Монстр

Вальтерсен приносит на кухню большую коробку афигенно пахнущей пиццы и с трудом проглатывает слюни, появившиеся во рту. Оказывается, он очень проголодался за день. Эвен сидит на стуле тихо, сложив руки в замок и с интересом разглядывает то, как он достает из шкафчика нож. Его взгляд останавливается на нем гораздо дольше, а затем блондин опускает голову вниз, пытаясь занять себя чем-нибудь. Исак нарезает пиццу на четыре части, облизывая пальцы, испачканные в сыре и кетчупе. На вкус все превосходно. Они молчат, сосредоточившись на позднем ужине. У каждого свои мысли, но брюнет умоляет всех богов, чтобы ему завтра не позвонили и не вызвали на очередное дежурство. Сна оказалось очень мало и стоило бы поспать еще. Стоило, однако Эвен, ведущий себя слишком прилежно и тихо несказанно пугал и настораживал. Что это? Ремиссия? Или начало очередного приступа. Если бы у Исака было бы больше опыта и навыков, то определить состояние больного было бы просто. Но он студент, решивший подработать на практике. - Ты можешь говорить со мной, если хочешь, - Вальтерсен не уверен стоит ли сейчас идти на диалог, но решает рискнуть, вспоминая, где спрятан газовый баллончик. На всякий случай. Найшейм резко вскидывает голову. - Я не хочу мешать. - Когда ты молчишь, только хуже, - Исак выпрямляется, чуть отодвигаясь от стола, тем самым увеличивая расстояния между ними. Сеанс парень планировал назначить на завтра, но раз все пошло не по плану, то можно попробовать и сейчас. Обстановка располагает, внешних раздражителей не имеется. Только голос слегка дрожит. Надо быть расслабленным и приветливым. Разложив по полочкам все вопросы, которые хотел задать, Исак занимает выжидающую позицию. Блондин перестает жевать, напрягшись. Вальтерсен напрягся тоже, впиваясь в него взглядом. - Если тебя что-то беспокоит… - Беспокоит, - кивает пациент, сжимая пальцы, - беспокоит то, как ты разговариваешь со мной, - зажмурился. Плохой знак. Очень плохой знак. - Хорошо, как с тобой разговаривать? - Ты слишком самоуверен в себе. Думаешь, диалоги чем-то помогут? - Эм… Ты сам просил меня об этом. - Странно, что ты вообще меня слушаешь, - голос Эвена снился до опасного шепота, а затем Найшейм замотал головой, хватаясь за виски. Психолог подскочил на месте, вскакивая со стула, едва не опрокинув на пол. - Они опять говорят? Молчание. Лишь нездоровая бледнота выдает всю критичность ситуации. - Что они говорят тебе? - Заткнись! – кричит тот, молниеносно хватая нож со стола и метнув его в сторону врача. Как Исак смог вовремя среагировать, понятно не было, но нож угодил в стену, так и застряв там, в миллиметре от плеча. Сердце решило навсегда покинуть грудную клетку, стуча где-то в горле. Кое-как выровняв дыхание, Вальтерсен сполз по стене, садясь на холодный пол, не в силах стоять на ногах. Ужас, адреналин, в огромных количествах выброшенный в кровь, сразили наповал. Эвен замер, раскрыв рот. - Господи, - Найшейм задрожал, прикрывая лицо руками, - прости, прости, прости меня, - и кинулся вперед, напугав бедного подростка еще больше. С неразборчивым мычанием, психолог отполз в сторону, снова задыхаясь. Блондин остановился, понимая, что своими поступками делает только хуже. - Прости меня. Я не хотел, я боролся… Я просто не могу противостоять им. Они сильней меня, прости… Исак упорно молчал, восстанавливая равновесие в своем организме, и почти не слушал собеседника. - Пожалуй, я пойду. Мне можно занять гостевую спальню? Тот кивнул, лишь бы избавиться от назойливого присутствия. После его ухода, брюнет еще немного посидел на полу, затем встал, направившись к ящику с таблетками. Выпив сразу три успокоительных и пару снотворных, Вальтерсен понял, что если проснется завтра, то это будет чудом.

***

Плохо сплю ночью. Снятся кошмары, а голоса постоянно атакуют, говоря гадости и приказывая совершать такие грязные поступки, от которых даже у меня кровь стыла. Перевернувшись на бок, смотрю на стену. До сих пор гложет совесть за содеянное. Исак был так напуган, мертвенно бледен с посиневшими губами. Что меня повлекло кинуть в него нож? «Он считает тебя больным» прошипело в голове. «Ты никому не нужен» «Он при первой же возможности сдаст тебя обратно в психушку» «Ему нельзя доверять» «Ты должен убить его» Голоса не унимались, твердя одно и тоже по кругу. - Да пошли вы, - говорю вслух, - заткнитесь, я устал, - и проваливаюсь в тревожный сон. Меня будит гром и капли дождя по стеклу. Погода нынче настолько переменчива, что к таким неожиданностям давно все привыкли. Перевернувшись на спину, протираю глаза. Неужели удалось нормально поспать? Серьезно? Я даже выспался? Чувствовать себя нормальным очень приятно. Будто и не было того страшного происшествия вчера. Вспомнив об этом, становится грустно. Наверное, Исак очень сердится, надо сделать что-нибудь приятное. Осторожно иду по коридору, заворачивая на кухню. Со стола так никто и не убрал. Убираю, попутно заглядывая в холодильник. Для завтрака необходимое есть. Яйца, молоко, немного сахара, мука… Пока делаю тесто, задумываюсь о том, откуда знаю рецепт блинов и почему так легко их делаю. Будто всегда их раньше пек. Увлекаюсь процессом настолько, что не замечаю пристального взгляда. Оборачиваясь, встретившись с растерянным, взъерошенным врачом, который только и может, что открывать рот, расширив глаза в безмолвном изумлении. - Доброе утро, - говорю осторожно. - Что ты делаешь? - Хочу загладить свою вину. Я был не прав. Звонит мобильный, но Вальтерсен даже не двигается с места. - Возьми, может, это важно. - Сегодня меня ни для кого нет, - горе психолог, выключает звук, - еще одно дежурство я не выдержу. - Ты не обижаешься? - Для тебя это так важно? - Важно, - киваю, - ты единственный, кто решил мне помочь. - Ты болен. Я не могу обижаться. Я врач. И это чертовски достойный ответ. Почти восхищаюсь им, невольно залюбовавшись.

***

Исак пообещал себе найти ту самую грань нормальности Эвена. Он пообещал себе не доводить ситуацию до абсурда, пообещал следить и не поддаваться панике. Блины, политые сиропом, были очень вкусными, но почему-то не лезли в горло, и аппетита совсем не было. После таблеток болел желудок и немного мутило. - Невкусно? – раздалось в тишине. Вальтерсен чуть не выронил вилку, вовремя зажав ее в руке, что есть силы. - Вкусно. Просто неважно себя чувствую. Не важно, еще мягко сказано. Достаточно пары дней, чтобы самому загреметь в психушку и распрощаться с карьерой психиатра. - Тебе нужно отдохнуть. - Нам нужно работать, а не отдыхать. Эвен согласно кивает, пережевывая очередную порцию блинов. - Когда начнем? - Ты готов? Я буду опять разговаривать с тобой так, как тебе не нравится. - Постараюсь сдерживаться. Возможно, смогу предупредить, когда начнется. - Было бы здорово, - Вальтерсен вздыхает, - тогда доедай и начнем. Никогда в жизни Исак сеанс психотерапии не проводил. Знал методику только теоретически и никогда не предполагал, что будет когда-нибудь применять ее на практике. Задернул шторы, поставил стул напротив своего кресла, дождался пока Эвен сядет поудобней. Найшейм долго молчал, собираясь с мыслями. - Я знаю, что монстр. - Кто тебе такое сказал? - Голоса в моей голове. Вальтерсен максимально расслабился, чуть поддавшись вперед. - Ты когда-нибудь задумывался над тем, кто они? Эти голоса в голове? Почему они имеют власть над тобой? Блондин опять напрягся, вновь пугая своим поведением врача. - Я не знаю, но они говорят правду. - Объясни, почему. Эти голоса напоминают голос кого-то из близких? Отрицательное мотание головой. - Тогда почему ты их слушаешь? Эвен задумался над вопросом. Сильно задумался, надолго замолчав, сложив руки в замок. - Я не знаю. Я привык их слушать. Они говорят, что я болен. Что должен убить себя. - Ты сам можешь решать нужно ли тебе убивать себя или нет, - Исак сделал пару заметок в блокноте, - отрицай. Скажи им, что ты сам вправе распоряжаться своей жизнью. - Но я сделал столько всего ужасного… - К примеру? Найшейм опять замолчал, вспоминая, что же такого ужасного мог сделать, но ответ в своей голове так найти и не смог. - Они говорили мне это. - «Они» это плод твоего воображения. «Они» никто, а ты личность, которая может здраво мыслить. Эвен зажмурился, потерев виски. - Они недовольны тем, что ты говоришь. - Так скажи им, что ты доволен тем, что я говорю, Эвен, - Вальтерсен говорил максимально мягко, хотя внутри все так и кричало от ужаса. Он до дрожи боялся очередного срыва. - Я хочу, чтобы вы замолчали, - простонал пациент, оседая на пол, на колени, - пожалуйста. Я так устал от них. - Тише, тише, - Исак позволил себе сесть рядом, схватив того за запястья и крепко сжав. Найшейм вдруг всхлипнул и полез обниматься, крепко прижимая оторопевшего Вальтерсена к себе.