В гробу

      В жизни человека существует множество жутких смертей — в горящем доме, болезненная смерть от раны, нанесённой ножом, или же медленное потухание от долгой, неизлечимой болезни. Но самая страшная из них–погребение заживо. Ты заперт в узком гробу, лёгкие твои мучаются от удушья, ногти царапают стенки гроба, пытаясь раскрыть его, между тем в мозгу бьётся мысль, что ты обречён. Но хуже всего осознание того, что совсем недавно ты гулял по мягкой траве и дышал опьяняющим воздухом, теперь же лежишь в твёрдой могиле и никто не сможет помочь тебе. Я знаю всё это, поскольку однажды мне представилась возможность испытать муки погребения.        Было это года три или четыре тому назад. Подробности почти стёрлись из моей памяти, но ужас, смертельный страх, охвативший меня, — этого я не забуду никогда.       Я, помнится, выпивал со своими приятелями в трактире по поводу праздника, какого — теперь не могу припомнить точно. После хорошей закуски и выпивки мы отправились прогуляться на улицу. Людей было много, и вскоре я потерял своих друзей из виду. Через некоторое время я почувствовал себя дурно, голова закружилась и я потерял сознание от внезапно охватившей моё тело слабости.       Когда я очнулся, распахнув глаза и отчаянно глотнув так недостававшего мне воздуха, то не увидел ничего. Вокруг меня простиралась лишь темнота, давящая и удушливая. Не было видно ни очертания предметов, ни огонька или какой–нибудь лампы, ни лунного света за окном. Я чувствовал, что лежу на чём–то твёрдом; воздух вокруг был спёртым, очевидно, комната, где я находился, была очень мала.       Дёрнув руками, скрещенными поверх груди, я попытался ощупать пространство вокруг себя. Но руки мои ударились о что–то твёрдое всего в каких–нибудь семи сантиметрах от лица. Похолодев, я начал колотить по поверхности, пытаясь освободиться. Если не открыть её, то хотя бы дать знать людям, что я здесь, живой и невредимый, но это не помогло мне. Теперь я точно знал, что нахожусь в гробу.        Корчась в тщетных попытках приподнять крышку, я с ужасом стал замечать, что с каждой минутой дышать мне становится тяжелее. Меня ждала смерть от удушья, если, конечно, прежде я не погибну от страха пережитого или разрыва сердца, которое, казалось, билось всё чаще и тревожнее. Успокоиться же мне не давали неотступные мысли о неизбежном затухании и мучительной смерти в земле. Тело моё будет тлеть в гробу, и никто так и не узнает, что я был жив, что меня ещё можно было спасти.        Паника охватила меня; я начал кричать и биться, надеясь, что мой призыв будет услышан случайным прохожим, решившим прогуляться по кладбищу, или сторож, ухаживающий за могилами, поможет мне выбраться; между тем, мои лёгкие уже начало щипать от недостатка воздуха. Я пытался сдвинуть крышку гроба хоть на пару сантиметров, колотил руками по твёрдым доскам, но не было слышно ничего, что бы позволило сказать о том, что меня выкапывают из сырой земли. Отчаяние охватило меня, и я затих.Сознание постепенно уплывало, движения рук становились медленнее. Наконец, я провалился в небытие.        В состоянии, когда сон мешается с явью, показывая нам все ужасы, на которые только способна наша фантазия, может привидеться многое. Уродливые фигуры нашего подсознания, перемежёвываясь со скрытыми страхами, являют нам зловещие и поражающие своей точностью описания, заставляя нас содрогаться от омерзения увиденного.       Я медленно просыпался; сознание возвращалось ко мне и постепенно я вспоминал всё. Содрогнувшись от предположения, что всё ещё нахожусь в гробу, я приоткрыл отяжелевшие веки. Взор охватил маленькую комнатушку, которая, судя по всему, была кладовой, узкое окно в самом верху стены и стол, я же лежал на полу, под низкой кроватью; Рядом валялась книга. Я бросил взгляд на её обитый золотой бумагой переплёт, — и понял всё.        Твёрдая гробовая доска, на которой я лежал, была полом. Ограниченность пространства объяснялось тем, что во сне я упал, и, видимо, закатился под узкую постель, а спёртость воздуха — маленьким пространством, и тем, что я пролежал здесь, видимо, долго.Перед сном я читал книгу «Живые мертвецы» Боэля*, и в глаза мне попался отрывок, в котором описывались муки людей, похороненных живыми. Эти тревожные описания взволновали меня, и я, обладая сильным воображением, долго не мог уснуть; Прочитанные истории наложили отпечаток на меня, мрачные картины, рисуемые фантазией, терзали, и, в конце концов, во сне мне привиделся кошмар.        В ту ночь я пережил ужасные страдания, какие только может чувствовать человек, похороненный живым.        *«Живые мертвецы» Боэля–выдуманные автор и книга