Would I Spend Forever Here?

Микки очень не хотелось будить Йена, пока рыжий крепко спал в его постели. Если бы король в то утро не ожидал кардинала Вулсмита, он бы оставил своего парня в постели, пока сам решал бы другие дела. Сама мысль о том, что Йен все время будет прибывать с ним в этой комнате казалась очень заманчивой. Микки ведь король, на его плечи всегда ложатся трудные обязательства, но мысли о том, чтобы поскорее вернуться в объятия своего парня всегда делают его неподдельно счастливым. — Детка, — прошептал Микки, слегка поглаживая Йена за затылок. — Доброе утро. — Доброе, — сонно ответил Йен, прижимая голову к мускулистой груди брюнета. — Я не выспался, — он широко зевнул. — Дай мне еще десять минуток. — Скоро прибудет кардинал, — заявил Микки извиняющимся тоном. — Нельзя, чтобы твоя сексуальная задница была здесь, когда он придет. — Люблю тебя, — промямлил Йен, снова закрывая свои глаза. — И я тебя люблю, но это не значит, что я позволю тебе здесь валяться дальше. Просыпайся, — сказал король, игриво похлопывая по заднице рыжего. — Ну же, давай. — Твоя кровать такая удобная, — сказал Галлагер. — Моя кровать по сравнению с твоей как камень. — Ты же говорил, что привык? Что мне не нужно беспокоиться об этом? — удивился Микки, начиная щекотать Йена. — Ну что сказать, ты меня балуешь, — со смехом заявил рыжий, перекатываясь на спину. — Хочу, чтобы ты получал еще больше, — серьезно ответил Микки. — Если бы мог, я бы надел на твою голову эту чертову корону. И она была бы прекрасна — полна самых удивительных камней, всего самого драгоценного дерьма, которое только есть на свете. Твое идеальное тело было бы укрыто только самым мягким шелком. Я бы заботился о тебе так, как ты это заслуживаешь. — Мне не нужно все это, — заверил его Йен, поворачиваясь на бок. — Все, что мне нужно от тебя … — начал он, наклонив голову, чтобы взглянуть на Микки, который выглядел так, будто готов выполнить любую просьбу, даже если ему пришлось бы спуститься в ад, — это еще десять минут сна. — Какой же ты ребенок, — без какой-либо злости упрекнул Микки Йена. — Хорошо, но когда я разбужу тебя позже, ты немедленно уберешься отсюда к черту. — Ты такой романтик, — сказал Йен, крепче прижимаясь к брюнету. Микки не будил рыжего достаточно долго, но, со временем, ему таки пришлось сделать это. — Хорошо, спящая красавица, — напевал Микки, слегка встряхивая Галлагера за плечо. — Не хочу, чтобы ты уходил, но тебе придется. — Raibh mé in ann a chaitheamh go deo anseo, — едва ли выдавил из себя Йен. — Я мог бы провести здесь вечность. — Я сделаю все от меня зависящее, чтобы так и было, но сегодня ... — он наклонился, чтобы нежно поцеловать его в лоб. — Ты должен уходить. Йен очень хотел запротестовать, но таки сдался и скатился с кровати. — Открой шторы, хочу посмотреть на тебя, — приказал король, повернувшись на бок. Микки облизнул губы и пристально посмотрел на Йена, детально изучая тело любовника, пытаясь запомнить каждый мускул. — Черт, какой же ты горячий. — Не такой, как ты, — ответил Йен, натягивая в это время на себя рубашку. — Тебя когда-нибудь трахали? — спросил Микки, глядя на упругую задницу рыжего, когда тот наклонился, чтобы поднять с пола свои штаны. — Мы же постоянно этим занимаемся, — ответил Галлагер. — Мгмм, но я спрашивал о том, трахал ли кто-нибудь твою обалденную задницу? — пояснил Микки, улавливая на себе смущенный взгляд Йена. — Кто-то уже делал это? — он был почти уверен, что знает ответ. Его парень всегда был ненасытным любовником, желающим спустить свое семя в чью-то задницу. Йен медленно покачал головой: — Нет. — Даже не пробовал пальцами? Йен снова покачал головой: — Никогда. Это вроде похоже на неизведанную территорию. — Ммм, теперь я чувствую, что должен завоевать твою задницу. Сделать ее своей. — Я думал, что тебя не интересует быть сверху, — ухмыльнулся Йен, наклонившись, чтобы поцеловать своего парня на прощание. — Хочу быть твоим первым и единственным, — ответил Микки, притягивая Йена поближе к себе, чтобы углубить поцелуй. — Тогда ты будешь им, — заверил его Йен, когда они прекратили целоваться. Он улыбнулся, когда Микки протянул руку и шлепнул его по заднице. Они оба распахнули свои глаза в удивлении, когда в дверь постучали. — Ваша Милость? — Это Генри, — сказал Микки, узнавая знакомый голос его слуги. — Передай мне мою одежду, — он быстро накинул на себя вещи, которые подал Йен, и соскочил с кровати. — Войдите, — сказал король и прочистил горло, как только заметил фигуру Генри, появляющеюся из дверного проема. — Ваше Величество, — поклонился он, — я позабочусь о том, чтобы доставить сэра Галлагера в его покои. Кардинал Вулсмит ожидает вашего приема. Микки кивнул и слегка помахал своему парню, когда тот направился к двери. Видеть как он уходит было жестоким испытанием каждый раз. Даже несмотря на то, что они увидятся вечером. — Можешь пригласить кардинала. Генри снова поклонился и вывел Йена за дверь, стремясь вытащить его прежде, чем кто-либо сможет увидеть. Когда Микки услышал тихий хрип, пронзивший стены, он поднялся на ноги и выглянул из двери своей комнаты, увидев кардинала Вулсмита, который медленно продвигался по коридору, тяжело опираясь на трость. — Вы, идиоты, не предложили ему помочь? — начал кричать он на охранников, которые сопровождали кардинала. — Ваша Милость, мы предлагали, но он отказался, — защищался один из стражей. Король просто бросил на них грозный взгляд и обхватил локтем кардинала, помогая ему войти в комнату. — Даже у старика есть гордость, Ваша Светлость, — проинформировал его Вулсмит, садясь на стул. — Да, конечно, как будто гордость стоит того, чтобы сломать спину, — ответил Микки, присаживаясь на краю кровати. — Ты выглядишь совсем плохо. У тебя что-то болит? — Я не буду жаловаться на то, что беспокоит меня, потому что я не страдаю и не буду страдать так, как наш Господь и Спаситель. Он умер за наши грехи, Михайло. Кто я такой, чтобы жаловаться на боль? — Я имел ввиду… Да неважно, — Микки решил, что спорить напрасно. — Не знаю, что и сказать. — Он сделал паузу. — Знаешь, здесь происходит странное дерьмо. Старик вздохнул, услышав брань со стороны своего подопечного, но решил промолчать. — Что именно происходит? — Прошлой ночью я был в лесу на вечеринке, — он проигнорировал осуждающий взгляд, которым осмотрел его кардинал, и продолжил: — должно быть, было около 2 часов ночи, когда я направлялся обратно в замок, и по пути я увидел ирландского посла, разговаривающего с Салли в чертовски уединенном месте. Кардинал прищурился, анализируя информацию. — Ты уверен в том, что это был твой кузен? Микки уверенно кивнул: — Я пиздец как уверен. И единственное, что меня интересует — о чем эти двое могли говорить в таком месте и в такое время. — Я проигнорирую поток непристойностей, которые льются из твоего рта из-за серьезности нашего разговора, — заявил старик. — Если бы ты их игнорировал, то бы этого не сказал, а? — решил поддразнить кардинала Микки. — Единственная боль для моей души, на которую я когда-либо буду жаловаться — твоя брань. — Я не виновен, — фыркнул Микки, покачав головой. — Я постараюсь больше не задевать твои чувства. Старик одарил его слабой улыбкой. — Я очень ценю это, Ваша Милость, — он постарался вернуть разговор в прежнее русло: — Ты много контактировал с этим ирландцем? — Не совсем. Он присутствовал на некоторых заседаниях, но ничего необычного. Не знаю, по какой причине Салли разговаривал с ним посреди еба… ночи. — Есть что-то, что вы скрываете, Ваша Светлость? — мягко спросил кардинал. Микки отрицательно покачал головой. — Нет. — Какой национальности тот рыжеволосый мужчина, которого я видел, покидающего твои апартаменты сегодня утром? — тихо спросил Вулсмит. Хотя он уже знал ответ, старик хотел, чтобы Микки произнес это вслух. Король явно начал выражать бесспокойность. — Он ирландец. — Ммм, вот как, — кивнул кардинал, поднимая дрожащую руку, чтобы поправить очки. — Сын посла, если я правильно понимаю. — Он никогда бы… — Микки остановился, поймав себя на том, что не хочет углубляться в разговор и раскрывать больше, чем нужно. — Он бы не стал. — Только Господь может судить нас, — ответил кардинал. — Бог послал меня на Землю не для того, чтобы судить других, а только чтобы распространять Его слово и Его любовь, — он прочистил горло. — Наши грехи могут быть использованы против нас, и когда это грехи плоти, мы еще более подвержены осуждению. — Все не так, — начал король, но был прерван пожилым мужчиной. — Эта встреча между вашим двоюродным братом и послом заставляет меня думать, что кто-то задумал узурпировать власть. И они вполне могут использовать этого… — он сделал паузу, будто ему вдруг стало сложно произнести слово «мужчина», — чтобы добраться до вас, чтобы использовать вашу порочность. Ваши склонности противоестественны, Михайло и я боюсь, что вы понесете за них наказание. Микки почувствовал, будто кто-то выбил из него дух. — Как ты узнал, что я… — он вдруг замолчал, будто боясь услышать ответ. — Уверен, что я узнал об этом прежде, чем ты сам это понял, — с тяжелым вздохом признался старик. — Я видел, как ты смотрел на Томаса и других мальчиков. Ты всегда был для меня мужеложцем. И я никогда не любил тебя меньше за это, просто чувствовал, что должен оберегать тебя сильнее. В уголках глаз Микки начали собираться слезы, которые он отчаянно пытался сдержать. Брюнет прижал пальцы к векам и покачал головой. — Я не очень хорошо себя чувствую, — пробормотал король, желая, чтобы старик ушел как можно скорее. Микки не обвинял его в том, что тот сказал, но он не мог вынести унижения. — Я оставлю тебя подумать наедине, — предложил кардинал, изо всех сил пытаясь стоять самостоятельно. Микки проводил его до двери и резко вдохнул, когда Вулсмит положил свои холодные руки по обе стороны от его щек. Они безмолвно смотрели друг на друга какое-то время. Как только кардинала проводили по коридору, и дверь его комнаты закрылась, Микки бросился на кровать, выпуская все слезы, которые он сдерживал. То, что сказал кардинал, было болезненным. Его спасала только мысль о том, что Йен чувствовал к нему. Он ведь не мог подделать эти чувства, верно?