Пиратская доля

      Черная Жемчужина морщит нос, оглядывая Голландца. Он потрепан, избит, порезы и раны гноятся, губы потрескались, как и кожа рук. Голландец смотрит на Жемчужину с нескрываемым восторгом, дико.       Они — шум прибоя, голод во время штиля.       Жемчужина — непокорная, опасная. Ее растрепанные волосы лезут в глаза, а длинные пальцы сжимают старую шпагу, окроплённую кровью. Жемчужина скалится, ухмыляясь тонкими губами. Чуть ли не рычит пока смеется.       Голландца обдает запахом пота и рома, Жемчужина вдыхает запах тухлой рыбы и страха. Все, что остается пиратам. Все, что не могут забрать колыбельные волн.       Летучий Голландец проводит пальцами по ее щеке. Мурашки бегут по пальцам, точно все это не с ним. Точно вокруг не пиратский остров, не грязная лачуга, а дивные покои Лондона.       Приятно будет прогибать ее строптивое тело, чувствовать ее дурманящее дыхание на коже и покоряться, когда Жемчужина возьмет верх. Жемчужина не подчиняется. Она ломает и уничтожает, не давая пощады.       Они вечно в пути, но на берегах Тортуги можно на время забыть о боли и грусти, о гнилой воде и страхе, смешавшихся с кровью. Хоть на чуть-чуть оказаться в тех покоях Лондона, которые и не видели никогда. Ощутить легкий бриз, а не острые лезвия врагов.       Ночь в грязном борделе останется тонким чувством под ребрами, которое нельзя рассказать, даже за все золото ацтеков. Никогда. Ведь у всех должны быть секреты и слабости.       Слабость Голландца — Жемчужина, ее теплые, пропитанные алкоголем губы.       Летучий Голландец — грозный, кровавый, символ смерти, сдался на милость королеве морей. Но это останется мифом, легендой. Ведь Голландец непокорный капитан. Ведь Черная Жемчужина не оставляет в живых. Да и вовсе они враги, не способные поделить моря всего земного шара.       Они разойдутся на своих кораблях под огнями бессонной Тортуги. Жемчужина стремится к горизонту. Голландец стремится к смерти. Но Тортуга хранит пиратские секреты.