Разбей меня Я хочу чувствовать
***
Очень холодно. Такое впечатление, будто кожа покрылась инеем. Смотрю на скрюченные пальцы, покрытые толстой коркой, вздыхая. Да, в палате стало намного холодней. Неужели он уже забрал у меня душу, и я умираю? И если я умираю, то где свет в конце туннеля? Натягиваю одеяло, закрывшись с головой. Хочу, чтобы он ушел, потому что новая волна безумства и темноты снова накрывает. Не хочу навредить ему. - Так у тебя раньше случалось такое? Что он несет? Лежу смирно, стараясь не делать резких движений. - Меня зовут Исак, если ты помнишь. Я хочу помочь тебе. Старая шарманка. - Уходи, - шепчу с горечью, жмурясь до появления звездочек перед глазами. - Почему я должен уходить? Не думаю, что тебе нужно находиться одному. «Демоны всегда так говорят» шепчет внутренний голос. Да, они всегда так делают. Я всегда знал, что этот парнишка демон. И послали его за мной. «Так убей его» «Убей его» Эхом повторяются строчки в больном мозге. Так хочется попросить Бога о помощи, но вместо этого вскакиваю на ноги, ошалело пялясь на перепуганного врача. Видимо, он никак не ожидает от меня таких действий. Что же, я рад за него. Пол холодит мои босые ступни. Холод только усиливает процесс распада моей личности и самообладания. Я уже и не я вовсе. В какой-то момент, кажется, будто вижу себя со стороны сейчас. - У тебя ничего не выйдет! *** Исак теряется на мгновение, когда видит такую резкую смену настроения и состояния в целом. Это не так пугает, как настораживает. Медленно поднявшись со стула, который уже почти принял форму его тела, парень выставил руки перед собой. - Я без оружия. Смотри, видишь мои ладони? Смотри на них. Внимательно смотри. В них ничего нет. Я не опасен. Он старался говорить как можно тише и ласковей, успокаивая. Сейчас, стоя в такой близости с буйным пациентом, Вальтерсен вспомнил весь курс психологии, пытаясь сразу применить все полученные в институте навыки. Нужно же было выйти из этой палаты живым. - Они говорят с тобой, да? Говорят? Прямо сейчас? Блондин расширил глаза в полном недоумении, а затем мотнул головой. Сделав шаг назад. Фух, отлично. Кажется, удалось. - Расскажи мне о них. Какие они? Их много? Пациент начал вести себя крайне удивительно. Он закричал, обхватывая голову ладонями, а потом запрыгнул на кровать, поджав ноги к груди. - Уходи, уходи, уходи… - слова удалось разобрать не сразу. - Я не уйду, - Исак решил довести дело до конца, - я здесь для того, чтобы помочь. Что они говорят тебе? Они хотят, чтобы ты сделал что-то плохое? Со мной или с тобой? - Тебе не зачем это знать! - Мне это очень важно. Поверь мне, это очень важно, - Вальтерсену удалось приблизиться к парню так близко, что при желании можно было коснуться его рукой. - Как тебя зовут? Тот опять замотал головой, сжимаясь, будто ожидая удар. - Как тебя зовут? Они не узнают, если ты хочешь. - Ты несешь такой бред, - внезапно уже спокойно отвечает ему пациент, - Ты сам в себе? Исак шумно выдыхает, выпрямляясь. Он очень устал за сегодня. - Раз ты чувствуешь себя лучше, то я, пожалуй, пойду. Но ты можешь обращаться ко мне. Блондин поднимает внимательный взгляд, в котором читается понимание и серьезность. Уже подходя к двери, Исак слышит: - Меня зовут Эвен. Эвен Найшейм. *** Парень уже не видит границу между явью и сном. У него чувство, что он находится между мирами в какой-то бездне. Автобус везет его домой, а все остальное не кажется таким важным. Глаза закрываются сами собой, приходится постоянно трясти головой и моргать, чтобы не окунуться в сон. Если Вальтерсен заснет, то уже точно не проснется. Дорога – вечность. Молодому врачу трудно сидеть, потому что тело слишком расслабляется, погружая его в Царство Морфея. Только не сейчас! Исак трет лицо руками, мечтая добраться до своей квартиры. Сил на что-либо нет, даже достать ключи из кармана стало большой проблемой. Ввалившись в комнату, он просто падает на постель, утыкаясь лицом в подушку и мгновенно вырубается. Ему снятся страшные сны. Даже не страшные. А самые настоящие кошмары. Парень дергается, пытаясь прервать сон, но ничего не выходит. Ему помогает собственный крик, больше похожий на рев раненого животного. Резко сев, Вальтерсен в шоке оглядывается по сторонам, обхватывая голову руками, и тяжело дышит. Страшно вспоминать, что снилось. А когда ужасные картинки все же всплывают в памяти, то с силой бьет кулаком в стену. Скоро он тоже станет таким же психом. Недолго осталось. Исак не курил уже больше года. Лечился от этой зависимости, залезал в кредиты и долги, чтобы избавиться от этого, но сегодня, похоже, все его старания пойдут ко всем чертям. Парень помнил, что прятал куда-то пачку сигарет. Давно было, но можно вспомнить, если постараться. Перерыв весь дом вверх дном, студент победно сжал в руке выцветшую пачку. Обхватив фильтр губами, и поднеся к концу спичку, сделал глубокий затяг, задерживая дым во рту. Божественное состояние, граничащее с экстазом. Пальцы дрожат, и все еще холодно. Парень включил духовку, открыв ее, чтобы тепло заполнило кухню. Есть ли вообще смысл в его работе? Он уже никому не сможет там помочь – только разрушает себе психику. Пепел сыпался прямо на стол, а от дыма стало нечем дышать. Открывать окно не было смысла, иначе все тепло, которое парень так старательно пытался собрать вокруг себя, исчезнет. Исак очень надеялся, что сон поможет прийти в себя. - Никогда больше не буду так ошибаться, - бормочет себе под нос, смахивая пепел в ведро, - чертов Эвен с его психами! Сказав это, задумался. Эвен не такой-то уж и конченый псих, раз все еще в состоянии контролировать состояние. Задумался еще больше, хмурясь с каждой минутой. Что там они вообще проходили про психологические расстройства? Где тетрадь с лекциями? Исак вытряхнул на кровать весь свой рюкзак, схватив нужную толстую тетрадь, полностью исписанную ровным почерком. Запрыгнул на матрас с ногами, не заботясь о том, что не снял обувь, углубляясь в чтение. Пробегаясь глазами по записям, парень перелистывал шуршащие листы, жуя нижнюю губу. Чаще всего шизофрения начинается в позднем подростковом возрасте или в начальном периоде взрослой жизни, нередко нанося серьёзный ущерб личности человека на важнейшем этапе социального и профессионального развития. У будущих больных могут проявляться неспецифические признаки — социальная изоляция, раздражительность. Одним из наиболее характерных симптомов шизофрении являются частые или длительные галлюцинации. Вот оно что… Вальтерсен откинулся на подушки, накрыв лицо тетрадкой, и стукнул кулаком по одеялу. Черт, он же еще так молод! Все симптомы отлично подходили к состоянию Эвена. Галлюцинации, какие-то навязчивые идеи, голоса в голове… Что могло такого произойти такого ужасного, что мальчишка сошел с ума?! Черт, он даже не думал, что будет так сложно и непонятно. Начинает листать дальше. Вальтерсен знал, что эта болезнь не лечится, если ее запустить. А у Эвена уже явно запущенный случай. Слишком запущенный, чтобы уже что-то пытаться исправить. Парень понятия не имел, чем же этот блондин так мог запасть в душу. Желание помочь этому бедняге было настолько сильным, что терпеть его стало невозможно. Исак помнил что-то о терапии, которую использовали раньше. Преподаватели рассказывали, что она иногда помогала больным вновь обрести себя, но это ведь не такой сложный случай. Не такой… Он вздохнул, облизав пересохшие губы. Почему все не так, как ему хочется? Размышляя о проблеме, которая никак не рассосётся в ближайшие несколько месяцев, Исак не сразу услышал звонок. Вильям, звонящий почти в десять вечера – удивительный случай. Немного помедлив, Вальтерсен поднес телефон к уху. - Я слушаю. - Не спишь? – раздался в трубке низкий голос начальника, - прости. Если разбудил. - Это нормально. У вас уже вошло в привычку будить меня, но тебе повезло. Я не спал. - Тогда приезжай. - Что?! Я не подписывался на работу без выходных! У меня зачеты скоро! - Дело важное, Исак, - Магнуссон никогда еще не был так серьезен. Сердце пропустило удар. - Тот парень? - Тот парень. - Я еду. В больнице как всегда тихо и светло. Исак проходит по коридору, сжимая в руке рюкзак, зачем-то взятый с собой, и молит Бога, чтобы Эвен ничего не натворил за время его отсутствия. И почему он так остро чувствует ответственность за него? В палате темно, окно открыто, а на кровати по прежнему в одной позе сидит Эвен, раскачиваясь из стороны в сторону и напевающий себе под нос какую-то жуткую мелодию. - Привет, - голос дрожит и надламывается. - Я звал тебя, - Найшейм прекращает качаться и завывать, - нет! Не включай свет! Вальтерсен замирает около стены, вздрагивая всем телом от неожиданности. - Не стоит, не люблю свет. Он раздражает глаза. - Хорошо, давай посидим в темноте. Эвен встал с койки, подходя ближе. В темноте его глаза блестели нездоровым блеском. - Разбей меня, я хочу чувствовать. Только ты сможешь это сделать...