Мечты сбудутся, только поверь

— Ммм, — я сладко потянулась, сощурившись сильнее от внезапного и ослепительного солнца, нагревшего, в добавок, мою и без того чувствительную кожу на ноге. В комнате было душно, но мне было слишком лень двигаться, чтобы встать и открыть окно, ну, или хотя бы дверь. Так, подождите, я, вроде, задёргивал вчера шторы. Привычка, знаете ли. Ай, ладно. Ветром могло сдуть. Подождите-ка… Утром я не настроена соображать, спишем всё на то, что встала ночью. Помню, обещали сильный ветер, наверное он меня доконал и я закрыл это треклятое окно. Да, всё так и было. Я зевнула, по-привычке прикрывая рот тыльной стороной ладони, чувствуя, как начинают слезиться глаза. Терпеть это не могу. Присев в позу лотоса и так и не продрав глаза, вновь вытянулась, пытаясь будто дотянуться до потолка, и, решивши размять затекшую спину, со всей силы вдарила локтем о тумбу, кажется, отчего светильник на ней закачался и с грохотом упал на пол, разбившись вдребизги. Но у меня нет тумбочки в комнате. И светильника тоже. Я вскрикнула от боли и стиснула зубы, хватаясь за локоть, и вновь широко распахнула глаза, от удивления забывши про боль. На моем лице застыл немой вопрос, просто орущий во всё горло: «Какого ху…?!». Брови медленно полезли вверх, отчего на лбу появлялись глубокие морщинки, а голова, пытаясь найти опору, двигалась назад, чуть поворачиваясь в сторону, с каждой секундой, словно я совсем не желала признавать и видеть того, что есть передо мной. Я находилась в какой-то комнате. Не удивительно, но это была не моя: эта была в тёмных тонах, со множеством красивой и дорогой мебели, дорогих тканей, которыми были обиты сидения кресел и табурета, стоящего возле такого же резного туалета. Встав на пол из темно-коричневой доски, залакированной чем-то, отчего ступать по нему было очень приятно, несмотря на то, что тот был обжигающе холодным, я ещё раз внимательно огляделась. Темно-синии обои на стенах, словно ночное небо буквально убаюкивали меня и пришлось невольно зевнуть. Какие-то картины, непривычно светлые, с вазами и объемными, но завядающими, цветами в них. Оглянувшись на кровать, что была узорчатой и тоже из тёмного дерева, хотя на порядок светлее, чем пол, на сброшенное с постели непривычно белоснежное одеяло, я фыркнула. Не знаю почему, просто захотелось. Взгляд тут же прошелся по одной из тумбочек такого же цвета, как и кровать, о которую я поранилась, и боль, притупившаяся от удивления, начала возвращаться, но я старательно её не замечала. Яркое пятно в углу приковало моё внимание — молочно-белый шкаф, с позолоченными, как и узоры на кровати, ручками и петлями. Обогнув постель, я распахнула створки, но увы, он был пуст. Вдруг, осторожно и тихо, словно по-кошачьи, я решила подойти к окну, чтобы осмотреть местность и посмотреть, куда мне направляться, если удастся отсюда выбраться. Это не мой дом. Коричневые портьеры (удивительно, как я вообще вспомнила это название) были аккуратно скреплены тонкой шелковой нитью, заканчивающейся большими бутонами из бахромы. Я, несмело цепляясь пальцами за одну из портьер, выглянула за пределы помещения, вытянув шею и выпучив глаза ещё больше: огромный сад, пышущий зеленью, пестрящий разными цветами и белоснежные пятна роз, вдоль оград, разразили в моём мозгу сотни тысяч фейерверков, и я бы начала прыгать от радости и визжать, бегая по комнате с криками «получилось!», если бы не чье-то обжигающе горячее дыхание, неожиданно появившееся возле моего уха, так же неожиданно, как птица, пролетевшая мимо окна, а затем бархатный, но очень строгий голос. Мужской голос.  — Юная леди, — начал он, и я в страхе обернулась, сжимая по воле инстинктов кулаки, пытаясь вжаться в подоконник, так как тот был слишком близко. — Как вы здесь оказались? — его красные, как кровь, глаза изучающе прошлись по мне и я вздрогнула от страха, невольно сглотнув, как это бывает в фильмах или мультиках. Мужчина отошёл назад, хмыкнул и дал уже разглядеть себя: первое, что бросилось в глаза, так это контраст цвета кожи и волос. Он был бледен, словно смерть, отчего тени, прыгающие по лицу, делали то ещё более костлявым, а вот волосы были цвета вороньего крыла, насыщенные и слегка отдающие синевой, почти обездвижено лежали, даже когда мужчина неожиданно вильнул головой. Те были взъерошены и на глаза спадала чёлка, похоже он торопился сюда, проверить что произошло, и она, видимо, так старательно зачесанная, вновь упала на глаза; он был высок, очень высок, я даже помню точную цифру. Нет, сейчас не вспомню, но я доставала ему почти до ключицы, нет, наверное, до груди. Не уверена, что могу это определить сейчас. Его вид заставил меня дернуться в попытке бегства, но это ведь бессмысленно. Глаза мужчины вновь прошли по мне, и он сделал шаг вперед, а я сильнее вжалась в подоконник, замерев взглядом на его скулах. Боже, они просто восхитительны. Очнись, чучело, тебя сейчас убьют, а она про скулы думает! Снова мазнула взглядом, но уже по одежде — на широких плечах сидел аккуратно выглаженный двухбортовый фрак, явно по цвету уступающий волосам, в сравнении с ними, он был тускло-черным, с поблескивающим пуговками и цепочкой, уходящей в карман. Явно часы. Ну, или ножи, «на веревочке». На ногах были чёрные брюки, в цвет фрака, и натёртые до ослепительного блеска такие же черные туфли. В руках он держал стопку полотенец и… Как же он… Канделябр! Точно. Серебряный канделябр. Белоснежные перчатки и брошь, последнее, что мне удалось разглядеть.  — С… Себастьян? — прошептала я неожиданно даже для себя, поднимая глаза и смотря в два красных пятна напротив. Мелкая дрожь волной прокатилась телу, от чего стоять без движения было откровенно больно.  — Откуда вы меня знаете, леди? — он вопросительно вскинул левую бровь и чуть наклонился ко мне со своей фирменной улыбкой, от которой мурашки стадом побежали по спине и холод, от внезапно распахнувшегося окна одарил нас обоих.

Вы столь близки, и это так опасно, Но разум, верно, утонул в «Дурной крови»!

Мы оба молчали: я от шока и страха, Себастьян от интереса. Сглотнула накопившуюся слюну и в голове тут же понеслось: «у нас получилось… У нас получилось!». Вдруг улыбнувшись и выпрямившись, я сделала шаг навстречу, дотрагиваясь кончиком пальца до рукава фрака. Дворецкий странно на меня взглянул, нахмурился, делаясь серьезным, и развернулся на каблуках к двери, ведущей, с большей вероятностью, в коридор.  — За мной, леди. Стояла как вкопанная, не в силах больше пошевельнуться, осознавая, что этот мужчина вполне реальный. Демон остановился, через плечо одарив меня вопросительным и недовольным взглядом.  — Иначе, мне придется применить силу. Не знаю, что конкретно на меня подействовало, его взгляд или предупреждение, но я сделала пару шагов навстречу, остановившись в метре, ожидая дальнейших действий, чуть покачиваясь.  — Мне надо отвести вас к…  — Сиэлю. — закончила за него предложение и была награждена тем же взглядом, что и в комнате. Но мужчина ничего не сказал, продолжил свой путь, ухмыляясь. Думал, я не замечу, а, чертов демон?  — Нет, я за вами не слежу, — спустя некоторое время добавила я, будто прочитав мысли, прикусив щеку и откусывая кусочек слизистой, тут же почувствовав теплоту и легкий привкус металла, словно облизнув застежку куртки. Надеюсь, не одна я так делаю. — Нет, я не хочу убить Сиэля. Замолкла, опустив голову, почти бесшумно вдыхая воздух и не решаясь сказать что-то ещё. — Тогда, кто же вы, леди? И откуда знаете моего господина? Его голос прозвучал неожиданно тихо и слишком близко ко мной, отчего я невольно вильнула плечом, получив смешок в ответ. Демон затормозил, а я следом, едва не впечатавшись лицом в его спину, в последнюю секунду дав приказ своим, и без того непослушным ногам остановиться. — Кто же вы, миледи?