Лишен многого, но не тебя

Обычно потери чего-то важного разбивают людей, оставляют от них лишь оболочку, которая может лишь продолжать бесцельное существование, пока не найдет то, что было утеряно или не обретет новый смысл жизни. Новое начало, которое позволит личности загореться и продолжить жить так, чтобы ее ангел — хранитель никогда не скучал. Только вот проблема в том, что я вовсе не человек и никогда им не был. Больше двух сотен лет я был ангелом, а теперь из-за одной своей оплошности я лишен крыльев, сброшен на землю и оставлен там, как пакет мусора на свалке. Жалел ли я подобном развитии событий? Вовсе нет. Да, я скучал по крыльям, по полетам, по возможности становиться невидимым, по бессмертию и практической неуязвимости. Да, тяжело отказываться в одночасье от того, чем обладал всю свою жизнь. Хотя, по сути, в произошедшем виноват я сам. Не Арсений, человек, которого я люблю так сильно, что мне кажется, будто еще чуть-чуть и мое сердце просто разорвется, потому что не сможет выдержать так много чувств одновременно. Вины старейшин в произошедшем я тоже не видел. Они ведь просто выполняют свою работу. Во всем этом виноват я сам. Мне ведь с самого начала обучения твердили: «Антон, нельзя показываться людям, нельзя говорить с ними, нельзя то, нельзя это…» Мне ведь неспроста все это говорили, да вот только я не смог сдержаться. Не смог устоять. Точнее, не желал. Вот и поплатился за это. Хорошо хоть меня сослали на Землю, лишив крыльев, а не убили при помощи Небесного Меча Правосудия. Хотя, подобная кара все-таки настигала ангелов, совершивших куда более тяжкие преступления. А я? А что сделал я? Всего лишь полюбил человека. Настолько прекрасного, что и словами не передать. Это ему место среди ангелов, а не мне. Его слова, мысли, поступки… В них не было злого умысла. Я был рядом с ним с его шестнадцатилетия, заменив прежнего хранителя парня. Я тогда жутко боялся, что напортачу. Помню, Арсений в то время находился в коме, и я жутко волновался, что он никогда не придет в сознание. За этого мальчика, который впоследствии вырос в красивого мужчину, я волновался куда больше, чем за предыдущих подопечных. Арсений ведь из такого типа людей, которые не хотят и не могут проводить свою жизнь без риска, поэтому я довольно часто вытаскивал его из разных передряг. Ну вот, вспомнить хотя бы одно: приспичило этому парню сделать красивую фотографию на крыше Санкт-Петербурга. Позвал он с собой Сережу, своего лучшего друга, и поднялся на ту злополучную высотку, из-за воспоминаний о которой у меня до сих пор кровь в жилах стынет. Только вот этот придурок не подумал о том, что недавно прошел дождь, и покрытие крыши стало скользким. И, конечно же, он поскользнулся, да так, что чуть не упал с крыши. Почему чуть? Да потому что сначала его остановило довольно хилое ограждение, через которое он перевесился практически наполовину, а потом уже я. Хоть в тот момент я и являлся бестелесным, но это не значило, что я не мог трогать что или кого-либо. Поэтому я молниеносно приблизился к Арсу, обхватил его руками и потянул. В итоге, этот высокий и голубоглазый был спасен и вместе с армяном отправлен домой. Это была одна из ситуаций, в которых я жутко испугался и позволил себе подобное. Было и другое происшествие, из-за которого все пошло под откос. Арсений купил мотоцикл и чуть не попал в аварию, едва успев сесть на него. В тот день у меня было ужасное предчувствие, и я как мог, посылал ему знаки, что ему сегодня совершенно не нужно выходить из дома. То я ключи от квартиры куда-нибудь прятал, то ключи от мотоцикла. Да я даже лифт останавливал, черт его подери! Видимо, Арсений совершенно не верил в знаки судьбы и вел себя так, как хотел, проклиная тех, кто куда-то задевал такие необходимые ему ключи. Ну да, вот и пытайся помочь после этого. Конечно, я тогда был жутко зол, но не бросил своего подопечного, потому что я не хотел, чтобы с ним случилось что-то плохое. Однако, в аварию он все-таки попал. Хорошо хоть только сломанной рукой отделался, а не чем-либо еще. Конечно, я должен был оберегать его и от подобного, но иногда, в качестве профилактики от зазнайства, можно устраивать и подобные «недосмотры». Главное, чтобы это было не опасно для жизни.

***

Я действительно сглупил. Иногда, когда Арсений спит, я все-таки принимаю телесную форму и меня легко может увидеть абсолютно любой человек. Главное, никогда в таком состоянии не говорить с ними, а просто проходить мимо, будто я спешу по своим делам. И вот, в одну из ночей, видимый я сидел на подоконнике на кухне Арсения и задумчиво смотрел на город. С пятнадцатого этажа открывался довольно живописный вид. Не совсем такой, как с высоты полета, но тоже пойдет. Я задумчиво снимал и надевал кольца на пальцы. С этим моим подопечным все было сложно. Раньше мне не нужно было прикладывать таких усилий. Хотя, однажды я довел до Берлина солдата, сделав так, что его за всю войну ранили всего лишь два раза, и то несерьезно. Однако тогда я понимал, зачем люди жертвуют собой, тогда я готов был сделать все, чтобы спасти их, потому что они жертвовали собой ради благой цели. Ради мира. Нет, не стоит думать, что я не хочу и не готов защищать Арсения, но я вот просто порой не понимаю, ради чего он так себя ведет. Люди — хрупкие существа, которые могут пострадать даже во время того, как делают бутерброды. А вот Арс… Ему словно нравится ходить по острию ножа. То в гонках участвует, то с мостов прыгает. Хорошо хоть последнее он со страховкой делает и не так часто, а то я бы уже давно уволился, хоть у ангелов это и невозможно. — Эх, Арсений- Арсений, и зачем же ты на мою голову? — тихо говорю я, смотря на ночной город. — Я бы хотел знать, почему непонятно кто сейчас находится в моей квартире, сидит на подоконнике и рассуждает о том, зачем я ему такой сдался, хотя я и не сдавался, — произносит он хриплым ото сна голосом и внимательно разглядывает меня. Хорошо хоть я не сделал крылья видимыми, а то было бы очень и очень плохо. Хотя сейчас и так все плохо. Мне даже на глаза моему объекту охраны показываться нельзя, не то, что разговаривать. Обычно Арсений спит так крепко, что я могу позволить себе сидеть на кухне, прямо как сейчас и не бояться, что он наткнется на меня, а вот сейчас произошло что-то непредвиденное. Спрятаться я уже не успею, так что остается только одно. Надеюсь, старейшины не узнают о подобном и мне ничего не будет. — Это все сон, Арсений, на самом деле никого в твоей квартире нет, а я просто плод твоей фантазии. — Не думаю, что плодом моей фантазии был бы двухметровый худощавый блондин, так что из этого я и делаю вывод, что ты настоящий, да и, — тут он щипает себя за руку, — я не сплю. Если бы я спал мне бы сейчас не было больно. Я просто не знаю, что сказать на это, потому что раньше с таким не сталкивался. Это моя первая оплошность за мои двести лет. Что же делать? Что же делать? Решение приходит быстро, и я слезаю с подоконника, подхожу к Арсению, который настороженно следит за моими движениями, а я делаю то, что запрещено, но мне уже все равно, потому что я итак уже нарушил сегодня правила. — Меня зовут Антон, и я твой ангел- хранитель, — сказав это, я коснулся губами до его лба, погружая парня в счастливый сон без сновидений. Завтра утром он проснется в своей кровати и ничего не вспомнит. Ай да я, ай да молодец. Я дотащил Арсения до кровати накрыл одеялом и сразу же исчез, словно меня никогда и не было.

***

Я думал, что все будет в порядке, и Арсений забудет о моей с ним встрече. Оказалось, что нет, не забудет и даже будет верить, что все это было реальностью. Он продолжал вести себя, как обычно. Гулять под проливным ливнем в одной футболке около двух часов подряд, а потом еще удивляться, почему заболел? Так, видимо, только мой Арсений может. Кататься на скейте, точнее встать на него первый раз, попытаться сделать какой-то хитровыдуманный трюк и упасть так, что все колени и локти будут разодраны в мясо? Попов, ты у меня точно нормальный? Обычно я после той комы носился с ним, как с жутко дорогой вазой, но иногда и мне надоедает. Я, конечно, не говорю такого вслух, потому что я, вроде как, ангел и меня за такое по головке не погладят, но все-таки и я уставал. Так вот, история о моем очередном проколе или «Ну и почему тебя произошедшие ранее события не учат?» Я опять абсолютно видимый сидел на кухне у Арсения и курил. Мне подобная привычка в плане здоровья плохого ничего не принесет, но вот нервы мастерски успокоит. Конечно, я предварительно открыл окно, чтобы не получилось так, что Арс приходит в квартиру, а тут воняет табаком. Я как обычно погрузился в свои мысли и не заметил появления своего подопечного. Ну вот и что я за ангел такой? Сам же себе и ищу проблемы. Мне никогда не говорили, что будет за то, что ангел общается с человеком, но судя по тому, как часто повторяли этот запрет, таких, как я не ждало ничего хорошего. Однако, я же не специально все это делаю. Иногда и я, как уже говорилось ранее, устаю. — Никогда бы не подумал, что ангелы курят, — с усмешкой произносит Арсений, облокотившись о дверной проем. — С тобой и не такое делать начнешь, — апатично отвечаю я, затягиваясь. Ну, а что? Он меня уже видел, так почему бы и не поговорить? К тому же, я так давно ни с кем не общался. Маша, которая охраняет хвостатого армяна, улетела следить за ним же вроде как в Португалии, так что я сейчас остался совершенно один. Точнее, без собеседника, а это для меня ужасное наказание. — Вот скажи мне, Арсений, тебе одной комы мало было? Еще захотел? Ну или у тебя мечта сдохнуть до тридцати пяти? — говорю я, разглядывая своего собеседника. На нем длинный темно-зеленый кардиган, черные узкие джинсы и футболка с его же цитатой. Хорошо хоть в такую погоду кофту надел, а то ведь только недавно грипп вылечил. Он ничего не отвечает, а лишь ярко так, радостно улыбается и подходит ко мне ближе. Он садится на подоконник, который, к счастью, достаточно широк и прочен, чтобы выдержать нас двоих, а я даже не знаю, что мне сейчас делать. Чего это Арсений сейчас такое делает? Зачем он это делает? Непонятно. — Так приятно, что хоть кто-то обо мне заботится. Спасибо, — спокойно говорит он, а потом… кладет голову мне на плечо. Сначала я не знаю, что делать, но потом все же решаюсь обнять Арсения. Мне нравится так сидеть. Тепло, уютно, комфортно и ново для меня. Когда ты ангел, для таких нежностей не остается времени. Всегда нужно присматривать за своим человеком, чтобы ничего не произошло. Старейшины не погладят по головке, если из-за тебя человек погибнет раньше назначенного для него времени. — Это моя обязанность, но в общем-то не за что. Хотя, если ты опять попрешься на скользкие после дождя крыши… — припоминаю я ему это событие, из-за которого мне пришлось знатно поволноваться. — А я что? Знал, что она скользкая будет, что ли? — недовольно бурчит Арсений. — Знал, не знал. Думать надо, — ругаюсь я на него, а потом мою голову сдавливает из-за сильнейшей боли. Вызов от старейшин. Похоже, они заметили мое нарушение правил. — Ладно, Арсений. Мне пора, — отстраняюсь я от парня и встаю с подоконника. На прощание я целую его в лоб, и он удивленно смотрит на меня, спрашивая, зачем я это сделал. — Чтобы кошмары не мучили. Надоели мне твои синяки под глазами. Хоть сегодня выспишься.

***

Оказалось, что старейшины вызвали меня вовсе не из-за нарушения правил. Я безмерно радовался этому, потому что не хотел знать, что за кара могла ожидать меня за подобную безалаберность. Это было что-то вроде созыва неопытных ангелов. Если у тебя было три подопечных, то ты вовсе не опытный, а обычный юный защитничек с крылышками. Все это не затянулось на долго. Через примерно час я смог вернуться к своему человеку и присматривать за тем, чтобы с ним ничего не случилось. Я не показывался ему на глаза чуть больше недели, предпочитая быть бестелесным, но все равно каким-нибудь образом показывал ему, что я рядом. Ему пришла в голову идея прыгнуть с парашютом, и мне чуть ли не с боем пришлось его от этого отваживать. Вовсе не потому, что я боялся, а потому что у меня было видение, что с ним обязательно случится что-то плохое именно во время этого действия. Он не понимал намеков и не прислушивался к знакам, которые я более чем красноречиво оставлял для него. Не хватало только огромной неоновой вывески, на которой будет написано: « Ты умрешь, если все-таки решишь прыгнуть!» У меня закончилось терпение ровно в тот момент, когда он все-таки не передумал. Именно поэтому я осознанно стал видимым и решил поговорить с Арсением. — Вот и чего толку заботиться о тебе, если ты все равно не слушаешь. Для того, чтобы ты обращал внимание на предупреждения, мне нужно неоновую вывеску с прямым текстом прямо на голову тебе ронять или что? — зло говорю я, пока он пьет кофе. — Если уж так не терпится умереть, то ты хотя бы подумай, что со мной будет. Если вдруг человек по вине ангела умрет не тогда, когда нужно по времени этому человеку, то этого самого ангела по головке не погладят. Так что, Арсений, не беси меня и останься дома, иначе я тебя тут насильно оставлю, причем на очень долгое время. — Ладно- ладно, не волнуйся ты так. Все будет в порядке и ничего со мной не случится, если я все-таки прыгну. Нет, ну вот он дурак, или как? Я ему тут втолковываю все происходящее уже очень давно и долго, а он еще спорит со мной. Дурацкий человечишка. — Изумрудный ты мой дурачок, я тебе объясняю, что тебе нельзя это делать. Скажу еще раз: у меня было видение о твоей смерти. Ты умрешь, если прыгнешь. Это стопроцентная вероятность. — Хорошо. Я не буду прыгать, но раз уж у меня освободился вечерок, может, проведешь его со мной за поеданием попкорна и просмотром фильмов? — он умоляюще смотрит на меня, и я просто не могу ему отказать. В любом случае, я планировал оставаться в его квартире, чтобы присматривать за ним, так почему бы не провести время вместе? К тому же, за неделю я успел соскучиться по общению. По общению конкретно с ним. Ох, нравится мне быть рядом с ним, что такого-то? Какое наказание мне может быть за это? Жаль, что я в самом начале не знал о том, что произойдет, если все зайдет куда дальше, чем можно.

***

Все и зашло куда дальше, чем можно. Я влюбился. Влюбился в Арсения Попова. Влюбился в человека, что недопустимо среди ангелов. Да, я нарушал правила, да я рисковал, но я был очень счастлив, так счастлив, что не замечал ничего и никого, кроме Арсения. Я любил, меня любили в ответ, что еще можно было желать? Я наконец чувствовал себя так, как никогда раньше. Счастливым. Однако, как известно, за счастье всегда нужно платить, и иногда эта плата может быть очень высокой. Старейшины все-таки узнали обо всем и вызвали меня на беседу. Сначала они просто сменили человека, за которым я должен был присматривать, видимо, решив, что это остановит мое общение с Арсением. Однако этого не произошло. Я продолжал видеться с парнем, оставляя девушку, вверенную мне, без присмотра. Хорошо хоть с ней ничего плохого не произошло. Только сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, как глупо это было. Она ведь могла погибнуть из-за меня. Старейшинам не нравился такой расклад, поэтому они и перешли к жестким мерам. Публичной потере крыльев и изгнанию на Землю. Да, это было больно, невыносимо страшно и унизительно. Я не умолял их оставить меня, пощадить, смилостивиться, потому что понимал, что это бесполезно. Они вырвали мои белоснежные крылья, оставив на их месте уродливые, кровоточащие раны. С изгнанием исчезло бессмертие и все остальные способности. Чувствовал я себя так, будто меня прожевали и выплюнули. Тогда я пошел лишь в одно известное для меня место, надеясь, что он поможет мне. Я буквально приполз к его двери. Едва слышно постучав, я стал ждать, откроют мне или нет. Разумеется, открыли. У меня хватило сил лишь на то, чтобы еле слышно сказать: «Помоги мне», а потом отключиться.

***

Очнулся я неизвестно когда. Рядом со мной сидел Арсений, с беспокойством смотря на меня. Я чувствовал, что мой торс стянут бинтами, и раны ноют не так сильно, как раньше. — Что случилось? — спросил меня брюнет, и я рассказал ему абсолютно все, начиная с того, что я изначально знал, как опасно для меня связываться с людьми. Арсений извинялся передо мной за то, что произошло, хоть его вины здесь вовсе не было. Во всем виноват только я сам. Я ведь знал, что мне не стоило даже начинать это все. Не он же взывал ко мне и просил появиться. Это сделал я, потому что мне, видите ли, было скучно. Хоть я и лишился всего, что было для меня привычно, я все равно не жалел, потому что получил то, что всегда хотел, но не мог иметь. Любовь. Взаимную любовь.

Как бы сильно порой не хотелось повернуть время вспять и все изменить, я лишь с уверенностью могу сказать, что хотел бы вновь именно эту жизнь повторить.