Лето и я

Осень хлАдна, строга, потому что за ней грянет смерть – то Морана в снегах, что поможет воскреснуть суметь. Но уйдёт и зима, чтоб могли раствориться в весне, ну а после – жара, отупление, дрёма… Зачем? Ненавижу его (ой, потише, услышит ещё), я в виду имел то, что не смог быть я в Лето влюблён, с Летом мы не в ладу, август разве что – осени сень, может быть, потому что с родами оно набекрень: не она, а оно, не как осень, зима и весна. Их приход всё равно, что начала любви кутерьма, только чаще… О нём рассказать только сказку могу. Породились огнём боль, страдание, чудо (Сбегу!..), солнце жжется до мышц, слёзы-сопли рекой от пыльцы, из-за этих теплиц, будто в Африке, много больных: патогены детей свиноматкой плодят на жаре. В толчее из локтей тоже дети орут, как в костре, выбивая совсем человечность из потных сердец. Среди летних проблем – похудеть и застою конец, так в маршрутку, вперёд! В духоте философской инстинкт в бор сосновый ведёт. Ведь в час ночи выносишь вердикт: леса нет – лета нет, и кивают устало друзья, звёзды светят в ответ, не упасть в это небо нельзя. А гитара сыра – кто-то подлый не спрятал под тент… Спать, пожалуй, пора, чтобы встретить холодный рассвет. Далеко-далеко земляникой поляна полна, глубоко-глубоко в цвет и запах душа уплыла, до верховья пути. В самый солнечный день, в год жарчайший минут без пяти, одолев свою лень, я решился прийти в этот мир. «Пушкин осень любил? Быть такого не может, не ври» - я всё детство твердил, дружелюбен, шумлив и румян, - «Как быть можешь любим, лето с неба, деревьев крадя?» Сам я лета кусок. От себя пусть его и отсёк.