Не неприятно.

      — Че за нахуй, Стас? — громкий мужской голос разнесся по комнате. Группа людей молча наблюдала за злым мужчиной, кричащим в телефон. — В смысле, блять, «ищите другого Пимпа»? Какого хуя ты вообще творишь, ублюдок?!       Если и с утра воздух был наполнен раздражением, составляющим которого было немалое напряжение, то сейчас эти два компонента стали кислородом, что вдыхал здесь каждый. Вся съемочная группа торчала тут с самого утра, то и делая, что блуждая по помещению, в попытках дозвониться одному единственному, но чертовски необходимому человеку. Готово было всё и вся: камеры включены, ракурс настроен, свет, люди и прочее уже были готовы начать снимать, но «ебаный Пемп» не появлялся. Благо, что сегодня не было гостей, а лишь «богатые ответы на ваши бюджетные вопросы». Никто не хотел отменять съемку и решили, что выкрутятся.       -…сколько стоит переспать с Сутенером? — хоть этот вопрос и не стал неожиданностью, но вот перед тем, как ответить, Босс слегка притупил. Он знал все вопросы и ответы, но вот на этот вопрос должен был «промолчать» Пимп, при этом что — то показав, как это было запланировано по сценарию. И вот из — за его отсутствия Игорю пришлось самому выкарабкиваться, что у него, кстати, получилось.       Наконец съемки кончились, камеры, одна за другой, потухали, аппаратура отключалась, а люди, один за одним, выходили из здания. Лишь только Лавров остался. Он был слишком зол, чтобы просто уехать домой. Мало ли, психанет за рулем, наткнется на проблемы, как это бывает частенько. В голове до сих пор крутилась утренняя СМС-ка, гласившая «Меня не будет. Ищите другого Пимпа». Он все понять не мог, что именно это значит. Мол: «Хей, ребят, я сегодня не могу прийти, найдите замену», или же «Да, я понимаю, что мы сейчас на пике популярности, у нас есть шоу и запланировано куча концертов, но я решил съебаться. Вам же не составит труда найти точно такого же Пимпа, который совсем от меня не отличается». Игорь знал, что Стас не мог просто исчезнуть, кинуть его и прочее. Он же служил в чертовой армии, неужели там из него не выбили всю дурь?       Босс долго ходил по пустой комнате, все размышляя над этой ситуацией. В конце, уже продумав какой-никакой план дальнейших действий, он заходит в гримерку, собирая все вещи Конченкова. Он быстро выходит, садится в машину, кидая сумку на соседнее сидение. Хоть и было уже довольно поздно, но Лавров знал, что Стас не спит. И он убедился в этом, когда подъехал к его дому и увидел тусклый свет из его окна.       — Теперь тебе точно пизда. — пробурчал Игорь, идя к двери. В считанные минуты он уже во всю стучит в дверь. Как бы ему не хотелось срываться и будить соседей, но он был на пределе. В его голове снова появлялись разного рода мысли. Только вот он отбросил их куда подальше, рявкнув при этом — «Ты думаешь, я уйду?! Ты же там, сука, не спишь. Так открой дверь, пока я ее не снес!»       После этих слов послышались глухие шаги. Босс невольно прильнул к двери, дабы расслышать по лучше. По ту сторону произошло то же самое действие.       — Иди домой. — голос был настолько глух, что Игорь бы и не услышал его, если бы не вжимался в деревянную поверхность, боясь упустить хоть один звук.       — Не гостеприимно поступаешь, уебок. — Стас слегка дернулся от того, что не ожидал услышать эти слова настолько четко. Ему не надо было смотреть в глазок (которого нет), чтобы узнать, что тот точно так же прижался к этой гребанной двери.       Молчание становилось несусветно тяжелым. Оно давило на уши, грозя порвать барабанные перепонки. Но это лишь с одной стороны этой двери, а вот с обратной… Всхлип. Он пытается приглушить его рукой, но почему — то он стал громче. За ним последовал следующий и приглушенный полувизг. Парень никогда не думал, что будет на грани истерики. Он уже двумя руками пытается хоть как — то успокоить себя, обнимая свое собственное тело, сжав тонкие губы, но ничерта не выходит. Он хочет открыть дверь, ему нужно его увидеть, но ему нельзя ничего говорить, а, зная Игоря, придется.       — Я не буду стоять здесь всю ночь, поэтому или ты откроешь дверь сейчас, или я выломлю ее нахуй. — Серьезный голос Игоря вытаскивает Стаса из раздумий. Он не должен видеть его таким. Стас не хотел показывать вот эту свою сторону, которую сам только для себя открыл. Он не хотел терять друга.       — Говори так, что хотел. — Парень еле выдавил эти слова из себя, надеясь, что второй не услышит дрожания в голосе.       — Я пришел отдать твои сраные вещи, ты же теперь уходишь. — Зло проговорил Игорь, но уже не так громко. Его все больше настораживало то, что ебаный Пемп так и не открыл дверь и не послал его, как это бывало, когда он по какой — либо причине был дома. — У тебя там все хорошо? — услышав эти слова, человек, по ту сторону двери, словно был пробит, и Лавров это услышал.       — Да. Оставь их у двери и уходи. — выдавил Конченков максимально сдержано. Послышались шаги, что становились все тише. Как только они совсем утихли, Стас не спеша открыл дверь. Он быстро выполз из своей квартиры и, захватив сумку, снова издал тихий всхлип.       Игорь же, в свою очередь, не теряя времени, выскакивает и хватает лежащего парня. Он втолкнул его в дверной проем, быстро схватив и кинув туда же сумку.       — Блять, я же сказал — уходи! — крикнул лежащий на полу парень. Он не был похож на того Стаса, что знал Лавров. Парень, который сейчас лежал перед ним, был очень подавлен. Он был в одних мешковатых штанах. Босс и не знал, что он настолько худощав. Как бы Пимп не скручивался на полу, на его животе никак не появлялись хоть какие-то складки. Болезненно бледная кожа натягивалась на кости. Его кисти не переставали закрывать лицо, попутно вытирая.       — Стас, ты что, под чем — то? — недавний грубый тон сменился обеспокоенным. Игорь схватил длинные руки и, щурившись из — за ужасно тусклого света, пытался рассмотреть их на наличие недавно оставленных ран от иглы, но там ничего не было. Лишь синеватые вены начинали выпирать из — за жесткой хватки. Лавров одним движением включил свет, отчего парень еще больше сжал глаза. Он не видел его лишь день, а тот так сильно изменился. Под его большими глазами красовались сине — красные круги. Лицо было мокрым от слез, а дорожки оставляли красные следы, будто они выжигали. Игорь принялся рассматривать его зрачки, в надежде не увидеть сильных изменений от обычных глаз. Он выдохнул, когда там не было признаков «подыхающего наркомана», а лишь покрасневший белок от частых трений руками. Хоть при этом свете и сложно было различить что — нибудь, но все же возможно, учитывая зоркие глаза Стаса, даже при их темном, кофейном цвете.       — Я ничего не принимал. —  В какой—то степени, это вызвало облегченный выдох, но ненадолго. Голос так сильно дрожал, что можно было не с первого раза разобрать произнесенное. Стас продолжал пытаться вырваться из цапких рук, на что они лишь сильнее сжали тощие плечи, не давая и шанса.       Конченков боялся. Боялся не реакции друга, боялся себя. Он многое пробовал, но никогда не испытывал настолько сильного страха. И этот страх поглощал его всецело. Он будто разгонялся по крови с кислородом, отравляя. Заставлял мышцы непроизвольно сокращаться, отчего появлялась дрожь. Он был словно в лихорадке, как больной, только что узнавший о своей страшной болезни и не хотевший принимать это. Пытался успокоить себя, сильнее сжимаясь в комок, обхватив себя руками, нуждаясь в поддержке и помощи. Игорю было беспокойно от этого. Босс решил отложить всю ругань и злость на потом, ведь Пимп прежде всего был его другом, а в таком состоянии он и не видел вовсе, отчего было вызвано беспокойство.       Лавров встал, тяжело вздохнув. Быстро оглядел квартирку, находя дверь в комнату. Он посмотрел на нее оценивающим взглядом, затем перевел его на парня, который уже притих, но все так же лежал, свернувшись. «Дотащу». Он взял парня за предплечья, слегка притянул к себе, поднимая с пола. Другой не сопротивлялся, но и сам не вставал. Стас как тряпичная кукла, вот — вот разлетится по швам, поэтому Игорь старался делать все аккуратнее. Он опустился ниже к нему, одной рукой приподнимая спину, а второй ноги. В этот момент Конченков был непозволительно близко к нему. Чувствовал запах, тепло. Может быть, при любой другой ситуации, кто-нибудь да пошутил — «Принцесска», но не сейчас.       Босс несет его в комнату, а на руках чувствуются кости, вечно спрятанные под большими вещами. Легкая дрожь все еще бегает по мышцам, показываясь мурашками по оголенному торсу. Все это он чувствует своими руками, и ему честно становится не по себе. Приоткрыв дверь ногой, пред ним встает не лучшая картина. Комната в сигаретном дыму, на полу опустошённые бутылки, а некоторые из них разбиты, все вещи разбросаны по комнате, что особо и не было необычно. «Ничего не принимал, значит…». Он быстро укладывает его на кровать, накрывая каким — то одеялом, что было скомкано неподалеку. Отстранившись, встает и идет к окну, приоткрывает форточку, чтобы свежий ночной ветер смог хоть как — то освежить помещение и голову Стаса.       — Ты пить хочешь? — раздался голос со спины Конченкова. Он слегка вздрогнул и закутался в одеяло, ссылаясь на холод, а не на то, что тот вытянул его из раздумий.       — … да. — Пробурчал парень.       Игорь еще минуту посмотрел на лежащего и, убедившись, что ему стало немного лучше, вышел, направившись на кухню. Он взял стакан, подставил под кран, открыл воду и тут же закрыл. Она была невероятно грязной от ржавчины. Сходив в ванную и попутно заглянув в комнату, где все так же лежал Стас, он снова включил воду. Она и тут была такой же грязной, но Лавров решил подождать немного, ссылаясь на то, что она сольется. Через несколько секунд она уже была почище, а после трех минут непрерывного сливания стала нормальной. Он пошел обратно, но буквально сорвался с места и побежал, выронив стакан. Этот идиот вылезал в окно. Конченков бормотал что — то совсем несвязное, его пальцы крепко вцепились за раму, ведь он не решался. Будь он не пьян, не полез бы, но алкоголь главная причина его глупых поступков. Тут же оттащив его обратно, закрыв окно и уложив на кровать друга, вжимая того в матрас, отчего Стас и пошевелиться не мог (хоть он и не пытался), но все же лишним не будет. Подержав так его пару минут, Игорь ослабил хватку, сел на край кровати, но одну руку не убрал, а оставил на теле парня, что бы при новой выходке сразу ее предотвратить.       — Я не буду набирать тебе новую воду. — Лишь буркнул Босс.       Через несколько минут Конченков уже спал. Но не Лавров. Он просто не мог. И так до самого звона будильника, оповещающего, что пора вставать на работу. Вот только одного Стаса оставлять нельзя. Он проснется как минимум с головной болью, а значит нужно звонить Фадееву.       — Да. Да, нашел. Нет, не бухал. — Первые слова, которые услышал Пимп, проснувшись. — Слушай, у нас сегодня очень занятой день? Да так, дела нарисовались, нужно срочно решить их. Да не буду я бухать, заебал. — Тяжелый вздох. — Да, очень срочно. Спасибо. — На этом он отложил телефон, перевел взгляд на парня.       — У тебя же нет никаких дел. — послышался голос из — под одеяла.       — Ну да, я уеду, а ты опять в окно полезешь? — прорычал Игорь. Стас зажмурился, пытаясь вспомнить остатки вечера, но от этого лишь почувствовав тупую боль в висках, разносившуюся по всей коре мозга. Некий стыд стал потихоньку сжирать его, и от этого он сильнее «спрятался» под одеяльце. Неужели он настолько сильно напился? Ведь ни бутылок, ни окурков в комнате не было, а все благодаря заботливому Лаврову, который не спал всю ночь и от нервов слегка прибрался.        — Вот нахрена ты так надрался? — пожалуй, на этот вопрос Конченков знал ответ. Но все равно промолчал. — Уже и не помнишь, сука, что ли? — Стас помотал головой.       Конченкову становилось ужасно плохо от всего того алкоголя, что он выпил тогда. В придаток с этим разрасталось чувство беспомощности. Чувство, будто он проблемный ребенок, а Игорь просто не может от него отвернуться, жертвуя своим временем.       — Ты не обязан следить за мной. Не первый раз похмельем страдаю, — выдает он. — я уже большой мальчик. — Пимп выдавил из себя смешок, пытаясь сказать: «Все нормально», но мужчина на это лишь фыркнул.       — Был бы большим, не надирался до такого состояния, чтоб встать не смог. Ты хоть знаешь, как ты, блять, выглядел?! — он начинал злиться, — Лежал на полу, ревел, дергался как эпилептик. Я никогда тебя таким не видел, а тут на тебе. А потом и вообще в окна лез. Ты о чем, блять, думал?! — окончательно выругавшись, Игорь встал и направился в ванну.       — Твою мать. — Вылетели слова в пустоту. Ёбаный стыд. Как же ему стыдно за себя, за тело, за поступки. А через десять минут к его безграничному стыду добавилось и смущение. Игорь вышел из душа. Полуобнаженный. Он медленно подходил к Стасу, слегка потираясь полотенцем.       — Тебе плохо? — спросил Лавров, увидев, что тот сидит на кровати, сгорбившись и закрыв лицо руками. В ответ он получил лишь отрицательные махи головой, но не был этим удовлетворен. Он подошел ближе, развел чужие руки и уже пожалел. Лицо Пимпа полыхало. Уши стали цвета заката, а член выпирал из штанов.       — Вот нахрена ты приехал, а? Ну вот нахуя? Нахуя я тебе сдался? — голова была также опущена, звук выходил снизу. — Я реально пидор.       — Успокойся, со всеми бывает… — вся уверенность Игоря вдруг пропала, а утешения были больше похожи на утешения самого себя.       — Да ни с кем такого не бывает! Игорь, блять, глаза разуй! У меня стоит на тебя, стоит, понимаешь?       Они сидели молча. Они не говорили что — либо, просто обдумывали услышанное. Последние слова эхом разносились по памяти друг друга, вызывая разные чувства. Реакция абсолютно разная.       — Понимаю. — Разорвал Босс тишину.       — Да нихуя ты не понимаешь. — Уже более спокойно. — Ниху…       Жесткая хватка за шею парня заставила его остановиться, а последующие действия и вовсе забыть, о чем тот хотел сказать. Поцелуй был настолько легок, что его было сложно почувствовать на губах. Он был еле уловим и чертовски осторожен. Но все же, он снес крышу обоим. Поцелуй перерастал в азартный. Лавров встал с колен, не прекращая действие, навис над Кончековым, от чего тот лег на локти. Никто не хотел останавливаться, но и продолжать было страшно. Никто и не знал, как делать это правильно, поэтому Игорь взял все на себя, заодно и доказал, что он все «понимает». Стас запрокинул голову назад, сжал плотно губы, дабы стон не вырвался. Чужая рука. Чужая ладонь лежит на его члене. Она слегка надавливает, после и вовсе залезает под одежду. Каждый нейрон пропитался возбуждением. Грудь поднималась выше из — за глубокого дыхания. Пимп понимает, что не сможет долго сдерживаться. Он запускает и свою руку, кладя на чужую и ускоряя темп. Лавров опустил большой палец на головку, слегка надавливая, на что почувствовал, как парень снизу кончил.       — Ты быстро. — Сказал Игорь.       — Заткнись. — Пробубнил Стас, притягивая Игоря к себе, вплетая его в очередной поцелуй, на этот раз не такой робкий, зато ужасно горячий. Идиллия продлилась недолго. Босс посмотрел в телефон, через пару секунд тут же его выключил. — Это было неприятно? — в ответ тишина.       — Собирайся, — получив растерянный взгляд, Игорь продолжил, — если сейчас поднажмем, то не сильно опоздаем в студию. — Недоумевающие глаза все так же бегали по телу парня.       — Ты же сказал, что у тебя дела.       — Я их решил. — Посмотрев на руку, продолжил, — Только что.       — И мне, кстати, не неприятно.