Друг друга отражают зеркала, Взаимно искажая отраженья. Я верю не в непобедимость зла, А только в неизбежность пораженья. Не в музыку, что жизнь мою сожгла, А в пепел, что остался от сожженья.
***
Мир сошел с ума удивительно быстро. Быстрее, чем он смог понять, что происходит, остановить аномалию, придумать хоть какой-нибудь выход. Еще вчера не смевшие поднять глаз люди смеются, глядя ему в лицо. Предвкушают несомненно долгожданную расправу. Наивные, не знающие жизни щенки. Эгоистичные, глупые – что они могут знать, как смеют судить его?! Смеют. Сегодня они смеют все – обвинять, смеяться, казнить даже. Их ведь остановить некому, стража − и та носится по городу, распевая клоунские песенки вместе с потерявшей всякий стыд чернью. Неужели это – конец? Он проиграл, так просто, так нелепо? «Господин, наверное, очень не любит людей». А за что, позвольте узнать, их любить?! За их невежество, за ненависть, за сплетни? Он любит порядок, только и всего. Стабильность, спокойствие – разве не этого должны хотеть мирные жители? Но нет, толпа жаждет хлеба и зрелищ. Сейчас они ничем не лучше хищных зверей, загнавших свою жертву в угол. Он – жертва?.. Как глупо. Паника, охватившая было при появлении виновников беспорядка, отступила. В самом деле, отпираться бессмысленно, а просить пощады он не намерен. Канцлер не поступится своей гордостью. Остается только одно – Оттилия. Жена всегда была на его стороне. Не терпела пошлой праздности и глупых шуток. Прекрасная в своей строгости, она покорила графа своим умом. Его любимая была его союзником, но даже она – увы! – подверглась всеобщей лихорадке безудержного откровения. Оттилия поспешно отводит взгляд. Резко бросает столь желанную корону, будто металл раскалился и обжег руку. Отходит в сторону, прочь от него. Сердце замирает, немой крик обрывает дыхание. Туше. Он позволит себе думать, что это из-за треклятой розы. Канцлер делает глубокий вдох и начинает свою речь. Голос не дрожит, сердце еще бьется, но граф едва различает лица тех, к кому обращается. Он всегда был превосходным оратором. Он не винит ее, нет. Пусть живет, быть может, он еще в силах сделать что-то, чтобы толпа не тронула жену тирана. Должен же в королевстве остаться хоть кто-то здравомыслящий. «Я не любил тебя». Последняя ложь в зале, отравленном правдой. Вот теперь – все. Улыбка, звон бокалов, ужас на лице дворецкого. Во рту – огненный привкус отравленного вина, в ушах – звон выскользнувшей из разжавшихся пальцев короны. Она все поняла. Только не остановила. Конец у сказки должен быть красивым. А вот Канцлер уже ничего не должен. Никому.***
Игра судьбы. Игра добра и зла. Игра ума. Игра воображенья. «Друг друга отражают зеркала, Взаимно искажая отраженья...» Мне говорят — ты выиграл игру! Но все равно. Я больше не играю. Допустим, как поэт я не умру, Зато как человек я умираю.