Одна история Неверленда

Грета уже ждала брюнетку у входа в пристройку. — Почему так долго? Мы и так опаздываем, — недовольно рявкнула девушка, скрестив руки на груди, когда Мира, запыхавшись, почти бежала. — Я не… — она ​​хотела что-то объяснить, но ее нетерпеливо перебили. — Понятно! Пойдем уже! — блондинка взяла ее под руку и потащила за угол пристройки. — Можем пойти по главной дороге, но напрямую будет быстрее, — ​​порадовала объяснениями она свою спутницу. Их путь пролегал позади дома, пользуясь случаем Мираджейн рассматривала тыльную сторону этого особняка. Задний вид был ничем не хуже. Сразу в глаза бросалась огромная каменная терраса, которая стояла с помощью четырех крепких колонн, украшенных лепкой. Позади усадьбы рос густой лес, в это время он казался особенно диким и непролазным. Пышные кроны высоких деревьев создавали своеобразную шапку, через которую не пробивался ни один солнечный лучик. Именно через него и проходила их дорога. Грета наконец отпустила руку брюнетки и строго приказала идти за ней. Они двинулись по узкой тропке, в тени деревьев она затаилась от человеческих глаз, постоянно петляя между трав. Землю покрывала густая трава, между которой скрывались тонкие, как серебряные иглы, колючки. Они больно раздирали ножки девушек, и рвали на тряпки полы их платьев. Совсем скоро послышался топот лошадей и разговоры людей, а вдалеке запестрели дома. Мире показалось, что прошло не менее часа, однако на самом деле прошло от силы пятнадцать минут. Лес редчал, уступая полю. Вот первый домик, второй, третий. Теперь подруги щеголяли по обычному лондонском квартале. Свайс от удивления широко открыла глаза и рот, перед аквамариновыми глазами знакомые витрины, магазинчики. — Ага! Вижу ты поражена, — светловолосая довольно посмотрела на спутницу, но не скрывая иронии добавила: — Но ротик прикрой, а то муха залетит. Она не стала останавливаться у магазинов, целенаправленно направилась к неприметной таверне. Ветерок качал большую аккуратную вывеску в форме письма, на которой большими красными буквами было написано «Вайлер». Снаружи, на небольшой платформе, были выставлены несколько плетеных столиков с такими же стульями. Кивком указав на дверь, Грета потянула Мираджейн к входу. Прямо перед дверью она резко остановилась, и брюнетка не успела среагировать и врезалась прямо в спину Греты. Покраснев, Мира начала извиняться, но подруга будто не заметила инцидента. Заметно нахмурившись, она серьезно посмотрела на спутницу, что-то подробно обдумывала. Свайс, поняв в чем дело, смущенно спросила: — Что-то не так?—в ответ от блондинки послышалось лишь бормотание,— Извини, что? — Ты можешь не говорить свое… — начала девушка, но так и не смогла договорить, потому что кто-то резко открыл дверь изнутри, и блондинка, не ожидая, полетела на землю, под шокированный взгляд Миры. — Что ты здесь стала, а? — грубо сказал виновник, — Я уже здесь жду долгое время! Высокий мужчина в синей униформе презрительно посмотрел на лежащую на мостовой особу. Он потер руки о короткий фартук и громко рявкнул: — Заходи! Чего разлеглась? — И правда, почему? Возможно потому, что ты сбил меня дверью? — злобно прошипела Грета, она выжидательно посмотрела на свою напуганную спутницу, которая медленно переводила взгляд с незнакомого мужчину на девушку. — Может ты мне поможешь? — она ​​фыркнула, махнув рукой. — Ой! Да-да, конечно! — засуетилась Свайс, поддерживая подругу за руку, подняла ее с земли. Светловолосая пару раз ударила по своему рабочему платью, стряхнула пыль, и, гордо подняв голову, прошла мимо бармена, держа Миру за руку. Таверна оказалась довольно милым местом. У всех стен были размещены суровые столы со скамейками. Стены украшали многочисленные трещины и потертости. Конечно, нельзя было не заметить большую барную стойку, за которую сразу стал человек, натирая стакан. Он сверлил взглядом брюнетку, которая осталась совсем одна, блондинка оставила ее, побежала куда-то, нырнув в дверь у стойки, откуда слышалось копошение и шорох. Теперь бедная девушка стояла, переступая с ноги на ногу, под пристальным взглядом рабочего, от которого становилось неуютно. Но через несколько минут из чулана вылетела радостная блондинка, держа в руках аккуратно сложенную одежду, она отдала его Мире приговаривая: — Твой размер! Ох, как повезло! — ее удовлетворенное бормотание перебил бас бармена. — Грета, кто она? — Да неофициальная дочь хозяина, — отмахнулась светловолосая. Брюнетка внезапно взглянула на нее, круглыми от удивления глазами. «Что она такое говорит! Какая дочь?!» — мысленно завопила Мира.  — Теперь будет работать с нами! Она прибыла сегодня в обед, я ей все показывала, из-за этого и опоздала, — оправдывалася девушка, пока ее коллега ничего не подумал. Мужчина отложил стакан и взял следующий, скептически посмотрев в лазурные глаза, в которых сейчас читалось непонимание. — Как тебя зовут? — обратился он к Мираджейн, а она крепче прижала к себе униформу и растерянно ответила: — Ми… — но договорить так и не смогла, подруга незаметно толкнул ее рукой, и безмолвно, одними губами, прошептала: — Не говори. «ЧТО?! Почему?! Мое ​​имя теперь не мое?» — абсолютно запуталась Свайс. Ее неловкой паузой воспользовалась Грета. — Мина, просто сегодня она очень устала, поэтому и немного теряется. Сам понимаешь, долгий переезд и все такое. — здесь Свайс и вовсе окаменела. «Мне не послышалось? Мина? Мина?! Может она просто сильно стукнулась? Сейчас происходит нечто очень странное,» — металась в мыслях девушка. Между тем, блондинка подтолкнула ее к двери у кладовки. Не имея сил сопротивляться, она, как соломенная кукла, послушно поплелась в заданном направлении. Как только послышался хлопок, энергия снова вернулась к хозяйке, и девушка набросилась на светловолосую: — Объясни мне, пожалуйста, когда мое имя стало звучать, как Мина? И как я с племянницы стала дочерью? — как можно спокойнее допытывалась брюнетка, сохраняя железный покой. Годы жизни с Лаки научили ее быть сдержанной, повышать голос только в особых случаях. Например, употребления некультурных слов братом в компании старших ребят. Но к сожалению, или к счастью, сегодня был не тот день. — Скажи, а ты, вообще сердишься или кричишь? — искренне удивилась Грета, которая рассчитывала на совсем другую реакцию. Она ждала что угодно, от грубости до летящего стула в ее сторону, и была права, так бы сделал любой человек, но не Мираджейн, для которой насилие было недопустимо, такой уж мягкий нрав. — Сейчас все объясню, а ты — переодевайся и слушай, у нас нет ни одной лишней минуты. С недр комнаты она откопала тонкую бумажную перегородку, похожую на пласт бумаги. Установив шаткую конструкцию, блондинка поделила маленькое помещение на две половины, давая подруге возможность спокойно сменить одежду. — Я не хотела этого делать, но так приказал хозяин. Он решил, что не нужно в твою историю посвящать других людей, — оправдывалася светловолосая. — Как я поняла, это его таверна? — послышался из-за имитированной стены голос брюнетки. — Правильно поняла. — Но зачем было придумывать имя? — продолжала девушка. — Потому что если кто-то из проверяющих приюта придет и спросит о тебе? Ты же еще не совершеннолетняя, и принудительно заставлять тебя работать никто не имеет права. Но это почему-то не остановило мистера Свайса, — последние слова Грета задумчиво протянула. — А так, бармен ничего не знает, ничего не слышал. У него работает волшебная доченька Трейта — Мина Свайс! И очень мала вероятность того, что кто-то будет проверять количество детей хозяина, в Испании он был еще тем ловеласом! — хихикнула блондинка. «Закон на моей стороне, но почему-то мне не легче. Я догадывалась, что дядя может сделать нечто подобное. Но меня давит ощущение долга, и, как бы я не хотела — не могу отказаться,» — с отчаянием подумала Свайс. -И, последнее, почему Мина? А не Мия, например? — Мираджейн сдвинула перегородку и наконец показалась собеседнице. Чистая форма, хоть и была маленького размера, однако все равно висела на миниатюрном теле, как шторы. Она пыталась заправить длинную юбку, но это ничуть не изменило ситуацию. — Чем тебе имя не нравится? — возмутилася Грета. — Сегодня я уже его слышала, вот и вспомнилось. Кстати, так звали мою матушку. — Нет, оно очень хорошее, просто все так запутано, — поспешила успокоить ее Мира. — Вот и хорошо, — обрадовалась светловолосая, — А сейчас садись! Я заплету тебе волосы, нельзя же так людей обслуживать! Силой усадив Миру на старый пуфик, она расправила волосы, которые до того были завязаны в высокий хвост. Теперь они падали мягкими ровными прядями на плечи, доставая кончиками к пояснице девушки. Блондинка молча восхищалася ними. Гладкие и шелковистые волосы, казалось, отливали синим цветом. Как только последняя прядка была заправлена ​​в низкий пучок на затылку, в дверь раздался несдержанный стук. — Мы уже идем! — закричала Грета бармену, и тихонько прошептала Свайс. — Подожди пару минут, я быстро, — и забежала за «стену». Мире показалось, что ее не было лишь мгновение, и вот блондина стоит перед ней в такой же форме, как у нее, с похожей прической. Только выглядит это все более уместно, чем на ней. Подруги вернулись в зал, где уже были первые посетители. С первого взгляда стало ясно, что это точно не семейнное заведение. Несмотря на день за окном, воздух в таверне пропитался запахами бренди и рома, от которых в Мираджейн закружилась голова. За столами уже сидели мужчины, они громко смеялись и переговаривались между собой. Бармен был недоволен, его выручка за день испытывает поразительных потерь. Осмотрев новенькую, он рявкнул: — Иди обслужи того клиента, Мина! — не привыкшая к новому имени, девушка растерянно огляделась. Грета уже побежала на кухню, поэтому поддержать ее было некому. Глотнув комок в горле, брюнетка робко подошла к одинокому посетителю. — Чем-нибудь могу помочь? — пряча глаза, проговорила Мира. Она чувствовала стыд, такая работа совсем не была ей по душе, что сразу стало видно на ее щекам, которые просто горели. Не снимая капюшон, человек прорычал. — Стакан бренди.И быстро! Я спешу! — напуганная тоном девушка забыла обо всех возможных правилах этикета, побежала к барной стойке. Очень бледная, она не могла надышаться. С остановками, но она наконец передала заказ. Видя ее испуг, мужчина ухмыльнулся и сделал полезное предложение: — А может тебе тоже выпить? А то что-то совсем плохо выглядишь… *** Для Миры эта работа оказалась настоящим кошмаром. Гости, а именно мужчины, которых ей приходилось обслуживать, позволяли себе много лишнего. Они пили, гуляли, смеялись и снова пили, и так до самого утра. Очень быстро для девушки это все с просто неприятного, стало гадким. Даже компания Греты не могла помочь брюнетке. Если в заведение приходили женщины, то отнюдь не подходили под категорию «воспитанные леди», и старались не отставать от своих кавалеров, а в чем-то были даже хуже, это былл дико для Мираджейн. Спустя почти два месяца привычным делом стало слышно в спину: «сучка», «уродливая тварь» или «плоская шлюха», и это только от слабого пола, который, смотря на восторженные взгляды своих спутников, направленные на тихую и скромную официантку, которая была, как чистый цветок в этом темном месте. Грета была поваром, она никогда не выходила из своей уютной кухни. Время от времени Свайс наведывалась к ней и помогала с заготовкой или уборкой. На рассвете, когда последние гуляки выползали из своего любимого кодла, Мира переодевалась в привычную одежду и шла вместе с подругой домой, в левое крыло особняка, в маленькую серую комнату с двумя кроватями, где спал ее маленький брат. Ему тоже досталось от любимого дяди, каждый для Лаки должен был таскать с базара продукты на кухню, где потом изготавливали из них роскошные блюда, от которых прогибался хозяйский стол. Через неделю, с тех пор Лаками и Мираджейн жили на Вайлер-Драйв, девушка решила любой ценой поговорить с родственником. Как только пробило пять часов, она схватила приготовленный заранее поднос с чаем и сахарным печеньем, и направилась в рабочий кабинет Трейта. Не вызвав никаких подозрений, беспрепятственно девушка добралась к комнате. Получив разрешение войти, брюнетка склонила голову и прошла к столу, со звоном поставила перед дядей его обычный обед. Подняв глаза на служанку, мистер уже хотел было ее отпустить, но, увидев племянницу застыл, его язык отказывался вращаться. — Ты… — выдохнул мужчина, приходя в себя. — Чего тебе надо? — Добрый вечер, дядюшка, — наслушавшись рассказов о жестоком наказании, Мираджейн старалась не разозлить его, в конце концов, она хотела попросить его об одном одолжении, а для этого надо сохранить его спокойствие. — Я хочу с вами поговорить, и вы не можете мне отказать. — Еще как могу… — прищурился Трейт. — Выметайся отсюда! — Вот об этом я и хочу поговорить, — просто ответила девушка, чем лишила мужчину дара речи. — За что вы так с нами? Чем мы провинились? И если вы не имеете никаких теплых чувств к своим племянникам, то зачем забирали из Гозенд-Хаус? — в ее словах не было ни грамма злости, лишь иногда проскакивали нотки разочарования, но не в жизни, а в человеке, который находился перед ней. — Ты сошла с ума?! -мужчина резко встал и оперся на стол двумя руками. — Сначала пришла сюда без разрешения, а теперь еще и имеешь наглость открывать рот, когда никто не просит! — поведение дяди стало для Миры шоком. Он был не тем, кого она впервые увидела в кабинете директора. Страх уже сковал конечности девушки, она не могла сдвинуться с места, однако отступать не хотела. — Я всего лишь хочу знать причину, — дрожащим голосом попросила брюнетка. — Возможно, если я это узнаю, то хоть немного пойму вас, потому что сейчас ваши мотивы остаются для меня загадкой за семью печатями. — Хочешь знать? Ну ладно! — выкрикнул Трейт, расправив широкие плечи, и злобно посмотрел на племянницу. — Ты с твоим мелким гадом никогда не была мне нужна, кстати я уже давно знал о вашем существовании, но зачем было утруждать себя двумя спиногрызамы любимого братика? — на последних словах мужчина прищурил глаза, под этим презрительным взглядом Мира уже сто раз пожалела, что появилась сюда. — Да я думал до недавнего времени… Но однажды ко мне явились добрые люди, у них на руках был один очень интересный документ. Завещание вашего отца, — девушка уставилась на дядю своими лазурными глазами, искренне не понимая о котором завещание идет речь. Еще тогда ей -заплаканной, вынужденной, девочке сказали, что папа не оставил ничего после себя, ни одного письма или вещи, а родной дом теперь принадлежал дальним родственникам по материнской линии, лица которых она не знала. -И что ты думаешь? — с злостью спросил дядя, сверкнув карими глазами, — Этот мерзавец Джон, передал все тебе, Мираджейн, любимой дочери и родной кровиночке! — процедил сквозь зубы он. Эта новость потрясла и без того слабую девушку, колени затряслись, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Она никак не была готова к таким поворотам. В голове всплыл давнее, уже давно забытое воспоминание о последней встрече с отцом. «Не переживай, я позабочусь о вас с Лаки,» — эти слова с громким эхом раздались в голове, и ударили по вискам. — Н-но почему? — Интересует, почему же тебе сразу не сказали, бедненькая? — издевался Трейт, — А это предсмертная прихоть твоего папочки! В документе указано, что как только тебе исполнится восемнадцать лет, ты станешь полноправным обладателем всех доходов. А это богатства, о которых такая соплячка, как ты, никогда и думать не могла! — прошипел мужчина. — Я могу сколько угодно благодарить своего отца, но до сих пор не понимаю, зачем я в этом доме, — сказала Мира, крепко уцепившись за спинку кресла, чтобы сохранить равновесие. — Ты или тупая, или наивная, — оскалился дядя. — Твое совершеннолетие наступит совсем скоро, я так долго этого ждал, что просто не могу пропустить золотой шанс. Если с тобой что-то случится, то по закону все переходит в руки опекуна, потому что папа ничего не указал при этом исходе, — он хрипло засмеялся, от этого смеха в Мираджейн все похолодело внутри. Противный, скользкий ужас расползся по всему телу, не оставляя ничего, кроме страха. — В-вы меня х-хотите забрать мою жизнь? , — выдохнула девушка пятясь к двери, не опуская голубых глаз с Трейта. — Нет, ты о чем? Убивать тебя очень хлопотно, а вот оформить в приют для душевно больных — это запросто, — весело протянул мужчина, будто говорил о погоде. — Да можешь еще не переживать, у тебя есть еще целых полтора месяца, живи и радуйся! Но если разболтаешь кому-то, то я могу серьезно задуматься над твоим предложением — уже в своем привычном тоне предупредил он, сожалея, что не смог сдержаться, и подвергся провокации этой девчонки. — Может еще о чем-то хочешь поговорить? Я внимательно слушаю, — наливая в маленькую фарфоровую чашку ароматный чай с мятой, спросил дядя. Пересилив себя, а точнее свои инстинкты, которые кричали бежать, бежать, и не возвращаться, из этой комнаты, брюнетка забившись в угол подала дрожащий голос: — Да… У меня есть одна просьба… «Эта девушка точно считает себя бессмертной… Совсем, как ее отец, такая же наглая и упрямая,» -заскрипев зубами от новой волны ярости, подумал хозяин особняка. — Слушаю… — отгоняя настойчивые мысли сухо бросил он. -Пожалуйста, не трогайте Лаками, он лишь невинный ребенок. И ничего не сможет сделать против вас! Прошу, оставьте его в покое! — молила девушка из последних сил сдерживая слезы, чем вызвала ухмылку на лице дяди. — Вот так уже лучше! Но можешь не нервничать на этот счет, в мои планы не входило избавляться от молокососа. Он еще совсем юный, думаю, я смогу воспитать из него нормального человека, — пренебрежительно подчеркнул он. — Но твои сопли могут спровоцировать с его стороны протесты, поэтому сама решай, как для него будет лучше, — глумился мужчина над бедной девушкой. Залюбовавшись эффектом от своих слов, в конце добавил: — Будем думать, что это твоя последняя просьба, а я, как воспитанный джентльмен, не могу ее проигнорировать. А теперь, вон отсюда, наслаждаться свободной жизнью! — напоследок бросил Трейт, поднося к лицу чашку.       Мира не помнила, как дошла до спальни, но всхлипывания еще долго раздавались в комнате, как только Лаки не допрашивался о причине, брюнетка только сильнее рыдала. Не было такой ночи, чтобы девушка не мочила подушку в собственных слезах, проклиная тот день, когда дядя появился в ее с братом судьбе. После долгих и тяжелых раздумий, она решила, что должна исчезать из жизни Лаками, чтобы ее личный тюремщик пожалел его. Руководствуясь мнением «Так будет лучше для него, я все делаю правильно», Мираджейн все реже разговаривала с мальчиком, избегала встречи, ссылаясь на усталость или болезнь. А потом день за днем ​​оставалась на ночлег в таверне, где она плакала до потери сознания. Лаки не узнавал свою сестру, свою Мирочку, которая всегда была рядом, а теперь отворачивается и прячет глаза. «И она тоже покинула меня, я для нее обуза, груз,» — размышлял он, глядя вслед брюнетки, которая даже не окинула его своим взглядом. Спасаясь он одиночества, разочарованный ребенок искал поддержки в библиотеке, вход в которую он случайно открыл, перепутав путь к ячейке. В мире книг в разноцветных переплетах, мальчик забывал все свои разногласия, погружался с головой в волшебство, приключения и путешествия. Там Лаками и не заметил, как магия, словно дымка окутала его и едва не унесла с собой. *** А время шло. Мира готовилась встретить свое совершеннолетие, а вместе с тем и свою тюрьму. После очередного тяжелого дня в таверне она возвращалась домой через уже знакомый лес. Вот уже показался особняк, большие часы над террасой отбывали равный четкий ритм, беспокоя сонную тишину роскошного сада. В лунном свете Свайс смогла разглядеть время. -Без двадцати минут полночь, — с отчаянием сказала девушка, она уже давно смирилась с мыслью о своей казни, однако не думала, что это придет так скоро. Мираджейн не знала, чего ждать от завтрашнего дня, неизвестность пугала ее. Сил плакать больше не было. «Наверное Лаки уже спит… Хотя бы посмотрю на его лицо, возможно в последний раз,» — представив заспанное лицо брата, брюнетка нежно улыбнулась. Она тихо прокралась в их спальню, и не слышно зашла внутрь, приблизившись к соседней кровати, она чуть не вскрикнула. Постель была пуста. «Уже такое позднее время?! Что случилось? Надо идти его искать!» — Мира вылетела из дома, и, очутившись на улице, осмотрела весь двор. Пробежав глазами по главной постройке, ее взгляд остановился на окне третьего этажа. В недрах комнаты было заметно маленькую крапинку света. «Там точно горит свеча! Лаки, это ты? Но что он там делает?» — не долго думая, девушка бросилась к сокровенному входу, который уже давно ей показала Грета. Слава Богу, там было открыто. Бесшумно перебирая ногами, Мира в сумерках взобралась вверх, оставляя позади многочисленные коридоры и лестницы. На последнем, третьем, этаже не было жилых комнат. Пару гостевых спален, которые сейчас пустовали, библиотека и каморки, где хранились предметы, необходимые для ухода за этим особняком. Сделав пару шагов по каменному полу, покрытой ковровой дорожкой, к слуху Свайс донеслись звуки падения и приглушенный крик. Опять ее охватило знакомое чувство тревоги, как тогда в девичьей спальне, когда она узнала о новом родственнике. Не секунду не сомневаясь брюнетка подбежала к двери и распахнула их. Сцена, которая открылась девушке, заставила ее сердце замереть. В почти полной темноте, разбавленной месячными лучами, которые падали на высокие книжные стеллажи с настежь открытого окна, которое выходило на задний двор, ее брат, забившись в угол с тоненькой свечкой, плакал. Медленно переведя взгляд на только явившуюся сестру, он с умоляющим взглядом протянув к ней руки и прошептал: — Помоги мне, пожалуйста, — Мираджейн бросилась к мальчику, и, схватив за руки, испуганно спросила: — Что случилось, Лаки? Кого ты так испугался? — и здесь потребность в ответе отпала, за спиной у девушки послышался шорох, и глаза брата широко распахнулись, резко повернувшись, брюнетка увидела темное создание по очертаниям напоминающее тень ребенка. На мгновение она потеряла дар речи, а сердце колотилось, как сумасшедшее. Чудовище медленно приближалось с другого конца комнаты, Свайс выхватила из рук парня свечу и закрыла его собой. Тень, заметив такую ​​слабое оружие, удивилась плачевности попытки. Секунда, и огонек с шипением погас в дрожащей ручке Миры. Теперь брат и сестра стали совсем беззащитны, жались друг к другу, упираясь спиной в стену. Создание угрожающе нависло над ними протягивая руку. -Не отдам его! — вырвалось в брюнетки, и она еще плотнее закрыла Лаки. Чудовище на мгновение остановилось, словно что-то обдумывая. А потом в голове Мираджейн, как в самых мыслях прозвучал глубокий таинственный голос. — Ты можешь заменить его, — от неожиданности она зажмурилась. — Оставлю его здесь, а ты пойдешь со мной. Взглянув на заплаканное лицо Лаки, девушка громко выкрикнула: — Я согласна. — Тень взяла ее за маленькую ладонь, там Мира ощутила прохладу, будто опустила руку в холодную воду. От этого прикосновения она почувствовала легкость, тело мгновенно стало невесомым, как перо. Опустив голову вниз, Свайс с ужасом заметила, что ноги ее больше не касаются пола. Как потоком воздуха ее подталкивало к открытому окну. И вдруг Лаками схватил ее за другую руку, прокричал: — Нет! Сестра, не оставляй меня! — на его личике проглядывалось отчаяние, а слезы, стекая по щекам, капали на пол. — Я не могу без тебя! Мы же одна семья! — Не плачь, милый! Я обязательно вернусь к тебе, ты даже не заметишь, как скоро! — мягко улыбнулась Мира, везде боль, которая затуманила рассудок. Она резким движением разорвала связь, и в ту же минуту оказалась за окном. Быстро удаляясь от своего дома, она еще долго смотрела на Лаками, который рыдая, тянул руки к ней. За спиной у Мираджейн оставался Лондон, который еще крепко спал. Совсем скоро, страх высоты сделал свое. Истощенная девушка осталась без чувств, обмякла, как кукла. А Тень уже взяла свой курс на вторую звезду справа — и прямо до самого утра!