Новичок из Тэйко

Наступил цветущий апрель, а вместе с ним и начало учебного года. В баскетбольной жизни старших школ намечался следующий игровой сезон. Но прежде чем начать усиленную подготовку к Межшкольным соревнованиям, предстояло набрать новичков и после этого окончательно определиться со стартовым составом команды. В Шутоку особенно ждали поступления Кимуры-младшего, но оставался открытым вопрос, кто же будет играть вместо Оцубо на позиции центрового. Капитан Юя Мияджи как раз медленно перебирал толстую пачку с анкетами, придирчиво изучая данные желающих вступить в баскетбольную команду. И тут в клубной комнате объявились Казунари Такао и Шинтаро Мидорима. Такао беззастенчиво присел на краешек стола и заглянул в один из бланков. — Ну и как новички, Мияджи-сан? — живо поинтересовался он. Шинтаро остался стоять поодаль от стола, но приготовился слушать внимательно: этот важный вопрос его тоже очень занимал. Мияджи неохотно отложил очередную анкету, поднял взгляд и ответил: — Всего восемнадцать человек, даже больше, чем в прошлом году. Но что они собой представляют, мы узнаем на тестах, — тут он повернулся к Шинтаро. — И да, Мидорима, тут есть несколько человек из средней Тэйко. Такао успел отреагировать на это заявление прежде, чем Шинтаро что-то сказал. — Средняя Тэйко? — переспросил он немного насмешливо. — Но разве они без Поколения чудес теперь не полные аутсайдеры? Они проиграли первую же игру отборочных к Межшкольным прошлого года. Сказанное Такао было правдой, но Шинтаро раздражало, когда об этом рассуждали таким образом несведущие люди. — Не говори того, в чём ничего не понимаешь, Такао, — резко возразил он. — Ха-ха, я и не знал, Шин-чан, что ты, оказывается, так поразительно предан своей средней школе, — ничуть не смутился Такао. Шинтаро не собирался с ним спорить. Именно в Тэйко он раскрылся как баскетболист. Может, в последние годы его устраивало в команде далеко не всё, но отрицать силу этого клуба было просто бессмысленно. Поэтому он утвердил на переносице очки и ответил: — Было бы странно, будь по-другому, ясное дело. Хмурый капитан Мияджи переводил взгляд с него на Такао, и вмешался в разговор: — Значит, в Тэйко сейчас всё так плохо, Мидорима? — поинтересовался он. Шинтаро понимал, что однозначно тут не ответишь, поэтому постарался объяснить всё, обрисовав ситуацию с разных сторон. — Такой результат после нашего ухода был более или менее ожидаемым, ясное дело, — сказал он. — И не только потому, что это вполне естественный спад после ухода лидеров. Всё началось раньше: с более чем спорного решения администрации школы, что мы пятеро должны участвовать в каждом матче. Это произошло в середине нашего второго года, и к началу третьего наметился серьёзный разлад: между стартовым составом и всеми остальными участниками клуба образовалась огромная пропасть. Бóльшая часть так называемого Поколения чудес даже не показывалась на тренировках, в то время как другие игроки, среди них были вполне перспективные, не имели ни малейшего шанса поучаствовать даже в товарищеских матчах, не говоря уже об официальных играх. Многих это лишало мотивации, и они уходили: либо вовсе бросали баскетбол, либо переводились в другие школы. А если не уходили, то существовали в клубе просто по инерции. Вот почему сейчас это закономерный результат. Слабый игровой опыт у всей команды, плюс невероятное давление из-за ожиданий, возлагаемых на них. Не говоря уже о том, что главный тренер слишком многое пустил на самотёк. — Вот значит как, Шин-чан, — протянул серьёзно Такао. — Похоже, сейчас в Тэйко несладко. — Чтобы возродить былую славу Тэйко, потребуется время и много упорства, ясное дело, — серьёзно сказал Шинтаро. — А что скажешь про Соичиро Масаю? — спросил Мияджи, отыскав нужную анкету из стопочки. — Первый состав, центровой, — без запинки ответил Шинтаро, вспомнив мрачного молчаливого подростка с густой чёлкой на глазах, такой же как и у старшего брата. Соичиро Масая был запасным Мурасакибары, но так ни разу его и не заменил. — Тут так и написано, — раздражённо сказал Мияджи, ткнув пальцем в анкету. — Больше ничего скажешь? Шинтаро отрицательно покачал головой. — Да уж, точно «огромная пропасть», — подколол Такао со смешком. — Я не это имел в виду, говоря о пропасти, ясное дело, — не глядя на него, ответил Шинтаро и снова обратился к Мияджи: — Кто ещё, капитан? Мияджи перечислил ещё несколько имён тех новичков, что поступили из Тэйко, и Шинтаро, без малейшего намёка на раздумья, называл факты — в каком был составе, на каких позициях играл в тренировочных матчах, но по-прежнему никаких других оценок не давал. Во-первых, он не знал, насколько они прогрессировали за год, да и в официальных играх он никого из них не видел. Так что «пропасть» тут была, ясное дело, ни при чём. — Но что меня удивило, так это причина вступления в клуб у Масаи, — вдруг сказал Мияджи. — Вот полюбуйтесь: «Капитан Мидорима». Как это понимать? Шинтаро, не поверив своим ушам, схватил анкету Соичиро Масаи со стола. Казалось невероятным, что тот мог написать подобное, но вполне чётко и разборчиво выведенные иероглифы не оставляли никакого сомнения. Такао тоже заглянул в анкету и хрюкнул от смеха: — Вы ведь растолкуете ему положение вещей, Мияджи-сан? — Очевидно, что да. Но что это значит, Мидорима? — Действительно, Шин-чан, — подхватил Такао. — О чём это он? Оба смотрели на него, ожидая ответа. Каждый по своей причине — но оба хотели узнать, в чём заключается секрет этой загадочной фразы «Капитан Мидорима». Шинтаро не собирался объяснять мотивы человека, с которым за всю жизнь едва ли сказал хотя бы несколько слов. Конечно, догадки у него были, но он предпочитал ими не делиться. — Не имею представления, ясное дело, — ответил он, прикоснувшись пальцами к очкам. Мияджи недовольно и недоверчиво хмыкнул. Весь вид Такао заявлял, что так легко он не сдастся. Это выразилось в его следующем вопросе: — А самого Масаю вы об этом спрашивали, Мияджи-сан? — Он только попросил передать это Мидориме, — хмуро сказал Мияджи. — И вам обоим пора на тренировку. — Куда же мы без вас, Мияджи-сан? — спросил Такао, спрыгивая со стола. — Я приду позже. — Он снял с шеи капитанский свисток и бросил его в руки поражённому Шинтаро. — Можешь командовать ты, Мидорима.

* * *

— Ха, и кто говорит, что у него нет чувства юмора? — усмехнулся Такао, пока они оба шли в спортзал. Шинтаро повертел в руках свисток, но ничего не ответил. — Стало быть, у нас в клубе будут твои бывшие кохаи, Шин-чан, — продолжил оживлённый Такао. — Надо будет непременно разузнать у них что-нибудь интересное о тебе. Шинтаро нервно вздохнул: — Займись лучше чем-нибудь полезным, Такао. Его слишком занимали собственные мысли, чтобы реагировать на Такао. Шинтаро не видел ничего странного в том, что несколько новичков пришли из средней школы Тэйко. Баскетбольный клуб в Шутоку, занявший в этом году третье место на Зимнем кубке и выигравший турнир Канто, мог привлекать многих. Но всё-таки причина вступления, которую указал Масая-младший, сильно удивила. Неужели тот поступил в Шутоку именно из-за Шинтаро? Их прошлое знакомство никак способствовало этому, но, сколько бы Шинтаро не анализировал все факты, напрашивался именно такой вывод. Именно из-за него. Но совет заняться чем-нибудь полезным, который он дал Такао, как и ожидалось, не был воспринят или был понят как-то по-своему. Похоже, тот изнывал от любопытства и через минуту поспешил его удовлетворить: — А в Тэйко ты, наверное, вовсю командовал и строил всех направо и налево? — и насмешливо добавил: — Капитан. Шинтаро сделал вид, что пропустил новую кличку мимо ушей. — Порядок и дисциплина важны в любом виде спорта, ясное дело, — сказал он, важно поправляя очки. — Значит, строил, да? Так тебе нравилось быть вице-капитаном? Просто мы раньше были тут первогодками, и я даже как-то не задумывался об этом. Шинтаро занял эту ответственную должность по рекомендации Акаши, когда учился во втором классе Тэйко. Он с готовностью помогал с разными документами, наводил строгие порядки в клубе и обсуждал с Акаши стратегии — теперь уже наравне. И вся эта деятельность и впрямь приносила удовлетворение: ему хотелось работать для клуба. — Я не употребил бы слово «нравилось», ясное дело. Но если тебе оно понятнее, то да. Поначалу, — ответил Шинтаро. — А потом? — заинтересованно спросил Такао. А потом Акаши изменился. Сильно изменился и клуб, в котором капитан почти перестал появляться. Когда тренер, ещё не очень разобравшийся насколько опасно теперь что-то требовать от Акаши, напомнил, что тот является капитаном не только для Поколения чудес, то получил весьма резкий ответ. «Нет, — сказал Акаши безаппеляционно. — Бесполезно тратить моё время на таких, как они». Он просто ушёл, а главный тренер ничего не посмел ему возразить. «Мидорима, тогда я поручаю это тебе», — обратился он к Шинтаро. В этом приказе Шинтаро чувствовал его беспомощность. Возможно, ему тогда же стоило отказаться — во-первых, он сюда приходил тренироваться, и с тем, что его индивидуальные тренировки важнее, никто бы не поспорил. Во-вторых, ему теперь не очень-то улыбалось нянчиться с кем-то ещё. Но всё же ответственность Шинтаро не позволила ему сказать «Нет». Да и прежний Акаши не поступил бы как нынешний, в этом он был уверен. Но у Шинтаро уже не было прежнего рвения. На вечно прогуливающее Поколение чудес он повлиять никак не мог, они слушали только Акаши, а остальные… На тренировках Шинтаро чаще всего просто назначал дежурного, перекладывая на него часть обязанностей, а сам бросал мячи на другой половине. Такао он так и не ответил, предоставляя догадываться самому. И тот действительно понял: — А потом у вас стало всё сложно. Но ты хоть лицо его помнишь, Шин-чан? Этого Масаи? Шинтаро вздохнул. На самом деле, Масаю-младшего он помнил куда лучше, чем рассказал. Но короткий эпизод, так хорошо и ярко отложившийся в памяти, ничего бы не дал полезного капитану Мияджи, хотя, возможно, и объяснил бы кое-что. Кажется, это было как раз после третьего летнего лагеря. Шинтаро по традиции бросал мячи один за другим. Что происходило на другой половине зала, его не особенно касалось. До его ушей доносилось какое-то нытьё — что-то вроде: «Нужно было выжить в лагере, чтобы сдохнуть тут». Шинтаро, вытирая пот со лба, закинул семидесятый мяч. И вдруг: — Мидорима-сэмпай, подпиши, пожалуйста. Все, кто уходили из клуба Тэйко, должны были получить подпись капитана или его заместителя. Акаши теперь этим не занимался, и желающие покинуть клуб обращались к Шинтаро. — Подпишу, ясное дело, — ответил он, забирая заявление об уходе от вечно угрюмого парня. Шинтаро никогда никого не удерживал и не отговаривал. Ни тех, кто переводился в другую школу, ни тех, кто просто бросал. Просто не видел никакого смысла. Возможно, первые действительно получат заветную возможность попасть в стартовый состав, а если вторые не хотят заниматься баскетболом, то не ему с этим разбираться. — Печать поставлю после тренировки, — добавил он. — Даже не спросишь, почему я ухожу?! — вдруг крикнул Масая. Обычно Масая был молчаливым, даже о том, что он думает, сложно было догадаться из-за чёлки, закрывающей глаза. Однако сейчас его потянуло на вопросы. Шинтаро нервно вздохнул: драгоценные минуты тренировки пропадали впустую. — Если ты решил окончательно, то причины меня не касаются, ясное дело, — ответил он, доставая из тележки следующий мяч. — Вот как? Поколению чудес просто плевать на обычных людей, верно? — Замолчи, — раздражённо перебил Шинтаро. — Не тебе говорить о Поколении чудес, ясное дело. Не то чтобы он рвался защищать Поколение чудес, при том что оно даже в этом не нуждалось. Шинтаро не сомневался, что Масая в первую очередь пытается задеть именно его. Возможно, просто потому, что он ближе всех. Возможно, из-за брата, чьё место Шинтаро когда-то занял в команде. Возможно, причина была иной. Шинтаро не собирался это уточнять. Но Масая закричал так, что на другой половине зала один из игроков выронил из рук мяч. Все, кто был тогда там, обернулись. — По-твоему, моё дело болеть за ВАШЕ Поколение Чудес со скамейки запасных? Для этого нужно столько тренироваться? Меня бесит такое положение вещей, и многих других тоже. Шинтаро как бы мало ни обращал внимания на своих одноклубников, посвящая большую часть времени индивидуальным тренировкам, знал точно, что количество ушедших в этом году было в разы больше, чем в прошлом. Не то, чтобы Шинтаро не понимал, что происходит, но раз действительность такова, что стартовый состав — это пять человек и в него попадает только Поколение чудес, то таким как Масая-младший ничем не поможешь. — ВЫ не видите, что происходит в клубе, — продолжал орать Масая, — для ВАС его просто не существует. ВЫ даже в матчах соревнуетесь только между собой. Если и был гарантированный способ вывести Шинтаро из себя, то это обвинить в том, что он сам не одобрял у остальных из Поколения и к чему всячески отрицал свою причастность. Но он ненавидел оправдываться и тем более не собирался делать подобное перед зарвавшимся кохаем. — Я подписал твоё заявление, ты можешь уходить, ясное дело! — раздражённо сказал он и взял следующий мяч. — Да ты даже не капитан, а строишь из себя невесть что! — рявкнул тот и выбежал из зала. Разговор оставил неприятный осадок, но Шинтаро быстро заглушил это чувство. Ему нужно было сосредоточиться на тренировке. Заявление об уходе, на котором поставил печать без каких-либо сожалений, он попросил передать Масае кого-то из клуба. С ним самим он ни разу больше не встречался.

* * *

В конце дня Казунари выходил из спортзала последним и увидел, что к нему обращается высокий черноволосый парень. Впрочем, выделял его не столько рост, сколько длинная густая чёлка, закрывающая глаза. Как тот с такой причёской не то что играет, вообще ходит, не натыкаясь на все столбы? — Мидорима-сэмпай не здесь? — спросил парень. — А-а-а, — догадался Казунари. — Ты из Тэйко. — Ну да, — согласился тот и представился: — Соичиро Масая, 1В класс. Казунари мысленно потёр руки: надо же, какая удача, что именно тот новичок, написавший «Капитан Мидорима», подвернулся раньше всего, да ещё и когда рядом Шин-чана нет. В такие моменты Казунари был даже рад, что его напарник слишком везучий и выиграл в «Камень, ножницы, бумагу» проверку порядка в зале. Казунари вызвался проводить Масаю к Шин-чану. И по дороге словно невзначай поинтересовался: — И чего ты хотел, Масая-кун? Сказать Шин-чану пару ласковых? — усмехнулся он. — Если что, я передам, говори. В общем-то, такое предположение было вполне обоснованным, учитывая хмурый вид Масаи. По сравнению с ним даже Мидориму можно было назвать самой жизнерадостностью. — Что? — переспросил Масая озадаченно. Он даже остановился ненадолго. — Да я шучу, — пояснил Казунари, разведя руками. А потом решил сразу перейти к главному, к тому, что сейчас так терзало его любопытство. Он немного понизил голос: — Ты ведь его «Капитаном» назвал? Почему? Разве не Акаши?.. — Ну, Акаши, — подтвердил Масая. — Но его мы совсем не видели, а он абсолютно не интересовался нами. Кто-то говорил даже, что его и четверо основных игроков не особенно интересуют. — Хочешь сказать, что Мидорима интересовался?.. — недоверчиво усмехнулся Казунари. Как-то у него подобное в голове не укладывалось. Шин-чан — заботливый капитан? Может, сейчас ещё хоть как-то похоже, но тот эгоистичный Шин-чан, каким он пришёл в Шутоку?.. Ересь же. — Ничего смешного, — буркнул обидчиво Масая и пригладил чёлку, которая закрыла добрую половину лица. — Нет, я не в том смысле. Мидорима-сэмпай не интересовался тоже. Но если бы не он, многие из нас бросили бы баскетбол. Помню, я всё время думал на тренировках: «Зачем это вообще надо, если я не могу играть в матчах, а только сижу на скамейке запасных?». Но Мидорима-сэмпай говорил так: «Пока вы состоите в этом клубе, поблажек не будет, ясное дело, играете вы или нет». Конечно, соревнования нам в том году не светили, но уже одно то, что он был рядом с нами на тренировках, побуждало нас расти и совершенствоваться. Смотря на его упорство, я думал, что не могу сдаться. И не только я, очень многие. К тому же мы могли с ним играть на тренировках. Хотя и редко, конечно. — Но игра с командой была не самой сильной его стороной, — возразил Казунари, припоминая и первые матчи с Шин-чаном в Шутоку и тот единственный раз, когда они играли в средней школе. — Что-то вроде: «Отдайте мне мяч на всю четверть, ясное дело». Масая пожал плечами. — Ничего странного. Он же был на голову выше нас, если сравнивать наш уровень в баскетболе. Я не знаю, как объяснить. Он отталкивал от себя всех, но… Рядом с ним хотелось играть дальше. И если клуб Тэйко до сих пор не развалился, то во многом благодаря Мидориме-сэпмаю. Казунари понимающе улыбнулся и мысленно повторил: «Рядом с ним хотелось играть дальше». Это ощущение было ему до боли знакомо, хотя сам он долго не мог понять, что такого притягательного скрыто в игре Шин-чана. Конечно, его баскетбол, точный и выверенный, ошеломлял удивительной силой. Шин-чан гений, «ясное дело», но это лишь часть ответа. Не только гениальность рождала у игравших с ним желание быть причастным к этому чуду. Намного сильнее влияла его бескомпромиссная увлечённость: Шин-чан отдавал баскетболу всё свободное время, силы, мысли — всего себя. И это увлекало за собой многих, даже если формально у него не было звания капитана. Даже если он, как казалось со стороны, не замечал, что рядом с ним играет ещё кто-то. И Казунари после этого разговора почти не удивлялся словам Масаи в анкете. Наверное, их можно было расценить как запоздалую попытку воздать Шин-чану должное. — Но Шин-чан не из тех, кто останавливается на достигнутом, — улыбнулся, отвечая, Казунари. — За последний год он умудрился превратиться в очень сильного командника. И играть с ним таким, какой он сейчас, ещё невероятнее. Вот увидишь.

* * *

Шинтаро стоял, опираясь на бортик тележки от велорикши, и высматривал подвижную фигуру Такао. Он несколько раз нервно глянул на часы. Такао полагалось вернуться минут десять назад, однако тот всё ещё отсутствовал. Когда опоздание перешло все границы, он открыл сумку, чтобы достать телефон. Но тут Такао объявился сам. — Сколько можно тебя ждать, Такао, — пробурчал Шинтаро, зажмурившись. — Прости-прости, Шин-чан, — засмеялся Такао, подходя к нему. — Я просто заболтался с нашим будущим кохаем. Шинтаро, открыв глаза, увидел, что болтал Такао ни с кем иным, как с Масаей-младшим. Шинтаро бегло глянул в его сторону. За год, что они не виделись, тот вытянулся сантиметров на десять, но в остальном ничуть не изменился. Ни внешне, ни манерой поведения. — Ты, наверное, хочешь узнать, что за странная причина вступления? — сразу спросил Масая. — Считай это чем-то вроде извинения, Мидорима-сэмпай. Шинтаро подумал, что последняя фраза «Ты даже не капитан» как раз не стоила извинений. А остальные упрёки, что так разозлили и задели Шинтаро тогда, сейчас казались куда справедливее. Но Шинтаро твёрдо решил, что в Шутоку всё должно получиться иначе. — Удачи на тестах в клубе, Масая, — сказал он. Масая приглаживал ладонью густую чёлку, и Шинтаро не мог увидеть его лица. Зато он мог слышать звенящий благодарностью довольный голос, когда Масая ответил: — Я тебя не подведу, сэмпай.