***
Бэкхён всегда переживал, что встреча с кумиром юношества пройдет не совсем гладко. Но он не думал, что НАСТОЛЬКО. За час эфирного времени, отведенного диктору на то, чтобы узнать об олимпийском чемпионе как можно больше, он ни разу не назвал имя гостя правильно. ЧанЮль ЧанЁель ЧангЙоль ЧанЮель И Бэк рад сказать, что во всем виноват автор вопросов. Но… этот автор он сам. К концу эфира Чанель держался из последних сил, выдавливая свою фирменную, но уже не такую солнечную улыбку. Такое отношение к его личности сильно раздражало. «Да и кто вообще этот Бён Бэкхён?! Просто диктор. Ха! Громко сказано. Дикторишка. С такой милой улыбкой. А эта родинка над губой. А эти губы. ЧанЮль. Ааааааааааааа!»- так и проносилось в голове Пака. - Ну, и, пожалуй, последний на сегодня вопрос, - «Не обращайся по имени!» - Что вы чувствовали, когда стояли на награждении? - Необычайную гордость за свою родину, ну и, конечно, за себя. Я же лицо нашей команды. Лицо нашей сборной. - На этой приятной ноте мы закончим это интервью. Спасибо вам, господин Пак. С удовольствием встречу вас еще раз на нашей радиостанции, но уже в Сеуле. Сейчас у нас перерыв на рекламу. Затем небольшая музыкальная пауза, а после все самое интересное с места проведения 31 летних олимпийских игр. С вами ваш любимый, судя по комментариям, диктор – Бён Бэкхен. Оставайтесь на наших волнах. – Бэк стянул наушники и, по привычке поправляя лоснящиеся волосы левой рукой, протянул правую для дружеского рукопожатия в знак благодарности и в качестве извинения за испорченную атмосферу и накалившуюся обстановку. Чан крепко сжал тонкие пальчике в своей ладони, которая больше походила на лапу большого хищного зверя, да и чертики, пляшущие в глазах Пака, сигнализировали Бёну о чем-то не очень хорошем. Но Диктор еще не догадывался, что произойдет дальше. - Спасибо за приглашение, господин Бён. – Пак еще крепче сжал руку Бэка, вызывая таким жестом гримасу боли на лице Бёна. – Но все же. Все эфирное время я хотел вас поправить по поводу произношения моего имени. Но после 16 раза я смирился. Приелось. Но… - Чанель заглянул в испуганные глаза диктора, - я хотел бы вас научить правильно произносить и писать мое имя. – Губы спортсмена исказились в дьявольской ухмылке. Он потянул Бэкхёна на себя через весь стол. Оказавшись на стороне гостя, испуганная тушка диктора была вжата в широкую грудь. Пак глубоко, насколько позволяли легкие, вдохнул приятный, слегка терпкий запах волос «насильника» своего прекрасного имени. Как же Паку хотелось взять это тело. Как же Бэку хотелось отдаться в эти крепкие накаченные руки с широкими ладонями. Но оба держали свои истинные эмоции и желания при себе. Бэкхен плавился в «объятиях» Пака так же, как плавится лед жарким летом. Он бы отдал все, чтобы простоять так еще. В таких приятных соприкосновениях |одноименных| тел. Все было прекрасно. Но Пак Чанель решил все же проучить Бэкхена. Спустя мгновение Бён почувствовал в своих волосах крепкую хватку властной руки. Чанель сжал пряди, слегка оттягивая их. Удивления Бёна хватило бы, чтобы сделать подобной европеоидной расе половину населения Кореи /и не только Южной/. Но больше всего диктор боялся последующих действий Чанеля. - Господин Пак, что вы… - пытался начать Бён, но так и не сумел закончить свой вопрос. Мягкие сухие губы легли поверх его собственных, утягивая в страстный поцелуй. Легкий укус и Пак отрывается от столь желанных губ. - Тсс. Я должен научить вас правильно произносить мое имя. Но для начала, вам необходимо размять свою каверкюще-словопроизноситьную часть тела. Я вам с этим тоже помогу. Благодаря моей помощи вам и в будущем будет проще с запоминанием произношения. Думаю, мы можем начать. Руки Чанеля плавно начали спускаться по изящно изогнутой спине диктора. Зафиксировав руки на аккуратных упругих ягодицах Бёна, Пак резко сжал свои длинные узловатые пальцы. По телу Бэкхёна пробежала толпа мурашек, а внизу живота начало приятно тянуть. В этот момент Бён ненавидел себя больше всего. Ненавидел за то, что не мог сопротивляться. Ненавидел за то, что ему это нравилось. Пока Бэкхен копался в себе, одновременно ловя кайф от действий Пака, спортсмен сменил положение рук. Его ловкие пальцы уже расстегивали ширинку идеально выглаженных брюк. Приспустив штаны диктора до колен, Пак уменьшил расстояние между телами. Глаза Бёна расширились, а приоткрытый рот застыл в немом стоне после плавных покачиваний бедер Чанеля, ведь пах спортсмена находился в опасной близости с пахом диктора. Одним резким движением Пак развернул Бена к себе спиной, позволяя старшему почувствовать ягодицами стояк «гостя». Широкая ладонь левой руки уже по-хозяйски обследовала подтянутое тело диктора, в то время как правая рука, двигаясь по плоскому животу, спустилась к паху, умело проникнув под резинку боксеров, пальцами оковала полуэрегированный член молодого человека. - Циркуляция крови в вашем организме прекрасная, - Пак улыбнулся Бэкхену в затылок, а после слегка прикусил кожу на шее диктора, оставляя небольшую отметину, которую Бёну каждое утро придется замазывать тональным кремом, дабы избежать косых взглядов в свою сторону. Но сейчас его это особо не волнует. Сзади него стоит один из прекраснейших людей, как считает сам Бэкхён. И как же хочется всегда чувствовать ту энергию, что исходит от спортсмена, чувствовать то тепло… Но… Бэкхена била дрожь. Он не знал, чего можно ожидать от такого человека как Пак Чанель. Ведь он всегда восхищался его сдержанностью, хладнокровием, но сейчас диктор еще раз убедился в том, что у каждого есть свой «скелет в шкафу». И в какой-то степени, Бён был польщен, что сейчас он является персональным «скелетом» чемпиона мира, национального героя. Но боязнь неизвестности делала свое дело, заставляя тело диктора дрожать как лист на осеннем ветру. – Тебе холодно? – Горячее дыхание костром опаливало осязательные рецепторы мочки уха Бёна. – Тебе следует одеться… - в глазах диктора пробежала искра недопонимания всего происходящего. - Но только после нашего тренинга по произношению моего прекрасного имени. Спортсмен опять грубо и резко разворачивает диктора лицом к себе и молниеносным движением зарывается ладонью в волосы брюнета. Пак начинает слегка, но вполне ощутимо тянуть захваченные в плен узловатыми пальцами волосы вниз, повелевая их владельцу опускаться на колени. - Разминка займет немного времени, - опять фирменная ухмылка «победителя по жизни» и Пак высвобождает угольного цвета локоны, проводит пальцами по виску, скуле и задерживается на подбородке, приподнимая его, чтобы увидеть глаза Бёна. – Эх, а все ведь могло быть иначе, не исковеркай ты моё имя. – Пак убрал руки от лица Бёна и принялся обнажать свою нижнюю часть тела. – Ты такой покорный. Весь эфир заставлял меня говорить и сейчас молчишь. Я надеялся, что ты будешь оказывать сопротивление… меня бы это заинтересовало… все равно, что выпустить перед охотничьей собакой кролика, - из груди Пака вырвался едва различимый смешок. Бэкхен, до этого покорно следивший за движением губ Чанеля, опустил взгляд и в тот же момент залился краской. На уровне его глаз был едва прикрываемый полами рубашки стоящий колом член, по головке которого дорожкой стекал предэякулят. – Нравится? - Не скрывая ухмылки, спросил Чанель. - Хочешь попробовать на вкус? Тебе понравится. Тем более это и есть разминка. Вас учили произносить сложные фразы, зажав пробку от вина во рту? Так ведь? Ну, раз мое имя тебе показалось сложными, то мы повторим аналогичную процедуру. Пробки у меня нет, да и таким образом мы убьем сразу двух зайцев. Пак вновь ухватился за волосы Бена, притягивая его к себе. Несмотря на то, что Бэкхен сейчас был краснее, чем китайский красный дайкон, он вспомнил прекрасное выражение «В жизни нужно попробовать все». Или он просто оправдывался перед собой и своими потайными похотливыми желаниями? В тот момент это уже не играло никакой роли. Бэкхен просто смирился со своей сегодняшней ролью. Ролью провинившегося человека. А ведь вину нужно заглаживать. Пусть и нестандартным путем, который все вокруг называют извращением и противоречием природе. Закрыв глаза и приоткрыв рот Бён ждал. Ждал. Пак рассмеялся так неожиданно и громко, что Бэкхен вздрогнул и даже слегка подпрыгнул на коленках. - Бери, пока даю. Я не доминант – причинять боль ради удовольствия не в моем стиле. Ну же, помоги себе ручкой. Одним ртом ты не управишься. Бэкхён дрожащей рукой обхватил пульсирующий стояк лучника так сильно, что Пак стиснул зубы и гортанно зарычал, оттягивая волосы диктора. Бён опаливал голову члена горячим дыханием, находясь в раздумьях и решая, стоит ли ему это делать, а потом просто мысленно чертыхнулся и послал все вертеться на этом самом члене. Диктор смочил губы слюной, проведя по ним языком, и взял в рот до середины. Чанель откинул голову назад и легонько толкнулся в диктора. Восприняв этот жест как вызов, Бён выпустил член Пака изо рта. Надменно взглянув на лицо лучника, он улыбнулся и снова взял в рот. Бэкхен начал посасывать, лаская ствол своим миниатюрным юрким языком. - Эй, а ты молодец. А теперь, думаю, можно начать нашу разминку. В голове Бёна была полная каша. «То есть минет не является разминкой, и я просто добровольно ему…». Мысленный монолог прервал резкий толчок Пака. Бэкхен почувствовал неприятную боль от столь внезапного проявления активности. - Ты внезапно оглох? Почему не повторяешь? На лбу Бёна начали проявляться морщинки недопонимания, он поднял взгляд на Чанеля с немым, но вполне читаемым вопросом в глазах. - Повтори мое имя. Ну же. Давай. Пак Чанель. Бэкхен уже начал выпускать член изо рта, как в него еще раз больно пихнулись. На лице диктора застыла гримаса боли вперемешку с фейсом сарказма над самим собой. Он стоит на коленях перед кумиром своей молодости, своего настоящего и, делая минет, учится правильно произносить имя спортсмена. И Бён начал произносить. С трудом. Говорил до тех пор, пока на лице Пака не заиграла одобрительная улыбка. - Умница. А теперь перейдем к основной части. Челюсть диктора уже начинала неметь, и переход к новым действиям выглядел как спасительный маяк. Первое время. - Я думаю, вы еще недостаточно готовы к нашему практикуму, - он опустился на корточки и остановился взглядом на уровне эрегированного члена старшего. Бэкхён просто закрыл глаза и ожидал худшего. Длинные узловатые пальцы окольцевали член диктора и начали двигаться в такт играющей на фоне музыки. - У, какие слабые нервишки у вас, мистер Бён. Вы весь дрожите. Думаю во избежание срыва нашего занятия, стоит перейти непосредственно к практике. Поднявшись с корточек, Пак в очередной раз развернул Бёна и, взяв на руки, усадил на стол, окончательно лишая его всей лишней одежды. - Господин диктор, вы не оказываете мне сопротивление. Вы какой-то запрещенной в нашей стране ориентации? Я вам нравлюсь? Ну же, ответьте - Чанель слабым толчком в грудь уложил парня на стол, а затем раздвинул столь аппетитные ножки, каждый сантиметр которых хотелось опробовать на вкус. Он опустился на Бэка, завязывая покорные руки за головой диктора. Бэкхён все больше заливался краской от осознания того, что его поимеют на работе в прямом смысле. И не просто на работе, а на непосредственно рабочем месте. Но ощущение чего-то тяжелого вырывало из смущений и делало Бэкхёна более раскрепощенным. - Входишь во вкус, малыш? Ты же не против на «ты»? Рука Пака перебирая пальцами по молочной коже с руки перешла на грудь, на живот, а после на бёдра, откуда перебралась на упругие ягодицы, все ближе по сантиметру приближаясь к заветному месту. Пак пустил в ход свои ловкие пальцы, обильно смазанные слюной. Указательным он ловко вошел в диктора и аккуратно раздвигал узкие стенки анального прохода. Добавив средний палец, лучник на ощупь нашел простату и начал стимулировать железу. Перед глазами лежащего на столе юноши была пелена, и все, что он мог, - это по-дурацки улыбаться и мотать головой в знак согласия. - Это хорошо. Тебе удобно? – Еще один фальшивый кивок. – Тогда я еще немного тебя подготовлю, - прошептал спортсмен где-то на уровне щеки диктора и продолжил растягивать мучителя своего имени. А Бэкхён… А Бэкхён уже просто смирился со своим внезапным счастьем или неожиданным позором. Ему было плевать. Он просто ловил кайф, тупо пяля в потолок, замечая мелкое мерцание лампы. Он прикрыл глаза, когда Пак приподнялся с него и вытащил пальцы, заменив их пульсирующим, налившимся кровью членом. Он входил медленно, любуясь стремительно меняющимися эмоциями лежащего перед ним обнаженного юноши. Руки его побелели от слишком сильного сжимания, а на лбу выступала испарина. Губы застыли в немом стоне, а тело слишком аппетитно изгибалось под руками спортсмена. Легкая улыбка проскочила на лице Пака, и он начал набирать темп, с силой вбиваясь в податливое тело. - Ну, я жду. Начинайте, - в полголоса произнес Чанёль. На лице Бэкхёна читался немой вопрос. – Ох, мы же на ты. Ты не понимаешь? Вы… ты должен произносить четко и ясно моё имя. Дрожащим голосом с периодическими стонами Бён начал делать то, что от него требовали. Громче! Четче! Чаще! Все, что слышал диктор, проговаривая имя спортсмена с частотой равной фрикциям. Чанёль входил в него резко, вбивая податливое тело в стол и тем самым стимулируя падение канцелярии на пол, а после медленно выходил, давая набухшей головке скользить по предстательной железе. Бэкхён мог спокойно и правильно произнести имя своего кумира даже если его разбудить среди ночи. Но сейчас ему хотелось перестать быть пустым. Бён хотел малого, быть наполненным Чанёлем. И у него получилось. Но он был уже на грани. - Пак Чанёль! – Прокричал Бэкхен, обильно изливаясь на живот гостя. - Какой молодец, - Чанель тоже был на грани, и спустя пару толчков, излился внутрь Бэкхёна. – Теперь запомнил? - Получив одобрительный кивок, он вышел из юноши и одарил горячим и страстным поцелуем обкусанные за прошедший процесс губы. От столь увлекательного занятия парней оторвал звонок телефона. Бэкхен моментально откинул от себя лучника и голышом стал носиться по помещению, заставляя Пака улыбаться. - Это начальство. Мне пизда. – Бэкхён моментально потерял все красные и розовые оттенки кожи, становясь бледным, как чистые листы бумаги, которые были разбросаны по полу, после парочки сильных их взаимодействий. - Ого. А ты, сладкий, и такие слова знаешь? – Чанёль уже открыто ржал. Бэкхён кинул в его сторону убийственный взгляд, но тут же растаял от этой обворожительной улыбки. Найдя устройство в кармане олимпийки с символикой летних игр. - Да, господин Ким, - дрожащим голосом ответил Бён. - Бэкхён, готовься к новой работе. Ты уволен. Я даже знаю, куда тебе идти. - Простите, я исправлюсь. Пожалуйста… - На глаза парня начали накатываться слезы. Место, к которому он столько шел, ускользает из рук словно измельченный морской песок. - Ты знаешь свою вину? - Да. Я так обошелся с нашим гостем. - Ну, судя по просмотрам, гостя ты удовлетворил. Тонны комментариев. Ты взорвал интернет Кореи! - В этот момент Бён повернул голову и увидел огонек, говорящий о том, что съемка прямого эфира все еще продолжается. - О боги /да, там был трехэтажный отборный мат/ - Предлагаю тебе место в моей порно-студии. А Пака в напарники возьмем. Тебе, естественно. А ваш показ… разгребем. Будет сложно, но терять место в топе радиостанций я не собираюсь. Бэкхён издал нервный смешок и вздрогнул, когда подошедший сзади гость приобнял его за плечи и протянул одежду, которую собирал по полу. - Готовься к карьере порно-актера. - Всегда готов, - лучник, приставив к голове правую ладонь, левой рукой обнял Бэкхёна, растянулся в улыбке и смотрел куда-то прямо. - И где тот спортсмен, в которого я влюблен? - Умер вместе с твоим оргазмом. И что? Влюблен? Тогда… - С лица Пака пропала улыбка и он прижал диктора как можно ближе к себе. – Предлагаете продолжить, господин Бён? - Только на съемках, только за гонорар, - воротил нос старший, пытаясь скрыть улыбку. - Ну, мы должны пообщаться, узнать друг друга, как насчет прогуляться сегодня? Пришедший в это время Исин - он же спортивный комментатор - немного удивился, но прошел мимо обнаженного Бёна и полуобнаженного Пака, гордо садясь на свое место и наводя там порядок /мм, следы спермы… оттирать их лучше, чем пить кофе по утрам/. К чему только не привыкнешь, встречаясь с Чунменом.***
В тот день фанатки всей Южной Кореи сошлись на общем имени этой парочки и понизили морской уровень у берегов своими влажными мечтами.