Серые глаза

      Тай тихо сидел на крыше Института, свободно болтая ногами в воздухе. Музыка Эма Андерсона играла в его наушниках, блокируя тошнотворный шум океана. В горле застрял ком и глаза красные. Слезы текут по лицу, а Тай никак не может их стереть. Он похож на статую, пытается пошевелиться, но никак. Поэтому он просто дал им падать ему на футболку, как капли мелкого дождя.       Музыка обычно помогала ему справиться с тяжестями жизни, но в этот раз из его головы не выходил вопрос о том, как он пришел к этому. События прошлой недели сломали ему мозг, как зелье, уничтожающее все на своем пути. Тай чувствовал, что все уже уничтожено…и это его вина.       Это все из-за письма. Когда он написал письмо Аннабель Блэкторн, Тай думал, что все будет так, как было в его голове. Так всегда было с Шерлоком Холмсом. Ему было грустно за нее. Как же несправедливо была ее жизнь и то, как она закончилась из-за того, кого она любила. Конечно, она хотела сделать все правильно. Он не был уверен в ее намерениях, но в конце концов, он оказался не прав. Даже предупреждения Магнуса не помогли ему. «Тот кто был мертв долгое время и воскрес больше не будет тем, кем он был раньше. Его мозг сходит с ума. »       Тай не знал причины перехода Аннабель за грань сумасшествия. Проверка Мечем Смерти? Давление Дирборнов и Центурионов? Допрос, как будто она преступница на глазах ненавистной толпы? Он просто не знал. Последнее, что он видел было то, как Аннабель замахивает мечем в грудь Роберта Лайтвуда, и через секунду Эмма Кортаной сокрушает ее меч, как, если бы он был просто стекляшкой. Вся комната была потрясена и Тай хотел взглянуть на это, но лишь увидел банду злых Сумеречных охотников.       Потом он ощутил это.       Боль. Потеря. Смерть. Как если бы ему вырвали сердце из груди. Темнота накрыла его. Комната исчезла и он понял, что стоит на пляже в Лос-Анджелесе. Ливия стояла перед ним с ухмылкой на лице. Она была похожа на ангела. Ее каштановые волосы мирно лежали на плечах, ее лицо было покрыто милым румянцем. Она потянула свои руки к нему, жест, который был им очень знаком. Но как только Тай потянул свои руки к ней, она ушла. «Ливви? Ливви!.. Нет… Нет… НЕТ!»       Тай не видел, как Аннабель Блэкторн засадила мечом в Ливию. Но это не важно, потому что он ощутил это на себе.       Песня закончилась и тишина стала давить на Тая. Он все еще оставался в этой позе, но слезы просто закончились. Постоянная боль стала его сердцебиением, начинаясь с кончиков пальцев на ногах и отдаваясь из наушников в его голову. Он стоял на выступе, кончики его пальцев ног были в воздухе, он смотрел на них, будто они могли с ним говорить. «Ливви? Ты здесь?» — спросил он тишину. «Часть меня умерла с тобой. Думаю, это то ощущение, когда парабатай умирает… Это постоянная боль, Лив… И я знаю, что ты единственный человек, который меня поймет. Но ты ушла.»       Тай знал, что странно думать об этом, но он боялся говорить такое вслух. Его губы закрылись бы сами по себе и он мог выдать только протяжные вдохи. Ливви была его парабатаем. Они родились такими. Им не нужно была церемония, чтобы создать связь, у них она уже была. Тай чувствовал все, что терзало Ливви, как будто это все его. И так же она понимала все его чувства. Только парабатаи могли так.       Поэтому это приносило ему такую боль.       В конце Магнус разрулил весь этот хаос в Консульстве. Он появился в дверях с золотыми кошачьими глазами и синим пламенем на кончиках пальцев. Он щелкнул пальцами и все злые Центурионы упали на пол. Кит напомнил Эмме, что они живы, но часть ее думала, что все они умерли с пользой. Магнус не был глупым. Он знал последствия убийства, даже если негодяи этого заслуживали.       Все были шокированы увидеть Магнуса во всем великолепии, ведь минуты назад он был без сознания, можно сказать, был почти мертв. Кит остался один в лазарете, когда Диего и Киран исчезли. Он мог слышать шум исходящий из другого крыла здания. Это была битва. Кит являлся нефилимом, но не был достаточно туп, чтобы явиться на драку без запасного плана.       Годы общения с магами дали Киту базовые знания о медицине из подручных материалов. И к счастью, шкаф в лазарете был как раз для Кита. Ему нравилось думать, что варево Магнуса должно подействовать, как две чашки крепкого кофе и пару литров ред булла. Это должно было дать ему силу, но насколько? На достаточное время. Должно быть достаточно, чтобы Центурионы дали Блэкторнам шанс.       Но только если бы они пришли позже.       Картина перед Китом могла быть описана только как ночной кошмар. Тай лежал на полу без сознания. Его тело излучало боль, хотя снаружи не было никаких травм. Он дышал, только это имело значение для Кита. До того, как добежать до мальчика он заметил корневую травму.       Это было похоже на трагическую сцену из фильма. На сцене Джулиан, слезы текут по лицу. Обмякшее тело Ливии в его руках, рукоять меча торчит из ее груди. Кровь на обоих телах. Сначала Кит понадеялся, что она просто ранена. Подумал, что кто-то сейчас возьмет стило и нарисует иратце. Но лицо Джулиана разрушило все надежды.       Через несколько шагов была почти такая же сцена. Алек Лайтвуд с бездыханным телом Роберта Лайтвуда. Его отец…       Кит озарился. Ему нужно увидеть еще кое-что.       Тай.       Он вспомнил. «Тай!» — закричал он и подбежал к бессознательному телу мальчика. «Тай, просыпайся. Просыпайся!» — говорил Кит, тряся Тая. Что мне делать? Что мне делать? Его мысли сражались с ним, он не мог сконцентрироваться.       Руна.       Эта мысль сокрушила его, как будильник в голове. Его стило. Инстинктивно, он посмотрел в кармане куртки Тая, где он всегда его держал. Кит осмотрел его тело с ног до головы. Ран нет. Где должна располагаться руна? Как ответ в его голове раздался урок Тая о рунах: «Лучше всего рисовать иратце ближе к сердцу. Так будет более эффективно.»       Кит оттянул свитер Тая к горлу и посмотрел на исцеляющую руну, которую Тай сам нарисовал Киту не давно. Дизайн был замысловатый. Глазам это казалось сложным, но Киту казалось это знакомым. Будто он делал это всю жизнь. Вторая природа. Он сделал глубокий вдох. Оу, мальчик не догадывался до этого, насколько нервным был.       Он посмотрел на красивое лицо Тая. Его глаза закрыты от боли. Его дыхание очень замедленно. Он нуждается в этой руне. «Не переживай, Тай. Я сделаю это.» — прошептал Кит и нарисовал руну у его сердца.       Тай не подозревал, что Кит окажется тем, кто вытянет его из темноты. Тьма поглотила его в обмороке и боль в груди опускала на дно. Казалось, что он тонет в ледяном озере совсем один. Ледяная вода заполнила его легкие и там теперь нет воздуха, казалось ему.       Голос звал его в темноте снова и снова. Тай хотел, чтобы он остановился, но не мог. «Скоро все это пройдет. Боль не может продолжаться вечность». «Не волнуйся, Тай. Я все сделаю», — снова позвал голос. Он звучал знакомо. Этот голос ему нравился. Боль не давала ему понять, кому принадлежит этот голос. «Ну же, Тай! Ты мне нужен!», — голос стал громче. «Я не дам тебе тоже покинуть меня, Тибериус Блэкторн». Лед начал таять и появился какой-то свет. Темнота рассеивается. «Я здесь, Тай»       На место боли пришло что-то другое. Что-то светлое. Что-то хорошее.       Тай очнулся. Его торс подтянулся и руки схватились за сердце. Разрушительная боль отступила, тьмы больше не было.       Он вернулся.       Кит отошел от него, когда Тай пошевелился. Его глаза широко распахнулись, он глубоко дышал, будто долго находился под водой. Его глаза были глубокого серебряного цвета. Светлее его обычного серого, которого Кит уже успел полюбить. «Как прекрасен», — подумал он.       Тай смотрел на него. Все его внимание было на Ките. Его губы прошептали слово. Он сказал это так быстро, что Кит чуть не упустил его. «Ливви» Рот Кита приоткрылся от ужаса. О, боже. Он видел ее? Тай снова заговорил. «Ливви. Она умерла. Он почувствовал это.»       Его голос сорвался и это разбило Киту сердце. «Тай, я» «Останови это», — прошептал он. «Боль. Она не уходит.»       Он посмотрел на него в шоке. Что ему сделать? Хаос вокруг них уже успокоился и она могли слышать некоторые звуки от других. Дрю плакала на руках Хелен. Эмма обнимала Джулиана со спины, ее лоб находился на его шее, она хотела его поддержать, но и ей нужна помощь. Джулс все еще пытался достучаться до нее, найти признаки жизни. Магнус все еще работал с магией. Это выглядело, будто он создавал барьер между ними и бессознательными Центурионами. Магия издавала злобные и резкие звуки, отражая лицо Магнуса, такое же злобное и резкое. Шум.       Кит понял, что он должен сделать. Медленно он приблизился к Таю и обнял его. Его руки прикрывали его уши, чтобы он не слышал всего шума. Он отдавал тепло своего тела ему, это давало чувство защищенности, создавая пузырь, где есть только он и человек, о котором он будет больше всего заботиться. Он не знал, сколько времени они будут так сидеть, но ему было на это плевать.       Кит и Тай лежали так очень долго. Тай прижался к нему, сжимая пальцами его куртку. Кит был его якорем, который удержит Тая на этой земле и в сохранности. То, что ему нужно.