***
От былой бури не осталось практически ни следа. Небо постепенно посветлело и прекратило сверкать, волны-монстры поумерили свой пыл и проиграли уверенному капитану и его команде. Горизонт стал чётким и прекрасно просматривающимся. И только клубы белой пены, опоясывающие большие территории океана, напоминали о шторме, оставшемся позади. Даже не верилось, что корабль, так гордо и уверенно рассекающий голубые волны на огромной скорости, ещё пару часов назад болтался по воде, как консервная банка (капитану Паку очень не понравилось бы такое сравнение). Но, всё же, обошлось без каких-либо поломок и потерь. Разве что немного погнулся корпус у самого носа судна, что можно будет исправить в ближайшем порту, да и осталось много работы, к примеру, вычерпать воду, слегка затопившую палубу и навести порядок в каютах, так как много мебели оказалось неплотно прикручено, и теперь нужно было устранять последствия буйной стихии. В медицинском кабинете давно всё было приведено в порядок, потому что Бэкхён не терпел, когда что-то лежало не на своих местах. Проводка была налажена, лекарства перепроверены и, к счастью, ничего не разбилось. А сам же хозяин кабинета занимался своими прямыми обязанностями. — Вот скажи мне, Чонин, как так приключилось, что ты чуть не разбил голову о потолок каюты? Это как так умудриться нужно было? – Бён, причитающий уже несколько минут, обрабатывал шишку на голове одного из студентов, который смиренно сидел на кушетке и выслушивал все недовольства доктора. Бэкхён ловко сменил медицинские средства, подул на голову шипящего от боли парня и начал аккуратно заматывать ушиб. Молчавший до этого Ким решил увести разговор от шишки и перейти к конкретной цели появления его в этом кабинете. — Доктор Бён, а вам кто-нибудь говорил о том, что у вас очень нежные руки? – студент, немного щурясь от тянущих и неприятных ощущений в голове, развернулся назад и посмотрел на Бёна. Бэкхён на его слова только закатил глаза, тяжело вздохнув и развернув парня в исходное положение, чтобы продолжить перевязку. — Ну, доктор Бён! Не игнорируйте меня… — Ким Чонин! Ты мешаешь мне работать. Чем больше ты вертишься, тем больнее тебе, – на слова Бэкхёна студент только показательно обиделся и надул губы, разом становясь похожим на утку. Он посидел в таком положении с минуту и, как только понял, что его обиду не замечают, решил продолжить диалог. — Бэкхён-щи, а вы заняты сегодня… Договорить Чонину не дала резко распахнувшаяся дверь, в которую вошёл капитан Пак. Он оглядел присутствующих в комнате, подумал о чём-то своём и нахмурился. Чанёль прошёл в глубь каюты к кулеру, взял кружку и налил воды. Тем временем Бэкхён уже закончил с перевязкой головы Чонина, снял перчатки и подошёл к письменному столу, чтобы взять оттуда обезболивающее и дать его студенту. — Ну, так доктор Бён… — Чонин, всё. Ты можешь быть свободен. Если что-то пойдёт не так с твоей головой, то приходи сюда. Хоть сотрясения и нет, но тебе лучше отлежаться несколько часов, — Бэкхён жестом указал Киму на дверь, что даже ему самому показалось достаточно грубым, но с этим надоедливым студентом по-другому никак. Чонин вздохнул и покинул медицинский кабинет, плотно прикрыв за собой дверь, а Бэкхён повернулся к сидящему в кресле и неспешно пьющему воду капитану. — Бэк, мне уже жутко надоело наблюдать за этим мальчишкой и его неловкими попытками подбить к тебе клинья. Мне понадобится всего три секунды для того, чтобы вышвырнуть его за борт к морским чертям, — тон Пака был, казалось бы, бесцветным, но Бэкхён отчётливо услышал злые и ревностные нотки в голосе капитана. Доктор коварно улыбнулся и начал подходить ближе к Чанёлю. В последний момент что-то щёлкнуло в его голове, он обошёл кресло и, останавливаясь позади, положил руки на плечи Пака. Пока Бэкхён аккуратно массировал напряжённые плечи и спину мужчины, тот млел от незамысловатых ласк и отходил от порыва злости. Кружка с недопитой водой оказалась на столике, а капитан поймал хрупкие запястья доктора. Пак принялся нежно целовать каждый пальчик любимых рук, которые мелко подрагивали от удовольствия, а их хозяин глубоко дышал, жмурясь от щемящей грудь нежности. — Ёль, если ты продолжишь, то это может плохо закончиться, – выдохнул Бэкхён, так как понял, что даже от таких простых действий начинает возбуждаться, а ведь в медкабинет могут постучаться в любую минуту. — Ммм, а разве это можно назвать чем-то плохим? – капитан заулыбался ещё шире, обвёл Бэкхёна за руку вокруг кресла и усадил к себе на колени. Тот обвил руками сильную шею Чанёля и потёрся носом о нос Пака. Они с минуту смотрели в глаза друг друга. Бэкхён видел в них вязкий шоколад, такой тёплый и манящий, что стоит хоть раз попробовать, и ты уже навсегда завязнешь в нём без права на спасение. Чанёль видел безбрежное море, такое синее и глубокое, что заставляет тонуть, затягивает в свою пучину и выбраться из этого моря уже невозможно. Никто уже не спасёт их друг от друга.Никогда.
Капитан первый не выдержал и начал порывисто целовать мужчину, сидящего на коленях. Через поцелуй он передавал все свои чувства, выплёскивал всё то, что держал в себе целый день. От лёгкого страха, напряжения, волнения, ревности и злости до родной, мягкой, тягучей, как мёд, любви и нежности к своему Бэкхёну. Доктор охотно отвечал на поцелуи и показывал, что готов принять все эти чувства до последней капли. Послышался первый неуверенный стон со стороны Бэкхёна. Он открыл глаза и почувствовал, что-то твёрдое, упирающееся в него. Капитану хватило всего секунды, чтобы подхватить доктора под ягодицы, встать и донести его до кушетки, непрерывно целуя его губы при этом. Чанёль положил драгоценную ношу на плоскую поверхность и продолжил рассыпать поцелуи по тонкой шее и виднеющимся в вырезе рубашки ключицам. Бэкхён рукой гладил взъерошенные чёрные волосы капитана, учащённо дыша. — Ёль… Чанёль, подожди, нужно... нужно закрыть дверь на ключ, – Бён аккуратно оттянул Пака за волосы, на что ему бросили единственное «плевать» и продолжили целовать каждый открывающийся миллиметр тела. Бэкхён выгибался в пояснице от столь приятных ощущений и тихо поскуливал. Он, опьянённый чувством эйфории, положил руку на возбуждённый член мужчины, топорщащий строгие брюки, и несильно сжал его, что вызвало у Пака блаженное мычание. Они торопливо избавлялись от одежды друг друга, не переставая целоваться. Оставшись совершенно нагими, они могли чувствовать каждую клеточку, каждый сантиметр друг друга. Бэкхён медленно раздвинул ноги, как бы приглашая Чанёля. На его щеках появился лёгкий румянец, будто всё это между ними происходило впервые. — Боже, Бэкхён, какой же ты красивый, не могу, – Чанёль трепетно поцеловал Бёна в лоб, плавно переходя на алые от смущения щёки и остановился на губах с еле заметной, но такой родной родинкой в правом уголке. Капитан дотянулся до выдвижного ящика письменного стола, открыл его и достал бутылочку с прозрачной смазкой. Он вылил немного на пальцы и начал аккуратно, стараясь причинять как можно меньше боли и дискомфорта, миллиметр по миллиметру, погружаться в податливое тело длинными фалангами. Угольно-чёрная взмокшая чёлка Бэкхёна прилипла ко лбу, а сам он зажмурился от неприятных ощущений, но хриплый голос, шепчущий всякие глупости на ухо, и сильная рука, двигающаяся по бёновскому возбуждению, возмещали все страдания. Через несколько минут практически свободно входили уже три пальца, поэтому Чанёль, чьё терпение стремилось к отметке «ноль», вылил оставшийся лубрикант на свой член. Капитан гаденько улыбнулся, что показалось Бэкхёну дико сексуальным, и хрипло сказал: — Задержи поглубже дыхание, малыш, мы идём к самому дну океана, – с этими словами он аккуратно переместил ноги Бэкхёна на свои плечи, одним рывком проталкиваясь головкой в отверстие и остановился, дав доктору пару мгновений на привыкание. — Пак Чанёль, ты неисправим! — с толикой возмущения прошипел доктор. Такие фразы, прилетающие от капитана, очень смущали его и заставляли краснеть, но вместе с тем безумно распаляли и заставляли возбуждаться ещё сильнее. Пак собирал своё терпение по крупицам, ведь так хотелось плюнуть на всё и начать вдалбливаться со всей силы, но ему постоянно приходилось одёргивать себя, ведь причинить боль своему Бэку – это непозволительно. Доктор, понемногу привыкший к ощущениям, сам начал двигаться в такт медленным толчкам и, задев комок нервов внутри, сладко и протяжно простонал. Это снесло крышу Чанёлю окончательно, и он перешёл на более быстрый, а следом, практически сумасшедший темп. Медицинская кушетка была очень неудобной, ноги слетали с плеч, сам доктор практически бился головой о письменный стол, но оба были настолько окутаны колоритными чувствами, что весь мир вокруг сужался до крошечного «ничего». Бён рвано всхлипывал и дышал через раз, а Чанёль с каждым толчком рычал ему на ухо такое необходимое «люблю». И, о боже мой, как же доктору было приятно слышать это слово, ежесекундно срывающееся с паковских губ. Они оба достигли пика практически одновременно. Бэк излился первым и запачкал семенем грудь и живот капитана. Следом за ним сорвался Чанёль, который успел выйти из подрагивающего от сильного оргазма тела. Он устало повалился рядом с Бёном и, так как места было катастрофически мало, перевернул его, уложив на себя сверху. Бэкхён немного побрыкался а-ля «я же не пушинка, тебе ведь тяжело держать меня на себе», но вскоре успокоился и положил голову на грудь мужчины, где билось храброе, доброе и любящее сердце. Пак нежно клюнул доктора в макушку и начал поглаживать разморенное тело по спине. Восстановив дыхание, Бён приподнял голову и посмотрел в глаза мужчины, который с таким трепетом и обожанием ласкал тёплым взглядом каждую чёрточку родного лица. Доктор растянул губы в блаженной улыбке и поцеловал Чанёля сначала в грудь, точно в то место, где билось горячее сердце, а потом немного подтянулся и достал до обветренных на морском ветре губ, поцелуи которых творили с Бэком невообразимые вещи. Но их собственный маленький мир, где вокруг нет ничего: ни людей, ни проблем, потихоньку начал растворяться. Бэкхён вздохнул и медленно сполз с Чанёля. Тот сел на кушетке и потянулся. Доктор оглядел своё рабочее место, забрызганное спермой, посмотрел на их тела и немного нахмурился. — Капитан, это всё ваша вина, что мы устроили такой бардак средь бела дня, вот вы и приводите в порядок медкабинет, а я в душ, – Бэкхён уже не слышал крики возмущённого мужчины, брошенные ему в спину, когда убегал в ванную комнату, как и не слышал бурчания, вроде «ну и кто тут капитан, если меня заставляют делать то, что не в моей компетенции». Ещё через некоторое время, когда помещение было чистым, а Чанёль и Бэкхён сидели в обнимку на том самом кресле, доктор немного забеспокоился. — Чан, а ничего, что тебя так долго нет наверху? Ничего ведь не случится из-за твоего отсутствия? – на эти слова Пак только добродушно хмыкнул и сжал Бёна сильнее в объятьях. — У меня очень понимающий старпом, так что я уверен, что он со всем справляется. Это ведь была его идея, чтобы я пошёл и немного отдохнул после многочасового управления в шторм. Ну, а если бы что-нибудь случилось, то я давно бы об этом уже знал, – капитан поцеловал мужчину в щёку и прикрыл глаза, наслаждаясь моментом близости. Ведь далеко не часто появляется такая возможность побыть вместе с любимым человеком хотя бы пару часов, если ты серьёзный и занятой капитан корабля, на чьих плечах лежит огромная ответственность. Ещё пару минут они сидели в уютной тишине. Чанёль просто отдыхал в объятьях любимого, а Бэкхён о чём-то крепко задумался, что не осталось без внимания Пака. — О чём ты думаешь? — О нас. О нашем настоящем и будущем. Думаю, как долго ещё мы будем плавать по бескрайним океанам, сколько рассветов и звёздных ночей мы застанем на корабле и сколько ещё штормов на нашем счету, – Бён совершенно серьёзным взглядом посмотрел в глаза Чанёлю. — Я даже не боюсь когда-нибудь умереть в одном из них. Я боюсь, что тебя может не оказаться рядом. — Откуда у тебя такие мысли, милый? Да и куда я от тебя денусь? – сказал Пак и ещё крепче обнял своего Бэкхёна, чтобы тот не чувствовал никакого страха. Никогда не чувствовал. Чанёлю в голову пришла идея, и он воодушевлённо сказал. — Слушай, Бэк, а давай, как только закончится этот рейс, возьмём отпуск и махнём куда-нибудь, где тепло? На Бали или Гавайи? Или куда там ещё ездят отдыхать люди? Можем даже всю команду взять и поплыть на нашем корабле. Капитан я или не капитан? Думаю, сумею выбить всем нам отпуск, что думаешь? — С тобой хоть на край света, – заливисто рассмеялся Бэк. — Ты ведь капитан не только этого корабля. Ты единственный, самый родной и любимый капитан моего сердца.Навсегда.