***
Возможно, это утро могло пройти иначе. Но не тогда, когда в списке твоих близких друзей и людей, с которыми часто пересекаешься по причине общего продюсера, находится Франческа Микьелин. Марко бросает долгий взгляд на оконное стекло, машинально отхлёбывая из кружки. Здесь стоит сделать ещё одну оговорку: кофе и Франчи — понятия совместимые и практически синонимичные, и она пьёт его как воду. А поэтому они сейчас, ранним летним утром, находятся в кафе и заливают глотки эспрессо, как пираты — ромом. Впрочем, на то они и итальянцы. Уроженцы страны с безраздельно властвующим культом кофе, пиццы и спагетти. — Не спать! — Франческа лёгким щелчком пальцев возвращает его в реальность. — И вовсе я не спал, — спокойно отвечает Марко. — Просто засмотрелся на кое-чью неземную красоту. — Не начинай, — Франчи пытается нахмуриться, но безуспешно. Сдвинутые к переносице брови не спасают ситуацию. Усмехаясь собственной шутке, Марко делает ещё глоток эспрессо и снова погружается в раздумья. Удобно находиться с близкими друзьями в одном городе, пусть и временно. Особенно если этот город — Милан. Удобно сидеть в любимом кафе утром (в любое другое время суток их бы заметили даже при тщательном соблюдении инкогнито), пить кофе и разговаривать обо всём — или просто молчать. Молчать с Франчи тоже уютно; конечно, она чуть более импульсивна, но Марко точно знает, что некоторые душевные качества у них совпадают. Собственно, поэтому они так хорошо и сходятся. В колонках играет что-то смутно знакомое и тёмно-таинственное. Марко вспоминает, кому принадлежит низкий голос певицы, только ближе к припеву — девушка поёт что-то про городские огни и опасную зону. [1] — Хорошая песня, — мечтательно отмечает Франчи. В музыкальные дискуссии они вступают редко, хотя оба многое знают о искусстве писать музыку. Каждый из них делает это в уникальном стиле и поэтому имеет своё мнение по поводу того, что считать шедевром, а что отложить подальше на полку с надписью «мы такое не заказывали». Однако здесь Марко склонен согласиться с подругой. Песня оказывается на порядок качественнее, чем он ожидает поначалу. — А у тебя там что? Ну, по альбому? — Мы… работаем. Тон Франчи ему не совсем нравится. — Что-то случилось? С минуту Франчи молчит, аккуратно — не бездумно — отпивая из кружки. Марко нравится, что с ним она ведёт себя искренне. Учитывая то, что в обычной жизни Франческа — генератор улыбок и счастья, иногда ей необходимо восполнить энергию. И в обществе Менгони она может себе это позволить. Наконец на губах Микьелин появляется улыбка (немного усталая, но всё же): — Есть… проблемы. Но, надеюсь, всё образуется. — В записи? На студии? — В жизни. Марко хочется спросить, не может ли он помочь чем-то. Вместо этого он вздыхает, понимая, что ему по неизвестной причине хочется закурить. Впрочем, причина более чем известна, но вряд ли он себе в этом признается. Он хлопает себя по карманам в поиске сигарет, а потом вспоминает. — Смотри, что принёс, — он протягивает Франчи небольшую упаковку. При виде того, что принес Менгони, у Франчи округляются глаза: — С ума сойти! А ты уверен, что со своей едой в кафе можно? — А мы незаметно, — усмехается Марко. — Открывай! — Oddio [2], — Франческа разрывает хрустящую упаковку печенья «Oreo», берёт сразу две штуки. — Вы как сговорились! — Да, именно. Сговорились все и сразу откормить несчастную, исхудалую Франческу Костанцу… — Ma per favore! [3] Она смеётся, умудряясь параллельно жевать, и Марко позволяет себе смеяться вместе с ней. Но не забывает, что Франчи, несмотря на его старания, по-прежнему чем-то огорчена. Это слегка омрачает его настроение. Но у Марко слишком хорошее чувство такта, чтобы тревожить Франческу и расспрашивать, что случилось. Если будет необходимо, она расскажет сама — Микьелин всегда рассказывает. — Я уже говорила, что у тебя очень смешные очки? — У тебя не лучше, Peachy. [4] — Знаю, — Франчи лёгким движением опускает на нос очки, похожие на те, что выдают в кино; изображает — ни больше ни меньше — шпионку под прикрытием. — Разрешите сорвать маски, агент Микьелин? Они смеются — снова. Без заранее принятых мер их давно бы уже раскрыли, да хоть те девушки, мирно беседующие сейчас за дальним столиком у стены. Предосторожность не зря считают залогом покоя. «Очки. 3D-очки. Один из её символов», запоздало думает Марко: подумать только, как он мог забыть. Они ещё недолго беседуют под аккомпанемент знакомой «Lost on You». Говорят о ремиксе на менгонианскую «Onde», о Марте и о жизни, что проносится мимо, пока они зависают на студиях. В компании Франчески Марко чувствует себя до невозможности спокойным и живым, и это уже не кажется странным. Нет необходимости притворяться, держать её на расстоянии, скрывать мысли, которые он не может доверить даже самому себе. Остаётся надеяться, что Франчи чувствует себя так же в его обществе. — Так много дел сегодня. Нужно быть продуктивной, и именно сейчас не хочется, — Франчи вздыхает. Почему-то Марко думает о том, что кофе в её кружке давным-давно остыл. — Это из-за проблем? — Это из-за настроя, — Франческа легко поводит плечами. — Хочется только сидеть тут с тобой весь день и пить кофе. И всё. — Тогда тебя под вечер начнёт тошнить от кофе. Или нас кто-то узнает. — Ну, второе меня не настолько волнует, — небрежно отмахивается Франчи. — Даже то, что нас с тобой тут же окрестят «тайной парочкой»? — И мы разобьём сердца всем нашим поклонникам… — Скандал! Сенсация! Марта будет в восторге, отвечаю. Ему определённо удаётся развеселить Франческу, и она бурной реакцией чуть не привлекает к себе внимание других людей в кафе. Смотря на подругу, Марко понимает, что желание курить за последние несколько минут заметно притупилось. А ещё — что он и сам не против понаблюдать за развитием событий в выдуманной ими ситуации. Насмеявшись вдоволь, Франческа продолжает хрустеть печеньем. Отвлекается лишь на минуту — проверяет телефон и набирает кому-то сообщение. — Ты вроде не торопишься? — Да нет, — пожимает плечами Франчи. Марко ответ устраивает. По радио крутят давно исчезнувшую француженку Индилу [5], и Марко невольно вслушивается в мелодию. От этого теряет смысл произнесённых Франческой слов и послушно возвращается в реальность, только чтобы сказать: — Что? Ещё раз. Микьелин с напускным возмущением издаёт тяжёлый вздох. — Говорю, что ты бы мог поделиться со мной своей невозмутимостью. Я иногда правда не знаю, что делать и как быть. — Самый лучший совет я тебе уже когда-то дал, — откликается Марко. — Stai calma — вот и всё, что нужно. [6] — Иногда это совсем не просто… но я стараюсь. — Верю. Но и ты мне поверь. Credimi ancora [7], — Менгони усмехается, мысленно проводя параллель с одной из первых своих песен и Re Matto. [8] При этих словах Франчи как-то странно улыбается, и Марко её выражение лица очень настораживает. К огромному сожалению Менгони, всему приходит своё время. Час прощания подкрадывается незаметно; в конце концов, Франческа проверяет телефон и с огорчением сообщает, что ей пора бежать. Расплатившись за кофе, они выходят на улицу, и там Марко обнимает её на прощание, в который раз отмечая теплоту её тела и родное ощущение плеч Микьелин под руками. Наверняка где-то в параллельной вселенной их двойники только и делают целыми днями, что сидят в обнимку… Отстраняясь, Франчи внимательно и долго смотрит ему в глаза. — Проверь-ка почту вечерком, — многозначительно говорит она, улыбаясь, — пришлю тебе одну вещь. — Да без проблем. У Марко не возникает вопроса, откуда такая секретность. Он просто знает, что по приходе домой обязательно откроет письмо от Франчески Микьелин. И при этом не только потому, что обещает.***
Дома он появляется поздно — уставший, насухо выжатый и неимоверно голодный. Несмотря на это, первым делом Менгони падает на кровать и открывает Gmail на экране ноутбука. Иконок непрочитанных сообщений — сотни, но найти среди них наиболее важную труда не составляет. Франческа присылает ему короткое письмо — ничего, кроме слов «Надеюсь, оценишь», подписи и вложения. «Видео? Что ты задумала, Микьелин?» Видеофайл на четыре минуты качается долго, и Марко сгорает от нетерпения. Название файла не даёт никаких намёков на содержание и тем самым подогревает интерес. Ясно одно: спевшись с ним и Мартой, мастерами в искусстве Ansia [9], Франческа непростительно быстро научилась держать интригу… Наконец, загрузка завершается, и он как можно быстрее кликает по кнопке. А потом недоумевает. По крайней мере, становится понятно, почему в кафе Франчи так странно повела себя, услышав слова «Credimi ancora». Чёрно-белое видео, Франческа с гитарой в руках, поющая лирический кавер на его одноимённую песню — поначалу это не укладывается в голове. Но в таком виде песня ей невероятно идёт, что странно — услышь Марко её в обычном репертуаре Франчи, не удивился бы. У Микьелин невероятно сосредоточенное и вместе с тем одухотворённое лицо, и Марко не может оторваться от созерцания, и вместе с этим все ещё не верит тому, что слышит. И только когда Франческа на экране заканчивает петь и выключает камеру, он выныривает из океана мыслей и эмоций. Ему делают столь неожиданный и прекрасный подарок, из-за которого он теперь вряд ли уснёт и больше не сможет быть образцом мирового спокойствия. И кто, главное — отягощённая собственными заботами Микьелин! Как реагировать теперь? Марко глубоко дышит, приходя в себя, отматывает чуть назад, смотрит на стоп-кадр — монохромная Франческа и её гитара застывают во времени. «La regina matta?» [10] Марко улыбается своей мысли. «Что ж, звучит неплохо».