Would I Spend Forever Here?

Несмотря на то, как сильно Микки ненавидел День дурака, праздник Первого мая он презирал даже больше. Когда он был младше и на его плечах было куда меньше ответственности, он с нетерпением ждал этого дня. Все подростки замка проводили ночь, накуриваясь в лесу. В этот день обычно все только едят, танцуют и напиваются. Для Микки год за годом магия этого праздника начала ослабевать, пока совсем не исчезла. Переход от наслаждения этим днем до его ненависти казался Микки полнейшим пиздецом. Это заставляло монарха задуматься на тем, насколько же его положение изменило его как человека, и сможет ли Микки когда-нибудь вернуться к тем временам, когда он находил радость по крайней мере в некоторых традициях. Обычно монархи не участвовали в празднествах, но Микки был нетипичным королем. Он пропустил его год назад и снова подумывал об этом, но принцесса Изабелла, которая была наслышана о торжестве, умоляла Милковича пойти с ней на праздник, что он, собственно, обязан был сделать. Дело не в том, что он не любил пить или курить. Он просто предпочитал не делать этого перед бдительными взглядами членов Суда, что и было причиной его разочарования в отношении майского дня и всего другого фестивального дерьма. Когда Микки вместе с Мэнди, Изабеллой и Томасом направился в лес, он начал задаваться вопросом, не является ли это такой же дерьмовой идеей, как путешествие с принцессой в утиный пруд. Он никак не мог выбросить из головы выражение лица Йена в тот момент. Казалось, будто у рыжего внутри все перевернулось, но король никак не мог ему помочь. Монарх знал, что его парень сегодня будет среди всех гуляк, и Микки искреннее не хотел, чтобы присутствие принцессы испортило настроение Йена. Тем не менее, он не особо мог контролировать ситуацию; Изабелла хотела пойти и, чтобы казаться любезным хозяином, ему нужно было сопровождать ее. Большинство участников вечеринки уже было на поляне, и из-за смеха, который наполнял воздух, было ясно, что они уже вовсю наслаждались медовухой и каннабисом. Когда они увидели короля то тут же затихли, молча склонив головы в знаке уважения. Он просканировал толпу на наличие рыжей головы своего парня, сильно удивившись, когда он не нашел его. Микки старался не волноваться, но вскоре обнаружил, что отсутствие Йена — это все, о чем он мог думать. К счастью, Мэнди, Томас и некоторые из их друзей удерживали Изабеллу в своей компании, позволив Микки сесть у основания дуба, попивая свой виски в полной тишине. Как только король собирался послать Томаса, чтобы проверить Йена, он увидел рыжего и его брата, вбежавших на поляну. Если учитывать то, как спотыкались братья на каждом шагу, стало ясно, что у Йена и Липа была вечеринка по-галлагеровски еще до начала празднования Первомая. Король попытался не смотреть на него, но обнаружил, что это почти невозможно. Сегодня Йен вместо привычной белой рубашки был одет в такую же темно-серого цвета, которая слегка сморщилась над талией его черных штанов. Его волосы выглядели немного неряшливее, чем обычно, а на подбородке было немного щетины. Даже его поведение казалось другим — больше наглости и меньше привычной приятности. Через некоторое время король увидел, что Йен присоединился к группе парней, куря при этом из своей трубки. Он выдохнул немного дымовых колец, смеясь над тем, что сказал один из парней. Микки попытался представить, как его веснушчатые щеки покраснели, но не смог. Он выглядел таким уверенным в себе, почти что возвышающимся над всеми. Хоть король никогда не сомневался в мужском достоинстве своего парня, эту агрессивную сторону он чаще всего замечал только в постели. Микки не мог вынести того, что Йен излучал эти вибрации, не будучи при этом внутри него. Монарх видел, как Лип слегка подтолкнул брата, жестом указывая тому следовать за ним. Хоть они и были в нескольких футах друг от друга, Микки все равно кивнул «привет» после того, как два ирландца поклонились. Он старался не беспокоиться о том, что Йен не смотрел на него ни секунды дольше, чем было надо, вместо этого отпивая немного медовухи и следуя за Липом к группе девушек. Микки лениво задался вопросом, как часто его парень выступал вторым пилотом своего брата. Из-за легкости их взаимодействия казалось, что это не редкое явление. Микки начал пить свой виски усерднее, почти не способный отвести взгляд от того, что разворачивалось перед ним. По всей видимости, Йен быстро стал фаворитом девушек, которые очень очевидно, по мнению Микки, крайне неэффективно флиртовали с ним. В ответ его парень лишь ухмылялся и откидывал свои волосы назад, делая их более растрепанными. Когда Йен поднял подол своей рубашки, чтобы вытереть им лоб, таким образом оголяя точенные мышцы живота, король был уверен, что рыжий точно знал, что он этим жестом сделал и с девушками и с ним. Он отвел глаза и потер нос костяшками пальцев, раздраженный тем, что его уебок-парень пытался совершить какой-то гетеросексуальный ритуал спаривания, чтобы заставить его ревновать. Микки еще и был усугублен тем, что это сработало. Младший из Галлагеров еще долгое время оставался с девушками, становясь все более и более опьяненным. — Может побудешь хоть немного более общительным, проводя время за разговорами с другими, вместо того, чтобы постоянно пялиться на него? — спросил Томас, садясь рядом со своим другом и хватая флягу из его руки, чтобы проглотить немного виски. Он скривился, когда алкоголь начал свое путешествие по его горлу. — Еще не решил, — ответил король, обрадовавшись, что Йен наконец покинул хихикающих девушек и вернулся к парням, с которыми курил ранее. — Он в порядке? Томас пожал плечами. — Не уверен. Лип сказал мне, что он уже был пиздецки накуренным, прежде чем они пришли сюда. Он пытался удержать его, но похоже, что твоего любовника трудно контролировать, — он сделал паузу. — Знаешь, у него есть все те качества, с которыми ты себе не можешь позволить проебываться. Микки лишь показал ему средний палец в ответ. Несколько минут они сидели в сопутствующей тишине. — Принцесса, кажется, весело проводит время, — сказал Томас, указывая на место, где Изабелла целовалась с одной из девушек. — И Салли видит это? — спросил Микки, взглянув на своего двоюродного брата, чьи глаза почти выскочили из орбит. — Похоже на то, — засмеялся рыцарь. — Отлично, — король снова обратил все свое внимание к Йену, который как раз сделал затяжку из трубки какого-то парня. Он наблюдал за тем, как блондин наклонился ближе к его парню и что-то прошептал ему на ухо, положив свою руку на его крепкую спину. Рыжий покачал головой, но парень продолжал настаивать на своем, приблизившись ближе и сказав что-то, что вызвало у Йена смех. Микки почувствовал, как в его теле начала зарождаться горячая ярость. Он немного успокоился, когда Йен отошел. — Это кто еще, блять, такой? — Блондинистый чувак? Грегори, сын лорда Клэнси. — Пусть Баркли назначит ему стрижку на завтра. Томас закрыл глаза и вздохнул. — Мик, ты же не хочешь… — начал он, но был прерван раздраженным голосом короля. — Я что, блять, неотчетливо произнес что-то? — он поднял свои брови, будто бросая Томасу вызов, но тот лишь покачал головой. — Понял, — сказал он и увидел, как Изабелла подозвала Йена к себе. Рыжий был ошеломлен, но, тем не менее, направился в ее сторону. — Блять, — пробормотал Томас и повернулся к Микки, который распахнул свои глаза в удивлении. — Ты доверяешь ему? Король потер глаза. Это был сложный вопрос, но ответ был легким. — Нет. Не тогда, когда он такой. Проведи Йена обратно в его комнату и подожди с ним, пока Генри не придет, чтобы привести его ко мне. Томас вздохнул и кивнул, награждая своего друга одобрительным хлопком по плечу, радуясь, что король принял трудное, но правильное решение. Когда Изабелла как раз показывала волосы Йена группе девушек, Томас присоединился, выдав несколько шуток, заставив дам смеяться. Микки почувствовал, что его сердце забилось чаще, когда Томас вытащил Галлагера из этой компании. Йен одарил Микки смертоносным взглядом. К большому огорчению Томаса, брюнет подозвал своего парня к себе. Не желая беспокоиться о том, что могут подумать об этом другие, Микки повел Йена за собой, готовый врезать ему при необходимости. Как только они отошли на приличное расстояние, Йен покорно поклонился. — Ваше Величество, — когда он поднял голову, Микки заметил, что его зрачки были полностью черными. — Хочу, чтобы ты вернулся в свои покои, хорошо? — мягко начал король, стараясь не закатывать сцены. — Ты сейчас серьезно? — огрызнулся Йен, недоверчиво покачав головой. — Я выгляжу серьезным? — спросил брюнет, пытаясь совладать каждой унцией своего терпения. — Иди вздремни или еще какая-нибудь хрень, и я скоро призову тебя. — В моей дерьмовой кровати, которая непригодна для короля? — прошипел Йен с явной злостью. Микки фыркнул, на самом деле ошеломленный тем, что Йен пропустил все хорошие вещи, которые он сказал ему этим утром, сосредотачивая свое внимания только на плохих словах о его кровати. — Это несправедливо. — Ничего из этого не есть справедливо, — возразил рыжий, смутившись от того, что Томас положил свою руку ему на плечо в жесте успокоения. — Знаешь, что особенно несправедливо? То, что ты привел ебанную шлюху на наше место, — подбородок Йена задрожал от гнева, а Микки так сильно сжал свои кулаки, что его костяшки побледнели. — Слушай сюда, болтливый уебок, — зарычал Микки. — Томас сопроводит твою тощую задницу, и ты заткнешься нахуй до того времени, пока не окажешься в комнате. Потом ты ляжешь на свою дерьмовую кровать и останешься там до того времени, пока я тебя не позову. Йен пристально смотрел на него, гнев зарождался в его зеленых глазах. — Потом сможешь назвать меня самым ужасным словом, которое только есть в книгах, или ударить меня в мое ебанное лицо. Мне плевать. Но сейчас держи свой гребанный рот на замке и помни, кто здесь король. Йен опустил голову и позволил Томасу увести себя за локоть. Микки вернулся на свое место. Он выпил все, что осталось в фляжке, думая, что ему пригодится как можно больше помощи, чтобы выдержать волну гнева, которая обязательно накроет его в скором времени. Он попытался расправить очевидное напряжение в штанах, наблюдая за тем, как силуэты Йена и Томаса становились все меньше. Микки увещевал себя за то, что так легко заводился при виде раздраженного Галлагера. Брюнет знал, что у него будут неприятности, он просто не понимал, насколько сильно они его потреплют. Он снова проебался.