Ветер перемен

      Глава XXII. Цена дракона       Город горел…       Дым стелился по улицам и поднимался к равнодушным небесам, напоминая черные, изогнутые свечи. Языки пламени один за другим «обгладывали» дома и черепица лопалась с гулким треском.       Из низких туч накрапывал мелкий дождь. Порывы ветра разносили гарь и копоть, разнося чудовищный запах сгоревшей плоти, боли и ужаса. Люди в панике метались, не зная, куда бежать, кого спасать и что делать.       А с неба слышится бешеное рычание и рёв двух разъярённых драконов. Третий дракон ворочается и мечется где-то там, внизу, у Речных врат, поджигая все вокруг и убивая всех подряд.              Драконы прилетели ночью, когда звезды едва начали бледнеть, рассвет лишь приближался, а сон стражников был сладок и крепок. Некоторые люди называют эту часть ночи «волчьим часом» — время перед самым рассветом.       Огнедышащие твари появились из ниоткуда, устремились на Красный замок и принялись жечь все подряд.       По тому, как они напали, и по тому, как выбирали цели, мы потом сообразили, что у Мартеллов явно имелись шпионы, и они указали, где могут находиться самые влиятельные и важные люди.       Основной удар пришелся по Твердыне Мейегора, в которой располагались королевские покои, по башне десницы, по казармам Золотых плащей и по Белой башне — резиденции Королевской Гвардии.       Еще раньше мы предполагали, что драконы могут напасть непосредственно на замок. Мы перенесли в подвалы картины и украшения, дорогую посуду, одежду, статуи, золото, серебро и все самое ценное. Да и сами переселились ближе к подвальным помещениям. Киван Ланнистер стал жить на нижнем этаже башни, а гвардейцы перестали ночевать в своих комнатах.       И все же, всего не предусмотришь. Началась паника и ненужная суета. Многие растерялись, и вместо того, чтобы взять себя в руки и укрыться в подвалах, принялись кричать и бегать.       Драконы жгли Красный замок словно три огромных огнемета.       Очнувшись от испуга и ступора, наши люди пришли в себя. Вот звонко запел один рог, ему ответил второй и замок проснулся. Забегали люди, засуетились воины и с новых самострелов и скорпионов полетели первые стрелы.       Весь последний месяц мы натаскивали расчеты и тренировали их день и ночь. Они не подкачали.       Тем более драконы умудрились поджечь множество деревянных элементов конструкций — крышу на башнях там, где отсутствовала черепица, внутренний переход между двумя стенами, несколько знамен, один из требушетов и постройки во дворе.       Они вспыхнули и частично разогнали ночной сумрак. И люди увидели, куда стрелять и против кого обороняться.       И почти сразу же стрела с привязанным к ней металлическим тросом вонзилась одному из драконов в крыло. Зверь заревел, резко взмахнул крыльями и попытался отлететь подальше, одновременно поднимаясь вверх. Трос натянулся, а самострел чуть не вылетел из своего гнезда. В следующий миг снабженная зубцами стрела поползла вниз по крылу с сухим треском, перерезая перепонку, как нить режет лист бумаги.       С хриплым воем дракон начал заваливаться вниз, одновременно загребая целым крылом и хлопая покалеченным. Его завертело вокруг собственной оси и понесло в сторону. С яростным рыком он выдал огромный язык пламени и с ужасающим шумом рухнул в переулок между домами недалеко от Речных врат.       — Добить тварь, — Джейме закричал во всю силу легких и повел людей на вылазку в город. С грохотом упали ворота и несколько сотен солдат устремились к павшему дракону.       К тому времени на стенах уже появилось множество воинов и все оставшиеся целыми самострелы были готовы к бою. Под ливнем стрел и болтов драконы отлетели от замка и принялись кружить в воздухе.       И все же драконы Дейенерис не могли жечь камень. Пока не могли… Я видел оплавленные стены и башни Харренхолла и представлял себе, какая там была мощь! А еще я видел череп Балериона Ужасного, первого и самого большого дракона Таргариенов, хранящийся в одном из подвалов Красного замка. И становилось ясно, что даже наиболее крупный дракон Дейенерис намного меньше своего легендарного предка.       В этом наше спасение и наш шанс. Напади Дейенерис через год-полтора, когда ее твари подрастут, и все стало бы намного хуже.       Убедившись, что Маргери и близнецы в безопасности, я помог им спуститься в нижние подвалы, а сам, сохраняя осторожность и не подставляясь лишний раз, поднялся на стену и огляделся вокруг, пытаясь понять, что же происходит.       Красный замок дымился. Тут и там поднимались языки пламени, но пострадал он не так уж и сильно — а вот во многих комнатах и залах что-то тлело и горело.       Людям пришлось значительно хуже. Слуги, оруженосцы и рыцари бегали и оказывали помощь пострадавшим.       А потом начался ад! И происходил он в городе.       Поверженный дракон ворочался среди домов, как жук, попавший в муравейник. Он огрызался огнем и пытался выбраться из этого лабиринта, но был явно дезориентирован. Да и взлететь он не мог.       К нему приблизились воины и принялись закидывать копьями и стрелами. Два оставшихся в небе дракона поняли, какая угроза грозит их поверженному брату, спустились и принялись жечь наших солдат. Под раздачу попали все — и дома, и горожане, и женщины, и дети, и воины.       Там возникло несколько крупных пожаров. Под действием ветра огонь стал смещаться в сторону порта, сжигая все подряд.       К тому времени ночь отступила и бледное, сырое утро высветило весь ужас и всю трагедию случившегося. Столица напоминала разоренный варварами город, вся южная часть которого горела и тлела. С высоты стен мне было видно, как в порту засуетились и забегали, и как от причалов стали торопливо отходить корабли, обрубая тросы и канаты, стремясь быстрее оказаться на открытой воде.       Внизу ревел и бушевал дракон. Он дорого продавал свою жизнь! Насколько я помню, самого большого дракона Дейенерис зовут Дрогон. Наши подстрелили кого-то из мелких, а значит поверженным оказался либо Рейгаль, либо Визерион.       Глядя, как внизу погибает их брат, два остальных дракона озверели и словно с цепи сорвались. Они принялись жечь все подряд в попытках как-то спасти товарища.       Где-то там был Джейме, королевские гвардейцы и множество других воинов. Я поежился — в таком месте непросто выжить.       Временами, когда порывы ветра доносили до нас невообразимый смрад, солдаты не могли удержаться и блевали, а потом, вытерев сопли и слюни, вновь вставали к самострелам и брались за луки и арбалеты.       Три часа шла битва вокруг поверженного дракона. И в конце концов, дождавшись, когда огонь начал утихать, а драконы выдохлись, Джейме подтащил с нескольких улиц самострелы и расстрелял бешеную тварь.       Оставшиеся в живых драконы поднялись еще выше и некоторое время кружились, наполняя округу воем и ревом. Кажется, они прощались со своим погибшим братом.       Из подземелья доносилось рычание Бирюзы. Она была заперта в одном из залов, явно слышала, что происходит, и хотя у нее хватило мозгов не пытаться вырваться и присоединиться к своим родичам, молчать она не желала.       А потом драконы развернулись и полетели куда-то на юг. Я проводил взглядом сидевшую на спине Дрогона маленькую фигурку, облаченную в одежды черных цветов, с очень заметными серебристыми волосами.       Дейенерис нанесла неожиданный удар. Я был в ярости от ее выходки, но в чем-то даже понимал — на войне все средства хороши. Только напрасно она начала жечь столицу и мирных жителей. Хотя, наверное, первоначальный план был иным — подпалить лишь Красный замок и всех, кто там находится, но не трогать горожан. Но мы умудрились ранить одного из драконов, он упал в город и весь план полетел в Пекло.              Огнедышащие твари улетели. Город догорал сам собой. Пламя дошло до стен, перекинулось через них, охватило порт и различные постройки, уткнулось в воды Черноводной и стало затихать.       В одном из залов слуги стали складывать погибших. Мы стояли с Маргери, взявшись за руки. С другой стороны от меня находился мой брат Томмен. Слезы текли по его закопченному лицу и он смотрел вниз, на мертвых.       Киван Ланнистер обгорел сильнее прочих. Его и опознали-то по остаткам богатых одежд, росту и телосложению. Вместе с ним погибло около десятка воинов западных земель — все из его личной охраны.       Оленна Тирелл лежала по левую руку десницы — маленькая и хрупкая старушка. Около нее навеки застыли ее телохранители — Правый и Левый.       Рядышком положили превратившегося в головешку сира Аддама Марбранда — командира Золотых Плащей и друга детства Джейме Ланнистера. Марбранд погиб не в казармах, а на стене, куда выбежал несмотря на опасность, желая поддержать своих людей.       Страшней всего было смотреть на четвертое тело… Ее лицо почти не пострадало, а изумительные золотистые волосы и зеленые глаза казались прекрасными и удивленными.       Мирцелла, милая сестренка... Самый светлый и добрый человек в Красном замке. Тихая, умная, такая нежная и тактичная. Настоящая красавица и леди, которую я успел полюбить практически так же сильно как Маргери. Моя сестренка…       Около нее находился сгоревший королевский гвардеец Арис Окхарт — похоже, он пытался ее спасти.       Тирион Ланнистер, облаченный в прожжённые и испачканные, как и у всех нас, одежды, медленно склонился над Мирцеллой. Он нежно поцеловал ее в лоб и закрыл ее глаза. Дядя долго смотрел на нее, потом выпрямился и подошел к выглядевшей потрясенной Сансе.       Великий Мейстер Пицель скорбно сопел, изображая сочувствие и горе. В тот момент я смотрел на него с ненавистью — вот же живучий старик, ничего ему не делается!       Матис Рован стоял позади меня, всем своим видом выражая готовность помочь и поддержать. На лице Тирека и Ланселя застыла ярость и скорбь. Мейс Тирелл подошел и приобнял Маргери.       Живые и относительно невредимые Квиберн и Марвин Маг оказывали помощь раненым в соседнем зале.       Кроме близких и родных погибло двадцать три рыцаря, сто шестьдесят семь Золотых плащей, множество слуг и оруженосцев. И это только в Красном замке.       Пока добивали дракона, в Королевской Гавани сгорело свыше четырех сотен Золотых Плащей и воинов, а так же еще один королевский гвардеец — Ирвен Свигерт. Джейме остался жив. Он был вымазан в крови и саже, обожжен, прокопчен, но живехонек. Не знаю, что бы я делал, погибни и он.       А вот горожан погибло более двенадцати тысяч. Со всех сторон слышались проклятия в адрес Мартеллов, драконов и их матери — Дейенерис Таргариен, Бурерожденной и Неопалимой.       И тут я впервые задумался о цене сраженного дракона. Мы потеряли огромное количество горожан, воинов и близких людей. Готовы ли мы приносить такие жертвы ради смерти всего одной твари? Сравнивать такие вещи настоящее кощунство, но я понял, что ни одно убийство даже самого большого дракона не способно примирить тебя с потерей близких. Дракон бесценен, но одновременно он ничего не стоит, если на кону жизнь родных!       Маргери плакала не скрываясь. Бабку она любила. И не только её.       — Мирци стала мне сестрой, — жена взяла меня за руку, и я почувствовал, как на ладонь упали ее слезы.       Томмен, одинокий и растерянный, сделал шаг в мою сторону, и я прижал его свободной рукой к груди.       — Наша сестричка, Джофф… Ее больше нет… — в его голосе звучала такая скорбь, что у меня чуть сердце не разорвалось.       Мирцелла, тебя любили все, абсолютно все. И вот тебя нет. Сейчас я уже мог понять, как же в Вестеросе мужчины относятся к своим любимым женщинам, как их оберегают и ценят. И сейчас я мог понять Роберта Баратеона и Неда Старка в тот момент, когда погибла Лиана.       Это был день скорби.       А потом над столицей поплыл скорбный и величественный звук. Это зазвонили колокола на Великой септе Бейлора, которая практически не пострадала во время боя. Не знаю почему, но у слушавших людей буквально мурашки ползли по спине. Казалось, весь мир замер…       Вот только холодная ярость мести медленно вытесняла всю скорбь и печаль. Суки Мартеллы и сука Дейенерис! Поганая, бешеная сука! Никто тебе этого не простит!              Мы все предполагали, что возможно Дейенерис и не желала идти на такие «драконовские» меры. Но там были Мартеллы, а это хитрые и изворотливые ублюдки, ничем не уступающие всем нам. От них можно ждать самого подлого хода. Вот мы и дождались.       Проблему могли бы решить Безликие, но они ее не решили. Матис Рован еще во время своего первого нахождения в Браавосе посетил Черно-Белый Дом и дал заказ на Дейенерис Таргариен. Это подлый ход, но смерть одного человека позволяла спасти тысячи других. Это некрасиво и совсем не по-рыцарски.       И это не принесло никакого эффекта…       Безликие не дали никаких пояснений и никаких объяснений. В последний раз, когда Рован отвез пятьсот тысяч в Железный Банк, они сами проявили инициативу, нашли его и вернули половину суммы за заказ, а также потребовали, чтобы он забрал имя — имя Дейенерис Таргариен. Вторую часть суммы они оставили себе, пояснив, что она пошла на покрытие расходов.       Безликие не панацея от всех возможных бед, а их возможности хоть и впечатляют, но явно не безграничны. Вот и не смогли они убить Дейни. Подозреваю, что вероятно погиб кто-то из убийц, а драконы наверняка помогли Бурерожденной остаться в живых.       Сами Мартеллы также не сидели на месте. Один раз служба Орма сумела нейтрализовать липового Золотого Плаща, а второй раз мои телохранители зарубили королевского гвардейца, который не подал условный знак и неправильно ответил на пароль. Уже после смерти, когда его личность изменилась, оказалось, что это не Рольф Кит, а никому не известный человек.       Судя по всему, все мы попробовали использовать Безликих, обменялись ударами и остались при своих. Значит, вопрос следовало решать иными способами. Вот Дейенерис и сделала свой ход, гори она в Пекле!       У нас было чем ответить. Особые надежды я возлагал на «зелень». Научившись более-менее успешно путешествовать с помощью этой способности, я понял, что если посещать какие-то места или людей в настоящем, а не в прошлом, это может дать невероятное преимущество. Можно узнавать секреты, что-то подслушивать или подсматривать…       К сожалению, практически сразу я понял, что не все так радужно и здесь имеется ряд ограничений. Я, как не пытался, так и не смог пробиться в Эссос или, например, Летние острова. Другие континенты и острова для меня закрыты.       Я мог находиться в зелени лишь в Вестеросе, да и то, не везде. Юг и Дорн я не мог увидеть, а самый крайний замок, который мне удалось посетить — это Хайгарден. Да и то, там было очень тяжело находиться.       Я пока не узнал, как Бран Старк смог забраться так далеко на юг и увидеть, что происходило в башне Радости, в тот момент, как там родился Джон Сноу. Возможно, ему помогал Трехглазый Ворон или имелся какой-то другой фактор.       Со временем, путем экспериментов, я определил, что более менее качественно и надежное погружение в «зелень» возможно по условной линии Штормовой Предел — Утес Кастерли. Все, что южнее, было нестабильно и слабо. А вот чем дальше на Север, тем больше возможностей давала «зелень».       Я так и не смог увидеть Дейенерис и ее драконов, пока они находились в Дорне. И я оказался не готов к ним.       Поразмыслив некоторое время, я, как мне показалось, сумел правильно ответить на вопрос, почему же так происходит. «Зелень» связана с чардревами. На юге их практически не осталось. Три чардрева в Хайгардене были высушенными и умирающими — они помогали мне совсем плохо. А вот на Севере таких деревьев полно и мне там легко.       Еще одна важнейшая причина заключалась во времени. Час нахождения в «зелени» равнялся часу в реальном мире, а иногда, в силу не до конца понятных обстоятельств, растягивался еще больше, словно капля меда, повисшая на ветке. Я мог быть в прошлом час, но там, где находилось мое тело, проходило полтора, или даже два часа.       Похоже, это именно та опасность, о которой предупреждал Брана Трехглазый Ворон, говоря, что нельзя долго находиться в прошлом. Вот только Бранн располагал огромной кучей времени, а я себе подобного позволить не мог. У меня есть жена и дети, друзья и соратники. Я обязан присутствовать на Малых Советах, следить за подготовкой армии и держать руку на пульсе. Мне просто не хватало времени на все это…       Время — стратегический ресурс и сейчас я понимал это все более отчетливо.       Конечно, я кое-где побывал. Я сумел увидеть Серсею в Утесе Кастерли, осмотреть Штормовой Предел и Ров Кейлин. Я увидел Джона Сноу на Стене, а его лютоволк Призрак почувствовал меня и зарычал. Я посетил Последний Очаг — дом Амберов. С большой долей вероятности я мог предположить, что Рикон Старк находится именно там. Но я его так и не нашел, потому что поиск занимает немало времени.       «Зелень» и все, что с ней связано, представляет собой серьезную и вдумчивую тему для исследований и открытий. Эх, будь у меня время, можно было бы и книгу написать. Только вот когда мне ее писать, и что самое важное — кто будет ее читать?       Хотя архимейстер Марвин Маг, которому я рассказал о своей способности, пришел от нее в полный восторг и засыпал меня различными вопросами.                            Смерть Мирцеллы явилась для меня очень тяжелым ударом, но наличие огромного количества дел заставило взять себя в руки. Как же мне было херово в те дни…       Новым десницей стал лорд Матис Рован, лорд Золотой Рощи. Еще живой Киван Ланнистер характеризовал его как умного, благоразумного, способного и верного человека.       — В это непростое время, лорд Рован, я надеюсь, что вы примете мое предложение, займете должность десницы и поддержите королевство, — сказал я ему, когда мы находились в моем новом кабинете в подвале Красного замка. Старый сгорел вместе со спальней. Больше всего мне было жаль великолепную карту Вестероса.       — Это честь для меня, ваше величество, — он поклонился и торжественно взял из моих рук золотую цепь в виде держащих друг друга за запястье рук.       — Вместе, я уверен, мы сможем преодолеть этот кризис, — я встал, обошёл стол и крепко пожал ему руку. — Уж не обессудьте, но турнир в честь вашего назначения мы сейчас провести не сможем. Дни горести и траура плохо подходят для веселья... А вот после того, как закончим скорбеть по погибшим и отомстим врагам, я вам его обещаю.       — Я все понимаю, — он кивнул.       Рован нравился мне своим спокойствием и здравомыслием. Он был человеком принципов, но не как погибший Эд Старк, который часто загонял сам себя в моральные и эмоциональные ловушки. Матис Рован не уступал Старку в твердости и силе духа, но был более гибок и умел смотреть на вещи под разными углами. За последний год, наблюдая за ним на заседаниях малого Совета, мы все успели в этом убедиться.       Все же удивительно, как много в Вестеросе по-настоящему талантливых и верных людей. Главное уметь их найти и позволить проявиться их способностям.       У него имелось трое детей — один сын и две дочери. Старшая из девочек — Лора, была замешана в неприятной истории с певцом Дареоном, которого совершенно случайно обнаружили в ее постели. Рован сослал певца на Стену, а дочке устроил веселую жизнь.       Его вторая дочь — Лиза, оказалась не такой слабой «на передок». Она была старше Томмена на год, и я уже прикидывал вариант их свадьбы. Возможно, это было бы неплохим ходом.                     Назначили нового командира Золотых плащей. Им стал Хамфри Уотерс, один из офицеров, который хорошо себя показал за последние годы, исполняя обязанности капитана Драконьих ворот.       Королевскую Гвардию вновь укомплектовали. На два свободных места пришли новые люди — сир Орсон Сарвик по прозвищу Сломанный Меч, родом из Западных земель, а так же сир Эдвел Брюн из Лютого Логова, расположенного в Королевских землях на полуострове Расколотая Клешня.       Люди приходили, умирали, их заменяли новые, а война все продолжалась. Безжалостная сука-война, когда ж ты насытишься и закончишься?       Тела погибших людей отправили в их родовые земли. Кивана и Марбранда свита из западных рыцарей повезла в Утес Кастерли. Подумав, мы и тело Мирцеллы отправили вместе с ними — сестренке всегда нравились Западные земли, а Королевскую гавань она никогда не считала своим домом. Да и Серсее так будет легче.       Леди Оленну повезли в Хайгарден. Ариса Окхарта отправили с бабкой Маргери, так как его родовой замок Старый Дуб так же располагался в Просторе.       День вышел скорбный и невеселый. Усиливая наше состояние, с неба капал унылый, тихий дождь.       Пришли вести — Близнецы пали. Разозленный бунтом собственных вассалов лорд Эдмар Талли при поддержке Рендилла Тарли проявил себя достаточно жестко и устроил показательную порку. Она, конечно не сравнилась с тем, что Тайвин Ланнистер сделал с Рейнами из Кастамаре, но число Фреев сократилось минимум на треть. Новым лордом Близнецов стал Первин Фрей — мужчина сорока с лишним лет, пятнадцатый по счету сын старого Уолдера.       Назначение такого человека было внутренним делом сюзерена и его вассала. Поддерживая дружбу с Эдмаром, я не особо влезал в эту ситуацию. Для меня было лишь важно, чтобы сами Талли не слишком усилились и чтобы Эдмар не отдал Близнецы близкому родственнику своей жены Рослин. Вот и всё. Первин входил в список тех, кто устраивал Корону в роли лорда Близнецов и поэтому данный вопрос мы больше не поднимали.       Что удивительно, в Близнецах Эдмар Талли освободил из темницы нескольких северян. Самым знатным из них оказался Большой Джон Амбер. За последними событиями многие позабыли про этого человека, а он неожиданно оказался живым. Это открывало ряд интересных перспектив. Новый десница приказал доставить всех бывших пленников Фреев в столицу.       Север пока решили не трогать. Небольшой отряд усмиренных Фреев остался приглядывать за Рвом Кейлин, а все основные силы Талли и Тарли сейчас направлялись в Королевскую Гавань.              Мартеллы собрали знамена и выступили из Дорна, направившись на север по Костяному пути. Они прошли замок Вилль и сейчас расположились в окрестностях Летнего замка — бывшей резиденции Таргариенов, ныне лежащих в руинах.       Оттуда вели два пути и две небольшие дороги. Одна — на восток, к Штормовому Пределу. Вторая — строго на север, через Королевский Лес, где пересекалась с дорогой Роз и заканчивалась у Речных ворот Королевской гавани.       Нам было пока не ясно, куда враги повернут, но по всему выходило, что они собираются дать генеральное сражение, и постараются решить все одним ударом.       Мы получили еще одно неприятное известие — Грейджои и морские силы Мартеллов объединились и напали на Арбор. Остров пал, и мы временно потеряли все, что там находилось — виноградники и вина, верфи и корабли. Хорошо хоть, что Редвины заранее покинули свои владения. И все равно, это был болезненный удар. Он бы был куда болезненней, не предполагай мы такое развитие событий.       И все же Грейджои напрягали всех основательно. Они были занозой, застрявшей в заднице, которая постоянно тебя напрягала.       — Сука, как же затрахали эти сраные Грейджои, — выругался Джейме, когда вороны принесли плохие вести.       — Ничего, рано или поздно они получат свою награду сполна, — мрачно кивнул Тирион.       Я был с ним согласен. Ланнистеры всегда платят свои долги.       Мы начали рассылать письма по Вестеросу в которых говорилось и о предателях Мартеллах и о том, что Дейенерис Таргариен пошла против богов и совести, пригласив на свою сторону тупых и диких дотракийцев и евнухов Безупречных. Мы писали, что если дать Таргариенам шанс возродиться, то повторятся времена Эйриса Безумного и они снова зальют всю страну огнем и кровью.       Враги отвечали нам тем же. Они писали о восстановлении законной династии Таргариенов, о Джоффри и Томмене, плоде инцеста Серсеи и Джейме, о том, что права старинных домов попраны Ланнистерами и их союзниками, и о том, что мы взяли многочисленных заложников из Речных Земель и Долины, и прочих, весьма неприятных слухах и фактах.       В те дни весь Вестерос, не считая Севера, раскололся на две больших части. И все же, наша часть была больше, но у врагов оставались два дракона.       Больше месяца после нападения на Красный замок мы зализывали раны и готовились.       И когда войска Талли и Тарли достигли столицы, мы дали им три дня на отдых, а потом выступили на юг.                     Мы поняли, что наша стратегия для борьбы с драконами и Мартеллами оказалась ошибочной и неэффективной. Вернее, это враги вывернули все так, что мы стали проигрывать. Мы рассчитывали, что они пойдут прямиком на Королевскую гавань, стремясь решить все одним ударом. Но после нападения на Красный замок они нас больше не тревожили. Здесь, в столице не тревожили, перенеся все основные действия в Простор и Штормовые земли.       Нам было выгодно тянуть время и спокойно наблюдать, как орда прожорливых дотракийцев словно саранча, выжирает всю округу, а их многочисленные кони не могли жить на одной воде.       Еще мы надеялись, что если враги все же не решатся идти на столицу, то останутся у себя и начнут объедать Дорн.       Противник оказался умнее, чем мы предполагали. Он не остался в Дорне, так как такая стратегия в итоге привела бы к катастрофе, и не пошел на Красный замок. Враги принялись последовательно и неторопливо «перемалывать» и сокрушать замки и крепости Простора и Штормовых земель.       И мы все поняли — если окончательно отдадим инициативу и если что-то не предпримем, то они просто передушат нас по одному, как слепых и беспомощных котят. Отдельные замки, наблюдая, как уничтожают соседей, уже склонились перед Мартеллами и принесли им клятву верности. Мы начали терять людей…              Они таки вынудили нас пойти на чудовищный риск и выйти из Королевской Гавани. Не знаю, кто у врагов додумался до такой тактики, но почему-то большинство наших считало, что придумал все Доран Мартелл, а осуществляет его младший брат Оберин. А вот Дейенерис Таргариен Малый Совет расценивал как простую девушку, неспособную на такие решение, и основные достоинства которой заключались в том, что она — Таргариен, привела дотракийцев, Безупречных и трех драконов.       Нет, все понимали, что она кое-чего стоит, но все же ум вражеской армии — это коварные и циничные братья Мартеллы.       Все это время войска Мартеллов неплохо «отрывались», грабя Штормовые земли от замка Фаунтон до Бронзовых Врат, а драконы Дейенерис тем временем одну за другой сжигали крепости Простора.       Наши земли полыхали в огне и истекали кровью. И если бы враги повернули на запад и взяли бы Хайгарден, это стало бы настоящей катастрофой. И мы выступили.              Для безопасности Бирюзы мне пришлось отвести ее в одно из подземелий и там запереть. Рисковать молодым драконом, на котором пока даже невозможно летать, я не мог.       Такое обхождение не пришлось Бирюзе по нраву. Она рычала, пускала дым и всячески показывала свое раздражение. Я долго с ней беседовал и старался, как мог, передать ей целесообразность такого поступка. Не знаю, поняла она или нет, но, кажется, все же удалось ее немного успокоить.       Прямо перед выходом лорд-командующий Ночного Дозора прислал письмо об усилении активности мертвых за Стеной. У нас в столице многие относились скептически к подобным новостям, считая их фантазией и выдумкой. И я сделал самое логичное в этой ситуации — написал ответ, в котором указал, что если Джон Сноу хочет получить королевскую помощь, то для этого ему необходимо доставить в Красный замок одного из зомби.       Ворон улетел. Думаю, что Джон Сноу поймет, как это важно и выполнит мою просьбу. Честно сказать, без живого доказательства ада, происходящего за Стеной, мне будет нелегко убедить всех лордов в целесообразности начинать всеобщий крестовый поход за Стену.       Поймать одинокого мертвяка не проблема — так мне кажется. Дозор должен с этим справиться.       Да, вести с Севера шли тревожные, и я понимал всю опасность. Несмотря на это, никаких предложений о перемирии Дейенерис я не отправлял — то, что она сотворила с Мирцеллой и Киваном так просто не забывается. Тем более Малый Совет получил письмо, подписанное Мартеллами и Дейенерис, в котором было сказано, что они готовы нас простить, если мы сложим оружие и признаем свое полное поражение. Так что перемирия не хотела ни одна из сторон.                     Сотни самострелов и скорпионов на повозках охраняли нашу армию со всех сторон. Около трех тысяч лучников и арбалетчиков рассредоточились среди марширующей армии, обеспечивая воздушное прикрытие.       Многочисленные дозорные отряды непрерывно обследовали округу. И мы придумали один неплохой ход — лорды и рыцари перекрасили или заменили свои дорогие и сверкающие доспехи, убрали украшения и яркие детали. Теперь всё войско выглядело как одна серая и безликая масса. Мы не собирались давать драконам Дейенерис лишнего шанса и показывать по богатым доспехам, одеждам и знаменам, где сосредоточены знатные лорды и их король.       Да, мы все считали, что Дейни не полная дура. В первую очередь, если сумеет подлететь поближе, то она начнет выжигать лордов и командный состав, а не простых, перепачканных навозом, вчерашних крестьян.       Лорды не привыкли так выглядеть. Да и без величественных и огромных флагов им сражаться как-то не привычно. Впрочем, реальная перспектива хорошо поджариться мигом сбила с самых тупых и гордых всю их спесь.       Королевские дружинники сняли свои великолепные белоснежные плащи и светлые доспехи, и ныне ничем не отличались от обычных конных рыцарей.       Но это не значило, что все добро мы оставили в столице. У нас имелся внушительный обоз, и некоторое время я обдумывал одну интересную идею.       Иногда мы видели летающих вдали драконов, которым удалось подловить и выжечь несколько передовых отрядов. С основными силами связываться они явно не торопились. Град стрел, который встретил их в самый первый раз, порядком остудил горячую кровь Бурерожденной.       Я так же отправился с войсками. Это было безумно опасно и чревато массой неприятных вещей, но я просто не мог проявить трусость. Я не мог остаться дома, когда весь цвет рыцарства Вестероса отправляется на сражение с драконами. Просто не мог. Меня бы не поняли. И даже если бы мы победили, никогда после этого меня не стали бы уважать. Я бы потерял все то, над чем так долго и кропотливо работал последний год.       Конечно, я предпринял ряд мер. Никакого королевского огромного шатра, никаких знамен и трубачей. Я и мои люди — всего лишь один из отрядов, входящих в войско. Сегодня мы здесь, а завтра там.       У меня в рукаве имелся и еще один козырь. Проблема состояла в том, что и Мартеллы наверняка что-то придумали.              Мы прошли Королевский Лес. С веток капало, везде было сыро. Мейстеры из Цитадели уже разослали белых воронов по всему континенту и объявили, что в Вестерос пришла Долгая Зима.       Это звучало тревожно, но на практике все выглядело не так мрачно. Зима набирает обороты медленно и неспешно, и это значит, что в Речных, Западных, Королевских землях, а также Штормовом Пределе начался затяжной сезон дождей с обильными осадками и медленным понижением температуры. До настоящих снегов и морозов у нас еще имелось время в районе двух, а то и трех месяцев.       Несмотря на дождь, запах в лесу стоял изумительный — духовитый, пропитанный ароматами листвы и смолы, южный и невероятно приятный. Горе по Мирцелле медленно затихало. Я вновь почувствовал вкус жизни и стал наслаждался походом и тихим ходом новой, очень понятливой лошади по имени Ручеек.       Мы все находились в относительно неплохом состоянии духа. Вот только драконы постоянно давили на психику, создавая какое-то не проходящее, паскудное состояние.       К тому времени враги сменили место дислокации, захватили Луговину на Синем Ручье, являющимся притоком Мандера и ждали нас там.                     Громко пели трубы и рога, созывая войско.       На Клеверном поле мы расставляли войско и готовились к битве. Командовал Джейме, помогал которому лорд Рендилл Тарли.       Наши войска встали во фронт и представляли собой четыре большие части — правый и левый фланг это конница, а многочисленный центр состоял из пехоты. Также имелся резерв, укомплектованный как конницей, так и пехотой.       Правый фланг войска упирался в Синий Ручей, что препятствовало боковому обходу. Здесь руководил лорд Тарли, и под его рукой находилось девять тысяч человек — конные рыцари с Долины, Риверрана, Королевской Гавани и Штормового Предела.       Центр состоял из пехоты, собранной со всех верных нам земель. Их набралось свыше двадцати тысяч — копейщики, тяжелые панцирники и лучники.       Левый фланг представлял элиту конницы Запада и Простора. Это наш ударный кулак, состоящий из двенадцати тысяч бойцов, сидящих на лучших в Вестеросе лошадях.       По всему войску стояли повозки с самострелами и многочисленные лучники. В резерве у нас оставалось практически пять тысяч человек. Командовал ими Эдмар Талли.       Формально я отвечал за центр, но мне помогали Уильям Мутон, Эрик Ферон, Бронзовый Джон Ройс и Бонифер Хасти со своим Святым Отрядом. А еще меня прикрывал Честь и Доблесть, а позади расположился Ревущий Огонь.       Центр хоть и был самым многочисленным, но имел простую и понятную задачу — просто устоять и выдержать все попытки противника нас продавить.              Вчера на совете вновь вылезли противоречия двух главных военачальников. Уже стало ясно, что Джейме и Рендилл, скажем так, не питают друг к другу дружеских чувств. Они снова начали ворчать друг на друга, выясняя, кто же круче, и кто будет командовать армией в предстоящем бое. И при этом очень многозначительно смотрели на меня, так как именно король должен официально озвучить их роли и статус.       В такие моменты меня просто бесила феодальная система Вестероса, когда каждый лорд как обидчивая девственница, хочет урвать побольше и выдвинуться вперед. Все же тщеславие, как не крути, одно из самых ярких качеств большинства значимых людей этого мира.       Рендилл старше, опытней и за всю свою воинскую карьеру ни разу не проиграл ни одной битвы.       Джейме более знатен, он мой родич, которому я верю, и который меня во всем поддерживает. Он проиграл лишь раз — в Шепчущем Лесу, и в результате последующей цепочки событий потерял руку. Все это невероятным образом изменило его, да и как полководец он вырос невероятно.       Тарли победил Золотых Мечей, отбросил Черную Рыбу с Рубинового брода, взял Кровавые Врата, помог захватить Долину и совсем недавно вместе с Талли покорил Близнецы.       После вероломного предательства Болтонов Джейме сумел свести битву у Холма к ничьей и сохранил войско. Он выдержал стояние на Рубиновом Броде, захватил Чаячий город и уничтожил дракона.       Ну и кого мне выбирать? А выбирать необходимо, так как два командующих — это хороший шанс, что все накроется медным тазом.       Подумав, я назначил именно Джейме главным. Рендилл Тарли затаил обиду. Он промолчал, но посмотрел на меня так красноречиво, что я понял — к этому разговору мы еще вернемся, и он постарается так все вывернуть, что я буду обязан компенсировать эту обиду.       Джейме и Рендилл решили применить стратегию, которая называлась «обход во времени». Наш правый фланг приносился в жертву, позволяя противнику его продавить и устремиться в прорыв вдоль берега Синего Ручья. Тем временем центр держится изо всех сил, а левый фланг должен перебить противника и по внушительной дуге погнать его назад, одновременно заворачивая оба войска так, что во второй фазе боя вся армия противника оказывалась прижатой к воде.       Примерно так хотел действовать Тайвин Ланнистер во время знаменитой битвы на Зеленом Зубце, когда поставил на свой левый фланг самых слабых и необученных бойцов, а заодно и горцев Тириона. Тогда ему противостоял Русе Болтон и он не попался в ловушку. Сегодня перед нами стоят другие люди, и мы надеялись, что все у нас получится.       На самом деле никто не собирался приносить в жертву правый фланг. Ему просто нужно простоять некоторое время, а потом начать медленный отход назад, заманивая противника. Пожалуй, это самый сложный участок битвы и там необходимо произвести очень непростой маневр и добиться того, чтобы наши силы не побежали. Именно поэтому это направление и возглавил Рендилл Тарли.              Под надежной охраной и прикрытием самострелов я чувствовал себя относительно спокойно и с любопытством наблюдал, как правее меня и чуть позади король Джоффри расположился вместе со всеми своими людьми. Там гордо реяли флаги Ланнистеров и Баратеонов, сверкало превосходное оружие, суетились Королевские Гвардейцы и самые знатные рыцари.       Все это было бутафорией. Вчера на совете я предложил использовать одну хитрость — нарядить простых воинов и рыцарей в королевские одежды, вручить им знамена и гвардейские плащи и сделать так, чтобы они изображали короля Джоффри и его свиту. Вокруг них мы расставили наибольшее количество самострелов и лучников, и всеми силами надеялись, что Дейенерис Таргариен, наблюдая с воздуху картину боя, не удержится и захочет покончить со всем одним молниеносным и смертоносным ударом.       Совет пришел в восторг, услышав мой план.       — Определенно, Ланн Умный или Тирион это бы одобрили, — ухмыльнулся Джейме.       — Это может сработать, — бесстрастно кивнул лорд Тарли.       Все понимали, что те, кто будут изображать короля и его свиту, подвергаются чудовищному риску. Поэтому и брали на эту роль добровольцев, но и награда их ждала соответствующая. Если дракон клюнет на приманку, то рыцарей ждал титул лорда и небольшой замок. Простым воинам обещалось звание рыцаря, хорошие наделы земли и приличные призовые.       Желающих набралось порядочно. Все ж таки многие оценивают риск на войне как неизбежное зло, а саму войну как шанс поправить свое благосостояние. Ну да, шанс погибнуть возрос, но кто сказал, что он неизбежен? Говоря откровенно, это в менталитете всех людей — всегда думать, что возможная опасность коснется кого-то другого, но не меня.              Ночь перед боем выдалась беспокойной. Нас тревожили драконы, но мы погасили все огни, кроме тех, вокруг которых организовали засады. Дейенерис прилетела, пожгла пустые повозки и палатки, а потом отлетела обратно под градом стрел.       Больше трехсот человек все же пострадало, но мы считали это не самым страшным фактом на свете.       Мало кто из людей сумел уснуть в ту ночь… Даже самые смелые не могли не думать о драконах и том, как все может обернуться.       К рассвету все немного пришли в себя, тут и там начался слышаться смех и незамысловатые шуточки.       Вместе со Святым Отрядом я объехал все войско, пытаясь подбодрить людей и показать, что король вместе с ними разделяет опасность и не собирается никого бросать. Кажется, многие после этого приободрились.              — Как мы и предполагали, на нашем левом фланге Мартеллы поставили всех «конеебов», — перед самой битвой мы все забрались на небольшой холм и осматривали, как могли, вражеские позиции. Сейчас Джейме показал рукой туда, где выстраивалась темная масса дотракийцев. Отсюда, издалека, они казались просто несокрушимыми.       «Пташки» Квиберна и люди Орма не подкачали, и мы достаточно точно знали численность вражеских войск. Общее количество врагов достигало сорока семи тысяч, а дотракийцев здесь собралось двадцать три тысячи, и естественно, их выставили на том фланге, где больше открытого места и где конница имеет возможность разгуляться.       Не так давно, на одном из заседаний Малого Совета Тирион пошутил, назвав дотракийцев «конеебами». До этого их называли по всякому — и кочевниками, и дикарями, и скотоводами, и ордой… Конеебов еще не было, но слово понравилось и запомнилось. Ныне это прозвище разошлось очень широко, и все наше войско называло дотракийцев именно так.       Центр у врагов занимали Безупречные — двенадцать тысяч, которых поддерживали четыре тысячи дорнийских пехотинцев. Их стройные, будто выверенные по линейке построения внушали серьезные опасения. Утреннее солнце сверкало на жалах поднятых копий.       А вот напротив нашего правого фланга встала дорнийская конница. Перед Тарли расположился цвет Дорна и сейчас ветер лениво играл с их знаменами — солнце Мартеллов, решетка Айронвудов, коронованный череп Манвуди, три скорпиона Кворгилов, рука Аллирионов, черный гриф Блэкмонтов и синий ястреб Фаулеров.       Там колыхался целый лес более мелких знамен и вымпелов. Всем было ясно, что Дорн вышел на Клеверное поле во всей своей мощи.       Глядя на дорнийцев, их выучку, экипировку и решительность, многие решили, что они ни в чем не уступают прославленной коннице Запада. Их насчитывалось около восьми тысяч копий, и на наше счастье, больше половины представляло собой легкую конницу, а вторая часть состояла из закованных в железо рыцарей.       Это была мощь и сила! Нашему правому флангу придется невероятно трудно.       Джейме так же придется попотеть — дотракийцев намного больше, хотя ни мы, ни сами коневоды наверняка не знали, как они покажут себя в сражении с тяжеловооруженными всадниками.       Где-то позади дорнийцев летали два дракона, и все понимали, что и Дейенерис готова нас удивить. Люди ежились и поминали богов, наблюдая за смертоносными силуэтами.       — Всё, я поскакал на свой фланг. Действуем, как и договорились, — Тарли повернул коня и повел свой небольшой отряд направо. Дерн летел из под копыт их коней.       — Держись, Джофф, — Джейме хлопнул меня рукой по плечу и в сопровождении сотни рыцарей, оруженосцев и вестовых направился налево.       — Можешь рассчитывать на меня, — Эдмар Талли кивнул и ускакал к своему резервному полку.       Мы спустились к войскам и заняли позицию чуть позади основных сил, немного слева. На миг наступила почти абсолютная тишина. Лишь изредка ржали кони, да ветер хлопал полотнищам знамен.       А потом на стороне противника запели рога и медленно, неспешно наращивая мощь для удара, их конница стронулась с места. Одновременно с этим два дракона взяли курс на наши позиции.       Битва на Клеверном поле началась!              Рендилл Тарли              Никогда он не жалел, что отправил своего сына Сэмвелла на Стену. Поначалу, когда мальчик родился, он возлагал на него большие надежды. Тарли всегда отличались воинственностью и неприхотливостью. Правда, иногда и в их стаде заводились паршивые овцы. Вот и Сэм стал таким. Вернее, не смог стать нормальным Тарли.       В первые лет восемь Рендилл надеялся вырастить из сына что-то путное. Он учил его сражаться, сидеть на лошади, разбираться в картах. Это не действовало и тогда пришлось приглашать и мейстеров из Цитадели и даже колдунов из Кварта. Все оказалось бесполезно — Сэм рос тихим, боязливым, и очень рано начал набирать вес, предпочитая вкусную еду и книгу ратным упражнениям и охоте. Что там говорить, если вид потрошенных на охоте животных вызывал у него тошноту! Разве таким может быть будущий воин и лорд Рогова Холма? Да и мать его сильно разбаловала.       Он просто не мог передать величественный, расположенный среди лесистых предгорий замок такому ничтожеству. Да и великий валирийский меч под названием Губитель Сердец не заслуживал такой слабой руки. Предки бы в гробах перевернулись, глядя на такое непотребство!       Это было трудное время, так как его жена Мелесса Флорент после Сэма последовательно родила трех дочерей. Но уж когда пятым ребенком появился Дикон, то Рендилл полностью переключился на его воспитание.       Надежда, что из Сэма получится хоть что-то стоящее, сменилась разочарованием, а на смену ему пришло презрение. Сэм оказался таким же бесполезным, как конское яблоко. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, лорд Рогового Холма насильно отправил собственного сына на Север.       С тех пор много воды утекло!       В войне Пяти Королей Тарли вместе со своими людьми вначале поддержали Ренли Баратеона, а потом, после его загадочной смерти, как и большинство лордов Простора, перешли на сторону Ланнистеров.       Рендил в те времена проявил себя как жесткий и суровый полководец и предавал мечу тех, кто хотел держать руку Станниса. Он даже не пощадил своих свояков Флорентов.       В битве на Черноводной лорд Тарли командовал центром армии, а после возглавил сводный корпус из войск Запада, Простора и Штормовых земель и отправился на север, где в битве у Сумеречного Дола разгромил отряд Робетта Гловера и Хелмана Толхарта, и занял Девичий Пруд.       Следующие несколько месяцев он удерживал эту местность, пока союзники активно вели дела на других направлениях. Поначалу он держал в плену Уильяма Мутона, но потом освободил его и даже чуть не женил собственного сына Дикона на его дочери Элеаноре. В конце концов брак так и не состоялся. Оказалось, что все вышло к лучшему, так как потом перед Тарли открылись более интересные перспективы.       Все это время он поддерживал в войсках железную дисциплину, заставляя солдат отстраивать порушенной войной крепости, считая что безделье самое опасное, что может случиться в войске.       Он так же давил Братство без Знамен и немало разбойников и дезертиров повисли «высоко и коротко». Братство, которое он прижал весьма основательно, даже прозвало его Кровопийцей.       Затем он вернулся в Рогов Холм и провел там некоторое время. Его умения вновь потребовались, на сей раз его вызвал король Джоффри и десница Киван Ланнистер.       Он отправился вместе с Диконом в Горький Мост, где принялся собирать новое войско.       После этого он победил Золотых Мечей, высадившихся на Гневном мысе. Ничего сложного, на самом деле. Он видел, что происходит вокруг и понимал, на что рассчитывали наемники. Они предполагали, что на севере дела примут более благоприятный оборот. Но Джоффри и Цареубийца сумели выжить после предательства Болтонов, и более того, сохранили армию, организованно отступив к Рубиновому броду.       Ему поручили расправиться с Золотыми Мечами и он сделал это, как и всегда — четко и грамотно.       Поначалу их слоны оказались неприятным сюрпризом. В арьергардных боях он потерял в общей сложности около трех тысяч человек. Потом пришло понимание, что слоны боятся огня и его лучники принялись закидывать их горящими стрелами.       Последняя битва состоялась у Дождливого Дома. Он добил Золотых Мечей, взял богатую добычу, хотя лидерам наемников удалось сесть на корабли и уплыть в Эссос.       Его это не особо волновало. Он сделал, что от него просили и теперь рассчитывал на награду.       Посетив Королевскую Гавань, он осознал, что добычей придется поделиться с Короной и, скрепя сердцем, отдал половину. Там находился его сюзерен, лорд Мейс Тирелл, который так же пытался на что-то претендовать. Рендилл Тарли посмотрел на него так красноречиво, что Жирный Розан решил за благо прекратить этот разговор.       В столице перед Тарли открылись новые перспективы.       — Тебе понравилась принцесса Мирцелла? — как-то раз спросил он Дикона, когда они находились в выделенных им покоях.       — Она очень красивая, — честно ответил Дикон. К тому времени сын вырос, догнав по росту собственного отца, раздался в плечах и смотрел на мир прямо и уверенно. Да и статью он был не обделен, а про его воинские умения уже начинали ходить легенды. Глядя на сына и наследника, лорд Тарли еще раз поздравил себя с тем, что когда-то принял правильное решение по поводу Сэма.       — Красивая… — проворчал Рендилл, кромсая ножом и вилкой запеченного фазана. Рядом с ним находился хлеб, фрукты и большой графин с вином. Сбоку устроился Дикон, который расправлялся с точно таким же фазаном. Слуг они отпустили, так как разговор был достаточно личным. — Когда ты уже перестанешь думать тем, что в штанах, и начнешь думать тем, что находится на плечах?       — Когда стану старше, — спокойно ответил Дикон, хоть на его щеках и заходили желваки.       Рендиллу понравилась реакция сына. Именно таким и должен быть сын — несгибаемым и упорным. Именно таким он его и воспитывал.       — Принцесса, несомненно, красива. Но куда важней то, что она может нам дать.       — И что же?       — Родство с Ланнистерами, хорошее приданное и близость к королю и другому принцу. И не забудь о том, какая кровь будет течь в жилах твоих детей, если у нас все получится.       — Звучит неплохо, — кивнул Дикон.       — Согласен, неплохо. Только не мы одни такие умные.              Вначале Рендилл планировал поговорить с десницей по поводу перспектив такого брака. Осмотревшись в столице, он переменил свое решение и решил начать с короля. Тем более его весьма удачно вызвали на Рубиновый брод.       Короля он ранее видел после сражения на Черноводной, когда в Красном Замке Тайвин официально принял должность десницы и в честь всех этих событий устроили пир.       Тогда сопляк вызывал у него лишь презрение. Он не был похож на Сэма, но так же не мог похвастаться ничем серьезным и лишь трусливо щерил зубы, прячась за юбку Серсеи и прикрываясь западными мечами.       С тех пор прошло немало времени. Джоффри подавил намечающееся восстание городской черни, захватил Риверран, успешно воевал на Трезубце и в ходе Стояния на Рубиновом броде фактически повернул дело к полной победе.       Похоже, парень изменился и начал походить на Тайвина.              — Не болтай много и следи за языком, — предупреждал сына Рендилл когда они подъезжали к Рубиновому Броду. — Король не так прост.       — Раньше ты говорил иначе.       — Раньше он и вел себя иначе. Вот только после бойни в Королевской Гавани он показал, что все ж таки кое-чего стоит.       — Почему ты так часто возвращаешься к этому? — Дикон, разминая мышцы, привстал на стременах.       — Потому что то, что он сделал, невероятно важно. Вот только мало кто это понимает.       — Что же там такого важного? Он просто разогнал чернь и поубивал бедняков.       — Учись смотреть в корень, Дикон, — нахмурился Рендилл. — Это как с только что вылупившейся змеей. Вначале ее можно придушить относительно спокойно. Но если дать ей время вырасти, то она может перекусать и убить всю округу. Понимаешь? — сын кивнул, но как ему показалось, не достаточно уверенно, и он посчитал нужным добавить. — Убив этих людей, король предотвратил весьма серьезные проблемы и спас множество других жизней.                     В лагере на Рубиновом броде их с Диконом сопровождал отряд в три тысячи человек. В основном там были его собственные, проверенные люди, плюс несколько знатных рыцарей из Простора со своими отрядами.       Так же там находились его собственные лучники, надежные и удалые ребята, командовал которыми сир Хью Флауэрс. Рыцари Вестероса не особо любили лук, предпочитая ему меч, копье или топор. А вот Флауэрс к луку относился трепетно. Он часто хвастался, говоря, что способен «попасть девственнице в ее цветочек со ста шагов».              Король Джоффри удивил Рендилла, пожав руку и ведя разговор как с равным. Это следовало обдумать.       Практически сразу их пригласили в огромный шатер к столу. Еда была что надо, и здравицы за победу над Золотыми Мечами приятно грели его сердце. Он видел, что его заслуги ценят. Мейс Тирелл никогда себя так не вел.       Вокруг короля хватало знатных лордов. Здесь же находился и прощенный Эдмар Талли, и несостоявшийся родственник Уильям Мутон, и Цареубийца.       Они и раньше встречались с Джейме, но сейчас они одновременно поняли, что их дальнейшие отношения не будут простыми и легкими…       Тем же вечером они отправились осматривать лагерь. К его удивлению, король не поленился и сам сопровождал его повсюду.       Ему понравилось, как там все устроено. Не идеально, конечно, но весьма неплохо.       На берегу реки они немного поговорили. Рендилл похвалил короля за то, как он обошелся с Его Воробейшеством, а потом перевел разговор на Дикона и Мирцеллу.       Король его не обрадовал. Он явно тянул время, отделываясь общими фразами.       Несколько дней прошли спокойно. Затем Джоффри отправился домой, захватив с собой всех своих людей и оставив его за главного на Рубиновом броде.       Что ж он был признателен королю хотя бы за то, что тот не допекает его мелочной опекой, поставил во главе войска и сделал все так, что собственный сюзерен Мейс Тирелл не лезет в попытках получить свою долю славы.       Некоторое время он муштровал армию и готовился к походу. Потом, когда из столицы пришел приказ, он выступил, легко сбросил Болтонов, Фреев и Черную Рыбу с брода и погнал их на север.       Как все эти люди уживались вместе, вот что его удивляло. Впрочем, в политике случались и не такие казусы.       Все это время он продолжал натаскивать собственного сына, поручая задания по его силам. Вначале он давал ему сто человек, потом двести, пятьсот и вот сейчас Дикон вполне уверенно управлялся с тысячей.       Именно Дикон с крупным отрядом остался охранять Перекресток, пока он с основными силами вторгся в Долину и осадил Кровавые Врата.       Крепость была неприступной, но союзники и здесь не подвели. У Тириона Ланнистера состоял на службе бывший наемник, а ныне сир Бронн Черноводный, а также имелся выход на горцев Лунных гор.       Вот эти-то ребята и обеспечили им победу, напав на гарнизон Кровавых Врат с тыла, в тот самый момент, когда все его войско обливалось кровью и потом в безуспешной попытке забраться на стены.       Он сделал то, что и планировал — втянул гарнизон в схватку, отвлек его от других направлений и позволил горцам сделать свое дело.       Лорд Тарли вырезал всех, кто не согласился сложить оружие, прошел вперед и заблокировал с запада Лунные Врата.       Здесь ему пришлось ждать, пока Джоффри и Цареубийца захватят Чаячий город и продвинутся в Долину. Он непрестанно обменивался новостями с союзниками и его впечатлило, как действовал Цареубийца — жестко, быстро и решительно, так же, как и он сам любил.       Спустя несколько дней война закончилась, и Рендилл присутствовал в королевском шатре, когда король озвучивал Арренам условия их капитуляции. Именно тогда он впервые увидел Роберта Аррена и с трудом сдержал презрение. Такого мелкого говнюка раньше ему видеть не доводилось. И если собственного сына он отправил на Стену, то этого мальчишку хотелось утопить в бочке с водой, как котенка, и сделать так, чтобы он не позорил такой древний и славный род.       Король отправился в столицу, а он вышел из Долины, соединился с отрядом сына и отправился на север, прижимать к ногтю ублюдочных Фреев.       Спустя месяц Близнецы пали. Раньше он думал, что Эдмар Талли слабохарактерный червяк, но ему понравилось, что Речной лорд казнил около двадцати самых опасных Фреев. Это было необходимо и правильно — вассалов всегда необходимо крепко держать в руке, время от времени нагоняя на них страху.       Испуганные Фреи затихли, как мышь под веником. Они явно впечатлились и казнью, и яростью вроде бы спокойного Талли.              В Близнецах к ним пришли тревожные вести. Дейенерис Таргариен вместе с тремя драконами напала на спящий Красный замок. Там было множество убитых, обожжённых и раненых.       Лорд Тарли одобрял такой смелый и решительный ход — с таким противником всегда приятно воевать. Но то, что погибла Мирцелла, вызвало его ярость и желание отомстить. К тому времени Тарли, продолжая наращивать свое влияние и принося королю одну победу за другой, все серьезней рассчитывали, что Джоффри и Киван не смогут игнорировать их требования. Принцесса Мирцелла была все ближе… И вот такой удар.       Таргариенская сука должна ответить!                     Вместе с Эдмаром они вернулись в столицу. Радовало, что по его требованию Дикон явно нашел общий язык с Речным лордом — такие связи нужны всегда.       В столицу они вернулись с трофеем — Большим Джоном Амбером, лордом Последнего Очага. И хотя Джон все еще считался пленником и его статус так до конца и не прояснился, он провел с ним несколько вечеров, попивая вино, поедая жареных кабанчиков и травя военные байки. Джон оказался мужиком что надо. Да и вообще, Тарли нравился суровый Север и тамошние лорды. В них чувствовалась сила и мощь, все то, чего так не хватало многим лордам Простора.              В замке, после всех похорон и Малых советов, лорд Тарли обдумал изменившуюся ситуацию. Ранее он делал ставку на сына, но теперь, похоже, настало время посмотреть на ситуацию с другой стороны. У него имелись три незамужних дочери, а у короля есть младший, ни с кем не помолвленный брат.       И коль скоро с Мирцеллой ничего не получилось, то теперь надо продвинуть такой брак. Брат короля ничем не хуже его сестры, а возможно, даже и лучше.       Тем более, Кивана более нет, и на короля стало проще давить. Хотя новый десница лорд Матис Рован видел все его цели и планы. К тому же, Рованы, как и Тарли, являлись знаменосцами Тиреллов и явно не горели желанием смотреть, как усиливается Рогов Холм.       В общем, начался очередной этап борьбы за власть. Лорд Тарли не особо любил всю эту закулисную суету, но сейчас, с учетом смерти леди Оленны, ему явно не следовало оставаться в стороне.       Он буквально всем сердцем чувствовал, что брак Томмена с какой-либо девушкой во многом определит лицо будущего Вестероса.       Тем временем Мартеллы, похоже, окончательно подмяли Дейенерис и выступили. Они вошли в Простор и принялись жечь замки.              Драконы пугали их всех, но пришлось забыть про страх и идти на юг.       Рендилл Тарли добился того, что ему поручили возглавить авангард наступающего войска.       За пару недель они достигли Синего Ручья. Перед битвой состоялся еще один совет, на котором решалось, кто будет командовать в сражении и общий план на него.       Лорд Тарли вновь попытался продвинуть свою кандидатуру. Король отдал предпочтение Цареубийце. И хотя сам Тарли затаил обиду, он понял, что этим можно воспользоваться в будущем.       Пока же их ждала битва.       Под его командование поступил правый фланг и вся конница Штормовых Земель, Долины, Королевских Земель и Риверрана. Из Простора его охранял лишь собственный отряд численностью в тысячу человек.       Войска выстраивались друг напротив друга.       — Славное время для вороньей пирушки, — сказал лорд Тарли и повернулся к Дикону. — В бою не разевай рот и следи, как будут действовать драконы. Не вздумай погибать, ты мне нужен живой!       — Я понял, отец! — Дикон выглядел сосредоточенным и невозмутимым. Казалось, он вовсе не боится, но отец прекрасно знал своего сына и видел, что это не так.       Впрочем, он его не осуждал. Глядя на кружащиеся вдали силуэты он и сам испытывал неприятный холодок. Хорошо хоть удалось убить одну из этих тварей и теперь их осталось всего две.       Эти драконы не вызывали ничего, кроме презрения. Если любая соплячка могла получить в свои руки такое оружие и стать великим полководцем, то в его глазах это выглядело как крушение целого мира. Это неправильно, ведь искусству войны настоящие воины учатся чуть ли не с пеленок, и привыкли полагаться на свой ум, терпение, хитрость и силу собственного тела, а не на огнедышащих тварей.       Дракон словно перечеркивал все это, позволяя выигрывать битвы не с помощью полководческого гения, а с помощью простого факта — наличия самого дракона.              Прямо перед ним располагался весь цвет Дорна. Он видел прославленные штандарты и знамена.       И он видел, как под звуки рогов вся эта рать пошла вперед.       — За работу, сиры, — он поднял вверх великий меч из валирийской стали под названием Губитель Сердец, привстал на стременах и надсаживаясь, так, что его услышала половина войска, заорал. — Покажем этим сраным дорнийцам, что их место в Пекле!       Войско ответило смутным гулом и ревом рогов.