L'inverno fragrante

Водоворот запахов всегда был неотъемлемой частью его чертовой жизни. Странно звучит, не правда ли? О да, можно подумать, что остальные счастливые обитатели третьей планеты - считать от Меркурия, не иначе - живут в вакууме. Чон Юнхо никогда не причислял себя к какому-то особенному типу людей. Особенный - это если ты спасаешь кого-то, не жалея ни сил, ни собственной жизни, причем не важно как - действиями или словами. Или же, на худой конец, если ты пишешь жизнеутверждающие романы с объемом страниц в палец толщиной, сочиняешь глубокомысленные стихотворения, сидя на собственной террасе с видом на Тихий океан. Вот она, вопиющая индивидуальность. Чон Юнхо же всегда был обычным, заурядным человеком. Ну как сказать "обычным"? Он тоже жил, ел, спал, иногда ходил в бар за углом, неплохо проводил время с девочками. Никаких излишеств. Но было одно "но". Он жил и живет в мире запахов. Резкие, легкие, тягучие, мимолетные - он не просто слышит каждую незначительную ноту, каждый перелив в репризе любого аромата - он живет этой музыкой. Чон Юнхо - парфюмер, и это, пожалуй, единственная черта его собственной "вопиющей индивидуальности". Неплохая такая черта. - Сегодня около полудня должны привезти экземпляры масел - кардамон и белый лотос, какие-то новые модификации. Будь, пожалуйста, на месте - оценишь, - это Ким Джунсу, абсолютно ничем не примечательный хозяин скромной парфюмерной компании, доставшейся ему в наследство от любящего папочки; Джунсу всегда был хорошим мальчиком. Можно сказать, что прекрасные дружеские отношения с начальством позволили Юнхо сделать широкий шаг по карьерной лестнице, перепрыгнув несколько ступеней, давая возможность даже вносить свои коррективы в продукцию и выдвигать новые идеи вроде цитрусовых свечей в форме растений и прочей ерунды. Обе стороны были весьма довольны. - Непременно, - Юнхо зевает и садится за свой родной парфюмерный орган, педантично выстраивая пузырьки в идеально ровные ряды. Да-да, именно орган - никаких современных технологий в таком тонком деле он никогда не признавал, поставив Джунсу ультиматум сразу же, как был принят на работу. Тот против и не был - расставил компьютеры по лабораториям и фирменным точкам и приволок аж из Парижа огромного, явно антикварного монстра со ступенчатыми полочками. Юнхо полюбил его всей своей трогательной и нежной любовью, отгоняя всех и вся и смахивая невидимые пылинки со своего детища. Ага, любовь - она такая, сложная очень штука. Юнхо вываливается на улицу из нагретого многочисленными батареями здания, сразу же пряча моментально замерзший нос в воротник пуховика, и мелкими перебежками направляется к автобусной остановке, стараясь не навернуться на покрытом тонкой коркой льда тротуаре. Холод забирается под куртку, ледяными шажками пробегает по спине, и Юнхо зябко передергивает плечами, начиная стучать зубами. Болеть нельзя ну никак - любая простуда чревата ослаблением обоняния и, как следствие, всеми вытекающими отсюда проблемами. Наконец, полупустой автобус весьма печально прибывает на остановку, и окончательно закоченевший Юнхо радостно запрыгивает в него, садясь на свободное место рядом с девушкой в огромных наушниках и не менее огромных очках, придающих ей сходство с грустной совой-переростком. Он мысленно умиляется и отворачивается к окну, потирая замерзшие ладони друг о друга. Яркие фонари делают заснеженный город похожим на сказочный лес. Только гномов не хватает. По дороге к родному подъезду Юнхо забегает в супермаркет и покупает огромный ананас. Он пахнет настолько пьяняще и восхитительно, что Юнхо упаковывает его в несколько пакетов по самую зелень, боясь растерять весь аромат по морозной дороге. Все-таки Чон Юнхо всегда был ароматическим маньяком. На кассе он расплачивается картой, потому что не уверен, что сможет отсчитать нужную сумму онемевшими от холода пальцами; запихивает ананас с задорно торчащей зеленой верхушкой в сумку и выходит на улицу, подставляя ладонь под кружащиеся белоснежные хлопья. Все-таки это такой абсурд - снег на ананасе! - Не закрывайте дверь! - кричит Юнхо, подходя к дому. Высокий парень в темной куртке и пушистом меховом капюшоне на голове кивает и придерживает дверь, пока Юнхо не берется за ручку. - Спасибо, а то у меня ключ от брелока отцепился, и я все думал, как же в подъезд попаду, - хмыкает он, вызывая лифт. - Ну да, бывает, - соглашается тот, снимая капюшон и стряхивая с него снег. - А вы кто? Я вас тут ни разу не видел, - решает все-таки проявить бдительность Юнхо, смеряя незнакомца внимательным взглядом. - А, я только недавно переехал, в двадцать пятую квартиру. Недавно - это... - парень сосредоточенно морщит лоб. - неделю назад, где-то так. - Ну понятно, понятно, - важно кивает Юнхо; лифт все никак не едет, а темы для разговора как-то быстро исчерпались. - Меня, кстати, Чон Юнхо зовут, - спохватывается он. - Я из двадцатой, прямо под вами которая. - Ха, здорово. Я Ким Джеджун, и со мной лучше на "ты", - парень ярко улыбается, взлохмачивая с рыжеватым отливом волосы, и воздух резко становится прозрачней; Юнхо чувствует, что даже рукам стало теплее. Лифт издает тихий звон и раскрывает двери, выпуская из своих недр целое необъятное семейство Пак с семнадцатого этажа. Ребятня гуськом бежит к выходу, громко галдя и абсолютно не слушая причитающую миссис Пак, пытающуюся заловить своих отпрысков. Юнхо сочувствующе смотрит им вслед: четверо детей - это вам не ананасы жевать, а вполне серьезная работа. - Ну ничего себе. Интересно, она еще не свихнулась? - голос у Джеджуна обалдевший - тоже, видать, пробрало. - Сколько себя помню в этом доме, так количество детей не менялось. Они, по-моему, даже не растут! - Такого не бывает, - обескураженно говорит Джеджун. - Да ладно? - язвит Юнхо и заходит в лифт; двери уже начинают закрываться, когда Джеджун впрыгивает следом. - Фух, успел, - облегченно выдыхает он. - Еще б чуть-чуть, и тебя бы убило дверьми! Нельзя так, нельзя, - качает головой Юнхо, откровенно стараясь не рассмеяться. Джеджун подозрительно смотрит на него, прищурившись, и поочередно нажимает на кнопки "4" и "5". - Шутишь? - Шучу. - У тебя отвратительное чувство юмора, - ухмыляется Джеджун, и Юнхо почему-то вспоминает про ананас. - Но ты же улыбаешься. Значит, не такое уж и отвратительное. - Ну а что мне еще остается? - удивляется тот, и Юнхо чувствует, что окончательно запутался. - Что-то я сам уже не понял, о чем мы, - словно читая его мысли, весело говорит Джеджун, дергая застежку куртки. - Как же все-таки жарко в этих лифтах. Он резко расстегивает пуховик и снимает его, перекидывая на руку; Юнхо хочет сказать что-нибудь колкое, но внезапная волна буквально сшибает его сознание с воображаемых ног. Аромат. Странная смесь корицы, жасмина и, кажется, чего-то вроде апельсина. Юнхо замирает, словно боясь спугнуть невиданного зверя. - Что у тебя за духи? - вкрадчиво спрашивает он, вдыхая воздух мелкими порциями. - Духи? Я не пользуюсь парфюмом, у меня аллергия, - удивленно отвечает Джеджун; Юнхо замечает странное выражение у него на лице и мотает головой. - Не обращай внимания, показалось просто, - ага, парфюмеру показалось, как же. Но этому чуваку об этом знать совсем не обязательно. Лифт звякает. - Это все ананас, - невпопад заявляет Юнхо, выползая на свой этаж и доставая ключи. Он уже мысленно воспроизводит образ запаха, предвкушая, как сядет завтра за свой орган и подберет всю потрясающе умопомрачительную гамму, как что-то заставляет его обернуться. Изумление, написанное в глазах Джеджуна, настолько комично, что Юнхо заваливается в квартиру, захлопнув дверь, и еще долго хихикает, опасаясь, что его смех слышно в квартире сверху. Он же ему шею свернет. А Юнхо шею сворачивать ну никак нельзя - это уже не просто потерей обоняния обернется. Вот такие вот ананасы. - Ты сегодня с утра какой-то пришибленный. Что-то случилось? - озабоченно спрашивает Ючон, осторожно подходя к Юнхо и органу. Пак Ючон - главный и единственный заместитель Джунсу. Всегда отличался чрезмерной активностью и заботливостью, особенно по отношению к Юнхо, понятия не имеющему, с чего заслужил такое трепетное отношение к своей скромной персоне. Ючон банально смахивает на шебутную курицу-наседку, и Юнхо невольно чувствует себя цыпленком - желторотым и страшным. Странное чувство. - Я творю! - медленно отвечает Юнхо, вытаскивая несколько пузырьков и смотря на свет сквозь стекло. - Жасмин закончился. - Надо позвонить, чтобы со склада принесли, - Ючон, впрочем, абсолютно не торопится, одной рукой облокачиваясь на полированный органный бок, а другой наугад вытягивая склянку из общего ряда. - Куда потащил?! Верни на место! У меня тут свой порядок! - возмущается Юнхо, весь подбираясь на стуле, и Ючон со смехом возвращает аромат на место. - У тебя не порядок. У тебя тут хаос. - Творческий хаос, - уточняет Юнхо, подергивая носом, словно собака-ищейка. Он по-прежнему держит несколько склянок, и Ючон приглядывается к надписям на пузатых боках. - Апельсин? Корица? Ты уверен, что это хорошо сочетается с жасмином? - он скептически морщит лоб. - Это не просто хорошо, это божественно сочетается! Но я никак не могу подобрать верное соотношение; все ноты должны быть равнозначны, они должны звучать, не перебивая друг друга, понимаешь? - Не совсем, - честно говорит Ючон, и Юнхо отмахивается. - Не суть. У меня постоянно то слишком апельсиново, то жасминово, то вообще яблоком отдает. Оригинал же нежен, как лепесток водяной лилии! - Не, ну это ты что-то уже загнул. У тебя точно все хорошо? - Ючон снова включает режим мамочки, и Юнхо раздасованно стонет. - Вчера в лифте я ехал с одним чуваком; как выяснилось, с моим новым соседом сверху. Это его аромат. - Ну спросил бы, каким парфюмом он пользуется. - У него аллергия. - Врет, как дышит, - уверенно заявляет Ючон, а потом удивленно моргает. - Стоп, ты сказал "сосед"? - Именно это я и сказал, - понуро отвечает Юнхо, растерянно болтая содержимое в пузырьке. - От него пахло жасмином? От мужика? Знаешь ли ты, мой дорогой друг, что это может означать? - торжественно спрашивает Ючон, скрещивая руки на груди; Юнхо непонимающе смотрит на него, а потом улыбается. - Не совсем жасмином, там смесь. Но если вычленить основные ноты, то жасмин там определенно присутствовал, - задумчиво тянет он. - Но ты не уверен, - заканчивает за него Ючон. - Не уверен. - Значит, надо увериться! Завались к нему под каким-нибудь предлогом, ну не знаю, попроси там соль, например, на правах соседа...снизу, - Ючон уже откровенно ржет, и Юнхо пинает его локтем. - Нет, ну что такое! Телефоны разрываются, надо делать заказы, а мой заместитель прохлаждается с моим "носом"! Только в моей компании такое может быть! Я так несчастен, - Джунсу хлебом не корми, но дай поплакаться о своей жалкой и тяжкой доле. Всем бы такую. - Уже иду, дорогая, - Ючон отлепляется от органа, и Юнхо ревностно оглаживает деревянный бок. - Быстрее, дорогой, чтоб тебя! - гаркает Джунсу и резко разворачивается, уносясь к себе в кабинет и хлопая дверью; с подоконника громко и трагически падает горшок с фикусом. Юнхо смотрит на захлопнувшуюся дверь, провожает взглядом Ючона и вздыхает, глядя на крупные осколки цветочного горшка. Хороший такой горшок был, с пчелками. Аж жалко. Ровно в пять часов семь минут после полудня Юнхо стоит на пороге чужой квартиры, упорно пялясь на железные цифры "2" и "5". Вообще, он стоит уже минут пятнадцать и даже несколько раз почти нажал на звонок, но... Ключевое слово - "почти". Юнхо не может понять, что его останавливает, но в нем явно присутствуют некие опасения по поводу внезапного обрыва его никчемной, крохотной жизни. Этому Джеджуну вряд ли понравится, если Юнхо вдруг зайдет к нему с такой странной просьбой. Ну что-то вроде: "Добрый вечер, как у тебя настроение? На улице холод зверский, даже снег замерз. Ах да, я ж по делу. Можно тебя обнюхать? Это по работе. Кем я работаю? А вот не скажу, это конфиденциальная информация." Дальше Юнхо домысливать не стал, поймав себя уже на лестнице. Вернулся обратно и встал перед дверью, тяжело вздохнув и протянув руку к звонку. Едва успев остановить дверь, летящую ему в нос. - А, это ты. А я все никак не мог понять, кто там сопит за дверью, - Джеджун перекладывает поварешку из одной руки в другую и облокачивается на дверной косяк. - Ну... Я просто долго звонок искал, - старательно выкручивается Юнхо, но Джеджун скептически приподнимает бровь. - Тот, который прямо перед тобой? - Ну да. - Ты странный, Юнхо. Я бы даже сказал, что очень, - звучит как приговор, и Юнхо согласно кивает. Зачем спорить-то? Странный так странный. - Тебе что-то нужно было? - подает голос Джеджун, когда молчание слишком уж затягивается. - Да, - Юнхо судорожно перебирает в голове все дельные советы Ючона и вспоминает один. Хотя их больше и не было. - Я за солью вообще пришел. - А, за солью. Ну подожди тогда, сейчас принесу. Заходи, чего топчешься, - Джеджун шире распахивает дверь, и Юнхо медленно затекает внутрь. И почти зажмуривается от восторга. Во-первых, пахнет едой. Вкусно и душещипательно. Во-вторых, тот самый аромат невидимыми кольцами вьется в воздухе, оседает на стенах и потолке. "Ну рай же!" - думает Юнхо и довольно жмурится. - Ты действительно очень странный, - озадаченно говорит Джеджун, с подозрением глядя на него; Юнхо немедленно собирается и берет себя в руки. - Просто на улице холодно, - приводит он весомый аргумент своей "странности", и Джеджун кивает, как будто это все объясняет. - Садись, сейчас принесу. Юнхо плюхается на круглый кожаный пуфик перед вешалкой, откидывая голову и упираясь в куртки за спиной. В профессиональный нос снова бьет запах, только теперь он интенсивнее; Юнхо резко ощущает себя собакой на охоте за куропатками и оборачивается. То, что надо. Шарф. Прекрасный, мягкий, пушистый ярко-синий шарф неприкаянно свисает с рожка вешалки, практически стелясь по полу. Юнхо проводит носом по шерсти и хитро ухмыляется. Прислушиваясь к звону посуды на кухне и воровато оглядываясь, Юнхо, как заправский вор, аккуратно снимает шарф с вешалки и запихивает его в сумку, с трудом застегнув молнию. Он как раз успевает сесть нормально, когда возвращается хозяин квартиры и протягивает ему банку. - Держи. - О, спасибо! - Юнхо с энтузиазмом вскакивает, прижимая к себе сумку, и забирает банку. Он машинально опускает взгляд вниз и холодеет. Между зубчиками молнии радостно торчит синий витой хвостик с шарфа. Не долго думая, Юнхо отводит руку назад, загораживая собой сумку, и пятится к выходу. - Все, большое спасибо, ты меня буквально спас! Пока! - кричит он с порога и быстро сбегает по лестнице, спиной чувствуя недоуменный взгляд. Идеальное преступление. - И все-таки я не пойму, - жалуется Юнхо, одной рукой прижимая трубку к уху, а другой - шарф к носу. - Чего не поймешь? - в голосе Ючона проскальзывает слабый интерес, но, скорее всего, интерес этот направлен на очередной музыкальный канал, вопли из которого заглушают даже мысли Юнхо. - Я уже вроде и в квартиру к нему проник, и шарф спер - а аромат уловить не могу, хоть ты тресни! - Ты спер у него шарф? - Ючон хохочет, и следом раздается грохот. - Я упал с дивана, - сообщает он. - Молодец, - буркает Юнхо, насупившись. - Ну не сопи. Забей ты на этот аромат, и дело с концом, - звяканье стекла ясно извещает Юнхо о намерениях Ючона. - Ты не понимаешь - это сенсация! Взрыв! Волна! - пафосно восклицает Юнхо и откладывает шарф на диван, потирая лоб ладонью. - Все-все, понял. А теперь оставь меня в покое, чувак, хит-парад начинается, - невнятно говорит Ючон, громко и выразительно хрустя. Предположительно яблоком. - Плохой ты, - хнычет Юнхо, снова протягивая руку за шарфом. - Не пей слишком много, а то завтра Джунсу с тебя шкуру сдерет. - А у меня выходной, три "ха-ха"! - Юнхо с тоской слушает короткие гудки и швыряет трубку в диванные подушки. - Может, добавить лотос? - спрашивает он у шарфа, но ответа ожидаемо не получает. Ну что ж поделать. - Здравствуй еще раз, Юнхо, - Джеджун внимательно смотрит на него, отпуская кнопку звонка. - Вот, зашел к тебе в гости. - Я вижу, - кивает Юнхо, расправляя складки на футболке. Он как раз начал выводить какую-то очередную полумифическую формулу заветного аромата, но немедленно сбился, подпрыгнув на диване от дверного звонка. - Ну заходи, раз пришел, - Юнхо приглашающе открывает дверь пошире. - Я переобуваться не буду - специально в своем пришел, ты не против? - спрашивает Джеджун, и Юнхо скашивает глаза вниз, разглядывая чужие синие тапки с торчащими ушами. Заячьими, кроличьими или вообще медвежьими - Юнхо никогда не был силен в зоологии. - Они такие... Такие... Брутальные, - все-таки чувствуя свою вину, Юнхо пытается завуалированно подлизаться к владельцу странных тапок и, судя по улыбке, пытается весьма успешно. - Спасибо. Специально синие брал. Правда нравятся? - Конечно, - заверяет его Юнхо, думая, что с синим цветом у него свои личные счеты.- Ты проходи, проходи. Он идет вглубь квартиры, ведя за собой Джеджуна, который с любопытством глазеет по сторонам. Юнхо уже почти входит в гостиную, как вдруг вспоминает, что совсем забыл про злосчастный шарф, разложенный на диване. Он резко останавливается, и Джеджун врезается в его спину; Юнхо едва успевает ухватиться за стену, дабы не быть снесенным. - Что-то случилось? - Нет-нет, все хорошо, - деланно бодро отвечает Юнхо, судорожно прикидывая, как бы спрятать улику. Желательно как можно более незаметно и без вреда для здоровья. - Кажется, у меня там маленький беспорядок. Малюсенький такой. Совсем крошечный. Минутку, - тараторит Юнхо, молниеносно кидаясь в комнату, скручивая шарф в объемный ком и запихивая его под подушку, для верности усаживаясь сверху. - Заходи. - Что-то незаметно, чтобы ты убрался, - Джеджун осторожно садится в кресло, стараясь не помять кучу эскизов и расчетов, в хаотичном беспорядке сгруженных на все горизонтальные поверхности. - Это творческий хаос, - повторяет Юнхо слова, сказанные однажды Ючону, и Джеджун удовлетворенно кивает. - Ясно. Ты кем работаешь? "Сказать? Не сказать? Лучше промолчу - целее буду." - здраво рассуждает Юнхо. - Я что-то вроде художника. - Ну это я вижу, - Джеджун кивает на слегка потрепанные эскизы. - А конкретнее? - Ну... Слушай, сегодня на улице так холодно, ужас просто. А завтра обещали потепление. - Почему ты всегда меняешь неугодные тебе темы на обсуждение погоды? - скептически осведомляется Джеджун, и Юнхо вздыхает. - Не знаю. - Я вообще по делу пришел. - Так. - Как ты уже тонко заметил, на улице холодно. Подчеркиваю - очень холодно. Надо тепло одеваться. Улавливаешь связь? - М... Не совсем, - Юнхо озадаченно чешет в затылке. - Холодно. Одеваться теплее. - Пока нет. - Да верни ты мой шарф уже, черт тебя подери! - внезапно орет Джеджун, и Юнхо почти слетает с дивана, сразу покрываясь мурашками. "Он знает!" - Но... Идеальный аромат... Нужна формула, - бормочет он, и Джеджун прищуривается. - Что ты сказал? - Ничего, - спохватывается Юнхо, для верности мотая головой. Но все же не может удержаться, чтобы не задать вопрос. - Как ты догадался? Джеджун смотрит на него откровенно странным взглядом, прыскает и начинает хохотать, истерически подвывая и хлопая ладонями по креслу; Юнхо уже начинает опасаться за него, стараясь незаметно дотянутся до телефона, но Джеджун резко обрывает смех и садится ровно. - Я, конечно, сразу понял, что ты странный, но чтобы настолько... Юнхо, послушай меня. Я понимаю, у всех есть какие-то проблемы. Я все могу понять. Но брать самый яркий шарф с самого видного места, запихивать его в сумку так, что половина вываливается, и утаскивать домой - это мощно. Ты клептоман? - Нет, ты не понимаешь... - Отметаем. Извращенец? - Нет! - Ну тогда я сдаюсь. - Я тебе потом все расскажу, правда-правда! Но сначала я должен закончить начатое, иначе ничего не получится. Я всю жизнь искал формулу идеального... - Юнхо быстро захлопывает рот. - Идеального чего? - прищуривается Джеджун, разваливаясь в кресле, и Юнхо приходит в голову безумная идея. - Сейчас я кое-что сделаю, а ты сиди и не двигайся. Проще подумать, чем сделать. Юнхо глубоко вдыхает и встает с дивана. - Я бы тебе врезал, но мне так интересно, какого черта здесь творится, что я даже подожду до конца этой...экзекуции, - недоуменно говорит Джеджун, краем глаза наблюдая за сидящим на корточках около кресла Юнхо. - Все под контролем, - заверяет его тот, доставая блокнот и подползая ближе к креслу. - Я надеюсь, - хмыкает Джеджун, прикрывая глаза, когда Юнхо подрагивающими от предвкушения пальцами убирает волосы с его шеи. Юнхо чувствует себя первопроходцем, открывающим Северный полюс. Ну или торговцем, впаривающим холодильник марсианским завоевателям. Двухкамерный, с заморозкой. - Я начинаю, - благоговейно и тихо объявляет Юнхо и проводит носом по чужой шее. - У тебя нос холодный, - недовольно бурчит Джеджун, поеживаясь. - Это не какой-то там "нос", это инструмент! Поэтому молчи, - Юнхо продолжает водить носом по нежной коже, ощущая, как она покрывается мурашками; аромат взрывается в голове ядерной бомбой, и Юнхо чувствует, что уплывает. - Ты что-то очень наркотическое. - Что ты там бормочешь? - Нота апельсина явно есть. Корица. Жасмин? Или лотос? Здесь надо подумать. И что-то еще... - Мне уже плохо, - Джеджун драматически прислоняет руку ко лбу. - Терпи. И, кажется... Груша! Точно, это груша! - Юнхо радостно подпрыгивает, от избытка чувств громко чмокая подставленную шею, и хватает блокнот. - И что это сейчас было? - удрученно вопрошает медленно розовеющий Джеджун, и Юнхо отстраненно улыбается. - Я на пути к мечте. - А я на пути к сумасшествию, - обреченно вздыхает Джеджун и берет пульт от телевизора. - Ты должен все время быть со мной. - В каком это смысле? - Джеджун изумленно роняет печенье на пол; Юнхо тоскливо смотрит на шоколадные крошки. - В прямом. Я должен сравнивать то, что получаю, с оригиналом. - Так ты парфюмер, - Джеджун удовлетворенно кивает сам себе. - Откуда ты знаешь? - обескураженно спрашивает Юнхо, и Джеджун фыркает. - Очень трудно догадаться. - Ладно, согласен, вопрос был идиотский. - Как и все, что ты делаешь, ай! - Юнхо швыряет в Джеджуна коробкой от хлопьев, и тот примиряюще поднимает руки. - Хорошо, не все, но почти все. - Ты тут, я смотрю, шибко умный, - обиженно бурчит Юнхо. - Иди уже, твори. Я не могу с тобой тут вечно сидеть, - Джеджун выразительно смотрит на часы, и Юнхо снова тянется за блокнотом и достает вытянутые из органа и нелегально притащенные пузырьки. - Начинаем. Опыт первый. Спустя неделю Юнхо чувствует, что у него развивается паранойя. Чертов запах преследует его везде и всегда, даже если обладателя нет поблизости. Когда же вечером они сидят на кухне Юнхо, пытаясь сымитировать гамму аромата, голова предательски кружится, а руки начинают трястись. Юнхо кажется, что у него интоксикация. - Может, это феромоны такие? - обреченно спрашивает он у Ючона, и тот с жалостью смотрит на него. - Может, это ты спятил? - Это ближе к правде, - не может не согласиться Юнхо. В тот вечер он идет в супермаркет, где долго и мучительно выбирает жасмин, апельсины, груши и палочки корицы. Придя домой, он рассовывает это все по углам и с чувством выполненного долга наливает себе чай. - Что это за безумные композиции? - с интересом спрашивает заглянувший Джеджун, и весь энтузиазм Юнхо как-то быстро испаряется. Ничто, абсолютно ничто не идет в сравнение с чертовым оригиналом. - Ты еще не устал? - Джеджун лениво потягивает кофе из чашки Юнхо, глядя, как тот упорно взбалтывает масла в склянке. Юнхо мотает головой и привычно утыкается носом в чужие волосы. - Уже ближе. И да - тебе не идет кофе. Джеджун растерянно моргает, переводя взгляд с Юнхо на чашку и обратно. Потом решительно встает и выливает кофе в раковину. - Поверю. На следующий день Юнхо чувствует себя окончательно съехавшим с катушек, когда идет все в тот же супермаркет и покупает огромную белую петунию. Ее лепестки кажутся почти прозрачными, и Юнхо брызгает на нее водой, раскрывая аромат. - Ты совсем обалдел? - интересуется Джеджун, когда Юнхо вручает ему керамический горшок, перевязанный синей ленточкой. - Обалдел. Или нет. Но все это неважно, - Юнхо отстраненно смотрит на Джеджуна и думает, что никогда не чувствовал себя глупее и беспомощнее. Взгляд Джеджуна почти такой же осязаемый, как и тот-самый-аромат. - А что важно? - Мне кажется, я влюблен в твой запах, - серьезно говорит Юнхо. На этот раз он даже не первопроходец - он просто пытается одной фразой выразить все, что копилось почти месяц. Джеджун морщит лоб, явно о чем-то размышляя. - Только в запах? - уточняет он, и Юнхо чувствует, что наверняка покраснел, как девчонка. - И во все прилагающееся, - заканчивает он свою глубокую мысль. - Браво, это самое странное признание в симпатии, которое я когда-либо получал, - довольно хмыкает Джеджун и притягивает его к себе. Юнхо думает, что они похожи на парочку придурков. Но это вовсе его не огорчает, ни капельки. - Чон Юнхо, я торжественно объявляю, что это можно назвать ароматом года! - когда Джунсу слишком бурно радуется, это становится опасным - как, впрочем, и любое проявление чрезмерных эмоций. - Не зря я дал тебе отгул на месяц. Какой я молодец! - Да, чувак, это действительно потрясающе, - одобрительно кивает Ючон, брызгая аромат на маленькую бумажку. - Если честно, я уже не особо верил в успех этой затеи. - Да я сам уже думал забить, но вот что из этого вышло, - самодовольно ухмыляется Юнхо и достает вибрирующий телефон из кармана пиджака. - Извините меня. - Да иди уже, - машет рукой Джунсу, а Ючон намекающе подмигивает, косясь на телефон. - Иди к черту, - добродушно посылает его Юнхо и выходит. - Как прошла презентация? - Отлично, народ явно оценил. - Теперь мой арбузный гель для душа и миндальный шампунь станут узнаваемыми во всем мире. - Зато ты сможешь говорить, что пользуешься продукцией нашей компании. - Всенепременно. Юнхо невольно улыбается, пряча телефон в карман. Секрет идеального аромата оказался прост, как сто коров. Но кто же мог подумать, что, смешав такие разные запахи, можно получить абсолютно другое, но намного более привлекательное? Арбуз. Юнхо никогда не любил арбузы. "Ароматная зима". Юнхо достает ручку и карябает неровные синие буквы - "L'inverno fragrante" - прямо на ладони. Отличное название для его личной зимы. Морозной, терпкой и влюбленной.