и поднял голову, глядя в вечернее небо, где-то и дело пролетали летучие мыши. — Считай, что он нам больше не помеха. Есть план, но мне понадобится твоя помощь, — он перевел взгляд на друга. — И еще — свяжись с университетским психологом… Доктор Симонс частенько задерживался на работе после окончания рабочего дня. Особенно часто к нему за советами приходили студенты в период сессий и подготовки к экзаменам. Не один и не два заработали нервный срыв за это время. Но вот чтобы к нему приходили профессора, да еще и так поздно — это было вновинку. Риверс и Моррисон объявились на его пороге около десяти часов одним теплым сентябрьским вечером. От рассказанных этой парочкой фактов психолог сидел с выпученными глазами и едва смог выдавить из себя фразу: — Вы в своем уме?! Я лечить их должен, а не наоборот! Это… это же отравление лекарственными препаратами! Да и без рецепта психиатра их ему не пропишут — как вы думаете, я достану вам его, а? — Симонс хрюкнул и скрестил руки на груди, поворачиваясь в своем кресле к окну. — Я же в больницу хожу только, чтобы сдать истории болезней! Макс обошел кресло и встал перед надувшимся, как индюк, Симонсом, грозно глядя в его поросячьи маслянистые глазки: — Если уберешь его с горизонта — твоими станут двадцать процентов годовой прибыли, которая на данный момент составляет четверть миллиона фунтов. Согласись, за голову ничтожного студентика это даже много. И за эти деньги можно придумать способ, как его устранить без посторонних. В противном случае — ты не жилец. Если откажешься и рискнешь сунуться в полицию — сам закончишь в тюрьме или того хуже где-нибудь в придорожной канаве. Выбор за тобой, — с не предвещающей ничего хорошего ухмылочкой ответил Риверс. Естественно, мысли Симонса заработали в сторону обогащения и неразглашения услышанной информации, поэтому он кивнул: — Ладно, я достану нужное лекарство, но есть условие: он умрет не сразу. Несколько недель придется потерпеть его бзики. И травить его будете сами! Я на это не подписывался! — грозно фыркнув, Симонс поднялся со своего места и направился к двери, показывая, что больше не собирается проводить время в компании этих двоих. Макс и Эрик переглянулись, и Риверс бросил на прощанье, прежде чем выйти в коридор: — Ладно, главное — достань нужную отраву, а мы уже сведем его в могилу. Если сам боишься руки марать. Симонс надулся еще больше, напоминая всем своим видом злого борова и выплюнул: — Достану, только потом больше меня не донимайте! — и хлопнул перед их физиономиями дверью. Эрик нахмурился и почесал затылок: — Мда, хреновая в универе психологическая поддержка, — весело хмыкнул он, — да еще и обходится пипец как дорого. Риверс закатил глаза и ответил другу: — Ничего, нам главное заткнуть Моргана — а дальше дело техники. Симонс позвонил им через несколько дней и буквально пищал от радости: — Парни, у меня есть отличный план, но для этого нужно будет немного подыграть Моргану в его иллюзиях! — хрюкнул психолог. Макс и Эрик как раз закончили вести занятия и решили немного проветрить мозг в баре неподалеку от университета, пропустив по паре кружек пива. — Ладно, скоро будем у тебя, — вздохнул Макс, залпом опустошая свою кружку и кивнул Эрику следовать за ним. — Пошли, Симонс, кажется что-то придумал. Черт, за такие бабки люди готовы шевелить извилинами с завидной скоростью! — хмыкнул профессор, натягивая кожаную куртку. Через пятнадцать минут они, слегка пошатываясь, поднялись в кабинет психолога, где тот их уже поджидал возле открытой двери улыбаясь во весь зубной ряд. — Черт, ну и мерзкое зрелище, — пробурчал себе под нос Эрик, подавляя икоту. — Зато этот дебил нам больше не помеха, я имел в виду Моргана, — Макс поправил на носу очки, и улыбнулся, подходя к Симонсу. — Выкладывай, что ты там придумал. Тот, воодушевленно подпрыгивая, отошел в сторону и пропустил парочку в свой кабинет. Дэвид озвучил сценарий доведения Моргана сначала до безумия, а потом, по мере повышения дозы, до смерти. — Все просто: вы подмешиваете ему в еду или воду эти лекарства, — Симмонс достал упаковку из десяти ампул, — они абсолютно без вкуса и запаха, так что этот парень ничего не заподозрит, — Дэвид улыбался от уха до уха и это зрелище его чрезмерно счастливой физиономии было невыносимо мерзким. — Ладно, какой будет эффект? — Эрик потянулся в кресле напротив стола психолога и презрительно стрельнул глазами в сторону Симонса. — Сначала галлюцинации, агрессивное поведение, истерики, а если повысить дозу — остановка дыхания и подавление работы сердца. И ни одна экспертиза, если намеренно не искать этот препарат, ничего не выявит. И все легально и практически ничего не стоит, — Дэвид протер выступивший на лбу пот краем своего оранжево-зеленого галстука, чем вызвал у Макса новый приступ презрения к себе. Но, подавляя брезгливость, Риверс взял упаковку с ампулками со стола и сказал: — Хорошо, а ты если кому-нибудь проболтаешься, — Макс хищно улыбнулся, — закончишь жизнь в морге. Я лично тебя уложу на соседний с этим Морганом стол. Усек? Дэвид так энергично закивал, что у него аж щеки затряслись: — Естесстсно… я никому ни полслова, клянусь! — пискнул он, подскакивая с места. Макса такая преданность и любовь к наживе невероятно умиляла, поэтому он наигранно грозно бросил Симонсу на прощанье: — Ну смотри — ты знаешь, что я делаю с предателями, — Риверс направился к двери и кивнул Эрику следовать за ним. — Идем, у меня есть идейка, как заставить Моргана молчать. По дороге обратно в универ, Макс озвучил Эрику свой план по уборке с горизонта недалекого студентика и своеобразным театром теней, который сыграет во всем их деле далеко не последнюю роль…***
— Ну, а дальше вам все известно, — закончил свой рассказ Макс, улыбаясь Лис. Девушка сидела напротив в кресле, закинув ногу на ногу, и переваривала услышанное. Люди никогда ей особо не нравились, а эти так и вовсе вызывали у нее изжогу. — Я знала, что вы далеко не пушистые зайки, но так изощренно сыграть на фантазиях и без того больного парня? — Лис наклонилась вперед, глядя Максу в глаза: — Вы хоть немного сожалеете о содеянном? Хоть на миг? — девушка перевела взгляд на лицо Эрика и Дэвида. Кажется, последний больше всех чувствовал свою вину. Макс усмехнулся: — Вы невероятно милы, мисс Кроули, — он наклонил голову набок, внимательно изучая лицо Лис. — Как в такой юной головке уживаются такие взрослые мысли? А? Я после обеда был в полицейском управлении и слышал от Кловера о результатах вскрытия и токсикологической экспертизы: он буквально был в шоке от того, что вы только по виду трупа поняли, что он был отравлен и возможно был болен. Это меня впечатлило. И почему вы не пошли учиться на медика? — Риверс заглянул Лис в глаза: — Историк-оккультист в рядах спецслужбы… это впечатляет, но я сначала подумал, что Рейн меня разыгрывает. — Всему, что ранее называлось оккультизмом, в современном мире можно дать логическое объяснение — в этом и состоит моя задача. И, как видите, я с ней справляюсь, — девушка улыбнулась. — Хоть ваш друг Рейн и орет на меня постоянно. Макс поморщился: — Да, это в его репертуаре… Но благодаря ему у меня в полиции огромные связи — это ведь он познакомил нас с моей теперь уже бывшей женой… Лис поднялась с места и прошлась к столу: — Ничего, скоро вы с ним увидитесь, — она немного поморщилась, наступая на травмированную ногу, — он будет несказанно рад видеть вас в наручниках, — девушка ехидно улыбнулась, наблюдая за скисшей миной Риверса.