I Need a Hero

В первый раз они встречаются случайно; слишком случайно, чтобы это было судьбой, и слишком логично, чтобы это было совпадением. На дворе октябрь. Уилл бежит по дорожке, мокрой от дождя и усыпанной влажными листьями цвета заката. Он опустил голову, натянув капюшон повыше, чтобы прикрыть волосы; куртка промокла насквозь. Он опаздывает на вечернюю смену в пиццерии (дни он проводит на занятиях, где преподаватели пытаются вбить ему в голову странные витиеватые слова, которые на самом деле значат что-нибудь вроде «палец», «кровяная клетка» и «смерть»). Уилл смотрит себе под ноги, а не прямо, сворачивает в нужные стороны на автомате, а редких прохожих обходит чуть ли не инстинктивно. Но городок во время ливней пустой и негостеприимный, так что, проходя по пустынным улицам, он почти никого не встречает и только смаргивает дождевые капли. Он едва замечает, что тротуар сменяется дорожным переходом. И совсем не замечает, что на него несётся автобус. Вдруг фары слепят ему глаза, яркие, как сверхновые, и всё, что он слышит, — рёв двигателя. «Я умру» — вот всё, что он успевает подумать, прежде чем его рывком тащит назад, на тротуар, в чьи-то крепкие объятия. Уилл медленно соображает сквозь пелену шока и адреналина. Он жив. Он дышит. Гудящий автобус уносится прочь. Он жив. С мгновение, кажущееся вечностью, Уилл просто стоит на месте, цепляясь за куртку своего спасителя и уткнувшись лбом ему в плечо. Он рвано и болезненно дышит, пытаясь заставить руки прекратить дрожать. Кто-то отталкивает его, мягко, но настойчиво, и Уилл поднимает взгляд к его лицу. Кажется, он прекрасен, думает Уилл; в нём есть та красота, о которой нужно задуматься, красота, которую нужно заслужить. Его лицо сплошь тонкие черты — выразительные контуры, глаза цвета полуночи, длинные, тонкие ресницы, губы, чьи уголки словно всегда опущены вниз. У него слегка слишком длинные волосы, а чёрная чуть ли не протёртая толстовка ему велика. Уилл думает, что он, наверное, выглядел бы красивее в лунном свете; он понятия не имеет, почему эта мысль пришла ему в голову. — Ты с катушек съехал? — говорит ему спаситель — на удивление спокойно для того, кто только что вытащил тебя из-под несущегося автобуса. Наверное, он возник из ниоткуда… или просто Уилл совсем забылся. Правда, он готов поклясться, что на улице никого не было, только он, его опоздание и дождь, и всё же… Всё же. (Он жив.) Сердце Уилла бешено колотится — просто заходится — в груди. — Думаю, — говорит он, — ты спас мне жизнь. Незнакомец не выглядит впечатлённым. — Да ладно, придурок. Ты выбежал прямо под автобус. Уилл слегка беспомощно пожимает плечами. Он уже опоздал, он тяжело дышит, он думает, что, наверное, его сейчас вырвет. — Я… наверное, не смотрел, куда иду. — Очевидно, — фыркает его спаситель. Его глаза, глубокие, почти неестественно чёрные, пристально смотрят на Уилла. У него акцент; едва уловимый и немного музыкальный. Приятный. Привлекательный. И подходящий к его лицу. Уилла вдруг накрывает резким и неудержимым желанием снова услышать его голос. И незнакомец и правда выглядит так, будто хочет сказать что-то, но всё же качает головой и уходит, сунув руки в карманы толстовки. — Я никогда тебя здесь не видел, — окликает его Уилл. — Ты живёшь в этом районе? — Это ничего, — отвечает парень, не оборачиваясь. — Люди вообще редко меня видят. Это кажется Уиллу печальнейшей повестью на свете. Но об этом он не говорит вслух, а просто кричит: — Серьёзно, спасибо! Я твой должник! Парень пожимает плечами и идёт дальше. — Просто наперёд будь осторожнее. — Конечно, — кивает Уилл, но шум дождя скрадывает его голос, а его спаситель исчезает. ________________________________________ Когда они встречаются во второй раз, весна нежными лепестками расцветает на голых ветвях над тротуаром. Мир меняется со сменой поры года, и Уилл это чувствует; сам ветер кажется новым, другим, иным. И этот ветер разносит шепотки — о некой новой силе, о людях, которые не люди, о невероятных источниках непокорённой силы. Уилл — человек науки, и эти слухи интересуют его по двум причинам. Первая — простое любопытство; он уже годы изучает биологию, но даже вообразить не может генетический код, который сделал бы человека чем-то большим. Вторая причина сложнее — и эгоистичнее. (Ему всё ещё снится тот случай с автобусом, иногда — прикосновения того парня к его плечам, его красивые и печальные губы, мелодичное звучание его голоса.) Когда поздним весенним вечером он покидает библиотеку, уличные фонари уже перемигиваются в полумраке. Рюкзак за его плечами набит конспектами и пособиями; на нём куртка с логотипом спортивной команды и университетские спортивные брюки. Он измотан и раздражён почти до той степени, когда впору перевернуть стол и врезать по стене. Фонарь при его приближении тускнеет; на небе лавандовый перетекает в тёмно-синий и в индиго. Моргает первая звёздочка — или самолёт. Уилл всегда легко их путал. Свернув за угол, он буквально натыкается на дуло пистолета. Всё выходит не так, как в кино; ни криков, ни мольбы сохранить ему жизнь, ни сжатых кулаков или «Тебе это с рук не сойдёт!» — Кошелёк есть? — Да. — Вынимай и бросай на землю. Очень медленно. Никаких тупых движений… я сказал, вынимай! Уилл напуган, но не так, как в вечер, когда он чуть не угодил под автобус. Тогда страх был обжигающим, резким, отдающим медью. Страх был резким и всеобъемлющим, словно в грудь ему разрядили полную обойму. Но теперешний его испуг, что интересно, почти противоположен тому: он спокойный, обволакивающий, соблазнительный. Он медленно проскальзывает внутрь и разрывает его на части мягко, почти бережно. На грабителе чёрная маска, но его глаза хорошо видны. В них сквозит какое-то отчаяние, страх — какой-то иной вид страха; его зрачки расширены, а все мышцы напряжены. Он выплёвывает: — Отдавай кошелёк, или я выстрелю тебе в глаз. На этот раз Уилл замечает появление своего спасителя. Он собирается из теней, дюйм за дюймом, словно чёрный дым сгущается, клубится и сходится воедино. Это завораживает и пугает; только что улица была пуста, и вот он здесь, шагает вперёд, выбивает пистолет из руки грабителя и бьёт его в челюсть. Грабитель тяжело оседает. Он пытается подняться, но спаситель Уилла опускает ногу на его спину и надавливает. Грабитель валится на тротуар. — Не подашь? — спрашивает незнакомец, кивая на отлетевший в сторону пистолет. Уилл не сразу соображает, что заговорили с ним. — О. О! Да, эм, сейчас, подожди… Пистолет сделан из пластика и металла и ощущается в руке… уродливо. Темноволосый незнакомец забирает его и подносит к лицу грабителя. На мгновение Уилл уверен — и он в ужасе, — что он выстрелит (ведь он кажется острым и опасным — как может быть опасным кухонный нож или осколок стекла). Этого не происходит. Тени скользят по руке его таинственного спасителя, свиваясь, выгибаясь и переплетаясь; они стекают к кончикам его пальцев, к пистолету, и тот взмывает ввысь. Уилл безмолвно смотрит, как парень неспешно сжимает пальцы, и пистолет ломается в воздухе. Он падает на землю с мрачным звякающим звуком, бесформенный, бесполезный. Незнакомец убирает ногу со спины грабителя, и тот убегает; они остаются вдвоём, глядя друг на друга. — Я тебя знаю, — говорит парень-тень. Его голос всё ещё звучит как симфония. Уилл безмолвно кивает. На его спасителе чёрная футболка с логотипом группы, о которой Уилл никогда не слышал. Его волосы убраны в короткий низкий хвост, но передние пряди выбились из него и обрамляют лицо. На глазах Уилла тени возвращаются к нему и занимают место на его предплечьях, становясь чёрными уверенными линиями извивающихся татуировок, которые кажутся живыми, нетерпеливыми, пусть и совершенно недвижимы. — Ты в порядке? — парень всматривается в его лицо. — Я да. А ты? Я в порядке. Просто отлично. Э. Я. Что именно… в смысле, э… что ты такое? На мгновение ему кажется, что он оскорбил своего спасителя, но тот кажется лишь позабавленным — и слегка усталым. — Я другой, — пожимает он плечами. Повисает молчание. Наконец Уилл говорит: — Я никому не скажу. Парень кажется раздражённым, но что-то в его лице смягчается, и уголки его губ ползут вверх. — Спасибо. Он становится плотнее и темнее; Уилл не сразу понимает, что он исчезает — медленнее, чем появился. — Подожди! — кричит он, потянувшись к нему. — Подожди, постой, я… хотел спросить про твою ДНК! Тени исчезают, прежде чем он успевает сказать что-то ещё. — Отлично, Солас, — шепчет Уилл себе под нос в пустом переулке. ________________________________________ После этого Уилл настороже. Заголовки возникают всё чаще и чаще; истории о людях с необыкновенной силой, которые могут попасть стрелой между глаз человека, стоящего на противоположной стороне загруженной улицы, могут управлять молниями, водой и мыслями. Они спасают города, страну, мир, и это невозможно, но это так. Уилл смотрит выпуск новостей, в котором паренёк с волосами цвета смолы и глазами цвета океана спасает Манхэттэн от армии гигантов. (Но никто и ничего не говорит о мальчике, возникающем из теней.) В третий раз они встречаются совершенно не случайно. Уилл не может перестать думать о тонких чертах лица и татуировках из тьмы, о кривых усмешках и почти-акценте. Он начинает нарываться на неприятности. В тот вечер он гуляет с Лу Эллен и Сесилом; он немного выпивает и не особенно думает головой. Он замечает, что мужчина у барной стойки подсыпает что-то в бокал своей спутницы, что он уводит её, нетвёрдо стоящую на ногах, прочь. Он идёт за ними, пробормотав, что ему нужно в туалет, и выходит на парковку; ублюдок вталкивает женщину в свой сверкающий мерседес. Дождавшись, пока он подойдёт к водительской двери, Уилл хлопает его по плечу. — Чего? — огрызается тот. Уилл врезает ему по носу. Ему больнее, чем он ожидал, хотя, наверное, алкоголь облегчает боль. Мужчина бьёт его в ответ, рыча какие-то ругательства и обнажая зубы; он с силой ударяет его в глаз и в живот. А потом достаёт нож. Уилл пятится назад. Разумная его часть велит ему бежать прочь: на этот раз он зашёл слишком далеко. (Неразумная его часть нашёптывает ему о парне из тьмы и о том, что он ни за что в мире не сбежал бы.) И тут тени вокруг них начинают сгущаться, завихряться, принимать форму. Они свиваются вокруг ног ублюдка, шагнувшего было к Уиллу, и тот падает на асфальт. Они обвивают его всего — и он исчезает, остаётся лишь сияющая машина и накачанная женщина. Позади Уилла раздаётся голос. — Ты или очень смелый, или очень глупый. — Наверное, то и другое, — признаётся Уилл, разворачиваясь к нему. На его в-который-раз-спасителе комбинезон, полностью чёрный, на лице — маска, на груди — не знакомая Уиллу эмблема: тёмно-синий странный на вид крест, пересекающий «о». И он выглядит взбешённым. — Этот тип мог тебя убить. — Но не убил. — Но мог. Чем ты, чёрт тебя, думал? Почему ты вечно подставляешься? Уилл беспомощно пожимает плечами. — Ей нужна была помощь. Я помог. Разве вы не этим занимаетесь? Парень застывает. — О чём ты? — Я думал, ты один из них,— шепчет Уилл; наверное, он таращится. Он не может прекратить. — Из… полубогов? Героев? Тех, которые спасли Нью-Йорк? — А. — Это так? Парень выглядит слегка раздражённым и проводит рукой по волосам. — Ну, вроде как да. — Ты был там? В Нью-Йорке? Парень кивает, но не выглядит особенно гордым. — И ты всё время спасал меня. Губы незнакомца складываются в едва уловимой улыбке (она почти не заметна и насмешлива, и от неё перехватывает дыхание; она словно солнце, проглянувшее сквозь тучи, словно рассвет после самой долгой ночи в мире). — Это входит в должностную инструкцию. Спасать гражданских. Но ты единственный, кого я встречал не однажды. Это почти впечатляет. Уилл смеётся, а потом морщится: бок ужасно болит. Бережно ощупав его, он болезненно выдыхает: по меньшей мере сломанное ребро. Или два. — Я хочу доставить тебя в больницу. Уилл качает головой. — Мои друзья внутри. Они будут беспокоиться. — Не тупи. — Для этого уже поздновато. Незнакомец кивает, словно он сказал что-то разумное. — Ладно, я тебя оставлю. Просто… поберегись, ладно? Не нарывайся на драки с похитителями. — Я пытался найти тебя. Эти слова вырываются у него изо рта против его воли, и он тут же жалеет, что не сдержался; он вспыхивает, а незнакомец отводит взгляд и смотрит в пол. — Знаю, — говорит он тем же ровным голосом. — Я тоже тебя искал. Уилл сжимает ноющие кулаки и призывает остатки своего мужества. — Меня зовут Уилл Солас. Скажешь мне своё имя? Выглядя слегка печальным, парень-тень качает головой. ________________________________________ Война с Геей и её союзниками затяжная, кровавая и разрушительная. От секретности уже ничего не осталось; полубоги мелькают в каждой передовице и в прайм-тайме всех новостей. Впервые Уилл видит Парня-Тень (так он стал мысленно его называть) на снимке с пресс-конференции Лиги Героев. Он держится позади и выглядит тревожно, будто ему неуютно. Если бы Уилл не всматривался, он бы его и не заметил. В четвёртый раз они встречаются в разгар войны. Даже сонный городок, в котором Уилл ходит в колледж, затрагивает гнев Матери-Земли; как-то ночью от землетрясения содрогается весь город. Здания обрушиваются, дороги расходятся надвое, и ничего вокруг не узнать. Уилл просыпается под звуки, заставляющие подумать о конце света. Он торопливо одевается; сердце стучит в горле. Он не знает, что именно ищет, и от этого подкатывает тошнота. Он просто идёт куда глаза глядят, приседает в дверных проёмах, пережидая толчки, и пробирается сквозь обломки. Парня-Тень он находит на обочине; он одет в тот же облегающий костюм, что и в прошлый раз. Вместе с привлекательным светловолосым парнем с изображённой на груди молнией они пытаются поднять глыбу того, что некогда было супермаркетом, придавившую ногу какой-то женщины. После этого светловолосый берёт женщину на руки и взлетает, исчезая в направлении больницы. Парень-Тень почти падает на тротуар, прижимая ладонь к боку и морщась. Уилл осторожно, почти крадучись подходит к нему, как к дикому животному. — Привет, — говорит он, ощущая всю нелепость этой фразы. Парень-Тень смотрит на него со смесью тревоги и смирения. — Я надеялся, что ты уехал. Тебе кто-нибудь говорил, что ты идиот? — Ты. И не раз. Дай я взгляну на твой бок. — Я в порядке. Уилл всё равно опускается на корточки рядом с ним и отодвигает его руку; с неё капает алое. — Знаю, что мы с тобой по-разному видим мир, но я точно не сказал бы так о зияющей дыре в животе. — Бывало и хуже, — отвечает Парень-Тень, и Уилл ему верит. — Ну, со мной нет, но раны хуже я видел — в скорой. Так что продолжай надавливать на рану и поднимайся. Я тебе помогу. Широко распахнув глаза, Парень-Тень открывает было рот, чтобы возразить, но Уилл уже забрасывает его руку себе на плечо и помогает ему встать, так что он лишь негромко стонет; Уилл ненавидит себя за то, что этот звук кажется ему привлекательным. — До моей квартиры около квартала. Сможешь идти или понести тебя на спине? Парень-Тень выглядит так, словно предпочтёт скончаться от потери крови прямо здесь, нежели оказаться на чьей-либо спине, так что Уилл с невесёлым смешком помогает ему идти сквозь развалины. Покосившаяся лестница покоряется им не сразу, но Уилл всё-таки подводит своего пациента к дивану и бесцеремонно роняет его туда; Парень-Тень снова стонет и ложится на спину. В чёрном костюме он кажется длинным и тонким, и его волосы и кожа тоже кажутся темнее. Он прикрывает лицо ладонью; Уилл ищет аптечку и, не оборачиваясь, велит: — Сними футболку. Нужно прочистить рану. — Ты вообще мой костюм видел? — слышит он ответное ворчание. — Тут нет футболки. Типа всё или ничего. Так что, если только ты не хочешь меня голым на своём диване… Ударившись головой о шкафчик (и яростно покраснев), Уилл находит своему гостю трусы и выходит, чтобы дать ему переодеться. Когда он возвращается, Парень-Тень снова лежит на спине, полураздетый; он изящно вытянулся на диване, а его кожа в тусклом освещении кажется загорелой. Татуировки-тени всё так же облегают его руки, переходя в переплетения шрамов на груди и животе. Он подтянут и хорошо сложен, и Уиллу хочется провести языком по его животу и прижаться поцелуем к каждому из этих шрамов. (Господи Иисусе, вытащи свою голову из задницы…) Тут Парень-Тень слегка сдвигается, и в глаза бросается алое пятно крови; Уилл подходит и садится рядом. Лицо само собой принимает должное для врача выражение. — Будет немного больно, — только и говорит он. И выходит больно. Парень-Тень чуть не отрывает ему голову, пока он пытается прочистить рану, и потом снова, когда он пытается её зашить. Но когда грязная работа оказывается позади, он тихо выдыхает от облегчения и обмякает на подушках; вскоре его дыхание выравнивается, а грудь вздымается куда спокойнее прежнего. Уилл, уверенный, что он заснул, поднимается помыть руки, и тут до него доносится шёпот: — Нико ди Анджело. — Что? — слишком тонким от неожиданности голосом спрашивает Уилл. — Моё имя. Нико ди Анджело. Уилл Солас таращится на Нико ди Анджело с нелепым ощущением, что оказался дома. — Приятно познакомиться, — тихо отвечает он. Нико фыркает. — Взаимно, Солас. В ту ночь Уилл спит на полу. Когда он просыпается, Нико уже нет. ________________________________________ Снова они встречаются спустя полтора месяца; день выдаётся похожим на тот, когда они свиделись впервые. Война с Геей окончена, полубоги возвращаются в прежнюю безвестность, хотя периодически им снова приходится всплывать. Уилл работает над курсовой, подаёт заявку на семестр за границей и пытается вспомнить, каково было жить, когда имя Нико ди Анджело не приходило ему в голову хотя бы раз в двадцать четыре часа. Как-то после занятий он приходит домой и обнаруживает у себя на пороге парня с неаккуратной стрижкой, в кожаной куртке и очках. Он смотрит на дождь, пока Уилл не роняет сумку с книгами; услышав громкий бум, Нико переводит взгляд на Уилла. — Нико, — говорит Уилл. — Солас, — своим обычным равнодушным тоном отвечает Нико. — Я вроде как думал, что ты, может, умер. — Я вроде как тоже думал, что, может, умер, — усмехается Нико. Уиллу кажется, что он стал выше. — Но один идиот собрал мой зад по кускам и спас меня. — Похоже, тебе с ним повезло. — Да, он нечто. — Почему ты здесь? — спрашивает Уилл. Не агрессивно, ни на что не напрашиваясь; он просто хочет знать. — Забыл кое-что тебе отдать, когда был здесь в последний раз. Уилл моргает. — Что? — Это. Нико изящно (всё, что он делает, выходит изящно, но это — особенно) подаётся вперёд и обхватывает его лицо ладонями. Его губы касаются губ Уилла; на вкус он как мята и лунный свет с небольшим привкусом крови. Поначалу Уилл слишком удивлён, чтобы ответить, но почти сразу расслабляется, запускает пальцы в волосы Нико и наклоняет голову, чтобы им обоим было удобнее; с тихим выдохом губы Нико размыкаются, и его язык пробегает по нижней губе Уилла, а затем проскальзывает внутрь. Руки Нико проходятся по груди Уилла, сминая ткань футболки. Когда они отстраняются друг от друга, Уилл опускает лоб на лоб Нико и коротко целует его веко. — Ты собираешься снова исчезнуть? — спрашивает он. Нико усмехается. — А ты этого хочешь? Уилл задумчиво хмурится и потирает подбородок, будто не знает, что ответить. Нико смеётся и снова притягивает его к себе.