Ты — моя сенсация

Objection The angles of this triangle Got dizzy dancing tango I'm falling apart in your hands again No way no no no no ♫ Shakira – Objection (Tango)

Всё шло лучше, чем Майкл предполагал. Большой приём, куда их пригласили, насчитывал действительно внушительное количество самых разных важных людей, с которыми было бы неплохо познакомить Джеймса. Хотя скорее это они стремятся с ним познакомиться — тот, кто уже полгода не исчезает ни со сцены, ни из обсуждений, просто не может не привлекать внимания. Фассбендер с большим трудом заставлял себя не ревновать, хотелось находиться рядом всё время и держать руку, например, на талии юноши, чтобы никто не позволил себе даже какой-то «не такой» мысли в его сторону. Костюм подошёл МакЭвою невероятно: его фигура в строгих формах чёрной ткани выглядела идеально, только вот, кажется, бабочка мешала ему настолько же, насколько шла. Слишком часто Джеймс поправлял воротник, ныряя за него кончиком указательного пальца, и уже в этом движении были слишком много соблазна, так что Майклу пришлось выпить ещё одну порцию пунша, чтобы немного охладить свой пыл и свою фантазию. — Всё хорошо? — он подошёл к своему лучшему танцору и мягко приобнял одной рукой за пояс, чувствуя странное напряжение во всей позе МакЭвоя. — Да, кроме того, что все считают, что я получаю роли из-за того, что сплю с тобой, — Джеймс чуть усмехнулся в бокал, он пил лёгкое шампанское, точнее, пригубливал, Майкл заметил, что его мальчик не торопится расслабиться. — С каких пор тебя стало интересовать чужое мнение? Фассбендер даже выгнул бровь, дополняя свой вопрос. Сколько он знал Джеймса, тому действительно было плевать, кто и что скажет, иначе бы он не стал лучшим, не занял бы своё место, которое, как считал сам Майкл, досталось ему по праву. Такой талант — редкость, потому что это даже не талант, это настоящий гений. Значит, дело было в чём-то ещё, но МакЭвой продолжал молчать, напряжённо всматриваясь в весёлые пузырьки, бегающие по светло-золотистому наполнению бокала. — Джеймс, что не так? — Они, — юноша сделал небольшую паузу и поднял свои голубые, как незабудки, глаза на Майкла, — говорят про тебя всякое. За спиной. Мне это не нравится. — Мне всё равно, ты знаешь, — Фассбендер чуть улыбнулся, поднимая руку, чтобы погладить танцора по щеке, но Джеймс отклонился, не позволяя этого сделать. — Это мерзко, так не должно быть, — молодой человек раздражённо дёрнул плечом, хмурясь. — Мы как будто под микроскопом… Даже сейчас. Все эти люди ведут себя так, как будто они святые — и у них есть право кого-то осуждать. Это мерзко, — он повторил, кривя губы в горькой усмешке, — для них я навсегда останусь тем, кто попал на сцену, оседлав твой член, а ты — ведущимся на смазливые мордашки мудаком. Майкл не мог передать словами, насколько сексуально выглядел Джеймс, когда говорил грубости — внешне он и правда напоминал этакого голубоглазого ангелочка с порочно-алыми губами, и когда эти самые губы произносили ругательства… Фассбендеру хотелось поцеловать их ещё сильнее, только вот сейчас по тону юноши было понятно, что это не его слова. Он явно повторил то, что услышал, и это Майклу не понравилось. Совершенно не понравилось. — Я отойду на минутку, — он поставил стакан с новой порцией пунша на край стола и обогнул Джеймса, который проводил мужчину удивлённым взглядом: теперь была очередь МакЭвоя настораживаться из-за тона Майкла. Фассбендеру не понадобилось много времени на то, чтобы найти Дженнифер, к счастью, она всегда была ослепительна и легко выделялась среди любой толпы. Одного кивка было достаточно, чтобы Лоуренс улыбнулась своим собеседникам — и покинула их круг, подходя к балетмейстеру. Майкл был рад, что сразу познакомил их с Джеймсом, эти двое прекрасно находили общий язык, и именно их дружба сейчас помогла уговорить девушку на небольшое отступление от правил хорошего тона на подобных мероприятиях. Или большое — с какой стороны посмотреть, но в любом случае это должно было быть интересно. Звание лучшего балетмейстера современности всё-таки давало свои плюсы: для большого сверкающего от ярких люстр и бесчисленных ювелирных украшений зала, наполненного людьми, играл небольшой оркестр, чей уровень был просто неприлично высок, и дирижёр этого самого оркестра был давним приятелем Фассбендера. Майкл видел, как Дженнифер вспорхнула к нему на небольшое возвышение и что-то быстро шепнула на ухо, после чего мужчина, известный во всём мире как Азазель, глянул в зал через плечо — и Фассбендер кивнул ему с улыбкой. Дирижёр улыбку вернул, отвечая своей в два раза шире, к счастью, они все были немного… бунтарями. В этом вся прелесть искусства: оно делает вид, что видит границы, но они совершенно ничего не значат, когда дело доходит до настоящего действия. — У меня к тебе дело, — Майкл повернул юношу к себе за плечо, подойдя снова, и забрал у него бокал, мягко отставляя в сторону, — это нам не понадобится. Джеймс вопросительно вскинул брови, но почти сразу заметил Дженнифер на сцене — у микрофона. Непонимание в его глазах сменилось секундным страхом, а затем — огоньком озорства и страсти, так что Майклу пришлось буквально приказать себе держать себя в руках. Он всегда «плыл», когда видел этот взгляд, и МакЭвой это знал, маленький хитрый паршивец… Джеймс двинулся за мужчиной ближе к центру зала, и на них невольно стали оборачиваться — оркестр смолк, так что движение в толпе стало как-то сразу слишком заметным. «Ты сошёл с ума», — чётко читалось в голубых глазах — и Майкл показал зубы в своей акульей улыбке, вытягивая руку, крепко перехватывая ей пальцы МакЭвоя, а его самого прижимая за талию. Оркестр по сигналу дирижёра заиграл танго, пока что довольно спокойно — насколько спокойной может быть эта мелодия… Зрители, только что получившие этот статус наблюдателей, расступились сильнее, давая простор легко двигающейся по дорогому полу паре. Несколько кругов по импровизированной сцене в окружении целого букета людей различной степени важности — и Майкл развернул юношу к себе спиной, а Джеймс медленно, предательски медленно заскользил ладонями по его бёдрам, приседая. Кажется, зал начал понимать, что их ждёт нечто особенное — и в этот момент Азазель взмахнул руками резче, чем можно ожидать от дирижёра, и характер мелодии резко изменился. Джеймс легко оттолкнулся от напряжённых коленей партнёра — и выпрыгнул вперёд, под резкие ноты скрипки срывая с себя бабочку и кидая в сторону оркестра, та упала как раз к ногам Дженнифер, и девушка широко улыбнулась, обнимая микрофон тонкими пальчиками. Лоуренс запела — и МакЭвой резко развернулся к Майклу, расстёгивая две верхних пуговицы на своей рубашке; всё тело его пришло в движение, сливаясь с музыкой: он был и языками пламени, танцующими так, как им заблагорассудится, и волной, легко переливающейся из одной позы в другую. Джеймс замер и на следующих строках двинулся к Фассбендеру — несколькими резкими оборотами вокруг своей оси, удивительным образом по прямой линии и сохраняя равновесие. Голос Дженнифер замедлился, и мужчины оказались лицом к лицу, медленно поднимая руки через стороны, прижимая ладони друг к другу; Джеймс чувствовал чужое дыхание на своей щеке, уже горячее дыхание, уже страстное дыхание, от которого он и сам готов был вспыхнуть здесь и сейчас. В верхней точке они резко переплели пальцы — и Майкл рывком развернул парня к себе спиной, прижимая тесно, обнимая его его же собственными руками. Лоуренс делала чёткие акценты голосом в припеве, а они двигались по залу, делая синхронные шаги, лёгкие и быстрые, словно были одним целым, и Фассбендер почти касался губами уха Джеймса, жалея, что не может сейчас увидеть его глаза, но зная, что они полны любви и страсти — к музыке. Пауза в припеве — и они замерли, отклоняясь вместе назад, МакЭвой практически лёг на грудь мужчины, шумно вдохнув, потому как Майклу всё это явно нравилось, что очень хорошо чувствовалось сквозь тонкую ткань брюк. Снова быстрые шаги, снова прогиб, снова шаги… Проигрыш начался для танцующих с ещё одного резкого поворота: Фассбендер выпустил юношу из своего плена, но только затем, чтобы перехватить его одной рукой за талию, а вторую вытянуть в сторону, чтобы вернуться в классическую позу, как будто они не сделали ничего особенного. Ещё несколько кругов по залу, и Джеймс вдруг заставил его остановиться. Майкл почувствовал головокружение от того, как свернули голубые глаза, когда МакЭвой начал опускаться перед ним на колени, прослеживая пальцами торс под тканью чёрной рубашки. Он уже дошёл до ремня, когда проигрыш перешёл во второй куплет — и в этот момент Джеймс резко вскинул голову, чтобы успеть посмотреть на мужчину снизу вверх, а уже в следующую секунду он легко вскочил, оказываясь за спиной Майкла и обнимая его. Улыбка Дженнифер слышалась в её голосе, потому что происходящее накаляло воздух в зале до запредельных отметок: ритмично и под музыку МакЭвой стаскивал с балетмейстера его пиджак, прижимаясь грудью к его спине на пару секунд, но и этого было достаточно. Он обхватил торс Фассбендера, обняв, и они снова задвигались синхронно, но на этот раз Майкла хватило всего на одну дорожку шагов, и на медленной части куплета он перехватил ладонь юноши, выдёргивая его из-за своей спины лёгким оборотом Джеймса вокруг своей оси. Они замерли, и балетмейстер заскользил пальцами по выгнутой спине, ниже и ниже, и уже на опасной границе пояса брюк МакЭвой как будто отвесил ему шутливую пощёчину, резко отпрыгивая в сторону. На припеве танцующие начали сближаться, каждый сделал три оборота — и вот они снова столкнулись в центре, только теперь спиной к спине, и Майкл тут же перехватил руку Джеймса, легко закручивая его вокруг своей оси. МакЭвой кружился, как юла, плавно и ловко, попадая вместе со своим партнёром в мелодию, замирая в паузы и прижимаясь к Майклу всем телом, когда сильные руки обхватывали его. Фассбендер в какой-то момент выставил ногу в выпаде — и Джеймс, послушный его движению, опёрся на неё спиной, сильно выгибаясь, так, что мог увидеть зачарованные лица гостей. Мелодия полилась медленно — и так же медленно и бережно Майкл помог юноше выпрямиться. Он обнимал МакЭвоя, прижав его к себе тесно, они почти соприкасались губами, но было нельзя — и Фассбендер присел, обхватывая ноги парня над коленями, поднимая его над собой; Джеймс упёрся ладонями в плечи балетмейстера, удерживая равновесие. Мужчина сделал несколько кругов, и МакЭвой легко выскользнул из его объятий, даже слегка оттолкнув, когда Майкл как будто снова попытался его поцеловать. Агрессивный проигрыш, Джеймс стоял лицом к сцене, смотря на Дженнифер, которая всем своим видом говорила: «Давай, покажи им». МакЭвой усмехнулся, рывком избавляясь от пиджака и чуть закатывая рукава рубашки, он знал, что Майкл поймёт это движение, он знал, что его балетмейстер боится того, что они столько раз репетировали, и он полностью доверял сильным рукам своего мужчины. Короткий разбег, Дженнифер взяла высокую ноту… Фассбендер выставил ногу как опору — и Джеймс взлетел на его плечо, словно птица, кажется, страх ему был не ведом. Майкл закружился вокруг своей оси, позволяя сумасшедшему ритму проникнуть под кожу, и когда МакЭвой вытянулся, прижав руки к торсу, балетмейстер уже готов был уложить его на свои плечи боком, не прекращая движения. Ещё один круг — и Майкл поднял тело танцора, словно пушинку, на вытянутых руках над своей головой, держа за бедро и торс на уровне локтя. Пауза, зал ахнул: Фассбендер безошибочно чуть отклонился назад, ловя Джеймса, который тут же удобно обнял его за шею. Его глаза блестели от счастья, и это было лучшей оценкой того, что у них всё получилось, и Майкл ловко перехватил руки юноши, помогая ему спрыгнуть на пол. Серия коротких поддержек во время припева, МакЭвой легко запрыгнул на одно бедро балетмейстера, использовал пол в качестве опоры, чтобы переместиться на другое. Фассбендер дёрнул его на себя, сажая на свой пояс и качнув в полукруге Джеймса у самого пола — и вот они снова оба на ногах, Майкл вновь обнял его за талию, заставляя встать в позу танго. Несколько уверенных кругов под повторяющийся припев, балетмейстер на одном из них отпустил МакЭвоя, позволяя ему сделать несколько шагов в сторону, но не выпуская руки юноши из своей, и Джеймс вернулся к нему, делая обороты вокруг своей оси, обнимая себя за поперёк торса своей рукой и рукой Майкла. Танцор изящно отставил ногу в сторону — и Фассбендер присел, скользя по ней свободной рукой, от самой щиколотки, по голени, минуя колено и мягко прослеживая пальцами бедро. Вдруг мужчина схватил Джеймса под коленом и переместил его ногу на свою, заставляя зацепиться на выпаде — и в этот же момент Майкл крепко прижал к себе молодого человека второй рукой, крепко его целуя. Дженнифер допевала, повторяя последние строки несколько раз, но танцующие уже ничего не слышали; МакЭвой слегка укусил мужчину, но ответил на поцелуй горячо и нежно, смирившись с тем, что они оба те ещё упрямцы. Майкл позволил ему встать на пол обеими ногами, но не отпустил, музыка, наконец, стихла, и зал после секундной тишины взорвался аплодисментами. Эти люди могли думать и даже говорить, что угодно. Могли осуждать. Могли обсуждать. Но они были покорены, они были восхищены, они были шокированы и сражены наповал тем, что только что увидели. Джеймс почувствовал, что слегка краснеет, и это заставило Фассбендера широко улыбнуться; он погладил алеющую щёку большим пальцем. — Все знают, почему ты на сцене, — Майкл шепнул это на ухо своему лучшему танцовщику, пользуясь моментом, пока их ещё не обступили с вопросами, — потому что ты гений, Джеймс. — Нет, потому что ты гений, — МакЭвой отозвался негромко и с улыбкой, чувствуя себя в полной безопасности в сильных руках и смотря на балетмейстера тепло и любяще; Майкл готов был отдать всё за этот взгляд, потому что его мальчик, ведомый молодостью, был как правило дерзким и наглым, порой даже в личном общении, а тут такое... — Упрямец. Но неизменно одно, всегда и везде, — Фассбендер взял его за подбородок и ещё раз — коротко — поцеловал, лишний раз намекая присутствующим, что не скрывает и не собирается скрывать своих чувств. — Ты — моя сенсация.