***
— Чувак, да у тебя зрение ни к черту от книжек твоих, как ты вообще в цель попадаешь? — Мне нормально, Дин! — Я куплю тебе очки, дедуля. — Отвали!***
— Блин, Дин, почему я все время хочу есть? — Потому что у меня быстрый обмен веществ! — По-моему, у тебя просто растянутый желудок. — Эй! — Что? — Просто накорми меня большим, чем твой дурацкий салат. Какой-нибудь мужицкой едой. И не цокай мне тут, Сэмми. — А ты не суй в меня эту пачку канцерогенов! Что это вообще, господи боже? — Пончебургер, стервец. И пончик, и бургер. — Какая же ты, сволочь, Дин. И хватит ржать!***
— Блять, Дин, черт!.. — Ты чего? — Это ты мне скажи чего! — Не мог бы ты уточнить? — Моя… твоя нога. — Которая? — Правая… — Как будто ножичком резанули от коленки к бедру? — Да. — Не парься. Сейчас пройдет. Помнишь ту охоту, где меня подстрелили? — Не мог бы ты уточнить? — Ну особо прыткий ругару с пушками. — В Висконсине? Это ж было лет семь назад. — Ага. — Блин, Дин, ты же… — Захлопнись. Я в норме. И сядь. И ногу лучше бы выпрямить.***
— Признавайся, где ты прячешь все свои гребешки, принцесса? Моя расческа твои лохмы не берет. — В ящике посмотри у меня в комнате. — У тебя девятьсот ящиков, скопидом. — В ящике тумбочки. — У меня всегда такое лицо, когда я бешусь? Или это ты стараешься? — А тебе указать направление или сам справишься? — Ладно-ладно, не пыхти. — … — Ты смотри, палец-то отвалится. Как девчонок радовать будешь? — Для девчонок я кое-что другое использую. — Тащи салфетки, Сэм! — Зачем это? — Буду слезы утирать. Мальчик вырос! — Пошел ты! — Я-то пошел. В тумбочке, значит, говоришь…***
— А ну отдай! — Отвали! — Дин, положи ножницы, я сказал! — Не-а. — Если ты это сделаешь, я… — Что? Что может быть страшнее стрижки? — Я сяду на безуглеводную диету, вот что! И запишусь на пилатес! — Ты не посмеешь. — Еще как посмею. Кстати, в спортивном комплексе прекрасные парковщики. — Не вмешивай в это Детку, Сэмми. Это только наше дело. — Тогда положи ножницы. — Ладно, не больно-то и хотелось. — Сволочь. — Стервец.***
— Ну ты как? — Говори тише, чувак. — Это у тебя шепот такой. — … — Еще воды? — Пристрели меня… себя… У тебя не тело, а нежный бутон. — А то ты не знаешь, как я на алкоголь реагирую. — Пожалуйста, не ори так. — Может, поешь, что-нибудь? — Сэм… — Жирный кусок свинины, маринованный в грязной пепельнице, например? — … — Полотенце справа. — Чем я заслужил такое, Сэмми… — Это месть, вынашиваемая годами. — Ненавижу тебя. — Я знаю, братец, я знаю.***
— Дин. — Да? — У меня всегда такое идиотское лицо, когда я плачу? — Чувак, заткнись. — Нет, ответь, серьёзно такое… Господи Боже. Хоть перед зеркалом репетируй теперь. — Заткнись, Сэмми, и помоги мне дорезать весь этот лук на твой ебучий суп.***
— Погоди, от меня, что, цветами пахнет? — Чувак, прекрати меня нюхать. Это стремно. — Цветы, Саманта, серьезно? Я, конечно, знал, что ты девчонка… — Это гибискус. Я не виноват, что у Мэй не было геля для душа с мужицким запахом для Дина Винчестера. — Так-так… Что еще за Мэй? — Да так, одна знакомая. — Стоп. Ты что, азиаточку завалил? — Ну как бы… да. — Не прощу. Хотя… потенциально это был я. Потенциально, сечешь, Сэмми? — Фу, Дин, мастер каламбуров из тебя отстойный. — Что, даже не расскажешь? — Отвали. — Да ладно тебе, мы же взрослые мальчики. Давай расскажи, каково это? — … — Ну Сэм! — Очень странно! Ты это хотел услышать? — Странно? — Ну когда ты не своим… — Так, ладно. Этого достаточно. — Куда ты, Дин? — Пойду пройдусь. Попытаюсь выкинуть это из головы. — Что ты нафантазировал там? Дин?!***
— О, нет-нет-нет. Только не она. — В смысле? — Девчонка из этой вонючей забегаловки? Жаннет? Нет, Дин, ты не посмеешь. — Француженка, чувак. Против Мэй, конечно… — Это другое! Вдруг у неё триппер или ещё что похуже… И француженка из нее, как из меня китаец. — … — Ди-ин! — Я взрослый половозрелый мужик, братец. Пестики-тычинки, все дела. — … — Я трахаться хочу. — … — Ну Сэ-эм. — Презервативы в ящике тумбочки. Ну ты в курсе. Рядом с расчёсками.***
— Тренировка, чувак. — Не-а. — Ди-ин! — Не-а. Трень сам. — Тебя? В смысле… ты понял. Дин, я ж на массе сидел, сушился, что ты творишь. Идём вместе. — Нет, Сэмми. Теперь ты меня не проймёшь. Щенячьи глазки, вся фигня. Теперь это моё. И твои кубики тоже. Жаннет заценила. — Скоро от этих кубиков нихера не останется. Такими-то темпами. — Нет, Сэм. Секс и охота — лучшие друзья хорошей физической формы. — Ага, я вижу. В зеркале каждый день. — Но-но-но, следи за языком, сучка. — Какой же ты мудак, Дин.***
— Что это, Сэм? — Эм, шрам? — Я вижу, что шрам. Откуда он? Я его не припомню. — А ты что, шрамосчет? — Сэм. — Это было без тебя. — Когда это? — Ты жил с Лизой, а у меня не было души. Какой-то монстр покоцал, не помню уже. — Понятно. — А ты рассказать не хочешь? Про этот? Или вот этот? А может, этот? — Не-а. — А как же откровенность на откровенность? — Развод для лохов. Есть что пожрать?***
— Слышь, Сэм, ты откопал что-нибудь? — Откопал, конечно. — И молчишь?! — Ты не спрашивал. — … — Не делай такое лицо. — Это твое лицо. — Тонко подмечено. Короче, через три дня новолуние — и все, по домам. — Серьезно? — А похоже, что я шучу? — Да я в жизни себя таким серьезным не видел. Надо какую-нибудь бурду искать? Золотой ноготь девственника-единорога? Чешуйку с хвоста Русалочки? Ну что ты ржешь? — Нет, ничего. Все произойдет само собой. Пуф — и ты снова коротышка, Дин. — Иди ты! Я всего на четыре дюйма тебя ниже! — Всего! — Зато свои колтуны сам будешь вычесывать, а то сил моих больше нет. Шампунем помой. Бальзамом помой. Кондиционером намажь. И они все равно путаются! Ну хорош ржать уже, а? — Блин, это самое странное, что с нами происходило, не находишь? — Страннее, чем когда в тебя какой-то молокосос-неудачник влез? Или когда я спалил фею в микроволновке? Или когда бедняга Фред превратил мир в мультик? Или… — Ладно-ладно, я понял. — Но это, определенно, не самое плохое, что с нами случалось. — Было даже весело. — Эй, у нас еще три дня есть! Так что… — Дин, нет, что ты задумал?.. Дин, черт тебя подери! Дин!