Нас двое

***

Каждое утро «Бейкер-Стрит − книжный магазин и кафе» открывается ровно в десять часов, минута в минуту, даже в воскресенье и даже если утро пасмурное. Честно говоря, почти каждое утро в Англии пасмурное, но в воскресенье привычная хмарь кажется особенно тоскливой. Этот день перед понедельником − последний день уик-энда, поэтому утро воскресенья встречается всегда с ощущением, сколько всего, возможно, могло бы ещё произойти, если бы было побольше времени. Возможно, это правда; возможно, если бы был ещё один день, то могли бы быть ещё приключения, но факт остаётся фактом − после воскресенья всегда приходит понедельник. И «К&К Бейкер-Стрит» откроется в воскресенье, независимо от того, хочет ли миссис Маргарет Хадсон, чтобы наступил понедельник или нет. Как только она слышит перезвон часов, вывеска «Бейкер-Стрит − книжный магазин и кафе» зажигается и двери его распахиваются. Проходит час-другой, и в книжном магазине становится по-настоящему оживлённо: студенты ищут учебники, преподаватели подбирают для уроков и лекций справочную литературу, а эксцентричные мамы углубляются в поиски того, что можно почитать во время отдыха или в ожидании детей из школы. Хозяйка магазина ценит каждого клиента и всегда старается найти время, чтобы поговорить с ними, предложить чашку чаю и порекомендовать книгу. Почти все покупатели обожают Маргарет Хадсон за её мудрость и отзывчивое сердце. У нее есть много постоянных покупателей − от старшеклассников до специалистов высшего класса, и она помнит их всех. Она не может по-другому. Самые любимые посетители − подростки и молодые люди, те, у кого в сердце всё ещё есть страсть к перемене мест, а в глазах − любознательность и интерес к миру открывающихся возможностей. Они покупают хорошие книги, толстые романы и лёгкое чтиво, разыскивая на их страницах новые миры и точки зрения. И она питает особую слабость к двоим: пара молодых людей, карманы которых главным образом пусты, но взгляды и улыбки полны жизни. Она несёт бессменную вахту в ожидании их шагов по тротуару, звенящего в воздухе смеха и солнечного света, танцующего на тёмных и светлых волосах. Она словно чувствует, когда именно ожидать молодых людей. В дальнем уголке «Бейкер-Стрит − книжный магазин и кафе» стоят два кресла, которые всегда остаются свободными; два кресла, которые Маргарет Хадсон держит только для них. Они расположены у окна, чтобы можно было наблюдать за дождём или за тем, как падает снег, а если повезёт, даже погреться в лучах солнца. Одно кресло синевато-серое − отличная (пусть и немного потёртая) кожа и хром; другое − красное, обтянутое плюшем, а на нём лежит подушка с вышитым флагом Соединённого Королевства, которую она нашла на своём чердаке. А между ними стоит подаренный ей несколько лет назад столик из палисандра. Каждую пятницу она ждёт, когда часы покажут без десяти четыре, а затем ставит чайник. Её мальчики скоро будут здесь. Их ждут новые книги. В какой-то момент раздаётся звон колокольчика, и вот они уже посреди магазина. Чайник закипел, и миссис Хадсон, тихо и удовлетворённо улыбаясь, заваривает чай. Магазин опустел, основной поток посетителей ко второй половине дня уже схлынул, и наступает время детей и молодых людей, которые считают, что они непобедимы, и все дороги мира для них открыты. − Как ты мог ещё не прочитать этого? − Я сказал тебе: описание унылое, а сюжет бессмысленный. Читать такое − пустая трата времени. − Эта книга − один из бестселлеров! − Да, но то, что ты решил испытать судьбу слишком буквально, не означает, что я тоже должен это делать. − Шерлок, медицина − совершенно нормальный выбор курса в университете, и я... − Я думаю, что нужно сказать спасибо моему брату, ведь благодаря Майкрофту мы сейчас ни с кем не находимся в состоянии войны, а то ты с твоим характером мог бы встрять и в это тоже. Улыбнувшись, миссис Хадсон заваривает чай и раскладывает на тарелке несколько булочек, а потом ставит чашки и угощение на поднос. Подобные беседы с неизменными спорами она слышит очень часто, но каждый раз они вызывают у неё смех. Эта дружеская перепалка будет продолжаться некоторое время, пока чай не будет готов, а они не найдут нужные им книги. Она бежит в подсобку, пока они развешивают на вешалке свои вещи: Джон Ватсон − далеко не новую спортивную куртку, а Шерлок Холмс − тёмно-серое полупальто, с подобранным к нему тёмно-синим шарфом и перчатками. − Нужно ли мне напоминать, что эта профессия − совершенно легальная, в отличие от твоей, мистер Консультирующий-Патологоанатом-Криминалист-Детектив-Химик... − О, мы добрались до той части разговора, когда начинаем оскорблять друг друга? Посмотрим, Яблочное семечко(1), удастся ли тебе обогнать меня в чём-то на этот раз. − Заткнись, мистер единственный-во-всём-мире, или я... − Мальчики. − Держа в руках поднос, Миссис Хадсон приподнимает одну бровь. Смутившись, они замолкают, потому что обожают миссис Хадсон. За несколько месяцев она стала для них любимой бабушкой, а они для неё − внуками, которых, как она считала, у неё никогда не будет. − Следите за своей речью, − наклонив голову, журит она их, потому что руки заняты, и она не может погрозить им пальцем. − Простите, миссис Хадсон, − извинившись, как школьники за не выученные уроки, они убегают к книжным полкам. Как и ожидалось, Шерлок направляется к серьёзным книгам, к классике (в последнее время он неравнодушен к Хемингуэю и Джойсу), в то время как Джон идёт к беллетристике, чтобы выбрать то, что поразит его воображение. Они возвращаются несколько минут спустя; у Шерлока (сюрприз) «За закрытыми дверями» Сартра(2), а Джон листает подержанный экземпляр «Хоббита» Толкиена. Миссис Хадсон наливает им чай (одна чашка − с крепким, чёрным, а другая − с двумя ложками сахара и молоком), а тарелку с булочками ставит на стол поближе к Шерлоку, в надежде, что тот съест хотя бы одну. По её мнению, тот стал слишком худым: кожа да кости под светло-голубой рубашкой. − Спасибо, − вежливо произносит Джон, в то время как Шерлок ведёт себя как обычно: берёт чашку, не произнеся ни слова, но поблагодарив взглядом. Тогда она, снисходительно улыбнувшись, приглаживает буйную копну его волос, и, повернувшись к Джону, обнаруживает, что тот, улыбаясь, внимательно и тепло наблюдает за Шерлоком; её душу греет то, что Шерлок, наконец, нашёл кого-то, кто вот так на него смотрит. Она вспоминает, как впервые Шерлок заходил в её магазинчик, пропустив занятия в школе в пользу охоты за копией «Анатомии» Грея(3); утончённый подросток с бледной кожей, разговаривающий резковато и со взрослыми интонациями, искал книгу, не совсем подходящую для тринадцатилетнего мальчика. Выяснилось, что он ученик одной из престижных школ и постоянно тратит все свои карманные деньги на химикаты и книги. С тех пор прошло уже четыре долгих года, и миссис Хадсон думает, что у неё нет никого, кого она любила бы больше него − кроме Джона, конечно. Джон Ватсон попал в ее магазин случайно, проходя мимо по улице и разглядывая вывески. В магазине он сразу же столкнулся с Шерлоком, озадачившим его с первых минут знакомства: наблюдательный темноволосый парнишка, окинув Джона цепким взглядом, немедленно выдал ворох сведений о том, в каком районе он живет, куда заходил по пути и что ел на завтрак. Миссис Хадсон ожидала, что, как обычно случалось, новый посетитель фыркнет что-то, а то и поскандалит с юным дарованием, но Джон вовсе не отшатнулся от Шерлока. А несколько минут спустя они уже весело смеялись, и миссис Хадсон могла бы поклясться, что ни разу не слышала от Шерлока такого заразительного смеха. Потом они, Джон Ватсон и Шерлок Холмс, стали встречаться в крошечном книжном магазине 221 Бейкер-Стрит. Миссис Хадсон оставляет Джона, разглядывающего своего приятеля с нежным выражением на лице, и уходит, чтобы подарить им немного уединения. Десять минут между ними царит тишина; они листают свои книги. Всё начинается с чиханья. − Я говорил тебе. − В голосе Джона сквозит усталость и точная копия той интонации, которая свойственна учителям начальной школы, пытающимся заставить учеников понять, что если сложить два плюс два или умножить два на два − получится одно и то же. − Тебе не нужно было заходить за мной в университет. Мы могли бы встретится с тобой здесь; я бы сам принёс тебе те образцы кожи, которые ты так стремился заполучить, хотя, почему они тебе так нужны, я понятия не имею... − И я говорил тебе, − раздаётся в ответ раздражённый голос (миссис Хадсон представляет, как Шерлок картинно хмурится), − что они мне нужны. Прогулка не была такой уж далёкой, к тому же погода не настолько плоха. − Шерлок. − Тихий вздох сопровождается шелестом страниц. − На улице настоящий снегопад, а ты − в неподходящей обуви. К тому же ты был без шарфа, потому что в прошлый раз оставил его в моей комнате в общежитии... − Я надеюсь, что ты не носил его последние три дня, обмотав вокруг шеи и нюхая во сне. − Скажи спасибо, что я вернул его тебе, эльф-обитающий-в-Лондоне, и кое-кому не придётся объяснять старшему брату Майкрофту, почему ему нужен ещё один чёртов кусок дорогой ткани... − «Джон Льюис»(4) − не кусок ткани, Джонни-любитель-булочек. Ты пугаешь меня. − И ты говоришь, что ты не гей. − Знание моды не говорит о сексуальной ориентации, Яблочное семечко. − Ох, ну всё, тебя не переговоришь! Давай уже, ешь свои булочки. Миссис Хадсон с трудом сдерживает смех, поскольку в магазин заходит посетитель и приближается к прилавку. Направившись к полкам за книгой, которую тот попросил, она избирает более длинный путь, чтобы ещё раз бросить взгляд на этих двоих. Как обычно, Джон сидит в кресле со скрещенными ногами, и, держа книгу на коленях, шевелит в носках пальцами ног; он всегда так делает, когда добирается до ключевой части сюжета. Шерлок, развалившись в кресле и свесив с подлокотника ноги, так уткнулся в книгу, что рискует заработать косоглазие. Тарелка с булочками наполовину пуста, а Шерлок что-то дожёвывает и смахивает крошки. Просьба, должно быть, в конце концов выполнена. Когда миссис Хадсон находит книгу, их разговор снова продолжается, и на этот раз она не может не захихикать от того, каким же ребёнком бывает Шерлок. Для молодого человека с мозгами гения его подход ко многим бытовым вопросам, кажется, застрял на уровне дошкольного возраста. И почему-то Джона это не раздражает. То ли у него терпение святого, то ли он просто принимает Шерлока таким, какой он есть. − Ты обязательно поешь суп, когда мы вернёмся ко мне в общежитие. − Суп... как скучно. В трёх кварталах отсюда, в суши-баре подают иглобрюхих, которых я хотел бы попробовать... − Шерлок, я не позволяю тебе есть ядовитые морепродукты, приготовленные шеф-поваром без лицензии. − Почему нет? Ты ещё не давал клятву Гиппопотама, поэтому ты не обязан... − Клятва Гиппократа, Шерлок. И я тебе обещаю... − Что? Охранять мою жизнь и делать всё возможное, чтобы обеспечить моё здоровье и благополучие любой ценой? − Нет, я не давал эту клятву, но это не означает, что я собираюсь позволить тебе запихивать в рот смертельную еду просто потому, что ты думаешь, что это интересно. − Ну, ты, конечно, сделаешь всё, чтобы доказать, что этот французский экзистенциалист прав. − Ты делаешь это ежедневно. − Ах, вот как, Джон! Это совершенно идиотское ... Слышится мягкий приглушённый удар; обслужив покупателя, миссис Хадсон возвращается к ним и видит Шерлока, потирающего затылок, и валяющуюся на полу подушку с флагом Соединённого Королевства. Джон же тихо сидит в своём кресле, листая страницы и выглядя при этом так, как будто полностью поглощён книгой. Миссис Хадсон плотнее сжимает губы, чтобы не прыснуть со смеху, и считает про себя: пять, четыре, три... − Ты бросил в меня подушку! − У меня не было другого выхода. − Ты бросил её. В меня. − И ты ещё смеёшься надо мной за констатацию очевидного! Возмущённого взгляда Шерлока и самодовольной ухмылки Джона оказывается достаточно для миссис Хадсон, чтобы покачать головой и тихо засмеяться. Она благодарит небеса за их присутствие в своей жизни, удивляясь тому, чем она это заслужила. Оставив их, она идёт заваривать новую порцию чая. Похоже, сегодня будет долгий день. За окном падает снег, и какое-то время царит тишина. Миссис Хадсон немного повышает температуру отопления; с возрастом она стала чувствительнее к холоду. Покупатели приходят и уходят, в то время как остальные просто листают книги. Эти двое продолжают сидеть в тишине, выпивая по третьей чашке чая. Шерлок время от времени качает ногами, а Джон хмурится и облизывает губы; они читают в дружелюбной тишине, нарушаемой только шелестом страниц и шмыганьем носа Шерлока. Когда часы бьют шесть, слышится тихий голос; его владелец не отрывает взгляда от книги. − Спасибо. Я тебя понял. Ты боишься, что если я рискну сделать или съесть что-то опасное, то заболею, отравлюсь или умру и... − Шерлок, этого не должно быть. Я рад, что ты понял. Правда. Когда миссис Хадсон в третий раз подходит, чтобы взглянуть на них, она обнаруживает, что Джон улыбается, а Шерлок выглядит весьма довольным собой, и на его бледном лице горит нежный румянец. Поёрзав на кресле, он вытягивает ногу, чтобы толкнуть колено Джона, и тот мстит ему, нарисовав пальцами несколько кругов на его лодыжке перед тем, как оттолкнуть её. Уже около семи, и к тому времени, когда они выползают из своего уголка, до закрытия остаётся всего несколько минут. Шерлок снова обнимает миссис Хадсон, а Джон вежливо ей кивает (и всё это заканчивается тем, что его тоже обнимают). Шерлок решает изобразить собственника и звучно целует Джона в щеку. Джон краснеет и только с третьей попытки попадает в рукав куртки, в то время как Шерлок, повязывая на шее свой дорогой шарф, мурлыкает себе под нос какой-то мелодичный мотив. Миссис Хадсон выпускает их из магазина и стоит у окна, пока они машут ей на прощанье. «Бейкер-Стрит − книжный магазин и кафе» всегда закрывается ровно в семь, минута в минуту; миссис Хадсон выключает вывеску и закрывает дверь. Прежде чем погасить последние огни, она смотрит в окно, на две удаляющиеся фигуры, идущие рядом под падающим снегом. Рука в перчатке то и дело хватает локоть в старой спортивной куртке, а ее владелец, запрокинув голову, не сводит глаз со своего высокого темноволосого спутника. Тихо улыбнувшись, Маргарет Хадсон убирает со стола две чашки и полупустую тарелку с булочками, и поправляет кресла, чтобы они были готовы завтра принять в объятия своих неофициальных владельцев. И, конечно, их будут ждать новые книги. *** Примечание переводчика: Я какое-то время это буду писать в примечаниях к своим переводам. :) Во избежание ненужных споров по поводу 4-ого сезона Шерлока, которые ни к чему не приведут (каждый всё равно останется при своём :) ) и для сохранности ваших же и моих нервов (Единорожка не выносит любые ссоры и споры, особенно до хрипоты − ей просто физически бооольно делается... эмпатия, чтоб её...), очень-очень прошу воздержаться обсуждать его в отзывах к моим переводам. Спасибо за внимание! :) Переводила, перевожу и буду переводить − в ближ. время, а именно во вторник, 6 июня, мы с бетой постараемся опубликовать новый перевод. :) А эта Ау-шка − внеочередной от нас с бетой сюрприз. ;) *** (1) − Джонни-Яблочное семечко (Johnny Appleseed) − Возможно, автор имел в виду персонажа американского фольклора, но такой человек реально существовал, став легендой ещё при жизни (в США есть посвященные ему памятники, книги, фестиваль, фильмы, гигантские статуи у дорог и ресторанов, школа его имени и даже изображающие его огородные чучела). Ходил босым круглый год, на голове вместо шляпы носил оловянную кастрюлю, вместо одежды − мешок из-под кофе. Он не был сумасшедшим, скорее юродивым − его не интересовали земные блага. Звали его Джон Чепмен, и родился он в 1774 году в Леоминстере (штат Массачусетс), в семье бедного фермера. Он был одним из пионеров Америки и прославился тем, что разводил яблони в Огайо, Индиане и Иллинойсе, более 40 лет пересекая леса и прерии, заботясь о фруктовых деревьях и обучая фермеров. Был также миссионером Сведенборгской (Новоиерусалимской) церкви. (за информацию благодарю от всей души J.Sigerson)