Пятьдесят оттенков Златогрива

Светлый майский вечер освещало высокое белое солнце. С самого утра стояла страшная жара, и к наступлению сумерек погода даже не думала меняться в более прохладную сторону. Асфальт прилежно отдавал накопленное тепло, а весь ветер наверняка потерялся на просторах Тундра-тауна. Златогрив вернулся из офиса в свой особняк, быстро скинул тесные ботинки и расслабленно плюхнулся на диван. В офисе сломался кондиционер, мастер из ремонтного агентства приехал с опозданием. Думать в таких условиях об уступках частным предпринимателям или новой программе по развитию школ у него решительно не хватало терпения. Щелкнув пультом и убив несколько минут бездумно пялясь в широкий экран, мэр вспомнил о чем-то очень важном. Дело в том, что к общей паршивости дня добавился еще и звонок из частной школы, где училась его дочь. Звонок поступил от самого директора, касался успеваемости юной львицы и выдался не слишком приятным. Златогрив задумчиво хмыкнул. Дочь наверняка слышала его приход и вот-вот должна была спуститься. Китнисс несколько минут собиралась с мыслями, стоя в просторном коридоре фамильного особняка. Юная львица глубоко выдохнула, бессмысленно поправила бантик на хвосте перед зеркалом. - Привет, папа! - произнесла она предательски звенящим голоском, зайдя в кабинет. Худенькая и точеная, с золотистой шерсткой, она казалась особенно маленькой в тусклом свете бра, развешанных на стенах. Львенка огляделась по сторонам, скользнув глазками по солидным картинам на стенах. Вся эта роскошь казалась ей излишней, особенно когда она стояла посреди нее в школьной форме, в белых гольфах до колен, клетчатой юбке и с бантиком на хвосте Златогрив посмотрел на нее с нескрываемым скепсисом. - Привет, дочь, - вздохнул он, опершись локтем на жесткую ручку дивана. - Что нового в школе? И почему ты все еще не переоделась? Он вновь тяжело вздохнул и тучно поднялся на нижние лапы, бегло скользнув взглядом по шкафчику со спиртным. Но, тут же поморщился и, потерев могучей лапой загривок, сел обратно. - Не стой над душой, присаживайся, - лев указал на кресло, стоящее возле дивана. - И ради бога, сними хотя бы этот бант, когда будешь со мной говорить. - Хорошо, - пискнула дочь с таким талантом, будто училась на дипломата мышьего министерства. Начав развязывать кружевной бант, она старалась не поднимать глаз, чтобы отец не распознал чувства вины, от которого невольно никли круглые ушки. - Да нормально все в школе... биологию подтягиваю... - с белозубой улыбочкой поведала она, уложив бантик на тумбу и сев напротив льва. - А у тебя как дела? Сильно устал на работе? - со всей возможной учтивостью поинтересовалась львенка, оправив юбочку на коленях. Лев коротко усмехнулся, обнажая острые клыки. Он подался вперед, демонстративно соединив когтистые пальцы в домик. - Мои дела - блестяще, - шепнул отец. - Весь день я сидел на жаре и заполнял документы. А под конец, когда я уже собирался уходить, угадай, кто позвонил мне из твоей школы? Лев прищурился, выдерживая театральную интригу. - Мне позвонила твоя директриса, мисс Адегейл, и битых полчаса промывала мне мозги по поводу твоей учебы. Лев поднялся и грузно двинулся по комнате, рубя себя по ладони после каждой фразы. - Во-первых, ты даже не представляешь, сколько стоит твое обучение. У некоторых зверей дома столько не стоят, сколько я отдаю за твои знания в год. Лучшие учителя, лучшие группы, лучшие условия. Я лично закупал в ту школу столы и стулья! Лев выразительно посмотрел на девочку. Красное зарево залило большую часть кабинета, а над дверью послушно гудел кондиционер, что не давало окончательно расплавиться от вечернего марева. - И тут мне звонит твоя директриса, - продолжил он. - И говорит: "Мистер Златогрив, а вы знаете, что ваша дочь хвост хотела класть на учебу в нашей школе?" Он выждал несколько секунд, прежде чем вновь перевел взгляд на маленькую львицу. - Ну, уже придумала достойное оправдание или мне можно начать снимать свой ремень? - Папа... - львенка испуганно ойкнула при упоминании ремня и невольно поджала коленки, обвив их хвостом. Она несколько раз открыла и закрыла очаровательные губки, как рыба, оставшаяся без воздуха. Аргументы в свою защиту рассыпались под строгим взором отца, а в груди нарастало холодное ощущение близкой порки. - Прости... - наконец проскулила она, уронив золотистую мордочку на лапы. - Я стараюсь, правда, стараюсь! Неожиданно вместе с виной на нее навалилась какая-то потаенная злость, и глаза юной львицы сверкнули с охотничьим озорством, как у матери. - Плохая, плохая недотрога! - с издевкой произнесла она, покачав головой, и в такт ему виляя хвостом. - А сам целыми днями на работе пропадаешь, раз в неделю видимся! Не дожидаясь отцовского гнева, она скоротечно добавила: - И не меня ведь все газеты называют "экономической напастью для малых народов", - повторила она, назидательно подняв коготок. Только встретившись с тяжелым взглядом отца миг спустя, юная актриса осознала, насколько не вовремя применила свои таланты. Лев с несколько секунд прибывал в легком замешательстве. Морда его приобрела серьезное, и даже угрожающее выражение. Так происходило всегда, когда он пытался собрать мысли в кучу. - Вся в мать, - наконец буркнул он, небрежно растерев ладони. - Только до матери тебе еще очень далеко. Поэтому не смей повышать на меня голос. Произнеся это, Златогрив демонстративно потянулся к тяжелой бляшке своего ремня. - Если твои аргументы на этом кончились, и других предложений нет, ложись на живот и задирай юбку. Мой отец лупил меня за каждую четверку. А будь я на грани отчисления... Лев тяжело вздохнул. - И попробуй еще хоть раз попрекнуть меня работой. Если бы не мой труд, наш особняк давно бы растащили за счета. И играла бы ты не с дорогущими игрушками лучших фирм Зверополиса, а с единственной оставшейся батареей. Укладывайся, сейчас я буду делиться с тобой мотивацией к учебе. С этими словами лев неспешно стянул с брюк массивный кожаный ремень и звонко шлепнул им о свою ладонь. - Уууу... - простонала львенка, запоздало осознав, что нужно держать эмоции в себе. - Папа, папочка! Она посмотрела снизу вверх на грозного льва, но, не увидев и намека на сострадание, медленно поднялась из кресла и на заплетающихся лапах прошла к массивному столу. Напоследок оглянувшись, и тут же юркнув в сторону виноватыми глазками, львенка тяжело вздохнула и плавно легла на столе. Ощутив под лапами холодную гладкую поверхность, она зажмурилась и стыдливо приподняла изящный хвост с рыжей кистью, вместе с ним задрав клетчатую юбочку и обнажив белые трусики. - Никогда бы не подумал, что мне придется тебя лупить, - признался лев, медленно подходя к столу. - Ты всегда была очень послушной и прилежной девочкой. Он внимательно оглядел стройные пушистые бедра дочери, скользнул взглядом по ее очаровательным маленьким ягодицам. Затем его взгляд перешел на тонкий гибкий хвостик. Златогрив нахмурился. - Может быть, ты объяснишь, что с тобой случилось? - вопросил он, мягко проведя большой лапой ее бедру. - Потому что мне, по правде, очень не хочется прибегать к физической силе. Я всегда был больше дипломатом, нежели безголовым деятелем. Лев поправил юбку дочери, так, чтобы та лежала ровно на пояснице и не сползала ниже. - Объясни мне, что отвлекает тебя от учебы? Львенка облегченно выдохнула, не поднимая испуганной мордочки от стола. Пытаясь подобрать слова для своих чувств, она поелозила ладошками по гладкой столешнице, будто рисуя на ней неведомый узор. - Я не знаю, пап. Столько всего происходит... - львенка сглотнула, засмущавшись тому, в каком положении находится под взором отца и скоротечно выпалила. - Во мне будто вулкан просыпается! В прошлом году я хорошо училась, потому что мне ничего кроме оценок не нужно было. Так хотелось получить твое одобрение... - она подняла глаза от стола и сверкнула невинной улыбкой. - А сейчас мне хочется... чего-то. Сама не знаю чего. Мальчишки перестали дергать меня за хвост, да и у всех девчонок на уме что-то свое. Я чувствую себя такой ненужной. Как будто стала пустым местом, и никому нет дела до моих желаний! - Так я и думал, - покачал головой лев. Он отложил ремень на стол и внимательно оглядел юную львицу. - Этот момент наступает в жизни любой девочки. Я очень надеялся, что твоя мать будет рядом, когда... ну... - лев замялся, пытаясь подобрать верные слова. - В общем, когда это начнется. Он многозначно потер подбородок и скрестил лапы на груди. - И если честно, я понятия не имею, как можно объяснить это на словах, - Златогрив зарылся лапой в гриву в легком замешательстве. - Это очень сложная штука. Но я просто не могу позволить тебе вылететь из школы из-за паршивой природы. С несколько секунд ушло у него на раздумье. - Скажи, - наконец начал он. - Ты ведь знаешь, чем самки отличаются от самцов? Ну... по... основному признаку. И исключая грудь? По тому, что находится между нижних лап? Лев мягко опустил обратно хотевшую было подняться дочь и продолжил: - В общем, у любой львицы наступает момент, когда ей... не хватает того, что является отличительным признаком самца. И именно этот признак обычно избавляет ее от всех этих... "вулканов". Понимаешь? - Ой, хи хи... - смущенно промурлыкала львенка, вильнув длинным хвостом. - Ты хочешь рассказать мне о сексе? Да я о нем давно все знаю! - она удивленно фыркнула, когда отцовская лапа не дала ей подняться и покорно улеглась обратно. С одной стороны она чувствовала стыд за то, что лежит перед отцом, и он видит ее белье, но с другой стороны это чувство вызывало странные мурашки по ее телу и невольно хотелось вновь ощутить прикосновение его тяжелой лапы. - Мы по биологии проходили, чем самцы от самок отличаются. Со всеми подробностями, если тебе интересно! - расслабившись, поведала она. - Правда там речь шла о первобытных зверях, но думаю, все не слишком изменилось. Разговоры о запретном вызвали у нее незнакомые ранее чувства азарта, и львенка провела кистью хвоста по лапе отца. - Правда это все только теория, - добавила она, сдув шерстинку с носа. - А на практике мне ничего такого не интересно! Все мальчишки дураки! Страх уступил место непонятному азарту и ей захотелось как-то раззадорить отца, особенно сейчас, когда она вся пребывала в его власти и чувствовала тяжелую лапу на своем бедре, а хвост безвольно подрагивал, натягивая резинку на белых трусиках. - Значит, основы тебе известны, - облегченно выдохнул тот, чуть сильнее сжав пальцы на ее бедре. Он медленно двинул лапу вперед, так, чтобы та очутилась на ягодице девочки. - Да, все мальчишки дураки, - согласился лев. - Именно поэтому я не доверю тебя в лапы ни одного из них до твоего совершеннолетия. Но оставлять эту ситуацию вот так - это вообще не выход. Златогрив легко шлепнул дочь по пушистой ягодице. - Я хочу показать тебе, как можно обмануть свою природу. И получить желаемое, не прибегая к помощи этих перевозбужденных шкетов. С этими словами лев глубоко вдохнул и выдохнул. А после осторожно коснулся лепестков девочки сквозь ткань ее белых трусиков, с удивлением ощутив на них легкую влагу. Вторую лапу он опустил на ее тонкую талию, чуть сильнее, чем нужно, прижав к столу. - Ты же доверяешь мне? - поинтересовался отец. - Ты знаешь, я никогда бы не причинил тебя вреда. Львенка тихо выдохнула, одновременно и испугавшись переменам в рычащем голосе отца и своему предвкушению. Сглотнув комок в горле, она легонько кивнула и вытянула голову, удивляясь, как ее тельце реагирует на теплые прикосновения его лап. Внизу живота будто расправилась пружина и к своему стыду львенка почувствовала, как мягкая ткань липнет к ее тайному местечку. Переборов желание немедленно кинуться в душ, она заурчала, горячо выдумывая, чем ответить на неожиданную ласку. Когда пальцы отца щекотно коснулись ее между лап, львенка коротко вздрогнула и сжала зубки. Ощущение было таким новым и... приятным. Поддаваясь неведомой тяге своего тела, она плавно перекатилась на столе, и, улегшись на спину, беззащитно вытянула вперед передние лапки, а нижние согнула в коленях. - Доверяю... - тихонько промолвила она с мурлычущими нотками в голосе и блеском в глазах. Она все еще стыдилась, но желание было слишком велико, и хвост сам собой скользил по брюкам отца, а львенку одолевало смущенное любопытство. - Хи... - пискнула она, виновато поджав ушки, когда хвост проскользил по междулапью льва, ощутив там тяжеленький мешочек. Лев вновь тяжело вздохнул. - Запомни одну вещь, - серьезно произнес он. - То, что мы сейчас собираемся сделать - это неправильно. Это обман твоих природных инстинктов. Раньше девочки искали себе партнера именно в это время. Но сейчас нравы изменились, и вместо партнеров можно найти только глупых сопляков. Он скользнул своей массивной лапой под юбку львенки и, зацепив пальцем резинку белых трусиков, осторожно стянул их к ее маленьким коленям. Его массивный палец легко скользнул меж мокрых лепестков дочери, и плотно зажался ее юным узким лоном. - Я не хочу, чтобы первым партнером моей дочери стал какой-то сопляк. Будь добра, сними с себя блузку и бюстгальтер, - приказал он, начиная медленно двигать пальцем внутри девочки. - Так мне будет проще настроиться. Его лапа невольно поймала гибкий хвост малышки и легко оттянула его в сторону. Палец льва оказался большим, даже слишком большим и львенка удивленно пискнула, когда он без труда проник в ее тесное, влажное лоно. Золотистое тельце ее выгнулось дугой, а бедра невольно сжались, отчего она особенно ясно прочувствовала твердый крепкий палец в своей щели. Казалось, будто он занял там все свободное место и еще чуть-чуть, и ее нутро растянется. Подобное она уже испытывала, когда баловалась с морковью, но сейчас все было во много раз приятнее. Слушая команды отца, будто в полусне, она медленно расстегнула блузку и сняла через голову бюстгальтер, с трудом продев его за большими круглыми ушками. Ее тельце покачивалось в такт движениям пальца, внутри лона. львенка помурлыкивая глядела снизу вверх, беззащитная, голая, в одной клетчатой юбке и белых гольфах. Ощущение полного безволия будто добавило ей уверенности, и она скользнула гибкой нижней лапой по брюкам отца к самому междулапью и слегка погладила его самцовый признак большой подушечкой на лапе. Златогрив одобрительно заурчал. Вид обнаженной самки и ее сильный молодой запах, моментально заполнивший весь залитый алым маревом кабинет, здорово пьянили ему голову. Чувствуя, как крепко сжимает его палец пещерка дочери, и с каким трудом он скользит внутри нее, отец с удивлением понял, что его собственный орган вот-вот покинет свое убежище. - Можешь погладить его, если хочешь, - с напускным безразличием сказал лев девочке, при этом спуская брюки. - Просто, чтобы ты знала, как это. На будущее. Сильная лапа льва заскользила по маленьким, только развивающимся грудкам львички. Его пальцы слегка сжимали и массировали их, нарочно задевая уже отвердевшие столбики сосочков. Почувствовав, что один его палец стал скользить в дочери гораздо легче, отец осторожно попытался пропихнуть в нее и второй. Но, даже не смотря на обилие смазки, текшей из юной львицы, тот проникал в нее с большим трудом. - Терпи, - наставительно произнес лев. - Скоро тебе станет гораздо лучше. - Хорошо, - задыхаясь от переполнявших ее новых чувств, промурлыкала львенка. Каждый раз когда пальцы отца щипали ее отвердевшие сосочки хотелось пискнуть, но она получала все большее удовольствие от грубой, умелой ласки пожилого льва. Влага, тонкими ниточками тянулась к пальцам отца, проникающим в тесное лоно, и алый закатный свет подсвечивал ее. Второй палец болезненно протиснулся в ее щель, заставив на миг согнуться и поджать бедра, но львенка совладала с собой и нервно улыбнулась. Когда брюки отца сползли на пол, она невольно облизнулась, увидев выразительный бугорок, натягивающий белоснежную ткань. - Ух ты, - хихикнула она, смущенно протянув лапку и коснувшись тяжелой мошонки отца. Набравшись смелости, она медленно оттянула трусы вниз, вдохнула крепкий мускусный аромат возбужденного самца. Скользнув все еще стеснительным взглядом по золотистому бугорку с едва заметной в золотой шерсти черной точкой, она провела пальцем по нему. Ощутив внутри ножен толстый стержень, львенка с ужасом подумала, как же он помещается внутри у львиц. Ее черный коготок скользнул за мягкий край его ножен, нащупал там скользкую твердую плоть. Все ее тельце мелко сотрясалось от заполняющего ощущения чужих пальцев внутри. - А ты часто... спаривался? - по слогам пробормотала она, вздергивая хвостом каждый раз, когда пальцы отца до предела заполняли ее узкое нутро. - Было время, - натужно улыбнулся лев, почувствовав маленькие любопытные пальчики на своих ножнах. На мгновение оторвав лапу от тельца дочери, Златогрив уложил свою лапу поверх лапы львички, сжал ее на конце своего влажного, покрытого шипами стержня, оттягивая его наружу. - А теперь скользи по нему своей лапой, - пояснил лев, помогая дочери сделать первые шаги. - Если он начнет становиться чуть больше - не волнуйся. Это значит, что ты все делаешь правильно. Подумав с секунду, лев вынул второй палец из пышущего жаром лона львички. Не прекращая двигать в ней первым пальцем, он основательно растер темный зазор у самого основания хвоста и слегка надавил на него подушечкой, проникая внутрь. - Твоей маме нравилось, чувствовать меня... везде, - пояснил лев, моментально округлившей глаза львичке. - Возможно, эрогенной чувствительностью ты тоже пошла в нее. Теперь пальцы льва плотно обтягивали целых два маленьких девичьих отверстия. Во второе получилось проникнуть только самым кончиком пальца, но лев решил, что этого будет достаточно. Он чувствовал, как его пальцы трутся о тоненькую перегородку и от этого пьянящее чувство становилось только сильнее. Его массивная лапа крепко сжалась на одной из грудей девочки, как следует разминая ее. - Ай! Не надо! Не туда... - заверещала львенка, с содроганием ощутив палец отца под самым основанием хвоста, но весь его непреклонный вид говорил о том, что он ее не услышит. Когда боль и неловкость от первого проникновения прошли, она к стыду и удивлению осознала, что даже такая странная ласка вызывает у нее мурашки по всему телу. Гибкие молодые бедра сжимались, будто желая теснее прочустововать чужие пальцы внутри нутра, хвост плясал на полу, и все в юной львице будто собралось внизу тела, страждущего новых открытий. Стержень отца рос в размерах, по мере того как ладошка львенки скользила по нему, от основания до узкого кончика, капающего смазкой. Интересно, какой он на вкус? Невольно подумала она. Мысль в распаленном сознании мигом перетекла в решение и поддавшись вперед, охнув от тесной боли в подхвостье, львица припала черными губками к блестящему алому стержню. Поначалу его мускусный солоноватый вкус показался ей слишком диковинным, и она поморщилась, но выпускать влажную пупырчатую плоть изо рта не стала, а вместо этого начала посасывать ее губами, как леденец, а лапой сжала тяжелые яйца льва. Златогрив охнул, ощутив теплый плен маленького ротика. Его лапа легла поверх ее макушки и начала медленно управлять движением дочери, указывая ей верный и равномерный темп. Лев понимал, что заглотить весь его стержень юная львица просто не сможет, а потому ограничился лишь его кончиком. Его пальцы принялись двигаться в лоне и анальном отверстии дочери быстрее, слегка изгибаясь в нужных местах. Теснота позволяла делать это с трудом, но отец справедливо посчитал, что уже достаточно размял лоно девочки для того, чтобы можно было принести ей долгожданную разрядку. - Потише с языком и клыками, - попросил отец, чувствуя, как шаловливый наждачный язычок одаривает его стержень бойкими ласками. От запаха, чувства тесноты внутри молодой львицы и ее не слишком умелых, но все же ласк, член Златогрива прибывал в уже сильном напряжении. И лев чувствовал, что не сможет сдерживаться долго. - Доделай все лапой, - посоветовал он львичке. - Если не хочешь проглотить лишнего. Львенка хотела послушаться отца, но в ней проснулось озорное любопытство, и она не прекратила ласк. Движения ее приобрели размеренный темп, а ощущение перестало вызывать оторопь, и теперь член проникал почти достаточно глубоко в горячий тесный ротик, кончиком касаясь горла. Львенка чувствовала, что близится какой-то финал, но еще не представляла, как ее тело отреагирует на него. Бедра привычно сжимались, когда пальцы отца глубоко входили в ее нутро или соприкасались сквозь узкую стенку плоти между подхвостьем и влагалищем. Все что чувствовала опьяненная девочка, это обилие влаги, капающей с ее распаленных розовых лепестков и солоноватый вкус скользкой отцовской смазки во рту Сдавленно охнув, отец рефлекторно прижал девочку к своим бедрам настолько, насколько хватило глубины ее девичьего ротика. Его большой багряный стержень несколько раз дрогнул во рту львички, а после неожиданно запульсировал. И с каждой пульсацией в ее тесное горлышко выстреливала горячая, солоноватая струя чего-то терпкого и немного липкого. Тяжело дыша, лев сильно ускорил движение своих пальцев внутри дочери, уже не обращая внимания на страшную тесноту ее норок. Львенка округлила глаза, ощутив, как рот наполняется слизким вяжущим семенем. Вкус был таким неожиданным и дерзким, что она чуть не подавилась, через силу глотая его струйка за струйкой, губы ее плотно сомкнулись. Едва она осмыслила пережитые ощущения, движение в ее лоне и подхвостье стали быстрее и сильнее. Охая и постанывая от рвущих на части ощущений, она тесно сжалась в грудь отца, спрятав мордочку в его гриве. Бедра тесно сжимались, не давая пальцам двигаться. Ее хвост несколько раз содрогнулся, по телу прошла мелкая дрожь, и громко застонав, львенка бессильно повисла на шее отца. Оргазм фонтаном ударил ее под дых, выбивая все прочие ощущения. Жар первого оргазма разрядом прошелся по шкуре, будто электризуя ее, тесно сжатое лоно наполнилось влагой. - Уррр... - тихо промурлыкала она, чувствуя, как горят от стыда ушки, а нос заполняет горячий запах льва. Обтерев пальцы о брюки, и растерянно оглядев порядком подпорченный прозрачной влагой стол, отец все же прижал дочь к себе, взяв худенькое тельце на лапы. - Твой первый раз, - шепнул он ей на ушко. - В этом нет ничего постыдного, ведь первая любовь любой девочки - это ее папа. Но все равно не стоит об этом никому рассказывать. Лев покрепче прижал к себе еще слегка подрагивающее тельце дочери, нежно лизнув ее в щеку. - Впредь, когда тебя снова начнет отвлекать что-то непонятное, просто представляй, что твои пальчики направляю я, - сказал он, направляясь в сторону душа. Дочь еще несколько минут лежала на столе, глядя ему вслед. Хвост ее вилял из стороны в сторону, а в расслабленном взоре уже сквозило предвкушение будущих уроков.