Традиционный прикол

В академии Отонокидзака есть одна, может, забавная, может, жестокая традиция. В самой середине учебного года, когда все первокурсницы уже привыкли к обстановке школы, третьекурсницы играют с ними кое-какую шутку. Каждая третьекурсница должна, скажем так, показать, что иногда может значить «женская академия». Вообще, изначально это задумывалось как нечто закаляющее, подготавливающее. Важно, чтобы каждая поступившая девушка имела в виду то, что в женской академии велика вероятность встречи с представительницами нетрадиционной ориентации. Поэтому каждой третьекурснице (и именно им) поручается показать одной из первокурсниц, что в этой школе однажды может произойти. Позже это стали определять как «традиционный прикол». Нет, ну забавно ведь наблюдать за их реакцией: за их краснеющими щечками, за дрожащими руками, неразборчивой речью. Кому кто достанется (то есть, кому из третьекурсниц придется делать это с кем из первокурсниц), обсуждается непонятно кем и непонятно где за чашечкой кофе, а позже пускается тихим-тихим слушком. И сегодня до Нико дошел слушок, что ей досталось полностью окунуть в атмосферу женской академии Маки. Да-да, ту самую первогодку, что постоянно засиживается в кабинете музыки за фортепиано допоздна. И самое странное то, что Нико не захотелось найти того, кто так решил — хотя она была на девяносто девять и девять уверена, что это была именно Нодзоми, — а она лишь смирилась и даже как-то спокойно выдохнула. И вот, в очередной вечер, не заполненный тренировкой и вообще никакими планами, Нико, дождавшись, когда в школе станет достаточно тихо, поднялась в кабинет музыки и взглянула в комнату через окошко в двери. Пурпурные занавески изящными волнами изгибались под струями воздуха, входившего из-за окна, за которым виднелся персиковый закат. Занавески едва задевали фортепиано, за которым, закрыв глаза, сидела Маки, пальцы которой словно танцевали по клавиатуре фортепиано, создавая великолепные звуки. Нико всегда нравилась музыка Маки. Она несомненно видела талант в этой девушке и ни капли не жалела, что она состоит в «μ's». Музыку ее можно слушать вечно, но Нико сейчас не для этого сюда пришла. Далеко не для этого. Она беспардонно распахнула дверь класса и с громким «Вечерочка, Маки!» вошла. Музыка, к великому сожалению, тут же прекратилась, а ее исполнительница распахнула глаза. Не стоит, наверное, уточнять, что появление Нико было неожиданным — оно и так понятно. — Ты чего тут забыла, Нико? — Маки закрыла крышку пианино и развернулась на стуле к Нико, по привычке не забыв поместить ладонь между бедер, чтобы уберечься от последствий короткой юбки — нет, ну серьезно, почему юбки в этой академии такие короткие? — Да так, — протянула Нико, шагая к Маки и ведя ладонью по слегка запылившейся поверхности фортепиано. — Соскучилась, — добавила она, уперевшись спиной все в то же фортепиано и с ехидной, ее фирменной, улыбкой взглянула на пианистку. — Соскучилась? по мне? — удивилась Нишикино. — Буквально два часа назад ведь в клубной комнате виделись. — Ну-у, там мы были не одни. А теперь одни. На лице Маки мгновенно появился румянец. — Чт-то ты несешь? — уже смущенно пробормотала она. Рука между ее бедер дрогнула. — А то и несу. — Улыбка не сходила с лица Нико. Она медленно, наблюдая за резкими изменениями в поведении пианистки, подошла к ней сзади и, положив ладони на ее дрожащие плечи и нагнувшись к ней, прошептала: — Мне бы хотелось провести с тобой время наедине. — Д-да что ты такое… — Нишикино подрывается со стула и тут же упирается в пианино, становясь зажатой между ним и Нико. Ловкость и быстрота Нико всегда ее удивляла. — Ой, да брось, неужели ты не предполагала что-то подобное, поступая в женскую академию? — прошептала Ядзава, смотря снизу вверх в фиолетовые глаза первокурсницы. Ей повезло с тем, что Маки не отличалась шибко высоким ростом, и до ее волос, даже с ростом Нико, можно было беспрепятственно дотянуться. Она взяла в руку прядь малиновых волос и стала накручивать ее себе на палец. — Женская академия, парней нет даже в учителях… — все говорила она, играясь уже не с одной прядью волос Маки. — Большую часть времени ученицы проводят в женском обществе, и это довольно сильно сказывается на их… — рука Нико переместилась на пылающую щеку Нишикино, — ориентации. — Н-нико. — Общаешься вот с девушкой, учишься с ней в одной школе, состоишь с ней в одном клубе, выступаешь на одной сцене, а потом упс, — тоненький пальчик Нико прошелся по дрожащей нижней губе Маки, — и запала на неё. Хрупкое тельце Нико еще сильнее прижалось к Маки. — И если ты лишь первогодка, ты долго не сможешь этого признать. Но третьекурснице проще разобраться в своих чувствах. — Нико-чан, это призна… Нишикино не успела закончить свой вопрос, поскольку ее губы были накрыты губами Ядзавы. Это произошло в тот момент, когда она произносила букву «а», потому ей удалось почувствовать малиновый вкус блеска Нико. Обе ладошки третьекурсницы легли на щеки пианистки, и чтобы дотянуться до ее губ, пришлось привстать на носочки. Губы Маки были очень мягкими. Вероятно, это ее первый поцелуй. И, кажется, в комнате был произнесен тихий тоненький стон. Чей — непонятно. Поцелуй был оборван довольно резко, и прерван он был Нико. После того, как она полностью потеряла какой-либо физический контакт с Нишикино, она встала в свою фирменную позу со словами «Нико Нико нии!» и, хихикая, выбежала из класса. Маки лишь с округленными глазами смотрела куда-то в пустоту и все еще не до конца понимала, что только что произошло.