Психи

      Не помню, как давно это началось. Месяц или два… Сначала мне казалось, что всё не так серьезно, и причин для волнения нет. Тем более последнее время в моей жизни не было так много позитивных моментов, одни только переживания и стрессы. Понятное дело, я ведь как белка в колесе. Все-таки учусь в престижном заведении, работаю в известном ресторане, пытаюсь любыми способами обеспечить себя и ни в чем не нуждаться. Ну, а вы, думаю, знаете, как это сложно делать, когда всё наваливается сразу и вместе. Ну, и подумала, что это всё на нервной почве. Но с каждым днем становилось всё хуже. Я начала записывать. Поначалу это были короткие слова. Со временем слова стали переходить в огромные тексты. А попытки вспомнить хотя бы что-то проваливались с полным треском. Так я познакомилась с регулярными паническими атаками. Дышать становится неимоверно трудно, всё тело покрывается холодным потом, голова ходит кругом, сердце вот-вот вырвется из груди, пальцы вырисовывают в воздухе неспокойные линии, коленки нервно трясутся. До меня уже конкретно так дошло, что дальше запускать всю эту ересь не надо, а то и чокнуться можно. «Вам нельзя так перенапрягаться. И нервироваться тоже. Постарайтесь побольше отдыхать». После похода к моему врачу и приема каких-то «волшебных», по его словам, таблеток мне стало немного лучше. Но моя спокойная жизнь долго не продлилась. Всё начало повторяться снова. И даже после слов доктора увеличить дозу лекарств вдвое, ничего не прекратилось. После очередного похода к врачу и очередной смене лекарств ничего в моей жизни так и не поменялось. В лучшую сторону… А вот в худшую — да: моё итак плохое состояние становилось всё хуже. Снова поход к врачу. «Давайте попробуем эти таблетки. Они с Германии. Если результата не будет, поменяем на эти». После этого я поменяла не таблетки, а врача. Нет, ну согласитесь! Я себя, честное слово, чувствовала кроликом, который безотказно испытывает на себе какие только можно лекарства. Да у меня все полки в доме заставлены разноцветными коробочками. Выбирай, что хочешь. Ну, в общем, новый доктор был намного лучше прежнего. Он хотя бы не заставлял меня покупать весь товар в аптеках. И это несказанно радовало мой кошелек. Но больших продвижений в моем выздоровлении не наблюдалось. Скажу честно, я уже даже боялась себя. И хоть я человек, который всегда пытается найти в плохом что-то хорошее, на этот раз я понимала, что ничего хорошего в данной ситуации я найти вряд ли смогу. Неужели я схожу с ума? Неприятные мысли постоянно лезут в голову. Мгновение — и всё прекращается. Вот я снова иду мимо старого домика семейства Мэрбл. В окне вижу маленького мистера Вертхэлоэля Мэрбл. Откуда я его знаю? Да без понятия… Но я люблю иногда с ним поговорить. — Сакура, рад вас видеть. — Мистер Вертхэлоэль, — я коротко киваю. — Хорошая погода сегодня!       Я поднимаю свой взгляд высоко в небо. Солнце светит так ярко, что на глазах сразу появляются маленькие кристаллики. — Да, мистер Мэрбл, погода чудесная!       Резко открываю глаза. Никого. Пустота. Закрываю обратно. — Сакура, рад вас видеть. — Мистер Мэрбл, — киваю. — Хорошая погода сегодня!       Голова медленно поднимается вверх. Черные тучи будто в ускоренном темпе сливаются воедино, образуя огромную мрачную массу. Яркие молнии режут небо на мелкие части. Где-то вдалеке ветер уже вырывает своими мощными большими ручищами сутулые деревья. Их корни так и содрогаются, извиваются и начинают бешено дрожать от холода, неосознанно тянутся обратно к горячей земле. Ниоткуда взявшийся густой туман обжигает глаза. Вот ветер уже добрался сюда и нетерпеливо тянет свои руки к моим волосам. Мелкие песчинки начинают с огромной силой колоть лицо и тело. Под ногами начинает содрогаться земля. — Да, прекрасная, — скромная улыбка появляется на моём лице. — Девушка! Девушка, очнитесь! Слышите меня? — Звоните быстрее в скорую!       Ммм… Моя голова. И тело. Господи, что произошло? Что за неприятные чувства. Каждая клеточка тела пульсирует и отдает острой болью. Я готова выть от такого. Как же ломит-то. Стараюсь открыть глаза, но как только начинает получаться, резкая боль в голове не дает закончить начатое. Такое чувство, будто кто-то хорошо так дал мне кувалдой по голове. Да что происходит вообще? Эта ситуация уже раздражает меня! Неужели никто не видит, что меня тут корчит от боли? Пытаюсь произнести хоть словечко, но понимаю, что от меня исходят лишь пугающие хриплые звуки, уж совсем не похожие на слова. Да и ощущения в горле не самые приятные. Мягко говоря, не самые приятные… Кажется, что у меня внутри сидит кошка, которой вдруг захотелось подточить свои коготки, и она с предвкушением вцепилась мне в горло и медленно начала опускать лапки. Из-за боли в горле я сорвалась на кашель. И тут я поняла: зачем я вообще свой рот открывала? Дура. С каждым кашлем легкие будто прокалывало миллион иголок. Ну и, понятное дело, кашель оказывал давление на мое горло. Теперь мне казалось, что та кошка, недовольная от того, что её отвлекают от дела, резко начала махать своими когтями вокруг, этим причиняя мне ещё большую боль. — Сакура, вы слышите меня? — Опа, кто это тут у нас? Помогите хоть кто-нибудь. Избавьте от этой жуткой боли. — Доктор, она вроде ещё не очнулась.       Какое «не очнулась»? Да я не могу и слова сказать! Дайте хоть воды глоток выпить. — Мира, дай ей воды. Она очнулась, но из-за приступа ей, разумеется, очень плохо. Я сейчас вколю обезболивающее, и её состояние улучшится. Все показатели сейчас в норме. Слава богу, мы предотвратили худшее.       Разумные слова! Кем бы ты не был, я тебя обожаю. Я почувствовала, как к моему рту приставили трубочку. Как предусмотрительно. Я жадно начала пить воду через эту трубочку. Впервые за долгое время я почувствовала наслаждение. Влага обволакивала пересохшее горло. Наконец-то дрянная кошка с острыми когтями пропала. Не зря говорят, что они воды боятся. Когда воды в стакане не стало, я ещё разок прошлась языком по губам, надеясь заполучить ещё пару капель влаги. — С-спасибо, — я сказала дрожащим голосом и снова попыталась открыть глаза. С горем пополам я все-таки их открыла. Перед моим взором предстали мужчина и девушка. Насколько я поняла, это врач и медсестра, поскольку двое одеты в больничные костюмы. Ну и судя по идеально белым потолкам и стенам, я явно нахожусь в больнице. Пока я разглядывала обстановку вокруг, доктор что-то сказал медсестре, и та, взглянув на меня с улыбкой, ушла из кабинета. Я снова посмотрела на мужчину. Он был довольно привлекательный. Блондинистые волосы торчали в разные стороны, создавая такой себе мини-хаос на голове хозяина, глаза, цвета рубина, большие и яркие, обрамлены длинными светлыми ресницами, были слегка прищурены от солнечного света, что пробивался через открытое окно. Лицо было в некоторых местах усыпано мелкими морщинками, что и указывали на уже неюный возраст мужчины. От дальнейшего разглядывания врача и оценки его внешности, в прямом смысле этого слова, меня прервал его же голос. — Я Кимамору Задзо, ваш доктор. Вас доставили в психиатрическое отделение больницы «Курей» вчера вечером с приступом. Как вы себя чувствуете? — С милой улыбкой спросил доктор. — Н-не оч-чень х-хорошо. Т-тело с-сильно ломит и у м-меня уж-жасно болит голова и, — на минуту я замолчала, потому что по-прежнему было сложно выдавливать из себя слова. Да и вообще казалось, что я говорить нормально не умею: между каждым словом длинная пауза, а слова звучат оборванно, меня будто в спину кто-то резко толкает во время разговора. Но, видно, доктора это совсем не удивляло, и он терпеливо, с той же милой улыбкой, ждал, когда я закончу, — и я н-не совсем п-помню, ч-что с-со мной слу-случилось. — Я реально не помню, что произошло. Почему я в больнице? Неужели мое состояние настолько ухудшилось, что меня отправили в больницу? Может, снова была неконтролируемая паническая атака? Или что-то похуже? Наверное, я отключилась где-то по дороге. — Вы помните, как вас зовут? — Харуно Сакура. — Я четко ответила на этот вопрос и, не дождавшись, что скажет доктор Задзо, продолжила говорить. И, к моему удивлению, с каждым произнесенным словом становилось всё легче говорить. — Р-родилась 28 м-марта 1996 года. Учусь на д-данный момент в лучшем ун-ниверситете х-художеств в Токио. П-получаю стипендию. П-подрабатываю официантом в ресторане нап-против ун-университета. — Очень хорошо. Что насчет вашего попадания в больницу, то тут немного сложнее, — доктор слегка нахмурил брови, как бы обдумывая, с чего лучше начать. — Нам позвонил мужчина и сказал, что на дороге, недалеко от торгового центра, он увидел молодую девушку без сознания. Как вы понимаете, это вы. Он пытался вам как-то помочь, пока ехала карета скорой помощи, — он снова сделал короткую паузу. — Мужчина сказал, что вы не совсем были без сознания. Вас била мелкая дрожь и вы что-то нашептывали себе под нос. Что-то про погоду и какой-то дом. Вы здорово напугали его, — после доктор отвел свой взгляд к окну и замолчал где-то на минуты три-четыре, ещё сильнее хмуря свои брови, я уж подумала, что он уже закончил. Как вдруг он резко перевел взгляд на меня. Бог ты ж мой! Так и, извините, обосраться можно! Меня аж всю передернуло. Он продолжил: — Мы уже провели ряд исследований, но ещё предстоит многое сделать. Я как квалифицированный психотерапевт обязательно буду информировать о мельчайших изменениях вашего общего состояния. — Тут-то мои глазки стали, наверное, размером с кексов. Психотерапевт? Неужто я реально… То, чего я так сильно боялась, то, из-за чего не хотела идти к… — Мне ещё нужно услышать рассказ о ваших переживаниях, с возможным дополнением этой информации родственниками, друзьями или коллегами, которые с вами регулярно контактируют. Обязательно будет проводится анализ психического статуса и составление психиатрического анамнеза. Выработанные стандартные диагностические критерии будут учитывать наличие определённых признаков и симптомов, их тяжесть и продолжительность. Также необходим общий медицинский и неврологический осмотры для исключения соматических заболеваний. — У вас есть догадки, предположения, что со мной происходит? — меня охватывал ужас от услышанного, но также мне была жутко интересна причина моего поведения и состояния здоровья последние два месяца. — Как я уже сказал, нужно ещё сделать много анализов и провести несколько тестов. Так что сейчас вам необходимый отдых. А когда будете себя хорошо чувствовать физически, тогда и будем с вами разговаривать об этом.       Я лишь коротко кивнула. Доктор увидел, что мне нужно уединиться и подумать обо всем, поэтому поспешил выйти из палаты, при этом сказав, чтобы я долго не напрягала свои мозги и отдохнула. Ну, что же? 20 дней спустя — У вас полиморфное психическое расстройство*. Мы наблюдаем галлюцинаторные конфабуляции. В вашем случае это ложные воспоминания, в которых факты, бывшие в действительности либо видоизменённые, переносятся в наше время и сочетаются с абсолютно вымышленными событиями. Конфабуляции являются видом парамнезий, заключающихся в том, что вы сообщаете о вымышленных событиях, никогда не имевших места в вашей жизни. Это один из симптомов шизофрении. У вас повышенная дофаминергическая активность в мезолимбическом пути и сниженная в мезокортикальном. Основным методом вашего лечения является использование антипсихотических препаратов (нейролептиков), которые могут привести к благоприятному исходу болезни и улучшению социального функционирования, действуя как на «негативные» и острые, так и на «продуктивные» симптомы психоза и препятствующих его дальнейшему развитию. Вы будете проходить лечение в нашей психиатрической больнице. Это лучшая клиника в Токио. Вы должны дать согласие на госпитализацию.       Господи, я — шизофреник.